— Ну ты же знаешь, меня всегда раздражает, когда соседи проявляют нездоровое любопытство и суют нос в мои личные дела.
— В таком случае почему бы тебе не встретиться с ним и не высказать свои претензии напрямую? Вполне возможно, возникшие подозрения выеденного яйца не стоят. Все разъяснится, тяпнете с ним по рюмочке, перекинетесь в картишки и расстанетесь добрыми друзьями.
— Это вряд ли. Местные жители утверждают, что к его владениям и на милю не подпустят. Везде колючая проволока и вооруженная охрана. Вдобавок я сильно сомневаюсь, что сам хозяин в данный момент дома. Если он действительно так богат, то у него наверняка куча резиденций по всему свету.
— Слушай, Дирк, нельзя ли поконкретнее? У тебя есть факты или все это игра твоего воспаленного воображения?
— Видишь ли, мой друг, — нравоучительно произнес Питт, — когда человек одержим манией секретности и принимает неслыханные меры безопасности для ее соблюдения, можно не сомневаться, что ему есть что скрывать.
— Сдается мне, старина, — хмыкнул Йегер, — что ты там совсем одурел от тоски под пологом девственного леса и потихоньку превращаешься в замшелый пень. Хочешь совет? Поиграй в гляделки с лосем минуток сорок пять. Клянусь, не пожалеешь! Бесподобное развлечение.
— Это ты напрасно, — обиделся Питт. — От безделья и скуки я никогда не завожусь.
— Ну-ну, не сердись. Еще пожелания будут? Давай, не стесняйся, пока я добрый.
— Ну, раз уж тебе вздумалось заняться благотворительностью, — усмехнулся Питт, — я тут приготовил небольшой списочек рождественских подарков. Постарайся отправить заказанное как можно быстрее, чтобы уже завтра утром я смог бы все получить.
— Валяй, диктуй, — милостиво разрешил Йегер. — Я включил запись, а потом сразу сделаю распечатку.
Питт перечислил все предметы снаряжения, которые ему требовались для осуществления задуманной операции, а в конце добавил:
— Да, вот еще что. Попробуй добыть в архивах департамента природных ресурсов данные последней батиметрической съемки озера Орион. В первую очередь меня интересуют глубины, рельеф дна и координаты затонувших судов.
— Нехилые у тебя запросы! — присвистнул компьютерный гений. — А тебе не кажется, ковбой, что для выписанного из больницы всего несколько дней назад ты проявляешь чрезмерную резвость?
— Заткнись, Хайрем, я в полном порядке. Сделай то, что прошу, а я тебе за это пришлю пять фунтов потрясающей копченой лососины.
— И почему только я уродился таким размазней? — вздохнул Йегер. — Ладно, уговорил. Сначала займусь подборкой игрушек для тебя, а потом порыскаю по официальным и прочим каналам в поисках сведений о твоем китайском приятеле. Надеюсь, скоро ты узнаешь о нем все, вплоть до клички любимой собачки, если таковая у него имеется.
Питт давно уже убедился на собственном опыте, что Хайрем Йегер с поистине лисьей пронырливостью способен залезть в любые банки данных, в том числе строго засекреченной, поэтому не сомневался в успехе.
— Давай, дружище, сыграй им на клавиатуре ноктюрн своими ловкими пальчиками. А как чего нароешь, сразу звони мне на спутниковый. Номер, надеюсь, не забыл?
* * *
Йегер повесил трубку, откинулся на спинку кресла и с полминуты задумчиво созерцал потолок в кабинете. В свои тридцать с приличным довеском лет он куда больше походил на уличного торговца хот-догами, чем на блестящего специалиста по компьютерному программированию. Длинные и уже подернувшиеся ранней сединой волосы, стянутые сзади в «конский хвост», и экстравагантный молодежный прикид придавали ему облик хиппи-перестарка. На самом же деле Хайрем Йегер возглавлял в НУМА отдел компьютерного обеспечения, в базе данных которого содержалось невообразимое количество информации, включающее практически все известные научные, исторические и теоретические данные по мировому океану.
