Вытереть беднягу мне было нечем, на мне и самой не осталось ни единой сухой нитки. Так что я просто встала и, засунув пса под мышку, направилась в сосновый лес, через который рассчитывала срезать путь домой.
Во время блужданий под водой я потеряла одну туфлю, так что теперь я сбросила последнюю уцелевшую обувку и пошла босиком, ступая по ковру из сосновых иголок. Минут пятнадцать я шла наугад, положившись на свое чувство направления, когда услышала, как где-то рядом хрустнула ветка. Застыв на месте, я прижала к себе дрожащего Кариоку, моля Бога, чтобы пес не устроил такой же концерт, как в пещере с летучими мышами.
Однако вскоре это стало уже не важно. Мгновение спустя в лицо мне ударил сноп света. Я замерла, затаив дыхание и зажмурившись. Затем в луче света появился солдат в хаки и шагнул ко мне. В руках у него был пулемет, сбоку зловеще свешивалась лента с патронами. Дуло пулемета смотрело мне в живот.
— Стоять! — закричал он, хотя я и не думала двигаться с места. — Кто вы? Говорите! Что вы здесь делаете?
— Я водила купаться свою собаку, — ответила я и подняла повыше Кариоку в качестве доказательства. — Я Кэтрин Велис. У меня есть документы…
Тут я спохватилась, что мои бумаги, которые я собиралась показывать, промокли, а мне совсем не хотелось, чтобы военный обыскивал мою сумку, Я быстро затараторила:
— Понимаете, я прогуливала свою собаку по Сиди-Фрейдж, и она свалилась с пирса в воду. Я прыгнула следом, чтобы спасти ее, потом нас подхватило течение…— Господи, что я несу!
В Средиземном море нет никаких течений! Я заторопилась дальше. — Я работаю на ОПЕК, на министра Кадыра. Он может поручиться за меня. Я живу неподалеку, вон там…
Я подняла руку, чтобы показать, и солдат дернул стволом пулемета вверх, направив его мне в лицо.
Тогда я решила попробовать другую тактику — изобразить сварливую американку.
— Говорю же вам, мне надо видеть министра Кадыра, — властным тоном заявила я, расправив плечи, хотя попытка принять горделивую позу, будучи мокрой как мышь, со стороны выглядела, наверное, смехотворно. — Да вы представляете, кто я?
Солдат оглянулся на своего напарника, который стоял позади прожектора и потому оставался для меня невидимым.
— Вы прибыли на конференцию? — спросил он, снова оборачиваясь ко мне.
Ну конечно! Вот почему эти солдаты патрулировали лес. Вот почему на дорогах были проверки. Вот почему Камиль так настаивал, чтобы я вернулась к концу недели. Началась конференция стран — членов ОПЕК.
— Именно! — заверила я патрульного. — У меня важный доклад. Меня непременно хватятся!
Солдат удалился в темноту и заговорил со своим напарником по-арабски. Через несколько минут свет погас. Старший патрульный произнес извиняющимся тоном:
— Мадам, мы проводим вас к вашей группе. Как раз сейчас делегаты собрались в ресторане «Дю Пор». Но вы, наверное, предпочитаете сначала заехать домой и переодеться?
Именно это я и предпочла. Полчаса спустя я в сопровождении патрульного добралась до своей квартиры. Мой страж ждал снаружи, пока я быстро переоделась, высушила волосы феном и даже по возможности привела в порядок шерсть Кариоки.
Оставлять фигуры в квартире явно не стоило, так что я раскопала в гардеробной шерстяной рюкзак и засунула внутрь шахматы, а сверху — Кариоку. Книга, которую дала мне Минни, немного подмокла, но благодаря водонепроницаемой косметичке не очень пострадала. Перелистав страницы, я слегка просушила их феном, после чего сунула дневник Мирей в рюкзак и вышла на лестницу, где меня ждал солдат.
Ресторан «Дю Пор» занимал массивное здание с высокими потолками и мраморными полами, я часто обедала там, еще когда жила в «Эль-Рияде». От площади рядом с портом к нему шла дорожка, обрамленная двумя рядами изящных арок. Миновав ее, мы поднялись по широким ступеням, которые начинались у самой воды и вели к ярко освещенным стеклянным стенам ресторана. На лестнице через каждые тридцать ступеней, заложив руки за спину, стояли солдаты с винтовками за плечами. Мы добрались до входа, и я попыталась высмотреть через стеклянные стены Камиля.
