– Вы так поспешно удирали, что, возможно, уронили ее, а какой-нибудь разбойник подобрал. – Он цинично улыбнулся. – Вот и нет графа.
– Скорее всего, именно так все и было, – сказал Алехандро. – Но поведайте, просто ради удовлетворения моего любопытства, как именно вы собираетесь защищать мою дочь?
Последовала долгая пауза. Потом прозвучал ответ:
– Я сам женюсь на ней.
Чего-чего, а такого ответа Алехандро никак не ожидал. Он думал, что на него посыплются обещания дружбы или, возможно, речь пойдет о каком-то соглашении с королем.
– Но… вы же старик! Шандос расхохотался.
– Почаще смотритесь в зеркало, сэр.
– Я ей отец, не муж.
Шандос начал рьяно развивать свою идею.
– Люди моего возраста нередко женятся на молодых. Когда муж имеет большой жизненный опыт, это совсем неплохо; по крайней мере, так говорят. Если леди будет со мной, это обеспечит ей безопасность и прочное положение в королевской семье. – Обращаясь к Алехандро, он не сводил взгляда с Кэт. – Обещаю относиться к ней с добротой, уважением и исполнять все ее желания.
– Но вы почти втрое старше ее! И вы солдат. Она же…
– Она что – женщина праведного поведения? Давайте говорить начистоту. Я знаю ее как женщину величайших достоинств и чести, но найдутся те, кто заявит – и не без оснований, – что она ведьма. Она предала свою семью, и она – если мои подозрения верны – убийца, хотя это останется между нами, здесь присутствующими. Ее можно обвинить во множестве неправедных и наказуемых деяний. Такой женщине потребуется любая защита, какую она сможет найти.
Алехандро молчал, потрясенный резкой обличительной речью сэра Джона. Тем не менее его предложение было гарантией того, что, по крайней мере, один из них переживет это столкновение.
Он повернулся к Кэт.
– P?re, пожалуйста… – сказала она. – Я сама попытаюсь уладить эту проблему.
* * *
Она слезла с коня, подошла к сэру Джону и подняла на него взгляд.
– Ваши слова звучат сурово, сэр, но они соответствуют действительности, и отрицать это невозможно. Да, именно такой я стала. Молю вас о снисхождении; в других обстоятельствах моя жизнь, очевидно, протекала бы более обычным путем. Мне, возможно, не пришлось бы совершать преступления против короля, но вы лучше, чем кто-либо, знаете, что он сам принудил меня к этому. И тем не менее, зная обо всех тех ужасных поступках, которые я совершила, вы оказываете мне огромную честь, прося моей руки. И, сложись обстоятельства иначе, ваше предложение стало бы для меня предметом величайшей гордости, достойным самого серьезного рассмотрения, и никакого значения не имела бы наша разница в возрасте. – Она бросила взгляд на Алехандро. – Я уговорила бы отца ради меня принять ваше предложение.
Алехандро открыл рот, собираясь заговорить, но Кэт остановила его взмахом руки.
– Однако мне трудно представить себе ситуацию, в которой сестра перестанет терзать меня. Ее ненависть ко мне безжалостна и неодолима.
– Я имею влияние на короля, – ответил сэр Джон, – и вступлюсь за вас. К тому же Изабелла вскоре уедет с мужем во Францию. Ее злоба вызвана тем, что она завидует вашей доброте, вашей красоте, вашему уму… Это далеко не полный перечень качеств, восхищающих меня в вас теперь, когда вы стали взрослой женщиной.
Щеки Кэт вспыхнули, однако в выражении лица лишь прибавилось решимости.
– Спасибо за доброту, тем более что я ее не заслуживаю. Но я больше не та милая девочка, которую вы знали в прежние времена. Я много повидала во время своих путешествий и хорошо знаю, насколько жесток может быть мир. Вы хотите видеть меня в качестве культурной, образованной леди при Виндзорском дворце, но, увы, это недостижимо. Я всегда буду рваться оттуда; там нет ничего, что привлекало бы меня. И я не расстанусь снова с моим дорогим отцом, каким бы трудным ни оказался наш путь.
На мгновение Шандос перевел взгляд на Алехандро и снова посмотрел на Кэт.
– Прошу вас, еще раз хорошенько подумайте. Вы не будете терпеть нужды ни в чем, если выйдете за меня замуж.
