— Правильно, — сказал Хантер, смутившись. — Я убеждал его подать апелляцию, но он не захотел.
— Помню, — сказал судья. — Учитывая все обстоятельства, вы нормально провели это дело. — Он повернулся к Уиллу: — А вы?..
— Не приходилось, — сказал Уилл. — Самое крупное из уголовных дел, которыми я занимался, касалось вооруженного ограбления.
Он подумал, что дело привлечет общественное внимание. Представились и заголовки в газетах, типа: «БЕЛЫЙ МУЖЧИНА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ ЧЕРНОЙ ДЕВУШКИ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ». Газеты, Атланты будут публиковать этот материал изо дня в день.
— Вы оба, на мой взгляд, годитесь для этого дела, — сказал судья. — Вы оба. — Он перевел взгляд с Уилла на Хантера. — Ну и как, джентльмены?
— Хорошо, — ответил Хантер. — Согласен.
— А кто будет обвинять и кто защищать? — спросил Уилл.
Ему не хотелось быть адвокатом убийцы. И требовалось время, чтобы все обдумать, прежде чем принимать обязательства.
Судья открыл ящик письменного стола, вытащил монетку в полдоллара, подкинул ее, поймал и положил на стол, прикрывая рукой.
— Подождите, — сказал Уилл, — мне следовало бы переговорить с сенатором.
— Я же сказал, — возразил судья, — что уже говорил с ним, — он улыбнулся. — Сенатор подтвердил, что вы можете располагать своим временем.
Обвинять, подумал Уилл, я хочу обвинять.
— Орел — вы обвиняете, Элтон, — сказал судья. — Решка — обвиняет Уилл. — Он поднял руку. Все прояснилось.
— Орел! — воскликнул судья, смахивая монету обратно и закрывая ящик.
— Уилл постарался не вздрогнуть. Хантер не смог подавить довольной улыбки.
Судья посмотрел, подняв брови.
— Значит, вы в деле... оба?
Хантер кивнул. Уилл посмотрел на судью обреченно.
— Итак, вы разговаривали с сенатором? И он сказал, имея в виду это дело, что я могу располагать собой?
— Сказал. Теперь вы в деле. Или я зря терял свое время?
— Хорошо, — покорно произнес Уилл. — Я в деле.
— Прекрасно, — сказал, поднимаясь, судья. — Еду домой чистить свои ружья, а завтра отправляюсь на охоту.
Уилл и Элтон Хантер одновременно встали, и судья погнал их к выходу, как цыплят. Когда они уже были в холле, судья сказал:
— Поезжайте повидать своего клиента, Уилл. Утром, в понедельник, проведу предварительные слушания. В десять.
— Да, сэр, — в унисон ответили оба юриста.
— И еще одно, — сказал судья. — Пусть ни один из вас не приходит ко мне в надежде выйти из этого дела. Вы в нем на все время. — Он вошел в кабинет, и дверь за ним закрылась.
Глава 3
Тюрьма была новой, но быстро старела. Краска уже осыпалась со стен, асфальтовый пол потрескался и истерся. В комнате, где ждал Уилл, были стальные стол и четыре стула, привинченные к полу.
Раздался приглушенный лязг, дверь растворилась, вошел заместитель шерифа, за ним — молодой человек лет двадцати пяти.
— Он в вашем распоряжении, советник. Занимайтесь с ним, сколько понадобится. Позвоните, когда закончите. — Заместитель шерифа показал на кнопку вызова, вышел и запер за собой дверь.
— Привет, — неодобрительно произнес молодой человек. Рост его был приблизительно пять футов восемь дюймов. Хорошо сложен. Белесые с рыжинкой, не очень длинные волосы аккуратно уложены с пробором посередине. Над верхней губой — подобие усиков. Одет в джинсы, рубашку с короткими рукавами и непонятной эмблемой слева на груди. Изобразив улыбку, он протянул руку: — Я Лэрри Муди.
Уилл ответил на рукопожатие.
— Меня зовут Уилл Ли, Лэрри, — сказал он. — Суд назначил меня представлять ваши интересы в этом деле. Садитесь, поговорим.
— Рад видеть вас, малый! — произнес Муди, опускаясь на стул. — Я здесь с десяти утра, и пока не было никого, кроме заместителя шерифа и заключенных. Нельзя ли мне как-то выбраться отсюда?
— Пока не знаю. Сначала давайте поговорим, а затем „ посмотрим, как обстоят дела.
