..
— Пожалуйста, продолжайте.
— Что ж, я сделал фотографии через окно — несколько отличных снимков, и записал голоса.
— Понимаю. Вы думаете, что это может меня заинтересовать? Почему?
— Ну, сэр, тот джентльмен представляет собой довольно, ну, известную в штате политическую фигуру.
— А... — сказал Старейшина. — И можно взглянуть? — Да, сэр, поэтому я и пришел. Но я хотел бы вашего заверения, что все останется между нами. Я ведь еще не показывал снимки моему клиенту.
Старейшина только посмотрел на частного детектива. И Дженкинс заерзал.
— Конечно, я знаю, что вы нигде не будете упоминать это в разговорах, сэр. — Дженкинс передал конверт. — То есть, ну, откуда получены фотографии.
Старейшина, не обращая на него внимания, вынул полдюжины снимков и удивленно вскинул брови.
— Вы узнаете джентльмена? — спросил Дженкинс.
— О да, полагаю. — Старейшина позволил себе улыбнуться. — А там были и звуки, говорите?
Дженкинс вынул из портфеля кассетный магнитофончик. Старейшина нажал кнопку.
— Ну, — игриво произнесла женщина, — нравится ли тебе, когда там мой палец?
— О да, — отвечал мужчина. — Очень приятно.
— А что бы ты хотел, чтобы я делала своим пальцем? — лукаво спросила женщина.
Старейшина выключил аппарат. Дженкинсу показалось, что он чуть смутился.
— Картина ясна, — сказал Старейшина. — Что ж, Эрнст, вы правы. Это очень интересный материал. Могу я взять фотографии?
— Да, да, сэр, — ответил Дженкинс. — Это дубликаты. Оставьте себе и кассету с записью.
— Спасибо. Мне хотелось бы подумать. Вы, как я понял, ничего еще не передавали вашему клиенту?
— Еще нет, сэр. Хотел сегодня вечером.
— Ну, что ж. Не сомневаюсь, что вам хорошо заплатят, очень хорошо.
— Да, сэр. Старейшина встал.
— Премного вас благодарю, Эрнст, — сказал он тепло. — Вы поступили правильно, и я этого не забуду.
— Для меня это дело чести, сэр, — ответил Дженкинс.
* * *
Когда он вышел, Старейшина вновь рассмотрел фотографии. Работа высокого класса: видны детали, отчетливо пропечатаны пылающие страстью лица мужчины и дамы.
Старейшина поднял трубку телефона.
— Хэлло? — ответил голос.
— Хэлло, — ответил Старейшина. — Вы знаете, кто говорит?
— Да, конечно. А вы слышали, что Джим Уинслоу стал кандидатом в сенаторы от республиканской партии.
— Да, несколько минут назад.
— Это не то, на что мы надеялись.
— Да, неприемлемо, — ответил Старейшина. — Но я уже говорил вам, что мы сумеем повлиять на исход выборов, и, поверьте, мы приступаем к делу. Короче, я хочу передать кое-что подходящему журналисту. Материал отнюдь не для самых достойных представителей этой профессии, но очень важный. Улавливаете мою мысль?
— В газету, на телевидение?
— Туда, где он как следует заиграет. В этом вы разберетесь. Единственное условие: чтобы след не привел к нам.
— М-м-м... Есть парень в «Колумбус бикен», это Хьюел Хардауэй.
— Он авторитетен? Его имя звучит?
— Пожалуй, да. В последнее время, правда, он здорово пьет, но пьет он в своих компаниях. И зарабатывает больше, чем ему полагалось бы, а его положение в газете стало менее твердым. Ему нужно что-нибудь броское, и он, думаю, не будет принципиальничать.
— Неплохая аттестация. Когда можете передать ему материал?
— Завтра, если спешите.
— Не очень спешу. Лучше всего, если это появится в воскресенье накануне первичных выборов. Они состоятся во вторник, и к голосованию сенсация еще не остынет.
— Речь идет о ком-то из кандидатов?
— Увидите материал и узнаете. Только нельзя, чтобы люди подумали, что в данном случае сработали соперники этого кандидата. А то получится бумеранг, понимаете? Мы не хотим получить эффект бумеранга.
— Я немного запутался. Нам-то что до того, кто из них одержит верх на первичных выборах?
— У нашего человека должен быть слабый соперник, вот и все.
— Но Джим Уинслоу совсем не наш.
— Позвольте уж мне беспокоиться насчет этого.
