При первом же звонке к аппарату подошел Джаспер.
— Джаспер, я только что увидел по телевидению мисс Эмму. Что происходит?
— Боже, я так рад, что вы позвонили, мистер Уилл, — выпалил Джаспер. — Мисс Эмми... она вроде сошла с ума... Я ничего не мог с ней поделать.
— А как сенатор? Он разговаривает? Сказал что-нибудь?
— Ни слова, — ответил Джаспер. — Он в том же положении. Однако он что-то написал.
— Что-то написал?! Разве он способен писать?
— Как-то ему удалось, — ответил Джаспер. — Это-то и довело мисс Эмми до безумия.
— Что же он написал?
— Мистер Уилл, вам лучше самому приехать, — сказал Джаспер. — Я не могу совладать с мисс Эмми.
— Что все-таки написал сенатор? — снова спросил Уилл.
— Думаю, вам бы приехать и посмотреть на это, прежде чем я скажу что-нибудь, — ответил Джаспер. Уилл. понял, что Джаспер уперся. Такое случалось.
— Хорошо. Ждите меня около четырех. Погода хорошая?
— Да, сэр. Небо чистое. Можете здесь приземлиться.
Уилл положил трубку и посмотрел на стоящего в дверях Джека Бахенана.
— Джаспер утверждает, что сенатор что-то написал.
— Я думал, он в параличе, — сказал Джек.
— И я так думал, но, возможно, после Рождества он воспрянул.
Джек оглянулся на телевизор.
— Ого! — воскликнул он. — Появляется Мак Дин. Уилл успел увидеть на экране, как губернатор Джорджии с загнанным видом спускается по ступенькам Капитолия штата. Его преследовали репортеры.
— Да, я только что слышал, — сказал губернатор на ходу. — Прекрасная новость. Я счастлив узнать, что сенатор на пути к выздоровлению. Хотя это меня удивило, учитывая информацию, получаемую от врачей. Джентльмены, вы должны меня извинить — я опаздываю на встречу.
Камера проводила его до машины, и машина двинулась. Затем возникло лицо молодого репортера.
— Это был губернатор Мак Дин, выразивший удовольствие в связи с сообщением, что состояние сенатора улучшилось. Ходили слухи, что мистер Дин готовился заявить о своем намерении занять место сенатора в конгрессе. Так что новость для него не столь хороша.
Джек громко рассмеялся.
— Это уж точно, — сказал он. — Ты собираешься туда, Уилл?
— Чертовски верно. Придется как-то воздействовать на мисс Эмми. Джаспер не может там управиться.
* * *
Тени уже удлинились, когда Уилл подкатил самолет к самому дому сенатора. Джаспер вышел навстречу, и они вместе поспешно направились в дом.
— Рассказывайте, что случилось, — сказал Уилл.
— Вчера вечером женщина-врач вставила в руку сенатору карандаш, побуждая его что-нибудь написать на бумаге, но он не сумел. Она уехала. Мы с хозяином смотрели телевизор. Показали губернатора, который в интервью тому парню намекнул, что не прочь баллотироваться на освобождающееся место.
Из кухни вышла мисс Эмми, и, Джаспер умолк.
— Божественное предначертание, — выпалила она. — Теперь-то ясно — он будет баллотироваться!
Минни вышла за ней и увела ее, оглядываясь на Уилла.
— Она в таком состоянии со вчерашнего дня, мистер. Уилл, — сказал Джаспер. — Я и не знал, что она связалась с телевидением, пока не увидел ее на экране.
Они двинулись по лестнице в комнату сенатора.
— Продолжайте, Джаспер, — сказал Уилл.
— Мы с сенатором любовались на губернатора. И вот внезапно сенатор ужасно взбеленился. Карандаш оставался у него в руке, и он начал водить им по бумаге, будто действительно пытался писать.
— И написал?
— Да, сэр, — сказал Джаспер, вытаскивая из кармана сложенный листок бумаги и удерживая его в руке. — Да, он что-то написал, а мисс Эмми неправильно это поняла. Думаю, он написал для вас. — Джаспер вручил листок Уиллу.
Уилл развернул его и посмотрел на то, что написал сенатор. Вначале это трудно было разобрать. Почерк не был похож на обычный почерк сенатора. Но Уилл расшифровал каракули. Ну бумаге были три слова, выведенные заглавными буквами. Послание гласило: «ОН ДОЛЖЕН БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ».
Уилл перечитал это десять раз. Все так, несомненно. Он вошел в комнату сенатора.
