– Вы сказали ему мое имя?!
– А разве это тайна? Вы знаете, что у мертвеца в часах было ваше фото?
– Я... я забыла об этом.
– Вы были там, когда его убили. Многие вас видели там. Выходите из туалета, Полли.
Девушка повиновалась, она выглядела испуганной.
– Я не могу идти домой, боюсь, они будут меня там поджидать.
– Никуда от этого не деться. Повидайтесь с агентами ФБР, может, они защитят вас.
Она посмотрела на меня, и по ее глазам я понял, что Анна уже говорила ей что-то подобное.
– Почему вы ему все сказали? – допытывалась Полли.
– Он – полицейский и спрашивал об этом.
– Ты – такое дерьмо!
– Мне казалось, что у вас остались теплые воспоминания о проведенной со мной ночи.
Она улыбнулась. Мне все еще нравилась ее улыбка.
– Я не могу возвращаться домой, – сказала она. – Здесь никто меня не будет искать...
Признаюсь, что меня обуял соблазн. Но все равно я ответил:
– Идите в общежитие Христианского союза женской молодежи, – и вытолкал ее за дверь.
Я надеялся, что за это время капитан Стеги был далеко отсюда.
Не успел я закрыть за ней дверь, как она высунула язык и сказала:
– Затрахайся!
Интересное сочетание детства, взрослых черт и распущенности.
Я подошел к столу и сел в кресло. Посмотрел на лежащий на столе плакат по розыску Диллинджера, который оставил мне Стеги. Взглянул на часы – был уже второй час ночи.
И все равно я набрал ее номер телефона.
– Элен. Я тебя не разбудил? Можно приехать к тебе?
– Да, – ответила Салли.
22
На следующий день в три часа я сидел в кафе, расположенном под моим офисом, и пил холодное молоко с булочкой. Я не любил молоко, но день был жаркий и влажный, в такую погоду пить кофе было невозможно.
Я еще не поднимался к себе, так как только что вернулся от Салли. С ней мне было хорошо. Прошлой ночью мы вообще ничего не делали – просто спали вместе. Именно такой отдых мне необходим сейчас.
Сегодня мне не нужны были никакие репортеры. Но вдруг один из этой братии все-таки откуда-то появился. Хэл Дэвис из «Дейли ньюс» – маленький мужичок с большой головой, слишком крупной для его хрупкой фигуры. Он возник передо мной с гадкой ухмылкой на лице. Из-за жары он тоже был без пиджака, в галстуке-бабочке и серой шляпе. Хэл Дэвис относился к тому типу мужчин, которым всегда можно дать двадцать два года. На самом деле ему было около сорока.
– Я искал вас, – заявил он.
– Садитесь, Дэвис, а то я начинаю нервничать.
Он сел.
– Вас трудно найти.
– Но вы же меня нашли.
– Вчера ночью в морге творилось что-то странное.
– Я читал об этом в газетах.
Однако его трудно было остановить.
– Не понимаю, – сказал Дэвис, – почему так быстро стало известно о случившемся вчера. Тело еще не остыло, а народ толпился у морга, как мухи роятся у гнилого мяса. Тысячи две потных людей словно ожидали выхода оттуда Салли Рэнд.
В его заявлении не было ничего личного. О нас с Салли в скандальной хронике пока еще не писали.
– И этот сукин сын Паркер обогнал нас всех, – сказал Дэвис, с восхищением покачав головой.
Он имел в виду доктора Чарлза Д. Паркера, одного из ассистентов патологоанатома Дж. Дж. Кернса. Этот Паркер к тому же еще работал для «Трибюн», давая информацию о моргах и больницах.
Каким-то образом Паркер узнал об убийстве задолго до остальных и оказался в морге еще до того, как туда привезли тело. Он стоял у входа с носилками и ожидал, когда приедет Джон Диллинджер.
Вскоре прибыла машина с телом Диллинджера, и Паркер смог оперативно изложить для «Трибюн» все подробности.
– Не могу не признать, что этот ублюдок умеет работать, – сказал Дэвис.
Я откусил булочку. Дэвис откашлялся.
– Слышал, что вы были у «Байографа» прошлой ночью.
– Там вообще было много народу.
– Ну да, механики из гаража и старые люди, наблюдавшие за толпой из окон, раскрытых из-за жуткой жары. Но это все не такие опытные люди, как вы, Геллер. Ваша версия убийства может стать настоящей сенсацией!