Столы в ресторанном зале были сдвинуты в пять рядов в сотню футов каждый. В центре, на П-образном возвышении, огороженном перильцами, восседали наиболее высокопоставленные особы. Даже издалека состав участников производил немалое впечатление. Собрались не только министры нефтяной промышленности, но и правители всех стран ОПЕК. Пестрота нарядов поражала воображение: здесь были и парадные мундиры с золотыми галунами, и расшитые балахоны, дополненные леопардовыми шапочками-«таблетками», и белые хламиды жителей пустыни, и черные деловые костюмы.
Угрюмый охранник, стоявший перед дверью, отобрал у моего провожатого оружие и жестом показал на мраморное возвышение. Солдат зашагал передо мной между рядами столов, накрытых белыми скатертями, к короткой лестнице в центре. Уже с тридцати футов я смогла разглядеть на лице Камиля выражение ужаса. Я поднялась по лесенке, солдат щелкнул каблуками, Камиль встал.
— Мадемуазель Велис! — сказал он и повернулся к военному. — Спасибо, что привели сюда нашего уважаемого сотрудника, офицер. Она сбилась с дороги?
Краем глаза он следил за мной. Видно, скоро Камиль потребует от меня объяснений.
— В сосновом лесу, министр, — ответил солдат. — Пес мадемуазель чуть не утонул. Мы так поняли, что она приглашена…
Он глянул на стол. Места за ним были полностью заняты, Для меня места не было.
—559-
— Вы правильно все сделали, офицер, — сказал Камиль, — Можете вернуться на свой пост. Ваше рвение не останется незамеченным.
Солдат снова щелкнул каблуками и ушел.
Камиль знаком подозвал официанта и попросил его поставить на стол еще один прибор. Он продолжал стоять, пока не принесли стул, только после этого мы с ним оба сели.
— Министр Ямини, — произнес Камиль, представляя мне пухлого и розового министра Саудовской Аравии, сидевшего справа. Тот вежливо кивнул мне и слегка привстал. — Мадемуазель Велис — наш приглашенный специалист из Америки, это она создала ту великолепную компьютерную модель для анализа данных, о которой я говорил на встрече сегодня утром.
Министр Йамини поднял бровь — по-видимому, это у него означало восхищение.
— Полагаю, вы знаете министра Белейда, — продолжил Камиль.
Абдельсалам Белейд, который подписал мой контракт, встал и пожал мне руку, украдкой подмигнув. Он чем-то походил на элегантного мафиозо: смуглая гладкая кожа, посеребренные сединой виски и блестящая лысина на макушке.
Министр Белейд повернулся к мужчине, сидевшему от него справа, — тот увлеченно беседовал о чем-то с другим соседом по столу. Двое мужчин прервали разговор и посмотрели на Белейда. Только тут я поняла, кто они, и на меня накатила тошнотворная слабость.
— Мадемуазель Кэтрин Велис, наш эксперт по компьютерам, — произнес Белейд.
Длинное вытянутое лицо президента Алжира Хуари Бумедьена повернулось ко мне, а затем к министру. Во взгляде президента отчетливо читался вопрос, какого черта я делаю на этом приеме. Белейд неопределенно улыбнулся и пожал плечами.
— Enchant?, — сказал президент.
— Король Саудовской Аравии Фейсал, — продолжил Белейд, указывая на серьезного, похожего на хищную птицу человека, который пристально смотрел на меня из-под белоснежного платка.
Король не улыбнулся, но удостоил меня едва заметного кивка.
Я подняла бокал с вином и сделала изрядный глоток. Как же мне рассказать Камилю, что происходит, и как мне убраться отсюда, чтобы спасти Лили? В таком обществе, как это, нельзя просто извиниться и улизнуть из-за стола, тут даже в туалет отлучиться — целое мероприятие.