Сенатор не спал, сидя на приподнятой кровати. Уилл пододвинул стул и взял руку старика. Его лицо все еще было неподвижным, но глаза блестели.
— Хэлло, сенатор, — сказал Уилл. — Слышал, вы чувствуете себя получше?
Пальцы старика слегка сжали руку Уилла. Это был не спазм.
— Сенатор, — сказал Уилл, — хочу у вас кое-что спросить. Если согласны со мной, попытайтесь сжать мою руку один раз, если нет — два раза. Можете так сделать?
Он ощутил пожатие руки сенатора.
— Хорошо, — улыбнулся Уилл и поднял повыше листок бумаги. — Это вам удалось написать вчера?
Рука ответила пожатием.
— Прекрасно! — сказал Уилл. — Значит, вы точно поправитесь. Вы снова будете с нами в Вашингтоне.
Сенатор сжал его руку дважды подряд, выразив несогласие.
— Сенатор, — сказал Уилл, — в записке вы даете знать, что хотите снова баллотироваться?
Два пожатия. Несомненно, он против.
Уилл вздохнул. Ему не хотелось продолжать. Тем не менее, он спросил:
— Вы считаете, что я должен выставить свою кандидатуру на ваше место в сенате?
Пожатие руки сенатора на этот раз было удивительно сильным. Он смотрел на Уилла, удерживая его руку в своей.
Глава 13
Леа Пирл вязала очередной шарфик, посматривая на мужа. Она проводила таким образом день за днем с тех пор, как Мэнни Пирл был доставлен в госпиталь. Поднималась только поесть и принять ванну-Лев улыбнулась, вспомнив, что говорил Мэнни о ее страсти к вязанию: «Это помогает ей думать». Мэнни всегда была забавным. Сорок лет назад они впервые увидели друг друга в театре «Фокс». Она продавала в кассе билеты, а он работал контролером. Через месяц знакомства они поженились, и Леа ни разу не пожалела об этом. Кто-то мог думать, что на него нельзя полагаться: вечно в бегах, вечно занят бизнесом. Он придумывал новые повороты дела: прокат костюмов, сексуальное белье, брачные принадлежности. Потом устраивал ночные клубы. Нововведения давали ему хорошие деньги, а однообразие его тяготило. Вместе с тем он был хорошим отцом — отдавал мальчиков в лучшие школы. И он был хорошим мужем, достойным человеком. Даже религиозным, хотя в синагогу ходил лишь по праздникам. Своих денег он не жалел ни на общину, ни для поддержки Израиля. Прекрасный человек. Насчет девчонок... Что ж, он настоящий мужчина. Она смотрела на это весьма, снисходительно — лишь бы все выглядело прилично и ей не лезли в глаза ненужные подробности его жизни. Он о многом умалчивал — пусть его развлекается! Лишь бы заботился о семье и о ней.
Рука Мэнни свисала с кровати. Леа взяла ее и проверила пульс. Пока все будто бы в норме с тех пор, как его вернули из реанимации. Почти вся голова Мэнни была в бинтах. Леа тихонько тронула повязку. Погладила. И вернулась к своему вязанью. Минуту спустя ее муж впервые повернулся в постели.
— Пенис! — внезапно сказал Мэнни. Леа бросила спицы и подбежала к кровати. Мэнни, открыв глаза, смотрел в потолок.
— Все! — воскликнул он. — Проклятие!
— Дорогой, — сказала Леа испуганно и нажала на кнопку вызова персонала. — Лежи спокойно, сейчас придет доктор. И не ругайся, пожалуйста, дорогой.
Белокурая миловидная санитарка сунулась из-за двери.
— Что случилось, миссис Пирл?
— Он проснулся! — сказала Леа. — Зовите доктора! Санитарка взяла в обе руки голову Мэнни и проверила его зрачки.
— Вы слышите меня, мистер Пирл? — громко спросила она.
— Конечно, я слышу вас, дорогуша, — сказал Мэнни, пробуя улыбнуться. — Вам самое место в моем шоу-бизнесе. Хотите работу?
— Мэнни! — воскликнула Леа. — Следи за собой. Выбирай выражения.
Девушка удалилась, а Мэнни сказал жене:
— Хэлло, ненаглядная моя. — Затем он медленно огляделся и прорычал: — Они прикончили моих троих ребят, не так ли? Я видел, как они это творили.
— Да, Мэнни, — сказала Леа. — Но ты живой.
— Чертовски верно, меня не добили. Ублюдки! Могли получить все! Я предлагал им машину! — Он посмотрел на Леа. — Они забрали машину?
