Хочу ли я решать, жить им вечно или нет?
Теперь я поняла, что имел в виду Парацельс, когда говорил: «Мы будем как боги». Такие решения никогда не были в компетенции смертных людей, этим занимались боги, или духи предков, или естественный отбор, в зависимости от того, во что верить. Обрести такую власть — значит превратить свою жизнь в игру с огнем. Не имеет значения, как ответственно мы подойдем к этому, как будем использовать это знание или контролировать его. Если мы не спрячем его подобно древним жрецам, мы окажемся в таком же положении, как ученые, которые открыли атомную бомбу.
— Нет, — ответила я Ниму.
Я все стояла и смотрела на фигуры на столе, фигуры, из-за которых я рисковала жизнью так много раз и так бессмысленно. Смогу ли я зарыть их в землю и ни разу не поддаться искушению снова извлечь их на свет? Гарри посмеивался надо мной, словно читая мои мысли. Он встал и подошел ко мне.
— Если кто и сможет это сделать, то только ты, — сказал он, обнимая меня. — Вот почему Минни выбрала тебя. Видишь ли, дорогая, она считала, что у тебя есть сила, которой не было у нее, — противостоять искушению власти, обретаемой вместе со знанием…
— Господи! Вы хотите сделать из меня какого-то Савонаролу, сжигающего книги! — воскликнула я. — В то время как я намерена всего лишь уберечь эти фигуры.
Мордехай тихо вошел в комнату с блюдом, полным деликатесов, которые источали восхитительный аромат. Кариока выскочил из кухни, где «помогал» хозяину дома в приготовлении пищи.
Мы все встали, принялись ходить по большой комнате и потягиваться. В наших голосах зазвенело жизнелюбие, которое приходит, когда с души наконец падает страшный камень. Я стояла рядом с Нимом и Солариным и закусывала, когда Ним снова потянулся ко мне и положил руки мне на плечи. Соларин на этот раз не возражал.
— Мы тут поговорили с Сашей…— сказал Ним. — Может, ты и не любишь моего брата, но он тебя любит. Остерегайся страсти русских, она может тебя поглотить.
Он улыбнулся и с любовью посмотрел на брата.
— Меня не так просто поглотить, — сказала я. — Кроме того, его чувство совершенно взаимно.
Соларин удивленно посмотрел на меня — уж не знаю, что его так поразило. Хотя рука Нима все еще лежала у меня на плечах, он сгреб меня в объятия и поцеловал.
— Я больше не могу расставаться с ним, — сказал Ним, взъерошив мне волосы. — Я поеду с ним в Россию, за доской. Потерять единственного брата один раз — это больше чем достаточно. На этот раз если мы поедем, то вдвоем.
К нам подошел Мордехай, вручил каждому по бокалу и налил шампанского. Выполнив обязанности виночерпия, он взял на руки Кариоку и поднял тост.
— За шахматы Монглана, — сказал старик с лукавой улыбкой. — Да покоятся они с миром еще тысячу лет!
Мы все выпили за это, и Гарри сразу потребовал всеобщего внимания.
— За Кэт и Лили! — провозгласил он, поднимая свой бокал. — Они прошли через все испытания и опасности. Пусть они живут долго и продолжают дружить. Даже если они не будут жить вечно, пусть каждый день их жизни будет полон радости и веселья.
Он повернулся ко мне.
Наступила моя очередь. Я подняла свой бокал и оглядела лица моих друзей. Мордехай напоминал мне сову, у Гарри были глаза преданной собаки, Лили стала стройной и загорелой. Ним, с его рыжими волосами пророка и странными разноцветными глазами, улыбался мне, словно мог прочесть мои мысли. И Соларин, напряженный и порывистой, словно за шахматной доской.
Все они стояли рядом со мной — самые мои близкие друзья, люди, которых я нежно любила. Однако они были смертными людьми, как и я, и со временем должны были умереть. Наши биологические часы продолжали тикать, ничто не в силах замедлить ход времени. На все наши начинания нам отпущено меньше ста лет, человеческий век. Так было не всегда. Жили ведь на земле когда-то великаны, если верить Библии, — люди огромной силы, которые жили по семь или восемь столетий. Где же мы совершили ошибку? Когда потеряли это умение?.. Я покачала головой и подняла бокал с шампанским.
— За Игру, — сказала я. — За игру королей… Самую опасную, вечную Игру. Игру, которую мы только что выиграли, по крайней мере — этот раунд. И за Минни, которая всю свою жизнь боролась, чтобы уберечь эти фигуры от злых и корыстных людей. Пусть она живет в мире, где бы она ни находилась, да пребудут с ней наши молитвы.
— За Игру! — крикнул Гарри. Но я еще не закончила.
— Теперь, когда Игра завершена и мы решили спрятать фигуры, — добавила я, — пусть у нас хватит сил, чтобы противостоять искушению и не извлечь их снова на свет Божий!
Все от души зааплодировали, осушили бокалы и со стуком поставили их на стол. Все происходило так, словно мы хотели убедить самих себя.
Я поднесла к губам бокал и выпила его до дна. Мое горло защекотали пузырьки — колючие и немного горьковатые. Когда последние капли упали мне на язык, я снова — всего лишь на одно мгновение — задумалась о том, чего, возможно, никогда не узнаю. Интересно, каков на вкус эликсир жизни?
