Киллер слишком подробно разглагольствовал о своих планах, а презрение Понсико к ущербным не простиралось до готовности пойти на убийство.
– Доктор Брэнч убеждена, что убийца – Зина, но Зина слишком миниатюрна для этого, а та часть рассказа Салли, где она говорит про удар со спины, – чистый бред. Конечно, удар головой причинил бы Понсико боль, но крупному парню его типа не составило бы труда справиться с маленькой женщиной. Так что если он был убит, то кем-то посолиднее. Как и наши подростки.
– Предположим, Зина была вместе с приятелем?
– Команда убийц? Все возможно; мы сейчас купаемся в океане фантазии, но пока, кроме жуткой ревности одной дамы к другой, я тут ничего не вижу. Хотя не исключаю, что в дальнейшем Зина может быть нам полезна.
– В качестве ключа к дверям «Меты».
Майло кивнул.
– Ну а между делом давай посмотрим на успехи нашего израильского друга.
* * *
При свете дня дом, в котором жил Шарави, выглядел ветхим и запущенным. Хозяин, открывший нам дверь с чашкой чая в руке, был гладко выбрит и аккуратно одет. Я вдруг осознал, что сам так и не побрился.
Шарави внимательным взглядом осмотрел улицу и предложил нам войти.
– Чаю не хотите?
– Нет, спасибо, – ответил Майло. – Надеюсь, компьютер работает?
Мы прошли в заднюю комнату. По темному экрану компьютера медленно кружился розовый шестигранник – машина отдыхала. Даниэл поставил перед столом два складных стула. Бархатные мешочки с талисманами исчезли.
Майло вручил ему копию статьи Фэрли Санджера и кратко сообщил об обстоятельствах смерти Малькольма Понсико.
Придвинув клавиатуру, Даниэл заработал правой рукой с такой скоростью, которую я и представить себе не мог. Искалеченная кисть неподвижно лежала на колене.
На дисплее один банк данных сменялся другим без всякого результата.
– Если они и совершили что-либо противозаконное, то правоохранительным органам ничего об этом не известно. Попробую проверить науку.
Набранное ключевое слово – Мета - вытащило на экран сотни абсолютно ненужных нам понятий: мета-анализ в философии, формулы химических соединений, ссыпки на метаболизм, металлургию и метаморфозы. Когда вся эта абракадабра закончилась, Шарави произнес:
– Остается Интернет. Он, правда, превратился в международную корзину для мусора, но попробовать стоит.
– Попробуй сначала телефон, – предложил Майло. – Информационную службу по Нью-Йорку. Просто скажи им – Мета.
– Неплохая идея. – Шарави улыбнулся и набрал 212. – Опять пусто.
– Может быть, – сказал я, – после скандала вокруг статьи Санджера клуб распущен?
– Может, – согласился Даниэл. – Хотя негодование толпы тоже в состоянии поддать жару и активизировать их деятельность. Ну ладно, нырну в Интернет.
Набрав пароль, он вошел в такую область сети, о существовании которой я и не подозревал. Никакой изящной графики, никаких окон – только слепяще-черные буквы на белом экране.
Несколько секунд Шарави просидел без движений, даже не моргал.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, Р. ВАН РЕЙН, – замигали наконец на экране буквы.
Так звали Рембрандта. Интересно, это израильская полиция выбрала ему кличку, или же он сам возомнил себя мастером кисти?
Коричневые пальцы запорхали над клавишами, и через мгновение на нас обрушилась новая лавина информации: энтомолог из Парижа исследует жизнедеятельность личинки метацеркарии, хилер в Окленде обещает избавить от болей в запястье – метакарпусе на латыни.
Через двадцать минут свистопляска на экране закончилась.
– Ваши предложения? – повернулся к нам Шарави.
– Попробуй «Менсу», – сказал Майло. – Между двумя группировками существует соперничество, если не вражда.
Вдруг кто-нибудь из адептов «Менсы» захотел выплеснуть свои эмоции.
