— Да, я понимаю это, но я не лгу. Лэрри был дома со мной после шести часов того вечера до восьми часов следующего утра.
— У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь.
Судья посмотрел на Элтона Хантера. Тот отрицательно покачал головой.
— У вас есть другие свидетели, мистер Ли? — спросил судья.
— Да, ваша честь, еще один.. Вызываю мистера Джона Моргана.
Морган занял место свидетеля и принял присягу.
— Мистер Морган, как давно вы знаете Лэрри Муди?
— С того времени, как он учился в школе. Он играл в футбол, а я был членом Куотербэкского клуба. Тогда-то я с ним и познакомился.
— Когда он начал работать у вас?
— Сразу после того, как закончил среднюю школу, Лэрри немного не добрал для проходного балла в колледж и захотел пойти работать.
— Как давно это было?
— Около семи лет назад. Он пришел на наш склад в Ла-Грейндже. Мы обучили его, а два года тому назад направили в Гринвилл. Здесь была масса заказов и представлялось разумным основать отделение фирмы для обслуживания местных клиентов.
— Почему же вы выбрали его для работы в Гринвилле?
— Потому что он так проявил себя — отлично работал, на него можно было положиться.
— Вы хорошо платите ему?
— Он самый высокооплачиваемый из наших сотрудников.
— Мистер Морган, вы говорили мне, что хотите внести значительный залог и взять Лэрри Муди на поруки. Почему вы желаете это сделать?
— Потому что я верю Лэрри. Это прекрасный молодой человек, и я готов ручаться за него своей жизнью.
— Благодарю вас, мистер Морган. Больше нет вопросов.
Судья опять посмотрел на Элтона Хантера, и тот снова отказался от вопросов свидетелю.
— Ну хорошо, мистер Хантер, — сказал судья. — Подведите для меня итог.
Элтон Хантер поднялся.
— Ваша честь, вы выслушали показания шерифа, опытного офицера, который объяснил дело. Обвинение настаивает на передаче дела с Большое жюри.
— Мистер Ли? — сказал судья.
— Ваша честь, — сказал Уилл, — вы слышали, как шериф сказал, что его свидетель не видел лица моего клиента, и что вещественные доказательства убийства не связаны исключительно с фургоном мистера Муди. Вы слышали также свидетельство мисс Джойнер о том, что мистер Муди был дома вместе с ней в момент убийства.
Полагаю, вы приняли к сведению, что. хотя совершилось насилие и убийство, против моего клиента не выдвинуто обвинения в изнасиловании. Это указывает на шаткость всего обвинения. Ваша честь, учитывая отсутствие убедительных доказательств, я предлагаю отвести обвинение против Лэрри Юджина Муди.
— Отказано, — сказал судья. — Обращаетесь ли вы с просьбой взять обвиняемого на поруки?
— Да, ваша честь. Прошу вас принять к сведению, что заслушанные здесь показания, на которых построено обвинение против моего клиента, мягко говоря, не являются исчерпывающими. Есть подтверждение алиби Лэрри Муди. Он показал себя стабильной личностью, занимает достаточно прочное положение в обществе, продуктивно работает, о нем хорошо отзывается работодатель, но у пего нет сбережений, а лишь финансовые обязательства, подлежащие погашению. Поэтому ему важно немедленно возобновить работу. Нет оснований опасаться, что он захочет избежать правосудия. Прошу при взятии на поруки установить залог в десять тысяч долларов.
Судья посмотрел на Элтона Хантера и поднял брови.
Хантер приподнялся.
— Ваша честь, обвинение возражает против взятия на поруки...
— Послушайте-ка, — сказал Уилл, вставая во весь рост, — мы готовы, если необходимо, внести значительный залог, но определенно нет никаких оснований отказывать в этом деле во взятии на поруки.
Судья посмотрел на Уилла.
— Садитесь, мистер Ли, — распорядился он. — Вы уже сказали свое слово.
Уилл сел.
— Ваша честь, — продолжал. Элтон Хантер, — мистер Муди обвиняется в тяжелом уголовном преступлении, которое потрясло все общество. Его нельзя отпускать свободно гулять по улицам.
Судья сделал маленькую паузу.
— Во взятии на поруки отказано, — объявил он. — Дело передается в Большое жюри, которое, — он вопросительно посмотрел на Хантера, — заседает на этой неделе.