– Черт побери, Дэвис, вы мне льстите. Могу я доесть булочку?
– Я вам куплю еще одну! Расскажите все, что вы видели своими собственными глазами. Мы же старые друзья!
– Это когда же мы стали друзьями, Дэвис? Может, когда вы все переврали о моем участии в деле Лингла? Отвали, Дэвис.
Он улыбнулся.
– Если репортера не любят, значит он делает хорошее дело. Вы меня не обижаете своими высказываниями, Геллер.
– Да я и не пытаюсь! – резко ответил я.
– Кончай грубить, Геллер, – он перестал улыбаться. Я отпил молоко и сказал:
– Каждая помойная газетенка в этом городе, включая вашу, еще утром поместила десятки интервью свидетелей о стрельбе у «Байографа». Это уже старые новости. Зачем вам еще одно интервью?
Дэвис на все знал ответ.
– Смерть Диллинджера будет занимать первые колонки газет еще несколько дней, а может, и недель. Кроме того, те люди, которые давали нам интервью, появились там уже после того, как началась стрельба. Вы же были у кинотеатра все время, и у вас сложилась полная картина происходившего. Значит, ваш рассказ станет самым интересным.
– Что я буду иметь от этого интервью?
Он скривил губы.
– Может парочку десятидолларовых бумажек?!
– Не пойдет, Дэвис.
– А что вам нужно?
– Вы присутствовали при расследовании?
– Да, – ответил Дэвис, пожав плечами.
– Что-нибудь узнали интересное?
– Интересное то, о чем там не говорилось, Геллер. Простите, одну минуту.
Он встал и подошел к прилавку. Затем вернулся с чашкой кофе и начал все рассказывать.
КоронерВолш присутствовал сегодня при осмотре трупа в морге на Полк-стрит. Он первым вошел в маленькую комнату в подвале, воняющую формалином. Там лежал абсолютно голый, если не считать бирочек на ногах, труп на поддоне с подстеленной простыней. Волш был крупным мужчиной с красным лицом, который исходил потом и важно позировал вместе с трупом для прессы. Все происходило именно в том помещении, где прошлой ночью уже побывали тысячи падких на болезненные ощущения людей после того, как им все-таки разрешили пройти и посмотреть на своего мертвого «героя».
Затем Волш перешел в помещение, где производилось дознание. Сильно грело полуденное солнце. Свидетели и официальные лица томились от жары во время этого поверхностного расследования.
– Самое странное то, – заметил Дэвис, – что Мелвина Пурвина там не было. Вместо него был его помощник Коули. Однако всем известно, что именно Пурвин проводил эту операцию. К тому же некоторые свидетели заявили, что он сделал выстрел.
Я не стал его поправлять, но слушал весьма заинтересованно.
– Коули ответил не на все заданные ему вопросы. Когда Волш поинтересовался, кто же совершил «убийство», Коули просто сказал, что это сделал «правительственный агент, имевший на это право». Никаких имен. И он не назвал имя их информатора.
– Правильно сделал, – заметил я.
– Вам известно его имя, Геллер? Вы знаете, кто такая «леди в красном»? Или другая дама, которая была с Диллинджером? Кстати, что вы сами там делали?
Я сделал глоток молока, оно уже стало теплым.
– Они представили отпечатки пальцев в качестве свидетельства? – теперь уже спросил я.
Дэвис отрицательно покачал головой и продолжал рассказ:
– Еще один правительственный агент заявил, что отпечатки пальцев совпадают. Вот и все. Но они не сравнивали разные отпечатки. Этот парень только и сказал, что они совпадают... Я слышал, что, когда еще этот парень был жив, он поработал с кислотой.
Дэвис имел в виду, что многие преступники часто протравливают свои пальцы кислотой, чтобы изменить рисунок их отпечатков. Как правило, толку от этого не было никакого.
Он продолжал:
– И патологоанатом Кернс прочитал свое заключение. Четыре раны, одна из которых вызвала смерть.
Дэвис достал блокнот из заднего кармана брюк, перелистал страницы и прочитал: «...Белый мужчина, нормального телосложения. Возраст тридцать два года, рост пять футов и семь дюймов, вес – сто шестьдесят фунтов, глаза карие...»