Даниэл перебрал клавиши.
– "Менсы" хватает.
Страница сменялась страницей: время и места заседаний в отделениях по всему миру, прочие имеющие отношение к клубу данные.
Подобная организация в Лондоне, именующая себя «Лайми-Скампогз», оживленно обсуждает по Интернету свои дела. У всех членов клички типа Смышленого Дитяти, Сладкой Малышки, Буйвола Боба. Болтают о «невыносимых панках», «крепком кофе и диалектике», «аргументах из преисподней», щенках афганской борзой и прочем в том же роде.
Замелькали строки на других языках. Шарави, похоже, считывал и их.
– Что это такое? – Майло ткнул пальцем в экран.
– Дублинская «Менса», это по-гэльски.
Даниэл продолжал прокручивать страницы.
Торговец недвижимостью из Висконсина, хвастаясь членством в «Менсе», предлагает свои услуги.
То же самое делают менеджер отдела в Чикаго, дантист во Флориде, инженер-электронщик в Токио и сотни других в десятках городов мира.
Безработица не обходит стороной даже профессионалов.
Начался раздел «ИЗМЕРЕНИЕ УРОВНЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ». Несколько авторов, все – мужчины, представляют вопросники для тестирования типа того, что публикуют журналы под рубрикой «Познай самого себя». Почти все заверяют пользователя в «высочайшей объективности оценки ответов на вопросы, справиться с которыми под силу лишь самым изощренным умам». Ниже шли показатели:
Коэффициент интеллекта Роберта...
Коэффициент интеллекта Хорэса...
Коэффициент интеллекта Кейта...
Коэффициент интеллекта Чарлза...
На некоторых страницах текст был украшен портретами Альберта Эйнштейна.
Мигали буквы: ЩЕЛКНИТЕ МЫШЬЮ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ОЧКИ.
Шарави так и сделал; в графах против имен появились маленькие звездочки – более чем по сто семьдесят очков у Роберта и Хорэса, у Кейта и Чарлза...
– До чего же они все умненькие, – проговорил Даниэл, – и времени свободного у них навалом.
– Победители, – добавил Майло. – Клуб чемпионов.
Все с тем же нулевым результатом Шарави прокрутил еще несколько страниц.
– Эпоха информации. – Майло вздохнул. – И долго вот так приходится сидеть?
– Все меньше и меньше, – ответил Даниэл. – Когда Интернет только начинался, он был намного более эффективным средством добыть данные. Контакты профессоров, научные отчеты, корреспонденция различных агентств. Теперь же по сети можно бродить сутками и не обнаружить ничего нужного. Интернет превратился в огромную гостиную, где одинокий человек находит общение с себе подобными. – Он повернулся ко мне. – Полагаю, такая цель и ставилась, а, доктор?
– Вперед, вперед, Даниэл, – не дал ему пофилософствовать Майло.
Через два часа мы вернулись в исходную точку. Пустота.
– DVLL вы уже смотрели? – спросил я Шарави.
– Да, как и справки о всех экстремистских группах. Боюсь, что мы не продвинулись ни на шаг.
– А если ввести другое слово, – предложил я. – Гальтон стерилизация, евгеника, эвтаназия.
Негромко зашелестели клавиши.
* * *
Стерилизация принесла больше инструкций по способам сохранения пищевых продуктов, чем сведений об операциях по удалению половых желез, а раздел евгеники оказался полон объявлений следующего рода: «Настоящим предоставляю на публичное рассмотрение генетическую структуру моей цепочки ДНК. Дамы, заинтересованные в получении качественных нуклеопротеинов, сердечно приглашаются для личного ознакомления с более подробной информацией».
Страницу за страницей принтер выплевывал всю эту чушь, и Шарави молча отправлял бумагу в корзину. Время от времени Майло доставал листок-другой, пробегал его взглядом и бросал обратно.
В половине шестого он заявил:
– Хватит. Эти супермены из «Меты» явно не хотят высовываться.