— Послушайте, я же знаю Уинслоу...
— И мы его знаем, — сказал Старейшина, несколько раздражаясь.
— Я не хотел вас задеть. Что ж, это ваши дела.
— Материал будет в вашем почтовом ящике до полуночи. Передайте его с условием, чтобы наш человек придержал его до воскресенья.
— Да, сэр.
Старейшина теперь ясно представлял дальнейшие действия. Этот маленький частный детектив, Дженкинс, появился как нельзя вовремя перед первичными выборами. Теперь нужно готовиться к всеобщим. Он опять взял телефонную трубку.
— Хэлло?
— Приезжайте ко мне домой в три часа пополудни.
— Да, сэр.
* * *
Гаролд Перкерсон положил трубку. Он вернулся к Сузи, расположившейся на диване.
— Встреча с тем человеком, — сказал он, посмотрев на свои часы. — У нас, впрочем, еще масса времени.
— Это должно быть важное дело, если он лично с гобой встречается.
— Да. Я всего второй раз буду в его доме.
— А где он живет?
Перкерсон отодвинулся и сильно ударил ее по губам тыльной стороной ладони.
— Не вздумай еще когда-либо задавать мне такие вопросы, — сказал он спокойно.
— Извиняюсь, — шепнула она, роняя слезинку. — Я должна была знать это.
Ей нравится, когда ее бьют, самодовольно подумал Перкерсон. Надо иметь в виду. Положив руку сзади на ее полную шею, он сказал:
— Ну, иди ко мне, беби. Она придвинулась.
— Прости меня, — опять сказала она.
— Покажи мне, как ты извиняешься, — сказал он.
Глава 27
Китти Конрой выходила из своего номера в мотеле, когда Рик Барнс, обозреватель газет Атланты, настиг ее.
— Можно словечко, Китти?
— У меня в обрез времени, Рик. Мы должны быть у Джимми Картера уже через, полчаса.
— Картер собирается поддержать Уилла? А Уилл желает его поддержки?
— Отвечаю на первый вопрос: я не знаю. Второй ответ — да, если сможет ее получить. Между прочим, о том же мечтает Мак Дин. Вы остановили меня, чтобы все это выяснить?
Барнс отрицательно покачал головой.
— Нет. Тема другая. Но разговор у нас будет с условием: ничто никуда не пойдет.
— Ол-райт.
— Я особо настаиваю на этом. Ничто — никуда.
— О'кей. Дальше нас ничто не пойдет.
— Прежде всего: мои люди планируют поддержать в воскресенье Уилла.
— Хорошая новость, Рик. Спасибо, что вы сказали.
— Не торопитесь благодарить, — сказал Барнс.
— Есть еще кое-что?
— Китти, сожалею, что это исходит сейчас от меня, и я подчеркиваю, что может быть, тут просто слух, но...
— Не тяните, выкладывайте.
— Ладно. Вы знаете Хьюела Хардауэя из «Колумбус бикен»?
— Жирный, лет пятидесяти, пьяница.
— Он самый. Он опустился в последнее время. Вроде, его собирались уволить из газеты...
— Не понимаю, какое отношение это имеет к нам?
— Ну, кажется, его не уволят; он говорил, что располагает сенсацией для первой полосы «Бикена».
— Ну, и?..
— Кое-кто прошлым вечером выпивал с ним в Колумбусе. Ну так, немного. С ним приходится выпивать, чтобы он распустил язык.
— Насчет чего, Рик?
— Он хвастал, что раздобыл снимки Уилла в постели с кем-то.
Китти замерла.
— С кем же?
— Он не сказал.
— Когда сделаны фотографии?
— Вроде бы в прошлый уик-энд.
— Рик, Уилл Ли холостяк. Ему дозволяется.
— Конечно. В нормальных обстоятельствах из этого бы не получилось сенсации.
— А в чем же дело теперь?
— Да дело, вроде бы, в том, кто именно был с ним.
— О, Боже, — взмолилась Китти. — Не допусти, чтоб мужчина.
— Хардауэй уклонился назвать имя, но впечатление такое, что личность его партнерши важнее, чем самый факт, ну, этой встречи.
— Рик... Это женщина! Слава Господу. И никакой дополнительной информации?
— Никакой.
— Ни одна уважающая себя газета не опубликует таких снимков.
— Нет, но «Бикен» сообщит, что фотографии существуют. Так же поступим и мы, если удостоверимся. В разгар предвыборной кампании это все же не рядовая новость. Ну и еще кое-что.