Он отложил блокнот и пожал плечами.
– Самое обычное описание.
– Точно.
Дэвис рассеянно помешал кофе.
– Мне кажется странным еще кое-что. У убитого нашли только семь долларов и восемьдесят центов. Говорят, что Диллинджер всегда носил специальный пояс, в котором были спрятаны тысячи долларов. Как вы считаете, мог ли кто-то украсть эти деньги?
– А может, пояс с деньгами просто легенда? – спросил я.
– Не исключено. Но почему парень вроде Диллинджера, которому следует быть настороже и при случае моментально «смыться», будет выходить из дома с такой крохотной суммой, которой может хватить только на билеты в кино и на поп-корн.
– Не знаю.
– Еще один вопрос. Какого черта он не надел пиджак?
– Дэвис, было очень жарко.
– Ха-ха-ха, Геллер. Сегодня тоже жарко. Но куда можно спрятать пистолет, если выйти без пиджака?
– Хороший вопрос.
– Вы видели у него пистолет? – допытывался Дэвис.
– Когда он лежал мертвый, в его руке был пистолет.
Дэвис принялся размышлять над этим.
– В выписке коронера не фигурировало то, что этот пистолет Диллинджер будто бы направил на Пурвина.
Я улыбнулся.
– С каких пор пистолет в руке мертвеца стал в Чикаго новостью номер один?
Дэвис наклонился и указал на меня пальцем, как Дядюшка Сэм на плакате.
– Послушайте, если вам действительно известно что-то важное, я бы помог заработать хорошие деньги. Может, вы знаете имя дамы в красном...
– Я расскажу кое-что за пятьдесят баксов, а вы упомянете в газете название моей фирмы и напечатаете мой адрес.
– Идет.
Я снова отпил молоко.
– Таким образом «Детское личико» Нельсон, Ван Метер и остальные узнают, где меня искать. Он ухмыльнулся.
– Вы считаете, что дружки Джонни постараются отплатить вам?
– Нет, мне кажется, что у них много других дел.
– Каких?
– Ограбить еще несколько банков перед тем, как податься на Юг. Им здесь начали поджаривать пятки. Агенты ФБР, может, и дураки, но им легко переезжать из штата в штат и иметь при себе оружие. И вообще после последнего кровавого акта шоу «Дикий Запад» прекратит свое существование.
– Я могу вас процитировать?
– Только попробуй сделать это, и я тебя распну в витрине Маршалл-Филд. Подобные разговоры могут спровоцировать подонков вроде Нельсона нанести ответный удар.
– Я слышал, что он – та еще штучка!
– А я могу вас процитировать?
– Ладно, ладно. Геллер. Я жду вашего рассказа! Я рассказал ему, что, выполняя связанное с разводом задание некоего клиента, я наткнулся на человека, похожего на Диллинджера. Доложил об этом Сэму Коули и Мелвину Пурвину из федерального отдела расследования преступлений. Они сообщили мне, как продвигается расследование, включая и то, что двое полицейских из Восточного Чикаго, штат Индиана, подтвердили мое мнение сведениями из своих собственных источников. Именно поэтому, когда происходило задержание у «Байографа», меня пригласили в качестве наблюдателя.
Я также подробно описал ему, как была устроена засада и каким образом задержали преступника, хотя не сказал, что его швырнули на тротуар и застрелили в затылок. Я просто заметил, что, когда он был окружен полицейскими, раздались выстрелы. И никакого упоминания об Анне Сейдж, Полли Гамильтон или Джимми Лоуренсе.
Я продолжал отпивать молоко.
Фрэнк Нитти мог бы мной гордиться.
Хэл Дэвис дал мне пятьдесят баксов – две двадцатки, пару пятерок – и ушел.
Я положил деньги в карман и вышел из кафе. Сегодня жара была еще сильнее. Мне надо было бы добраться до пляжа и найти свободный зонтик, чтобы полежать на свежем воздухе, а потом поплескаться в озере.
Вместо этого я отправился в морг.
23
В жуткую жарищу в неприятном каменном здании морга царило оживление. Единственной разницей между моргом и кинотеатром было отсутствие яркой рекламы. Мелодрама, притягивающая к себе людей, произошла не на Манхэттене, а в Чикаго.
К дверям морга выстроилась очередь в два ряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52