Компьютерные владения Йегера занимали целиком десятый этаж здания НУМА. На создание всего этого хозяйства ушли годы. Но благодаря мудрой политике шефа, предоставившего ему полную свободу и неограниченное финансирование, в электронной библиотеке агентства ныне накопилось великое множество книг, статей, научных трудов, а также разрозненных фактов и сведений, доступных для изучения океанографами, океанологами, морскими инженерами, технологами и просто студентами профильных учебных заведений всего мира. Такая работа требовала колоссальной ответственности и самоотдачи, но Хайрем ни за какие деньги не променял бы ее на любую другую.
Он перевел взгляд на дисплей уникального компьютерного устройства, сконструированного им собственноручно.
— Ловкими пальчиками по клавиатуре, говоришь? — фыркнул он с ухмылкой. — Отстал, отстал ты от жизни, старина!
Суть реплики состояла в том, что разработанная Йегером модель не нуждалась ни в клавиатуре, ни в мониторах, а дисплеем ей служил небольшой подиум перед оператором, где в режиме виртуальной реальности возникала заданная им трехмерная картинка. Команды подавались голосом. Вот и сейчас, стоило Хайрему произнести несколько слов, как перед ним появилось голографическое изображение его собственной персоны, хотя и в несколько карикатурном виде.
— Ну что, Макс, готов отправиться в странствие? — спросил он своего компьютерного двойника.
— Всегда готов, — бесстрастно откликнулась голограмма.
— Задача следующая: собрать максимум информации о некоем Шэнь Цине, судовладельце из Гонконга.
— Исходные данные недостаточны для развернутого доклада, — ровным голосом сообщил Макс спустя несколько секунд.
— Сам знаю, — вздохнул Йегер, до сих пор испытывающий непривычное чувство раздвоенности в процессе общения со своей компьютерной копией. — Но ты уж постарайся, дружок. Погуляй по сетям, разнюхай все, что сумеешь, а когда исчерпаешь свои возможности, сделай резюме и распечатай.
— Задача ясна, — подтвердил Макс — Я пошел. Скоро вернусь.
Йегер снова откинулся на спинку кресла, с прищуром уставившись на опустевший подиум. В голове у него вертелось множество вопросов. Питт никогда не обращался к нему с подобными просьбами без веских оснований. Можно было не сомневаться, что и сейчас он обнаружил нечто из ряда вон выходящее. Питт вообще обладал поразительной способностью на каждом шагу наталкиваться на проблемы, казалось бы не имеющие к нему ни малейшего отношения. Неприятности сопровождали Дирка, как цыплята наседку. Более того, его притягивало к ним, как притягивает родное нерестилище идущего метать икру лосося. Хайрем от души надеялся, что старому другу удастся разгадать и эту загадку. Впрочем, ему всегда все удавалось, хотя далеко не всегда это обходилось малой кровью.
— Господи, в какое же дерьмо вляпался на сей раз этот неугомонный ублюдок? — раздраженно пробормотал Йегер в пространство.
3
Озеро Орион напоминало своими очертаниями готовую сорваться с ресниц слезинку. Из него вытекала небольшая речушка, берущая начало в нижней оконечности водоема. Не очень большое по плошали, озеро производило завораживающее впечатление на всякого увидевшего впервые эту серебристую жемчужину, обрамленную зеленым морем тянущихся на десятки миль вокруг вплоть до отрогов тающих в туманной дымке горных склонов массива Олимпия могучих лесов. Удивительной красоты цветы и сочная луговая трава в обилии произрастали на опушках и живописных лесных полянах. Питали же озеро кристально чистые горные ручьи, образованные таянием ледников в летнее время и сливающиеся в стремительные потоки, чьи зеленовато-голубые струи впадали в него сразу в нескольких местах. Кобальтовая синь небес, испещренная стремительными белыми мазками гонимых ветром облаков, отражалась в водной глади, как в гигантском зеркале.
