Если где-то на борту контейнеровоза спрятано больше сотни нелегальных пассажиров, напрашивается вопрос: кто и как обеспечивает их питанием? Судя по записям, оставшимся от настоящей Чжу Ванлинь, ей приходилось готовить только на тридцать человек. Такое несоответствие можно было истолковать двояко: либо еда для беженцев готовится на каком-то другом камбузе, что выглядело абсолютно нелогичным, либо Харпер и ЦРУ ошибаются, никаких иммигрантов на «Сунь Линь» нет и никогда не было. Существовала, правда, ничтожная вероятность того, что агент в Циндао перепутал название судна, но в подобный непрофессионализм Джулия попросту отказывалась поверить.
Уединившись в каптерке и сделав вид, что составляет меню на завтра, она пролистала журнал и сверилась с пухлой пачкой накладных. Документы подтверждали, что запас провизии, погруженный на борт в китайском порту, примерно соответствовал месячным потребностям экипажа численностью в тридцать — тридцать пять человек, но никак не более того. Склонившись над бумагами, Джулия краем глаза подсматривала за своими подручными, занятыми уборкой остатков ужина, протиранием столов и мытьем грязной посуды.
Захлопнув журнал и всем своим видом изображая озабоченность, она покинула камбуз, быстро прошла через опустевшую кают-компанию и вышла в коридор. Ни один из помощников не обратил на ее уход ни малейшего внимания. Поднявшись по трапу, девушка очутилась на верхней палубе, выше которой находились только капитанский мостик и рулевая рубка. Отсюда открывалась широкая панорама всего терминала и просторного дока, в котором пришвартовался «Сунь Линь». Портальные краны на берегу уже приступили к разгрузке, цепляя один за другим массивные контейнеры и перенося их на пирс.
Протяжный гудок со стороны акватории порта заставил ее переключить внимание на противоположный борт, к которому подошла баржа, подталкиваемая сзади большим черным буксиром, команда которого состояла из одних китайцев. Двое с буксира поднялись на контейнеровоз и принялись перекидывать на баржу через грузовой люк огромную груду пластиковых мешков с отходами и прочим мусором, накопившимися за время плавания. Погрузка проходила под неусыпным контролем агента департамента ФБР по борьбе с наркотиками, тщательно проверявшего содержимое каждого мешка, прежде чем дать добро грузчикам.
Пару минут Джулия внимательно следила за этой операцией, но не усмотрела в ней ничего необычного. Судно обыскали уже несколько раз. Сначала моряки Береговой охраны, затем таможенники, сотрудники ее собственного ведомства, агенты ФБР из департамента по борьбе с наркотиками, представители санитарной службы, но ни один из них не обнаружил на борту ничего противозаконного. Содержимое всех контейнеров состояло из потребительских товаров: одежды, обуви, детских игрушек, электронных игр и приставок, радиоприемников и телевизоров; все произведено в КНР руками фантастически дешевой рабочей силы — к большому неудовольствию американских трудящихся, ежегодно теряющих из-за этого десятки тысяч рабочих мест.
Вернувшись на камбуз, Джулия наполнила корзинку слоеными пирожками со сладкой начинкой из кунжутного семени и орехов, которые, она знала, особенно уважал капитан Ли Юньчэнь, повесила ее на руку и пустилась в обход нижних палуб. Большая часть команды работала наверху, а те немногие, что оставались в трюмах и машинном отделении, были только рады видеть приветливую девушку, угощавшую их вкусными слойками. В машинном она не задержалась — ни один уважающий себя чиф никогда не позволит размешать пассажиров рядом со своими драгоценными дизелями. А вот в топливном отсеке ей пришлось пережить довольно неприятный момент. Она шла туда по длинному пустому коридору, когда из-за спины вдруг вынырнул какой-то мрачный тип в промасленной робе и грубо спросил, какого дьявола ей здесь понадобилось? Джулия на мгновение запаниковала, но сумела взять себя в руки и с вежливой улыбкой сообщила, что у капитана сегодня день рождения, и по такому случаю он приказал угостить весь экипаж своими любимыми пирожками. Механик, у которого не было причин сомневаться в правдивости слов судового кока, вполне удовлетворился таким объяснением и с благодарностью принял предложенные слойки.