— А именно?
— Уважающая себя газета, может, и не опубликует эти снимки, но она — не единственная.
Сердце у Китти упало.
— Да, — сказал Барнс. — Бульварная пресса... Через неделю или две после публикации в бульварных газетах ваш человек будет известен, как Элвис Пресли. И столь же мертв.
— Спасибо, Рик. Ты поставил себя в трудное положение, рассказав мне об этом.
Барнс пожал плечами.
— Я полагаю, это отдает зловонием.
— Я у тебя в должниках.
— Китти, — Барнс усмехнулся. — Может быть, вы все же получите поддержку Картера.
* * *
— Ну, — сказал Том Блэк.
— Что, ну? — спросил Уилл.
— О, послушайте, Уилл, — сказала Китти, — нам нужно потолковать об этом.
— Моя сексуальная жизнь — это мое дело.
— В воскресенье утром это станет делом каждого, — сказала Китти.
— Предположим худшее, — сказал Уилл. — Что мы можем поделать? Можно ли предотвратить распространение материала?
Китти покачала головой.
— У них есть фотоснимки.
— Тогда зачем тревожиться? Давайте работать, как планировали.
— Одного не могу понять, — сказала Китти, — чем опасна информация об этой женщине. Уилл только пожал плечами. Подал голос и Том:
— Чья-нибудь жена.
— О, это плохо, — простонала Китти. Зазвонил телефон, Том снял трубку.
— Да? Как поживаете? О, сожалею... Да, будем ждать вашего звонка... Благодарю вас... — Он положил трубку. — Это Розалии Картер. Президент попросил Джимми приехать в Вашингтон для какой-то встречи. Притом немедленно. Он позвонит, когда вернется.
— Что ж, — сказала Китти, — слух распространяется.
* * *
Когда они ушли, Уилл растянулся на кровати. Что дальше? Что еще может случиться? Кто мог знать, что он окажется вместе с нею в постели? С минуту он размышлял. Лишь один человек мог это предвидеть и спланировать все, включая фотографирование. Чарлена.
Глава 28
Суббота предназначалась Колумбусу, городу, где, судя по опросам, Уилл мог бы утвердить свое положение, здесь могла решиться его политическая судьба.
Он продолжал кампанию достаточно бодро и действовал безоглядно, начал день с провинциального завтрака из ветчины с овсянкой в присутствии сотни людей на примыкающем к веранде дворе, продолжив дело речью в торговых рядах и обходом этих рядов в сопровождении команды местного телевидения; затем посетил игру чемпионата Малой лиги как раз вовремя, чтобы произнести несколько слов перед толпой, после чего направился в торговый центр района, населенного черными. К вечеру он говорил об оборонной политике на съезде Американского легиона, а позднее его интервьюировал руководитель местной телевизионной станции. Интервью должно было выйти в эфир на следующий день.
Все шло нормально до самого последнего вопроса.
— Мистер Ли, распространяется слух, что «Колумбус бикен» завтра утром опубликует материал, который изменит весь ход вашей кампании. Не могли бы вы сказать что-нибудь об этом?
Уилл продемонстрировал удивление.
— Я не информирован, — сказал он. — Полагаю, нам обоим придется завтра купить газету, тогда и выясним, что к чему.
Журналист поблагодарил его.
Уилл уселся в машину у телестудии с Томом Блэком и Китти Конрой.
— Вот оно, — сказал Том. — Лучше бы всем нам немного поспать. Завтра будет важный день.
— А я еще не вымотался, — заметил Уилл. — Поедем в Атланту. Я предпочёл бы проснуться там.
— Мы уже заказали здесь номера. Вы не слишком устали для полета?
— Чувствую себя превосходно, — сказал Уилл.
Том развернул машину и направил ее к аэропорту.
Оставалось два дня, но Уилл почувствовал, что кампания для него фактически закончилась. Впрочем, в зависимости от того, что выложит «Колумбус бикен».
В аэропорту Том подвез их к самолету Уилла, а затем отправился вернуть арендованную машину. Уилл получил прогноз погоды, выполнил все формальности, а Том все не возвращался.
Наконец Уилл увидел его перед зданием терминала аэропорта. Там останавливался большой грузовик с надписью по бортам: «КОЛУМБУС БИКЕН. ЕЖЕДНЕВНЫЙ И ВОСКРЕСНЫЙ ВЫПУСКИ». Водитель грузовика вышел, прихватил пачку газет и начал заполнять ими уличные автоматы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Пожалуйста, продолжайте.