КОНЕЦ ИГРЫ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Теперь я поняла, что имел в виду Парацельс, когда говорил: «Мы будем как боги». Такие решения никогда не были в компетенции смертных людей, этим занимались боги, или духи предков, или естественный отбор, в зависимости от того, во что верить. Обрести такую власть — значит превратить свою жизнь в игру с огнем. Не имеет значения, как ответственно мы подойдем к этому, как будем использовать это знание или контролировать его. Если мы не спрячем его подобно древним жрецам, мы окажемся в таком же положении, как ученые, которые открыли атомную бомбу.
— Нет, — ответила я Ниму.
Я все стояла и смотрела на фигуры на столе, фигуры, из-за которых я рисковала жизнью так много раз и так бессмысленно. Смогу ли я зарыть их в землю и ни разу не поддаться искушению снова извлечь их на свет? Гарри посмеивался надо мной, словно читая мои мысли. Он встал и подошел ко мне.
— Если кто и сможет это сделать, то только ты, — сказал он, обнимая меня. — Вот почему Минни выбрала тебя. Видишь ли, дорогая, она считала, что у тебя есть сила, которой не было у нее, — противостоять искушению власти, обретаемой вместе со знанием…
— Господи! Вы хотите сделать из меня какого-то Савонаролу, сжигающего книги! — воскликнула я. — В то время как я намерена всего лишь уберечь эти фигуры.
Мордехай тихо вошел в комнату с блюдом, полным деликатесов, которые источали восхитительный аромат. Кариока выскочил из кухни, где «помогал» хозяину дома в приготовлении пищи.
Мы все встали, принялись ходить по большой комнате и потягиваться. В наших голосах зазвенело жизнелюбие, которое приходит, когда с души наконец падает страшный камень. Я стояла рядом с Нимом и Солариным и закусывала, когда Ним снова потянулся ко мне и положил руки мне на плечи. Соларин на этот раз не возражал.
— Мы тут поговорили с Сашей…— сказал Ним. — Может, ты и не любишь моего брата, но он тебя любит. Остерегайся страсти русских, она может тебя поглотить.
Он улыбнулся и с любовью посмотрел на брата.
— Меня не так просто поглотить, — сказала я. — Кроме того, его чувство совершенно взаимно.
Соларин удивленно посмотрел на меня — уж не знаю, что его так поразило. Хотя рука Нима все еще лежала у меня на плечах, он сгреб меня в объятия и поцеловал.
— Я больше не могу расставаться с ним, — сказал Ним, взъерошив мне волосы. — Я поеду с ним в Россию, за доской. Потерять единственного брата один раз — это больше чем достаточно. На этот раз если мы поедем, то вдвоем.
К нам подошел Мордехай, вручил каждому по бокалу и налил шампанского. Выполнив обязанности виночерпия, он взял на руки Кариоку и поднял тост.
— За шахматы Монглана, — сказал старик с лукавой улыбкой. — Да покоятся они с миром еще тысячу лет!
Мы все выпили за это, и Гарри сразу потребовал всеобщего внимания.
— За Кэт и Лили! — провозгласил он, поднимая свой бокал. — Они прошли через все испытания и опасности. Пусть они живут долго и продолжают дружить. Даже если они не будут жить вечно, пусть каждый день их жизни будет полон радости и веселья.
Он повернулся ко мне.
Наступила моя очередь. Я подняла свой бокал и оглядела лица моих друзей. Мордехай напоминал мне сову, у Гарри были глаза преданной собаки, Лили стала стройной и загорелой. Ним, с его рыжими волосами пророка и странными разноцветными глазами, улыбался мне, словно мог прочесть мои мысли. И Соларин, напряженный и порывистой, словно за шахматной доской.
Все они стояли рядом со мной — самые мои близкие друзья, люди, которых я нежно любила. Однако они были смертными людьми, как и я, и со временем должны были умереть. Наши биологические часы продолжали тикать, ничто не в силах замедлить ход времени. На все наши начинания нам отпущено меньше ста лет, человеческий век. Так было не всегда. Жили ведь на земле когда-то великаны, если верить Библии, — люди огромной силы, которые жили по семь или восемь столетий. Где же мы совершили ошибку? Когда потеряли это умение?.. Я покачала головой и подняла бокал с шампанским.
— За Игру, — сказала я. — За игру королей… Самую опасную, вечную Игру. Игру, которую мы только что выиграли, по крайней мере — этот раунд. И за Минни, которая всю свою жизнь боролась, чтобы уберечь эти фигуры от злых и корыстных людей. Пусть она живет в мире, где бы она ни находилась, да пребудут с ней наши молитвы.
— За Игру! — крикнул Гарри. Но я еще не закончила.
— Теперь, когда Игра завершена и мы решили спрятать фигуры, — добавила я, — пусть у нас хватит сил, чтобы противостоять искушению и не извлечь их снова на свет Божий!
Все от души зааплодировали, осушили бокалы и со стуком поставили их на стол. Все происходило так, словно мы хотели убедить самих себя.
Я поднесла к губам бокал и выпила его до дна. Мое горло защекотали пузырьки — колючие и немного горьковатые. Когда последние капли упали мне на язык, я снова — всего лишь на одно мгновение — задумалась о том, чего, возможно, никогда не узнаю. Интересно, каков на вкус эликсир жизни?
КОНЕЦ ИГРЫ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108