— О'кей, я расскажу вам все, что захотите узнать, — заявил Муди достаточно искренне.
Он был явно встревожен и подавлен. Уилл присматривался к нему, к его реакциям.
— Прежде всего, согласны ли вы, чтобы я представлял ваши интересы? Нет ли у вас возражений?
— Безусловно, нет.
— Хорошо. Теперь условимся, что все сказанное вами, начиная с этой минуты, останется между нами. Никто не сможет требовать, чтобы я раскрыл без вашего разрешения, полученную от вас информацию. Это ясно?
— Хотите сказать, что это должно походить на отношения со священником?
— Именно так. Даже если признаетесь, что совершили преступление, я не имею права разглашать это, и никто не может меня заставить. Кстати, на основании таких показаний вас не могут и осудить.
— О'кей, понимаю.
— Важно, чтобы вы действительно это поняли и поверили мне, рассказав все, что требуется для установления истины.
— Это до меня дошло.
— Самое глупое, что вы можете делать, — это лгать своему адвокату.
— Не беспокойтесь, я расскажу правду.
— Хорошо. — Уилл достал из кармана куртки бумагу. — Это копия ордера на ваш арест по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Значит, вы, по мнению шерифа, кого-то убили. Отягчающие обстоятельства подразумевают наличие «преступных намерений», так что, по мнению шерифа, вы знали что делали, намеревались это сделать, и у вас было время подумать, следовало или нет это делать. Подразумевается также, что вы, достигнув определенного возраста, можете отличать правильное от неправильного и находились в здравом рассудке в момент преступления.
Муди кивнул, поглядывая на Уилла.
— Теперь далее, — продолжал Уилл. — Ордер на арест отнюдь не означает, что вы в чем-нибудь виновны. У нас существует презумпция невиновности. Чтобы вас признали в чем-нибудь виновным, это должно быть доказано при всех разумных сомнениях. Понимаете?
— Мы все это проходили в школе, но я никогда не думал, что кто-нибудь станет особо пояснять это мне.
— Понимаю, как вы себя чувствуете, — сказал Уилл. — У вас есть и другие права. Говорил ли вам кто-нибудь сегодня о них?
— Шериф говорил.
— Просил ли вас шериф или кто другой что-нибудь подписать?
— Я подписал бумагу насчет своих, прав.
— Просили ли вас сделать что-нибудь еще?
— О да, спросили, нельзя ли осмотреть мой фургон.
— И вы дали им разрешение?
— Я не возражал.
Уилл достал из кармана другой лист и вручил его Лэрри.
— Правильная ли это копия того, что вы подписали?
— Да, это моя подпись.
— Ну хорошо. — Уилл достал из своего портфеля бювар. — Теперь расскажите, что было после того, как вы сегодня утром впервые увидели шерифа и его заместителей.
Муди старался сосредоточиться.
— Что ж, я допивал вторую чашку кофе...
— В какое время?
— В десять, может быть, немного позже. Кенни Эберхарт позвонил у двери и спросил, не пройду ли я в офис переговорить с шерифом.
— Кто такой Эберхарт?
— Один из его заместителей. Я знаю его по городу.
— Сказал он, что вы арестованы?
— Нет, сказал, что это не займет много времени и надо просто проехать в офис. Затем он спросил, не мог бы я взять свою машину, так как он не сможет привезти меня обратно. Я подумал, что это вроде шутки... На полпути сюда я посмотрел в зеркало заднего вида — он ехал за мной.
— Затем?
— Я приехал, спросил шерифа, а он взял меня в свой офис. Там был другой его заместитель. Шериф дружелюбно спросил, что я делал вечером в четверг. Потом рассказал мне о моих правах и добавил, что задаст мне несколько вопросов, но я, мол, не обязан отвечать на них, а если хочу адвоката, могу его получить.
— Сказал ли он, что ваши слова могут быть использованы против вас?
— Да, вроде бы; Он так сказал; «Я использую ваши слова против вас, если мне будет нужно». Получилось вроде бы не всерьез. Потом он спросил, не возражаю ли я против осмотра моего фургона. Я согласился и передал ключи. Тогда он попросил меня прочитать и подписать эту бумагу. Я подписал.
— Хорошо. А в четверг, вечером? Он спросил вас, где вы были в четверг вечером? Как вы ответили?
— Сказал, как было: что работал примерно до шести.
— Часто ли вы работаете после пяти?