— Что ж, я сделал фотографии через окно — несколько отличных снимков, и записал голоса.
— Понимаю. Вы думаете, что это может меня заинтересовать? Почему?
— Ну, сэр, тот джентльмен представляет собой довольно, ну, известную в штате политическую фигуру.
— А... — сказал Старейшина. — И можно взглянуть? — Да, сэр, поэтому я и пришел. Но я хотел бы вашего заверения, что все останется между нами. Я ведь еще не показывал снимки моему клиенту.
Старейшина только посмотрел на частного детектива. И Дженкинс заерзал.
— Конечно, я знаю, что вы нигде не будете упоминать это в разговорах, сэр. — Дженкинс передал конверт. — То есть, ну, откуда получены фотографии.
Старейшина, не обращая на него внимания, вынул полдюжины снимков и удивленно вскинул брови.
— Вы узнаете джентльмена? — спросил Дженкинс.
— О да, полагаю. — Старейшина позволил себе улыбнуться. — А там были и звуки, говорите?
Дженкинс вынул из портфеля кассетный магнитофончик. Старейшина нажал кнопку.
— Ну, — игриво произнесла женщина, — нравится ли тебе, когда там мой палец?
— О да, — отвечал мужчина. — Очень приятно.
— А что бы ты хотел, чтобы я делала своим пальцем? — лукаво спросила женщина.
Старейшина выключил аппарат. Дженкинсу показалось, что он чуть смутился.
— Картина ясна, — сказал Старейшина. — Что ж, Эрнст, вы правы. Это очень интересный материал. Могу я взять фотографии?
— Да, да, сэр, — ответил Дженкинс. — Это дубликаты. Оставьте себе и кассету с записью.
— Спасибо. Мне хотелось бы подумать. Вы, как я понял, ничего еще не передавали вашему клиенту?
— Еще нет, сэр. Хотел сегодня вечером.
— Ну, что ж. Не сомневаюсь, что вам хорошо заплатят, очень хорошо.
— Да, сэр. Старейшина встал.
— Премного вас благодарю, Эрнст, — сказал он тепло. — Вы поступили правильно, и я этого не забуду.
— Для меня это дело чести, сэр, — ответил Дженкинс.
* * *
Когда он вышел, Старейшина вновь рассмотрел фотографии. Работа высокого класса: видны детали, отчетливо пропечатаны пылающие страстью лица мужчины и дамы.
Старейшина поднял трубку телефона.
— Хэлло? — ответил голос.
— Хэлло, — ответил Старейшина. — Вы знаете, кто говорит?
— Да, конечно. А вы слышали, что Джим Уинслоу стал кандидатом в сенаторы от республиканской партии.
— Да, несколько минут назад.
— Это не то, на что мы надеялись.
— Да, неприемлемо, — ответил Старейшина. — Но я уже говорил вам, что мы сумеем повлиять на исход выборов, и, поверьте, мы приступаем к делу. Короче, я хочу передать кое-что подходящему журналисту. Материал отнюдь не для самых достойных представителей этой профессии, но очень важный. Улавливаете мою мысль?
— В газету, на телевидение?
— Туда, где он как следует заиграет. В этом вы разберетесь. Единственное условие: чтобы след не привел к нам.
— М-м-м... Есть парень в «Колумбус бикен», это Хьюел Хардауэй.
— Он авторитетен? Его имя звучит?
— Пожалуй, да. В последнее время, правда, он здорово пьет, но пьет он в своих компаниях. И зарабатывает больше, чем ему полагалось бы, а его положение в газете стало менее твердым. Ему нужно что-нибудь броское, и он, думаю, не будет принципиальничать.
— Неплохая аттестация. Когда можете передать ему материал?
— Завтра, если спешите.
— Не очень спешу. Лучше всего, если это появится в воскресенье накануне первичных выборов. Они состоятся во вторник, и к голосованию сенсация еще не остынет.
— Речь идет о ком-то из кандидатов?
— Увидите материал и узнаете. Только нельзя, чтобы люди подумали, что в данном случае сработали соперники этого кандидата. А то получится бумеранг, понимаете? Мы не хотим получить эффект бумеранга.
— Я немного запутался. Нам-то что до того, кто из них одержит верх на первичных выборах?
— У нашего человека должен быть слабый соперник, вот и все.
— Но Джим Уинслоу совсем не наш.
— Позвольте уж мне беспокоиться насчет этого.
— Послушайте, я же знаю Уинслоу...