— Правильно, ваша честь, — ответил Хантер. — Я намерен представить дело в четверг, когда будут доступны копии отчетов о вскрытии и о лабораторных анализах.
— Хорошо, — сказал судья. — Мистер Ли, если обвинение действительно столь шаткое, Большое жюри откажется от него, и ваш клиент выйдет на свободу до конца недели. — Судья поднялся. — Слушания закончены.
— Всем встать!
Когда судья удалился, Уилл снова сел рядом с Лэрри.
— Сожалею, но в делах такого рода редко удается взять обвиняемого на поруки.
— Но ведь судья сказал, что Большое жюри может и не выдвинуть против меня обвинения, — с надеждой высказался Муди.
— Увы, — возразил Уилл, — я не смогу просить за вас там. В принципе обвинение может добиться от Большого жюри всего, чего хочет. Боюсь, вам придется побыть в тюрьме до самого суда. Мы постараемся, чтобы это было не слишком тягостно для вас.
Муди с грустью кивнул.
— Что ж, благодарю вас, по крайней мере, за хорошую работу. Вы превратили слушания в ад для шерифа.
Уилл усмехнулся.
— Подождите-ка, я еще вызову его в свидетели на суде.
Пока Муди целовал Чарлену и говорил со своим боссом, Уилл оглянулся по сторонам и обратил внимание на людей, которых здесь раньше не видел. Пожилая пара черных стоя беседовала с очень высоким, очень черным человеком. Уилл узнал Мартина Вашингтона, руководителя группы юристов АРР — «Адвокаты за расовое равенство». Это сулило гласность, может быть, демонстрации. Новость такая, что хуже некуда.
Другой человек, белый, поговорив с Элтоном Хантером, направился к Уиллу и представился:
— Мистер Ли, — сказал он, — я Ник Доннер из южного бюро «Нью-Йорк таймс».
Уилл пожал ему руку. «О Боже, — думал он, — это все, что мне нужно».
Глава 8
Уилл наклонился и заглянул в глаза Бенджамину Карру. Они были широко открыты. Лицо сенатора было лишено какого бы то ни было выражения, и Уиллу вспомнилось, что он никогда не видел Карра таким отрешенным от всего. В его чертах проступило что-то детское, мягкое. Он едва ли не улыбался.
Доктор сказал, что Карр, возможно, что-то и понимает, но если и так, он не в состоянии реагировать.
Уилл придвинул к кровати стул и взял безвольную руку Карра.
— Сенатор, — сказал он, — это Уилл. Я знаю, что вы не можете говорить, но надеюсь, можете меня понимать. Вы пережили инсульт. Худшее позади. Наступила стабильность, но доктор еще не в силах сказать... когда восстановится ваша речь... Мисс Эмми все время находится здесь, также и Джаспер. Оба сейчас отдыхают. Губернатор прилетел сразу, как только узнал о случившемся, но ему пришлось вернуться в Атланту. Доктор и я говорили с судьей. Тот подписал распоряжение, предоставляющее мне возможность временно вести ваши дела. Минни и Джаспер присмотрят за домом, будут оплачивать счета и тому подобное. Я смогу принимать любые решения, пока вы не встанете на ноги. Сенатор, вы поправитесь и скоро станете самим собой. Я продолжаю планировать вашу выборную кампанию, так что не подводите меня, вы слышите? Я передал всем сотрудникам, что ничто не изменилось, — солгал он.
Лицо Карра было по-прежнему неподвижным, но, к удивлению Уилла, он почувствовал усилие его руки, будто сенатор пытался пожать ему руку.
— Это хорошо, сенатор, — сказал Уилл. — Кажется, вы можете двигать рукой. Продолжайте это, хорошо?
Карр прикрыл глаза, будто хотел уснуть. Уилл стиснул его руку и удалился.
В коридоре он встретил доктора Дэниелса.
— Похоже, он двигает рукой, доктор, — взволнованно произнес Уилл.
На лице доктора отразилось сомнение.
— Не думаю, что он уже способен на это. Вероятно, то был просто мышечный спазм.
— Есть ли у него шансы на восстановление речи и чувствительности конечностей?
— Трудно сказать, — ответил доктор. — Я наблюдал людей, которые сравнительно быстро обретали подвижность после весьма серьезных ударов. Другие так и оставались парализованными, хотя нарушения их двигательных систем казались мне не столь серьезными.