— Нет, Мэнни. Она в гараже, на ней ни царапины.
— Благодарю Бога за это небольшое благодеяние, — сказал Мэнни.
Появился молодой доктор. Подняв свою руку, спросил:
— Сколько пальцев, мистер Мэнни?
— Два, — ответил Мэнни. — За этим я вижу тень этого трижды трахнутого проповедника, — сказал он.
— Мэнни, выбирай слова! — распорядилась Леа.
— Следите-ка за моим пальцем, — сказал доктор, перемещая руку перед лицом Мэнни.
— Прости, Леа, — произнес Мэнни. — Извиняюсь за свой язык, доктор.
— Ничего, мистер Пирл. Я рад, что вы вообще говорите. Мэнни пристально посмотрел на него.
— Сколько вам лет? — спросил он.
— Зачем вам это?
— Ну, тогда сколько лет вы работаете врачом?
— Достаточно долго, — усмехнулся доктор, — чтобы оценить вас как феномен с точки зрения медицины. Вы хотели бы медика с сединой на висках?
— Не доверяю молодым, — сказал Мэнни. — Добудьте мне старика.
— Увы, тут не найдешь ветеранов. Придется уж вам иметь пока дело со мной. Вам следует спокойно лежать и слушаться. Будет еще рентгеноскопия — несколько снимков, затем вас посмотрит невропатолог. Тоже сравнительно молодой — предупреждаю заранее.
— Пусть будут снимки, — сказал Мэнни.
— Мистер Пирл, в вас, знаете ли, дважды стреляли в упор, вы перенесли серию операций на черепе.
— Действительно? А теперь я в порядке?
— Это-то я и хочу основательно выяснить.
— О'кей, делайте свое дело, — сказал Мэнни, — но прежде я хочу видеть копа.
— Копа?
— Многих копов. У меня есть много чего им сказать. Я не приму вашего парня-невропатолога пока не увижу копа. И пусть они едут сюда с сиреной.
* * *
Сержант-детектив поднял глаза от записной книжки.
— Что-нибудь еще скажете, мистер Пирл?
— Высокого с ушами, как у летучей мыши, и длинным носом вы отыщете сразу. Парень штучный. Двоих эдаких не бывает.
— Мы разошлем описание.
— Думаю, он из военных, — сказал Мэнни. — Я служил в армии, я таких знаю. Или, может он из морской пехоты.
— Что же такое вы в нем увидели? — спросил детектив.
— Да все. Какой стоял, как чеканил приказы. Может быть, он в отставке. Служил лет двадцать, и выправка сохранилась. Ну, вроде того.
— Да вы хоть представляете, сколько у нас в Джорджии отставников? В одной Атланте десятки тысяч.
— Он не офицер, — твердил свое Мэнни. — Скорее, старший сержант. Сами знаете, какими моржовыми членами бывают сержанты.
— Мэнни! — выпалила Леа.
— Извините, сержант. Я не имел в виду копов.
— Ну, ничего, мистер Пирл, — сказал полицейский. — Я сам служил в армии. Всяких знавал.
— А как насчет проповедников, выступающих по телевидению? — агрессивно спросил Мэнни.
— Послушайте меня, мистер Пирл, — посерьезнел сержант. — Я бы на вашем месте не стал распространяться на эту тему. Правда, Кэлхоун выставил пикеты у вашего магазина, но это еще ни о чем не говорит. В городе Кэлхоуна почитают. Моя мать посылала этому парню свои чеки, полученные от социального фонда.
— Если вы закончили, сержант, — сказал доктор, — я посмотрю, двигает ли мистер Пирл пальцами ног и рук.
Сержант повернулся к своему напарнику.
— Пошли-ка отсюда и пусть мистер Пирл продолжает выматывать доктора.
— О'кей, док, — сказал Мэнни, — вы у меня следующий. Займемся...
Глава 14
Уилл готовил очередной пакет документов для комитета. Было немногим больше восьми утра. В кабинет заглянул Джек Бахенан.
— Входите, Джек, — сказал Уилл. — Хорошо, что вы появились так рано: есть разговор.
Джек поместил свое длинное тело в кресло и положил ногу на ногу.
Уилл когда-то встретил Джека Бахенана в комитете и сразу обратил на него внимание, оценив оперативность и легкий характер Джека в сочетании с его острым умом. Джек тогда был помощником некоего массачусетского конгрессмена. Уилл перетащил его в команду Бена Карра. Позже они подружились. Уилл был товарищем на свадьбе Джека и крестным его старшей дочки. В штате Карра Джек был единственным янки среди южан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49