— И мы его знаем, — сказал Старейшина, несколько раздражаясь.
— Я не хотел вас задеть. Что ж, это ваши дела.
— Материал будет в вашем почтовом ящике до полуночи. Передайте его с условием, чтобы наш человек придержал его до воскресенья.
— Да, сэр.
Старейшина теперь ясно представлял дальнейшие действия. Этот маленький частный детектив, Дженкинс, появился как нельзя вовремя перед первичными выборами. Теперь нужно готовиться к всеобщим. Он опять взял телефонную трубку.
— Хэлло?
— Приезжайте ко мне домой в три часа пополудни.
— Да, сэр.
* * *
Гаролд Перкерсон положил трубку. Он вернулся к Сузи, расположившейся на диване.
— Встреча с тем человеком, — сказал он, посмотрев на свои часы. — У нас, впрочем, еще масса времени.
— Это должно быть важное дело, если он лично с гобой встречается.
— Да. Я всего второй раз буду в его доме.
— А где он живет?
Перкерсон отодвинулся и сильно ударил ее по губам тыльной стороной ладони.
— Не вздумай еще когда-либо задавать мне такие вопросы, — сказал он спокойно.
— Извиняюсь, — шепнула она, роняя слезинку. — Я должна была знать это.
Ей нравится, когда ее бьют, самодовольно подумал Перкерсон. Надо иметь в виду. Положив руку сзади на ее полную шею, он сказал:
— Ну, иди ко мне, беби. Она придвинулась.
— Прости меня, — опять сказала она.
— Покажи мне, как ты извиняешься, — сказал он.
Глава 27
Китти Конрой выходила из своего номера в мотеле, когда Рик Барнс, обозреватель газет Атланты, настиг ее.
— Можно словечко, Китти?
— У меня в обрез времени, Рик. Мы должны быть у Джимми Картера уже через, полчаса.
— Картер собирается поддержать Уилла? А Уилл желает его поддержки?
— Отвечаю на первый вопрос: я не знаю. Второй ответ — да, если сможет ее получить. Между прочим, о том же мечтает Мак Дин. Вы остановили меня, чтобы все это выяснить?
Барнс отрицательно покачал головой.
— Нет. Тема другая. Но разговор у нас будет с условием: ничто никуда не пойдет.
— Ол-райт.
— Я особо настаиваю на этом. Ничто — никуда.
— О'кей. Дальше нас ничто не пойдет.
— Прежде всего: мои люди планируют поддержать в воскресенье Уилла.
— Хорошая новость, Рик. Спасибо, что вы сказали.
— Не торопитесь благодарить, — сказал Барнс.
— Есть еще кое-что?
— Китти, сожалею, что это исходит сейчас от меня, и я подчеркиваю, что может быть, тут просто слух, но...
— Не тяните, выкладывайте.
— Ладно. Вы знаете Хьюела Хардауэя из «Колумбус бикен»?
— Жирный, лет пятидесяти, пьяница.
— Он самый. Он опустился в последнее время. Вроде, его собирались уволить из газеты...
— Не понимаю, какое отношение это имеет к нам?
— Ну, кажется, его не уволят; он говорил, что располагает сенсацией для первой полосы «Бикена».
— Ну, и?..
— Кое-кто прошлым вечером выпивал с ним в Колумбусе. Ну так, немного. С ним приходится выпивать, чтобы он распустил язык.
— Насчет чего, Рик?
— Он хвастал, что раздобыл снимки Уилла в постели с кем-то.
Китти замерла.
— С кем же?
— Он не сказал.
— Когда сделаны фотографии?
— Вроде бы в прошлый уик-энд.
— Рик, Уилл Ли холостяк. Ему дозволяется.
— Конечно. В нормальных обстоятельствах из этого бы не получилось сенсации.
— А в чем же дело теперь?
— Да дело, вроде бы, в том, кто именно был с ним.
— О, Боже, — взмолилась Китти. — Не допусти, чтоб мужчина.
— Хардауэй уклонился назвать имя, но впечатление такое, что личность его партнерши важнее, чем самый факт, ну, этой встречи.
— Рик... Это женщина! Слава Господу. И никакой дополнительной информации?
— Никакой.
— Ни одна уважающая себя газета не опубликует таких снимков.
— Нет, но «Бикен» сообщит, что фотографии существуют. Так же поступим и мы, если удостоверимся. В разгар предвыборной кампании это все же не рядовая новость. Ну и еще кое-что.