Внезапно в зале поднялась какая-то суета. Все заинтересованно завертели головами. Народу было много, не меньше шестисот человек, и все сидели за столами, кроме официантов, которые метались взад-вперед с корзинами хлеба, блюдами сладостей и графинами с вином и водой. Но вот в зал вошел высокий смуглый человек в длинном белом балахоне. С выражением ледяной ярости на красивом лице он вышагивал между длинными рядами столов, размахивая плеткой для верховой езды. Официанты сбились в кучу и не делали ни малейшей попытки остановить его. Не веря своим глазам, я смотрела, как он сшибает со столов винные бутылки. Люди за столами замерли, в зале повисла тишина, а он шел, круша бутылки направо и налево.
Вздохнув, Бумедьен встал и быстро заговорил с услужливо подскочившим к нему мажордомом. Затем президент Алжира спустился вниз, где и стал дожидаться, когда разъяренный красавец, размашисто шагающий между столов, приблизится к нему.
— Кто этот парень? — прошептала я Камилю.
— Муаммар Каддафи, ливиец, — спокойно объяснил Камиль. — Сегодня на конференции он произнес речь о том, что последователям ислама не должно пить вина. Вижу, слова с делом у него не расходятся. Он просто сумасшедший. Говорят, он оплачивает покушения на известных министров ОПЕК в Европе.
— Знаю, — сказал Ямини с ангельской улыбкой. — Мое имя в первых строках его списка.
Кажется, это не слишком его беспокоило. Он взял веточку сельдерея и принялся с самодовольной миной жевать ее.
— Но почему? —шепотом спросила я Камиля. — Только из-за того, что они пьют вино?
— Потому что мы настаиваем, чтобы эмбарго было скорее экономическим, чем политическим, — ответил он. Понизив голос, Камиль произнес сквозь стиснутые зубы: — Пока у нас есть одна минута, скажите, что все-таки происходит? Где вы были? Шариф перевернул вверх тормашками всю страну, разыскивая вас. Едва ли он решится арестовать вас здесь, но у вас серьезные неприятности.
— Знаю, — прошептала я ему, глядя на Бумедьена. Президент спокойно разговаривал с Каддафи, но выражения его лица мне разглядеть не удалось.
Сидевшие за столами люди передавали разбитые бутылки официантам, которые немедленно заменяли их на новые.
— Мне надо поговорить с вами наедине, — прошептала я. — Ваш персидский приятель захватил мою подругу. Я всего полчаса как выбралась на сушу. В моем рюкзаке мокрая собака и еще кое-что интересное. Мне надо убраться отсюда…
— О Аллах! — тихо охнул Камиль. — Они действительно у вас? Здесь?
Он оглядел присутствующих, пытаясь спрятать панику под натянутой улыбкой.
— Значит, вы все-таки в Игре! — тихонько усмехнулась я.
— А иначе с чего бы я позволил вам сесть за стол? — прошептал в ответ Камиль. — Мне было чертовски нелегко выкрутиться, когда вы исчезли перед самой конференцией.
— Мы можем обсудить все это позже. А сейчас мне надо выбраться отсюда и спасти Лили.
— Оставьте это мне, мы что-нибудь придумаем. Где она?
— В Ла-Мадраж, — едва шевеля губами, пробормотала я. Камиль изумленно уставился на меня, но как раз в этот
момент Хуари Бумедьен сел за стол. Все улыбнулись президенту, а король Фейсал заговорил на английском:
— Наш полковник Каддафи совсем не такой глупец, каким хочет казаться. — Его большие, влажные, как у сокола, глаза остановились на президенте Алжира. — Помните, на встрече неприсоединившихся стран кто-то пожаловался на присутствие Кастро. Что он тогда сказал? — Король повернулся к министру Ямини, сидевшему справа от меня. — Полковник Каддафи сказал, что если какая-нибудь страна третьего мира будет исключена из состава участников только потому, что получает деньги у двух сверхдержав, то нам всем следует паковать чемоданы и отправляться домой. И напоследок зачитал список источников финансирования и вооружения половины стран, которые присутствовали, — совершенно спокойно, должен добавить. Я бы не стал сбрасывать его со счетов как религиозного фанатика. Отнюдь нет.
Бумедьен теперь смотрел на меня. Президент Алжира был человеком-загадкой. Никто не знал ни его возраста, ни его прошлого, ни даже места, где он родился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108