Как и следовало ожидать, вытекающую из озера речку не мудрствуя лукаво именовали Орион-Ривер. Она ныряла в каньон протяженностью около шестнадцати миль, а на его противоположном конце благополучно вливалась в длинный узкий заливчик, похожий на норвежский фьорд, под названием Виноградный. Порожденный в незапамятные времена посетившим здешние края ледником, Виноградный, в свою очередь, впадал в Тихий океан. Когда консервный завод еще функционировал, по Орион-Ривер сновали туда и обратно мелкие грузовые суда, но с его закрытием на реке остались только рыбачьи лодки и прогулочные катера и моторки.
На следующий день после приезда, когда солнце уже клонилось к закату, Питт вышел на крыльцо и с наслаждением вдохнул чистейший, упоительный, пронизанный озоном после недавно прошедшего дождичка и пропитанный хвойным ароматом воздух. Тускнеющий диск дневного светила уже скрылся за горной грядой, и лишь последние его лучи пламенели багрянцем в редких просветах между остроконечными пиками. Фантастическое зрелище, какое лишь изредка удается увидеть в наш век урбанизации и повсеместного уничтожения последних оставшихся в неприкосновенности оазисов дикой природы. Омрачали взор лишь заброшенные хижины и летние домики вдоль берега, навсегда покинутые прежними владельцами.
Сбежав вниз по ступенькам, Питт вышел на берег и по мосткам добрался до пришвартованного к ним плавучего эллинга. Достал из кармана связку ключей, выбрал нужный, отомкнул амбарный замок и отодвинул массивный металлический засов, запирающий изъеденные временем и непогодой деревянные створки. Внутри было темно. Питт решил, что едва ли кому придет в голову устанавливать здесь следящую аппаратуру, и решительно распахнул двери настежь. В зависших над водой люльках, прикрепленных стальными тросами к электрическому подъемнику, он обнаружил десятифутовую парусную лодку с фибергласовым корпусом и моторный катер выпуска 1933 года с двухместной каютой, отделанной ценными породами дерева. Несмотря на солидный возраст, катерок выглядел так, будто только вчера сошел со стапеля. На козлах вдоль противоположных стен покоились два каяка и каноэ.
Питт шагнул к распределительному щитку и включил питание. Затем вернулся к подъемнику и нажал кнопку на пульте управления. Зажужжал моторчик, и стальной крюк, подцепленный к колыбели с лодкой, пришел в движение. Спустя несколько секунд фибергласовое днище парусника впервые за много месяцев мягко коснулось поверхности воды.
Питт отцепил крюк, подтянул лодку к помосту и закрепил швартов на чугунном кнехте. Достал из рундука туго свернутое полотнище паруса и складную алюминиевую мачту, которую тут же собрал. Осталось только вставить ее в степс и туго затянуть крепежными болтами. Но эту операцию он мог осуществить только после того, как выведет маленькое суденышко за пределы эллинга. Установка румпеля и прочие мелочи заняли около получаса.
Удостоверившись наконец, что все готово к «выходу в море», Питт вернулся в дом, прошел на кухню и распаковал одну из двух огромных картонных коробок, отправленных авиапочтой вчера вечером на его имя Хайремом Йегером и полученных Питтом сегодня утром в местном почтовом отделении. Усевшись за стол, он развернул ту самую батиметрическую карту озера Орион, что просил достать накануне. Глубина плавно увеличивалась от берегов до тридцати футов, затем выравнивалась, а в середине озера круто возрастала до отметки почти в четыреста футов. Многовато для ныряльщика без специального снаряжения и надводной команды сопровождения. Единственным судном на дне оказался старый рыбачий баркас, затонувший близ причала консервного завода на противоположном берегу. Среднегодовая температура воды не превышала сорок один градус по Фаренгейту. Опять же слишком холодно для ныряния, зато идеально для рыбалки и лодочных прогулок.
Свернув и убрав карту, Питт устроил себе ранний ужин, состоящий из поджаренной на гриле сочной лосятины и овощного салата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128