Обойдя все помещения на нижних палубах и в трюмах, где можно было разместить хотя бы два десятка нелегальных пассажиров, и не обнаружив никаких следов их пребывания, девушка вновь поднялась наверх, нашла укромное местечко на палубе, облокотилась на леера и сделала вид, будто любуется панорамой. Убедившись, что в пределах слышимости никого нет, она вставила в ухо миниатюрный приемник, наклонила голову и заговорила в микрофон прикрепленного под лифчиком радиопередатчика:
— Сожалею, но судно выглядит чистым. Я обыскала все палубы и трюм. Пустышка. Документация на камбузе свидетельствует о том, что запасы провианта рассчитаны только на команду.
Капитан Льюис на мостике «Ястребенка» ответил без промедления, как будто ни на секунду не расставался с рацией:
— Вы в безопасности?
— Да. Меня приняли безоговорочно.
— Хотите эвакуироваться?
— Пока нет. Хотелось бы немного задержаться.
— Пожалуйста, держите меня в курсе и будьте осторожны.
Последние слова Льюса утонули в грохоте двигателей проплывающего над доком десантного вертолета. Джулия с трудом удержалась от порыва помахать ему вслед. Было приятно сознавать, что сидящие внутри боевой машины парни в любой момент готовы, подобно ангелам-хранителям, прийти к ней на выручку.
Она испытывала одновременно облегчение — ведь задание можно было считать выполненным — и разочарование — поскольку так и не решила поставленную задачу. Судя по всему, Шэнь Циню снова удалось перехитрить федералов. Наиболее оптимальным выходом в ее положении было бы незаметно смыться с контейнеровоза или просто открыться тому же агенту ФБР, что контролировал погрузку мусора, и попросить помощи. Но Джулия никогда не искала легких путей; к тому же ей по-прежнему не давали покоя оставшиеся без ответа вопросы. Она интуитивно чувствовала, что разгадка где-то близко, и была исполнена решимости найти ее во что бы то ни стало.
Переместившись на корму, девушка спустилась на нижнюю палубу, приходившуюся почти вровень с баржей, уже наполовину заваленной черными пластиковыми мешками. С минуту она стояла у фальшборта, изучая баржу и буксир, уже приготовившиеся отвалить от борта «Сунь Линь». Два винта буксира пока работали на холостом ходу, взбивая воду за кормой в хлопья грязно-белой пены.
Джулию терзали противоречия. С одной стороны, она была абсолютно уверена, что на самом контейнеровозе нет и, скорее всего, никогда не было нелегальных иммигрантов. С другой стороны, сообщение агента ЦРУ из Циндао выглядело не менее достоверным и убедительным. Не приходилось сомневаться и в изощренной хитрости Шэня и его ближайших помощников. По всей вероятности, им удалось придумать и осуществить такой способ транспортировки беженцев, который до сих пор не смогли раскусить все американские федеральные службы вместе взятые.
Джулия закусила губу и напрягла извилины. Баржа?... Буксир?... С виду все нормально, но к чему такая спешка с выгрузкой мусора? Проклятье, уже отваливают! Как бы то ни было, а это единственная зацепка, которая у нее осталась. И решать надо сейчас! Джулия была не из тех, кто легко смиряется с поражением, не говоря уже о том, что душу ей по-прежнему жгло чувство ненависти и неудовлетворенной мести. Бросив быстрый взгляд вверх, она отметила, что грузовой люк закрыт, а матросы с буксира уже спускаются по трапу на свое судно. Оглядевшись вокруг и убедившись, что палуба пуста, Джулия вновь обратила взор на буксир. Так, оба грузчика спрыгнули на палубу и скрылись внутри. Шкипер с помощником стоят на мостике, еще один матрос торчит на носу, но все трое смотрят вперед.