— А именно?
— Уважающая себя газета, может, и не опубликует эти снимки, но она — не единственная.
Сердце у Китти упало.
— Да, — сказал Барнс. — Бульварная пресса... Через неделю или две после публикации в бульварных газетах ваш человек будет известен, как Элвис Пресли. И столь же мертв.
— Спасибо, Рик. Ты поставил себя в трудное положение, рассказав мне об этом.
Барнс пожал плечами.
— Я полагаю, это отдает зловонием.
— Я у тебя в должниках.
— Китти, — Барнс усмехнулся. — Может быть, вы все же получите поддержку Картера.
* * *
— Ну, — сказал Том Блэк.
— Что, ну? — спросил Уилл.
— О, послушайте, Уилл, — сказала Китти, — нам нужно потолковать об этом.
— Моя сексуальная жизнь — это мое дело.
— В воскресенье утром это станет делом каждого, — сказала Китти.
— Предположим худшее, — сказал Уилл. — Что мы можем поделать? Можно ли предотвратить распространение материала?
Китти покачала головой.
— У них есть фотоснимки.
— Тогда зачем тревожиться? Давайте работать, как планировали.
— Одного не могу понять, — сказала Китти, — чем опасна информация об этой женщине. Уилл только пожал плечами. Подал голос и Том:
— Чья-нибудь жена.
— О, это плохо, — простонала Китти. Зазвонил телефон, Том снял трубку.
— Да? Как поживаете? О, сожалею... Да, будем ждать вашего звонка... Благодарю вас... — Он положил трубку. — Это Розалии Картер. Президент попросил Джимми приехать в Вашингтон для какой-то встречи. Притом немедленно. Он позвонит, когда вернется.
— Что ж, — сказала Китти, — слух распространяется.
* * *
Когда они ушли, Уилл растянулся на кровати. Что дальше? Что еще может случиться? Кто мог знать, что он окажется вместе с нею в постели? С минуту он размышлял. Лишь один человек мог это предвидеть и спланировать все, включая фотографирование. Чарлена.
Глава 28
Суббота предназначалась Колумбусу, городу, где, судя по опросам, Уилл мог бы утвердить свое положение, здесь могла решиться его политическая судьба.
Он продолжал кампанию достаточно бодро и действовал безоглядно, начал день с провинциального завтрака из ветчины с овсянкой в присутствии сотни людей на примыкающем к веранде дворе, продолжив дело речью в торговых рядах и обходом этих рядов в сопровождении команды местного телевидения; затем посетил игру чемпионата Малой лиги как раз вовремя, чтобы произнести несколько слов перед толпой, после чего направился в торговый центр района, населенного черными. К вечеру он говорил об оборонной политике на съезде Американского легиона, а позднее его интервьюировал руководитель местной телевизионной станции. Интервью должно было выйти в эфир на следующий день.
Все шло нормально до самого последнего вопроса.
— Мистер Ли, распространяется слух, что «Колумбус бикен» завтра утром опубликует материал, который изменит весь ход вашей кампании. Не могли бы вы сказать что-нибудь об этом?
Уилл продемонстрировал удивление.
— Я не информирован, — сказал он. — Полагаю, нам обоим придется завтра купить газету, тогда и выясним, что к чему.
Журналист поблагодарил его.
Уилл уселся в машину у телестудии с Томом Блэком и Китти Конрой.
— Вот оно, — сказал Том. — Лучше бы всем нам немного поспать. Завтра будет важный день.
— А я еще не вымотался, — заметил Уилл. — Поедем в Атланту. Я предпочёл бы проснуться там.
— Мы уже заказали здесь номера. Вы не слишком устали для полета?
— Чувствую себя превосходно, — сказал Уилл.
Том развернул машину и направил ее к аэропорту.
Оставалось два дня, но Уилл почувствовал, что кампания для него фактически закончилась. Впрочем, в зависимости от того, что выложит «Колумбус бикен».
В аэропорту Том подвез их к самолету Уилла, а затем отправился вернуть арендованную машину. Уилл получил прогноз погоды, выполнил все формальности, а Том все не возвращался.
Наконец Уилл увидел его перед зданием терминала аэропорта. Там останавливался большой грузовик с надписью по бортам: «КОЛУМБУС БИКЕН. ЕЖЕДНЕВНЫЙ И ВОСКРЕСНЫЙ ВЫПУСКИ». Водитель грузовика вышел, прихватил пачку газет и начал заполнять ими уличные автоматы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49