– Я отвечу вам то же, что говорила сестре. Я уже была замужем и снова выйду замуж, только если полюблю кого-то так же, как Гильома Каля.
Меч в руке Шандоса дрогнул.
– Может, вы питаете чувства в этом роде к Чосеру? – спросил он. – То, что вас тянет друг к другу, ясно даже такому человеку, как я, уделяющему мало внимания любовным переживаниям окружающих.
– Нет, – ответила Кэт. – Он достойный человек, но… нет.
– Она предельно ясно выразила свое мнение, – сказал Алехандро. – Она не выйдет за вас замуж.
Кэт молча наблюдала, как нарастало напряжение между человеком, которого она называла отцом, и тем, кто готов был стать ее защитником.
В конце концов сэр Джон тяжело вздохнул.
– Ну, в таком случае проблема улажена, по-моему. – Он молниеносно вскинул меч и приставил его к груди Алехандро. – Поскольку меня не устраивает ваше решение, вы оба поедете со мной и ответите за свои преступления.
«Мой дорогой друг,
я трепещу, когда пишу эти строки, и молю Бога, чтобы в ближайшие дни мне не пришлось писать другие, еще более трагические. У Гильома корь. Вокруг столько больных, что невольно вспоминаются годы чумы. Сама я не заразилась; еще маленькой девочкой я переболела этой болезнью с долгим периодом лихорадки и красной сыпи. Невольно возникает мысль, будто некоторые болезни случаются с человеком только раз, даже если все вокруг несут в себе заразу. В этом есть какая-то магия, и, надеюсь, когда-нибудь мы с тобой поговорим об этом.
Вчера у бедного мальчика был такой жар, что я едва могла дотронуться до его лба. Он беспрестанно кашляет, и даже чай из сассафраса не помогает. Вчера он сел в постели и начал с плачем звать тебя; слуга бросился за мной, и я тут же побежала к Гильому. Когда я вошла, он жался в углу, указывал на пол и кричал, что там целый рой каких-то жутких насекомых. Я сказала, что ничего не вижу, но было ясно, что он не ляжет, пока я не возьму метлу и не вымету их. Я помахала ею в воздухе – на самом деле прогонять было нечего, но он своим умственным взором их видел. Сейчас он спокойнее, но жар еще не спал, и все его бедное маленькое тельце усыпано красными волдырями. Надеюсь, когда-нибудь мы с тобой еще раз совершим чудо – оцарапаем ему кожу, чтобы предотвратить заболевание корью, как ты сделал это с оспой!
И теперь я совсем одна, поскольку де Шальяк вернулся в Авиньон. Будь прокляты почтовые голуби с их посланиями! Он отбыл несколько дней назад, с обещанием не задерживаться дольше необходимого, поскольку хочет быть здесь к моменту твоего возвращения и вместе с нами отпраздновать это событие. Поспеши; мое сердце изболелось в разлуке с тобой».
Прежде чем отправиться дальше, Шандос отобрал у них ножи. Они скакали впереди него, и с каждым шагом, приближающим их к Виндзору, на душе у отца и дочери становилось все тяжелее.
Когда стемнело, Шандос приказал остановиться. Алехандро он велел обхватить руками небольшое дерево и связал ему запястья.
– Соберите хвороста, – сказал он Кэт. – Но не мешкайте там, а не то лекарь дорого заплатит за вашу задержку.
Над костром, который он разжег между ними, взлетали искры. Мерцание пламени придавало что-то дьявольское облику сэра Джона, утратившего теперь всякое сочувствие к ним и сидевшего с решительным, мрачным выражением лица. Алехандро молчал, опасаясь разгневать этого человека и побудить сделать что-то, о чем позже тот сам будет сожалеть.
Напряжение несколько спало, когда он увидел, что сэр Джон достал полоску сушеного мяса и принялся за еду. Отрезав несколько небольших кусочков, он предложил их Кэт. Она взяла мясо, кивнула в знак благодарности, а потом, не успел сэр Джон запротестовать, поднялась, подошла к Алехандро и вложила один кусок ему в рот. Больше Шандос ничего ей не предлагал.
Около часа прошло в молчании; Алехандро и Кэт просто сидели и смотрели, как Шандос заканчивает скудную трапезу. Немного погодя рыцарь встал, подошел к своему коню и достал из сумки фляжку.