Кормовая часть буксира поравнялась с наблюдательной позицией девушки. Взгляд ее упал на большую канатную бухту, сложенную на юте сразу за дымовой трубой. Прикинув на глаз, что высота составляет около десяти футов, Джулия решительно перелезла через леера. Снова вызывать Льюиса и докладывать о принятом решении не было времени, да и не привыкла она с кем-то советоваться в подобных случаях. Тщательно примерившись, она разжала руки, сильно оттолкнулась ногами и прыгнула.
* * *
Прыжок Джулии не остался незамеченным, но наблюдал за ним, по счастью, не кто-то из экипажа буксира или контейнеровоза, а Дирк Питт собственной персоной. Он уже битый час торчал на мостике «Голотурии» под палящим солнцем, не отводя мощного бинокля от пирса, к которому был пришвартован «Сунь Линь». По известным причинам его в первую очередь интересовали баржа, в которую сбрасывали мусор, упакованный во вместительные пластиковые мешки, и лениво дымящий за ее кормой буксир — судя по всему, те же самые, что привлекли его внимание сегодня утром. Когда последняя упаковка тяжело брякнулась на гору себе подобных и грузовой люк закрылся, Питт уже собирался переключиться на причал, где на глазах вырастали штабеля контейнеров, но в этот момент он заметил на средней палубе пришвартованного судна одинокую фигурку. Человек перебрался через фальшборт, пригнулся и спрыгнул на корму проходящего мимо буксира.
— Что за черт! — непроизвольно воскликнул Питт.
Стоявший у него за спиной Руди Ганн насторожился.
— Что ты там увидел? — спросил он с жадным любопытством.
— Какой-то псих секунду назад сиганул с палубы на отходящий буксир. Футов десять-двенадцать, не меньше.
— Возможно, дезертир? — предположил Руди.
— Судя по белому колпаку на голове, это судовой кок, — бросил Питт, не поворачивая головы и не спуская глаз с кормовой части буксира.
— Надеюсь, он не пострадал?
— Вряд ли. Он угодил прямо в сложенные за трубой канаты.
— Странно, — покачал головой Ганн, — но никак не приближает нас к цели. Ты заметил хоть какие-то признаки перемещения подводного судна под днище баржи?
— Ничего конкретного, — вынужден был признать Питт. — Но не будем спешить с выводами, дружище. У меня предчувствие, что в ближайшие сорок восемь часов все может измениться самым кардинальным образом.
32
Небольшой глиссер с «Голотурии» на полном ходу пересек Прибрежный канал, но на подходе к Морган-Сити сбросил скорость. От приливов и наводнений город защищают восьмифутовая бетонная набережная и гигантский волнорез высотой в двадцать футов, развернутый острием в сторону Мексиканского залива. Берега Атчафалайи в районе Морган-Сити соединяют железнодорожный и два автомобильных моста. Ночью они представляют собой непередаваемое зрелище: огни зажженных фар и освещенные окна вагонов перемещаются в обе стороны с калейдоскопической быстротой, подобно разноцветным бусинам в проворных женских руках. Свет фонарей и зданий вдоль набережной отражается в речной воде причудливым витражом, время от времени дробящимся на радужные осколки винтами проходящих судов. Насчитывающий пятнадцать тысяч жителей, Морган-Сити является самым крупным населенным пунктом в приходе святой Марии. Располагается он по обоим берегам Атчафалайи в южной оконечности бухты Бервик. Сразу за городом русло реки значительно расширяется, образуя к востоку некое подобие пеликаньего клюва с раздувшимся от рыбы мешком.
Близость к Мексиканскому заливу делает Морган-Сити особенно уязвимым к таким проявлениям стихии, как ураганы и гигантские приливные волны, но горожане привыкли и редко обращают тревожные взоры на юг, выискивая на горизонте зловещие черные тучи. Они говорят, что везде свои заморочки: в Калифорнии — землетрясения, в Канзасе — торнадо, в Монтане — снежные бури, и искренне считают, что им еще повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128