— Но он, похоже, схватил мою руку! Если это не спазм, то что?
— Это хороший признак. Значит, лечение поможет сенатору многое восстановить. Не исключено, что я отправлю его домой через несколько дней, может быть, к Рождеству. Надо следить за его реакциями.
— Скажу откровенно, что он надеялся выиграть выборы r следующем ноябре. Есть у него какой-нибудь шанс снова встать в строй? По сути, ему не надо вести очередную кампанию, а столько смотреть в телекамеру и говорить. Разумеется, мыслить и связно выражать свои мысли. Его жизнь зависит, собственно, от того, сможет ли он работать в сенате. Если нет — он умрет.
Некоторое время доктор молчал.
— Уилл, — наконец произнес он, — я многого не знаю, но любой пациент, при прочих равных условиях, мобилизует неведомые резервы своего организма, если рассчитывает на будущее. Во всяком случае, разговоры о предстоящей работе ему не повредят.
— Доктор, — сказал Уилл, — могу я попросить вас об одолжении? Отвечая на вопросы газетчиков и телевизионщиков, хотя бы намекните, что Карр уже сознательно реагирует на внешние раздражители. Лгать не надо, но он ведь пытался пожать мою руку. Сейчас очень важно, чтобы не утвердилось мнение, что он — паралитик. Чтобы никто не рассчитывал, что Бенджамин Карр вышел в тираж.
— Вы имеете в виду Мака Дина? — спросил доктор. — Полагаю, наш губернатор спит и видит себя сенатором, не так ли? Ведь он, безусловно, не может стать губернатором в третий раз.
Уилл улыбнулся.
— Спасибо, доктор, — сказал он.
* * *
Дома, в своем коттедже у озера, вечером в понедельник двадцать первого декабря Уилл переложил конверт с анонимно присланными деньгами в свой сейф. Сейф находился в спальне в шкафу. Подумалось, что, возможно, придется вернуть, эти деньги когда-нибудь. Затем Уилл сел за компьютер и составил телеграмму сотрудникам аппарата сенатора. В ней значилось: «Сенатор Карр перенес серьезный удар, но, по-видимому, реагирует на лечение, и я надеюсь на выздоровление. Пока я уверен, что он был бы рад получить что-нибудь от Вас. Пожалуйста, не пускайтесь на поиски новой работы — по крайней мере пока не переговорите со мной. Меня можно застать дома в Делано, если вам понадобится информация. Уилл Ли».
Он отпечатал распоряжение разослать телеграмму по списку сотрудников. Они получат ее на следующее утро.
Позвонив Джасперу, он попросил подготовить дома комнату для сенатора и поставить там телевизор так, чтобы тот мог видеть экран.
— Действуйте. И нарядите елку, — сказал Уилл. — Все как обычно на Рождество.
— Да, сэр, мистер Уилл, — ответил Джаспер.
— Джаспер. — сказал Уилл, — вы распоряжаетесь. Не допустите, чтобы мисс Эмми отталкивала вас, слышите? Делайте все, что нужно, и известите меня, если не совладаете с ней.
— Да, сэр, — подчеркнуто произнес. Джаспер.
Как только он положил трубку, телефон зазвонил. — Уилл, это Дадли Уэндел.
— Я не привык еще к вашему голосу, — сказал Уилл. — Прежде звонили ваши подчиненные.
— Надеюсь, вы не возражаете, я отозвал своих ребят в Атланту и хотел бы получить от вас что-нибудь для завтрашнего выпуска.
— Не возражаю, Дадли, — ответил Уилл. — Я видел сенатора во второй половине дня. Он уже реагирует на лечение. Доктор отправит его к Рождеству домой.
— А что в отношении предстоящего ноября? — спросил Уэндел.
— Последнее, о чем мы говорили с сенатором до удара, были выборы. Он решил баллотироваться снова, и пока я не услышу от него другого, кампания будет продолжаться.
— Полагаете, к этому сроку он совершенно оправится?
— Сильного человека одним ударом с ног не сшибешь. Думаю, он восстановит форму, — сказал Уилл. — А теперь извините, Дадли, я должен немного поспать.
Сначала, однако, он позвонил Кейт Рул в дом ее родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49