– Вино. Хотите немного, принцесса?
Она отказалась, махнув рукой.
– Как пожелаете.
Он стал пить один, не сводя взгляда со своих пленников. Постепенно им овладела меланхолия, и он заговорил с оттенком горечи:
– Я не осуждаю вас за то, что вы прикончили графа Бенуа. Если бы я оказался на вашем месте и мне прочили бы этого человека в супруги, я и сам так бы поступил. Настоящая гадина, вот какой он был.
– Почему вы гнались за нами лишь вдвоем? – спросила Кэт.
– Потому что наш славный барон де Куси рвался назад к своей невесте и потому что в отряде заболел человек, которого следовало доставить домой.
Эти слова привлекли внимание Алехандро.
– Заболел чем?
Шандос сделал большой глоток из фляжки и вытер рот.
– Не знаю. Он был весь в жару, когда я видел его последний раз, три дня назад. Думаю, сейчас он уже на небесах. Вполне допускаю, что де Куси нашел повод бросить его на краю дороги, хотя я и велел своим людям доставить беднягу в Виндзор. – Он снова выпил. – Если они все же умудрились выполнить мой приказ, там могут возникнуть… ну, в некотором роде осложнения, но тут уж ничего не поделаешь. Я не оставлю человека на краю дороги на съедение хищным птицам, пока его тело даже не похолодело.
Кэт и Алехандро не проронили ни слова.
– Ну, похоже, разговора у нас с вами не получится. Жаль. Беседы у костра… это развлекает.
Сэр Джон прислонил открытую фляжку к дереву и встал, все еще удивительно твердо держась на ногах, если учитывать, сколько он выпил.
– Мне нужно отлить, – пробормотал он. – Это все выпивка… С'час вернусь. – Он заметил устремленный на него взгляд Алехандро. – Только не воображайте, лекарь, будто я пьян.
Он отошел к ближайшему дереву и отвернулся, прислонив меч к стволу, чтобы все время видеть его.
В голове Алехандро внезапно зазвучали слова Сары. «Множество полезных вещей можно найти, просто глядя на землю… Но не это..»
Пузырек с опием все еще лежал в мешочке у пояса. Обыскивая его, Шандос не счел эту вещь достойной внимания. Алехандро понимал, что, наверно, это их единственная возможность. Поймав взгляд Кэт, он посмотрел на свой пояс, справа. Сначала она не поняла, но потом отгадала его намек.
Она оглянулась на Шандоса; тот все еще стоял спиной к ним. Она вскочила, подошла к Алехандро, нашла пузырек и быстро вытащила его.
Высыпала половину содержимого пузырька во фляжку и сунула его в карман своих штанов за мгновение до того, как сэр Джон повернулся.
– Ну вот и я. Так что, поболтаем? Как думаете, объявится чума незваным гостем на свадьбе Изабеллы? – Он с горечью рассмеялся. – По крайней мере, за это можно выпить!
Он одним долгим глотком опустошил фляжку, отшвырнул ее и прилег, облокотившись на локоть.
– Можете тоже поспать, леди. До Виндзора еще далеко. Я-то сам буду бодрствовать, но вам не стоит волноваться, я не воспользуюсь своим преимуществом. – Шандос хохотнул и тут же снова посерьезнел. – Я не из тех мужчин, которые делают такие вещи на глазах у отца женщины.
Она с покорным видом легла на одеяло; голова Шандоса упала, но он тут же встрепенулся снова.
– Что-то я чувствую сильную усталость. Может, следует связать и вас, чтобы самому тоже поспать.
Он сел и попытался встать, однако ноги не слушались. На его лице возникло выражение замешательства, он завалился на бок, но успел подставить локоть. И потянулся к мечу, как будто тот мог каким-то образом отогнать сон.
Однако даже меч великого воина не способен был соперничать со снадобьем, которое циркулировало в его венах; больше Шандос не шевелился и вскоре крепко уснул.
Под звуки его мощного храпа Кэт развязала Алехандро. Тот сразу же подошел к Шандосу и прислушался к его дыханию.
– Спит мертвецким сном.
А когда проснется, голова будет болеть так, что смерть покажется желанной.