— Иногда, если получаем вызов, — барахлит у кого-то отопление или не идет горячая вода, или еще что-нибудь. Такой вот вызов я и получил.
— Откуда?
— Из дома мистера Хантера, юриста.
— Элтона Хантера?
— Да. Я и раньше бывал там, в прошлом году. заменял распределители тепла в печке.
Уилл подавил смешок.
— А мистер Хантер был у себя?
— Вызов сделала его жена. Он вернулся домой ко времени, когда я заканчивал работу. Он подписал счет за работу.
— Хорошо. Куда вы пошли потом?
— Домой.
— В своем фургоне?
— Да.
— Это ваша единственная машина? — Да. Я думал, Чарлена уже вернулась с работы, и направился домой.
— Кто такая Чарлена?
— Чарлена Джойнер. Она живет со мной.
— Как провели остальную часть вечера?
— Пил пиво. Чуть позже, думаю, сразу после шести — она освобождается в шесть — явилась Чарлена. Она принесла цыпленка. Мы его съели. Затем смотрели видеофильм.
— Где работает Чарлена?
— В магазине самообслуживания за городом, у автотрассы в Ла-Грейндже. У них есть отдел аренды видеокассет с записями, и ей разрешают брать фильмы на ночь. До следующего утра.
— Что же вы смотрели?
— «Коп с Беверли-Хиллз» с Эдди Марфи.
— А потом?
Лэрри слегка смутился.
— Что ж, мы отправились. В постель.
— Вы занимались любовью?
— Что, сэр?
— Я не пытаюсь совать нос, куда не следует, Лэрри. Но это может оказаться важным.
— Да, сэр, определенно, мы этим занимались. Чарлена ведь...
— Что?
— Она очень пылкая.
— Была в ту ночь?
— Каждую ночь. — Лэрри нахмурился. — Что, и это важно?
— Да.
— Сказать по правде, Чарлена всегда пылает. В любое время. Она готова заниматься этим хоть днем, хоть ночью.
— Что, и вне дома?
— Да, она такая, что в любом месте. Ее нельзя водить даже в кино. Везде и всегда наседает. Теперь мы остаемся дома и смотрим видеофильмы или выезжаем на площадку у автострад. Так было, примерно, в среду вечером, и это закончилось на полу фургона. Я, между прочим, в хорошей форме, иначе она бросила бы меня.
— Итак, в четверг вечером после видеофильма вы и Чарлена были заняты... друг другом. Сколько времени?
— При этом, знаете ли, теряешь ощущение времени.
— А как давно вы знаете Чарлену?
— Мы встретились в июне в Кэллауейских садах, на пляже.
— Когда она переехала к вам?
— В июне. В тот же день. Она из Ньюнана, но переехала ко мне и получила работу в магазине «Мэджимарт».
— И так у вас было с Чарленой все время?
— Да, сэр, все время. Не пропустили ни дня.
— Вы не покидали своего дома вечером в четверг? Не ездили никуда в фургоне?
— Нет, сэр. После Чарлены ничего невозможно делать, только спать.
— Значит, это и все?
— Это все.
— Вы все это рассказали шерифу?
— Ну, я не рассказывал ему о Чарлене. Не всякому можно рассказать то, что я говорю вам. Я подумал, что как бы шериф не стал это распространять.
Уилл невольно рассмеялся.
— Что еще он у вас спрашивал?
— Спросил, знаком ли я с Сарой Коул. Я сказал — знаю ее, поскольку налаживал печь там, где она работает.
— Когда это было?
— В четверг после полудня.
— А встречались с ней раньше?
— Нет, сэр. Я приехал по вызову, заменил в печи термостат, а затем Сара Коул вышла из какого-то кабинета, подписала путевку и выдала чек.
— Это был первый раз, когда вы видели ее?
— Нет. Думаю, что я раньше видел ее в городе, но. я не знал ее.
— А говорили вы с ней когда-нибудь раньше?
— Нет, сэр.
— А в ее офисе не было ли между вами каких-нибудь разногласий или споров?
— Нет, сэр. Она заметила, что, по ее мнению, термостат слишком дорог. Я сказал, что он самый дешевый из тех, что у нас имеется, — пусть поищет дешевле. Тут она вручила мне чек. Мы не сказали друг другу и десяти слов.
— Присутствовал кто-нибудь при вашем разговоре с ней?
— Был еще один приемщик.
— О чем еще спрашивал шериф?
— Спросил, знаю ли я городскую свалку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49