* * *
Тело больного все еще лежало там, куда его отнесли, – в редко используемой конюшне в одном из дальних закоулков Виндзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Скорее всего, именно так все и было, – сказал Алехандро. – Но поведайте, просто ради удовлетворения моего любопытства, как именно вы собираетесь защищать мою дочь?
Последовала долгая пауза. Потом прозвучал ответ:
– Я сам женюсь на ней.
Чего-чего, а такого ответа Алехандро никак не ожидал. Он думал, что на него посыплются обещания дружбы или, возможно, речь пойдет о каком-то соглашении с королем.
– Но… вы же старик! Шандос расхохотался.
– Почаще смотритесь в зеркало, сэр.
– Я ей отец, не муж.
Шандос начал рьяно развивать свою идею.
– Люди моего возраста нередко женятся на молодых. Когда муж имеет большой жизненный опыт, это совсем неплохо; по крайней мере, так говорят. Если леди будет со мной, это обеспечит ей безопасность и прочное положение в королевской семье. – Обращаясь к Алехандро, он не сводил взгляда с Кэт. – Обещаю относиться к ней с добротой, уважением и исполнять все ее желания.
– Но вы почти втрое старше ее! И вы солдат. Она же…
– Она что – женщина праведного поведения? Давайте говорить начистоту. Я знаю ее как женщину величайших достоинств и чести, но найдутся те, кто заявит – и не без оснований, – что она ведьма. Она предала свою семью, и она – если мои подозрения верны – убийца, хотя это останется между нами, здесь присутствующими. Ее можно обвинить во множестве неправедных и наказуемых деяний. Такой женщине потребуется любая защита, какую она сможет найти.
Алехандро молчал, потрясенный резкой обличительной речью сэра Джона. Тем не менее его предложение было гарантией того, что, по крайней мере, один из них переживет это столкновение.
Он повернулся к Кэт.
– P?re, пожалуйста… – сказала она. – Я сама попытаюсь уладить эту проблему.
* * *
Она слезла с коня, подошла к сэру Джону и подняла на него взгляд.
– Ваши слова звучат сурово, сэр, но они соответствуют действительности, и отрицать это невозможно. Да, именно такой я стала. Молю вас о снисхождении; в других обстоятельствах моя жизнь, очевидно, протекала бы более обычным путем. Мне, возможно, не пришлось бы совершать преступления против короля, но вы лучше, чем кто-либо, знаете, что он сам принудил меня к этому. И тем не менее, зная обо всех тех ужасных поступках, которые я совершила, вы оказываете мне огромную честь, прося моей руки. И, сложись обстоятельства иначе, ваше предложение стало бы для меня предметом величайшей гордости, достойным самого серьезного рассмотрения, и никакого значения не имела бы наша разница в возрасте. – Она бросила взгляд на Алехандро. – Я уговорила бы отца ради меня принять ваше предложение.
Алехандро открыл рот, собираясь заговорить, но Кэт остановила его взмахом руки.
– Однако мне трудно представить себе ситуацию, в которой сестра перестанет терзать меня. Ее ненависть ко мне безжалостна и неодолима.
– Я имею влияние на короля, – ответил сэр Джон, – и вступлюсь за вас. К тому же Изабелла вскоре уедет с мужем во Францию. Ее злоба вызвана тем, что она завидует вашей доброте, вашей красоте, вашему уму… Это далеко не полный перечень качеств, восхищающих меня в вас теперь, когда вы стали взрослой женщиной.
Щеки Кэт вспыхнули, однако в выражении лица лишь прибавилось решимости.
– Спасибо за доброту, тем более что я ее не заслуживаю. Но я больше не та милая девочка, которую вы знали в прежние времена. Я много повидала во время своих путешествий и хорошо знаю, насколько жесток может быть мир. Вы хотите видеть меня в качестве культурной, образованной леди при Виндзорском дворце, но, увы, это недостижимо. Я всегда буду рваться оттуда; там нет ничего, что привлекало бы меня. И я не расстанусь снова с моим дорогим отцом, каким бы трудным ни оказался наш путь.
На мгновение Шандос перевел взгляд на Алехандро и снова посмотрел на Кэт.
– Прошу вас, еще раз хорошенько подумайте. Вы не будете терпеть нужды ни в чем, если выйдете за меня замуж.
– Я отвечу вам то же, что говорила сестре. Я уже была замужем и снова выйду замуж, только если полюблю кого-то так же, как Гильома Каля.
Меч в руке Шандоса дрогнул.
– Может, вы питаете чувства в этом роде к Чосеру? – спросил он. – То, что вас тянет друг к другу, ясно даже такому человеку, как я, уделяющему мало внимания любовным переживаниям окружающих.
– Нет, – ответила Кэт. – Он достойный человек, но… нет.
– Она предельно ясно выразила свое мнение, – сказал Алехандро. – Она не выйдет за вас замуж.
Кэт молча наблюдала, как нарастало напряжение между человеком, которого она называла отцом, и тем, кто готов был стать ее защитником.
В конце концов сэр Джон тяжело вздохнул.
– Ну, в таком случае проблема улажена, по-моему. – Он молниеносно вскинул меч и приставил его к груди Алехандро. – Поскольку меня не устраивает ваше решение, вы оба поедете со мной и ответите за свои преступления.
«Мой дорогой друг,
я трепещу, когда пишу эти строки, и молю Бога, чтобы в ближайшие дни мне не пришлось писать другие, еще более трагические. У Гильома корь. Вокруг столько больных, что невольно вспоминаются годы чумы. Сама я не заразилась; еще маленькой девочкой я переболела этой болезнью с долгим периодом лихорадки и красной сыпи. Невольно возникает мысль, будто некоторые болезни случаются с человеком только раз, даже если все вокруг несут в себе заразу. В этом есть какая-то магия, и, надеюсь, когда-нибудь мы с тобой поговорим об этом.
Вчера у бедного мальчика был такой жар, что я едва могла дотронуться до его лба. Он беспрестанно кашляет, и даже чай из сассафраса не помогает. Вчера он сел в постели и начал с плачем звать тебя; слуга бросился за мной, и я тут же побежала к Гильому. Когда я вошла, он жался в углу, указывал на пол и кричал, что там целый рой каких-то жутких насекомых. Я сказала, что ничего не вижу, но было ясно, что он не ляжет, пока я не возьму метлу и не вымету их. Я помахала ею в воздухе – на самом деле прогонять было нечего, но он своим умственным взором их видел. Сейчас он спокойнее, но жар еще не спал, и все его бедное маленькое тельце усыпано красными волдырями. Надеюсь, когда-нибудь мы с тобой еще раз совершим чудо – оцарапаем ему кожу, чтобы предотвратить заболевание корью, как ты сделал это с оспой!
И теперь я совсем одна, поскольку де Шальяк вернулся в Авиньон. Будь прокляты почтовые голуби с их посланиями! Он отбыл несколько дней назад, с обещанием не задерживаться дольше необходимого, поскольку хочет быть здесь к моменту твоего возвращения и вместе с нами отпраздновать это событие. Поспеши; мое сердце изболелось в разлуке с тобой».
Прежде чем отправиться дальше, Шандос отобрал у них ножи. Они скакали впереди него, и с каждым шагом, приближающим их к Виндзору, на душе у отца и дочери становилось все тяжелее.
Когда стемнело, Шандос приказал остановиться. Алехандро он велел обхватить руками небольшое дерево и связал ему запястья.
– Соберите хвороста, – сказал он Кэт. – Но не мешкайте там, а не то лекарь дорого заплатит за вашу задержку.
Над костром, который он разжег между ними, взлетали искры. Мерцание пламени придавало что-то дьявольское облику сэра Джона, утратившего теперь всякое сочувствие к ним и сидевшего с решительным, мрачным выражением лица. Алехандро молчал, опасаясь разгневать этого человека и побудить сделать что-то, о чем позже тот сам будет сожалеть.
Напряжение несколько спало, когда он увидел, что сэр Джон достал полоску сушеного мяса и принялся за еду. Отрезав несколько небольших кусочков, он предложил их Кэт. Она взяла мясо, кивнула в знак благодарности, а потом, не успел сэр Джон запротестовать, поднялась, подошла к Алехандро и вложила один кусок ему в рот. Больше Шандос ничего ей не предлагал.
Около часа прошло в молчании; Алехандро и Кэт просто сидели и смотрели, как Шандос заканчивает скудную трапезу. Немного погодя рыцарь встал, подошел к своему коню и достал из сумки фляжку.
– Вино. Хотите немного, принцесса?
Она отказалась, махнув рукой.
– Как пожелаете.
Он стал пить один, не сводя взгляда со своих пленников. Постепенно им овладела меланхолия, и он заговорил с оттенком горечи:
– Я не осуждаю вас за то, что вы прикончили графа Бенуа. Если бы я оказался на вашем месте и мне прочили бы этого человека в супруги, я и сам так бы поступил. Настоящая гадина, вот какой он был.
– Почему вы гнались за нами лишь вдвоем? – спросила Кэт.
– Потому что наш славный барон де Куси рвался назад к своей невесте и потому что в отряде заболел человек, которого следовало доставить домой.
Эти слова привлекли внимание Алехандро.
– Заболел чем?
Шандос сделал большой глоток из фляжки и вытер рот.
– Не знаю. Он был весь в жару, когда я видел его последний раз, три дня назад. Думаю, сейчас он уже на небесах. Вполне допускаю, что де Куси нашел повод бросить его на краю дороги, хотя я и велел своим людям доставить беднягу в Виндзор. – Он снова выпил. – Если они все же умудрились выполнить мой приказ, там могут возникнуть… ну, в некотором роде осложнения, но тут уж ничего не поделаешь. Я не оставлю человека на краю дороги на съедение хищным птицам, пока его тело даже не похолодело.
Кэт и Алехандро не проронили ни слова.
– Ну, похоже, разговора у нас с вами не получится. Жаль. Беседы у костра… это развлекает.
Сэр Джон прислонил открытую фляжку к дереву и встал, все еще удивительно твердо держась на ногах, если учитывать, сколько он выпил.
– Мне нужно отлить, – пробормотал он. – Это все выпивка… С'час вернусь. – Он заметил устремленный на него взгляд Алехандро. – Только не воображайте, лекарь, будто я пьян.
Он отошел к ближайшему дереву и отвернулся, прислонив меч к стволу, чтобы все время видеть его.
В голове Алехандро внезапно зазвучали слова Сары. «Множество полезных вещей можно найти, просто глядя на землю… Но не это..»
Пузырек с опием все еще лежал в мешочке у пояса. Обыскивая его, Шандос не счел эту вещь достойной внимания. Алехандро понимал, что, наверно, это их единственная возможность. Поймав взгляд Кэт, он посмотрел на свой пояс, справа. Сначала она не поняла, но потом отгадала его намек.
Она оглянулась на Шандоса; тот все еще стоял спиной к ним. Она вскочила, подошла к Алехандро, нашла пузырек и быстро вытащила его.
Высыпала половину содержимого пузырька во фляжку и сунула его в карман своих штанов за мгновение до того, как сэр Джон повернулся.
– Ну вот и я. Так что, поболтаем? Как думаете, объявится чума незваным гостем на свадьбе Изабеллы? – Он с горечью рассмеялся. – По крайней мере, за это можно выпить!
Он одним долгим глотком опустошил фляжку, отшвырнул ее и прилег, облокотившись на локоть.
– Можете тоже поспать, леди. До Виндзора еще далеко. Я-то сам буду бодрствовать, но вам не стоит волноваться, я не воспользуюсь своим преимуществом. – Шандос хохотнул и тут же снова посерьезнел. – Я не из тех мужчин, которые делают такие вещи на глазах у отца женщины.
Она с покорным видом легла на одеяло; голова Шандоса упала, но он тут же встрепенулся снова.
– Что-то я чувствую сильную усталость. Может, следует связать и вас, чтобы самому тоже поспать.
Он сел и попытался встать, однако ноги не слушались. На его лице возникло выражение замешательства, он завалился на бок, но успел подставить локоть. И потянулся к мечу, как будто тот мог каким-то образом отогнать сон.
Однако даже меч великого воина не способен был соперничать со снадобьем, которое циркулировало в его венах; больше Шандос не шевелился и вскоре крепко уснул.
Под звуки его мощного храпа Кэт развязала Алехандро. Тот сразу же подошел к Шандосу и прислушался к его дыханию.
– Спит мертвецким сном.
А когда проснется, голова будет болеть так, что смерть покажется желанной.
* * *
Тело больного все еще лежало там, куда его отнесли, – в редко используемой конюшне в одном из дальних закоулков Виндзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75