– Вместо того чтобы просто сипеть, мы могли бы действовать, – сказал Шарави. – Послать по электронной почте запросы о «Мете» в какие-нибудь еще базы данных и посмотреть, что из этого выйдет.
– Ты абсолютно уверен, что тебя не вычислят? – поинтересовался Майло.
– Нет. Правда, я регулярно меняю пароли и адреса, но кто его знает.
– В таком случае я против. Рано. Незачем их тревожить.
– Своим звонком в «Менсу» я уже сделал это. – Я рассказал об оставленном на автоответчике послании.
– Неважно, – бросил Майло, но мне было ясно, что он недоволен – я поступил как любитель. – Другие соображения есть? – повернулся он к Даниэлу.
– Самоубийство Понсико. Несмотря на недостаток информации, выглядит оно необычно. Начнем с яда – обычно им пользуются женщины, разве не так?
– Понсико – ученый.
– Именно. А из этого вытекает: он знал, что делает. Хлорид калия действительно вызывает смерть быструю, но далеко не безболезненную – внезапная сердечная аритмия, затем сильнейший приступ. При исполнении смертного приговора осужденному вводится пентотал натрия в качестве транквилизатора и, не помню какой, бромид для остановки дыхания. Понсико мог бы выбрать смерть попроще.
– А вдруг он хотел наказать себя? – спросил Майло, – Решил, что заслуживает смерти жестокой и необычной.
– Чувство вины? – Я вспомнил о Нолане. – В связи с чем?
– Скажем, он принимал участие в чем-то на самом деле омерзительном, к примеру, в наших убийствах или еще чем-нибудь подобном. А может, впал в депрессию, прямо в лаборатории, и под рукой оказался яд. Даже при том, что он доставил себе больше мучений, чем мог бы, смерть все равно была относительно быстрой и, я бы сказал, эстетичной. Это намного лучше того, что мне приходилось видеть. Не так ли, суперинтендант?
– Даниэл, – поправил Майло Шарави. – Ненависть к самому себе иногда творит удивительные вещи. Но... не мешало бы узнать об этом молодом человеке поподробнее.
– Я позвоню его родителям, – решил Майло. – Этим профессорам из Принстона. Поговорю с коллегами по лаборатории.
– Лаборатория занимается биомедициной?
– Исследованиями кожи. Понсико работал над ее пересадкой. А что, ты видишь тут какую-то связь?
– Нет. Хотя, если предположить неудачливого пациента, у которого... Нет, вряд ли – в таком случае отравили бы хирурга, а не ученого-экспериментатора. Больше мне в голову ничего не приходит. – Даниэл допил чай и поставил чашку на стол. – В Нью-Йорке у меня есть неплохие источники информации. Если «Мета» все же существует, они смогли бы отыскать ее. Кроме того, имеется возможность подключиться к телефону Зины Ламберт...
– Забудь об этом. Против нее у нас ничего нет, так что нам не дадут разрешения на прослушивание. Да даже если Зина и связана с чем-то таким, мне вовсе не хочется насторожить их и порвать всю цепочку.
– Дельное соображение.
– Говорю тебе серьезно.
– Я понимаю.
– Зина работает в книжном магазине «Спазм», – напомнил я. – Достаточно странное название, очень может быть, что и клиенты туда заходят странные. Вполне вероятно, там есть для них нечто вроде доски объявлений, где «Мета» оставляет свои сообщения для членов клуба.
– Вместо телефона используют для оповещения магазин? – уточнил Майло.
– Неприметное заведение для избранной публики. Хотите, загляну туда, осмотрюсь? – предложил я.
– Надо подумать. – Майло потер щеку. – Необходимо извлекать максимум из всего того, что мы делаем.
Шарави встал, потянулся, расслабленно помахивая изуродованной рукой.
– Пойду приготовлю еще чаю. Вы не откажетесь? У меня свежая мята, обнаружил целые заросли за домом.
– С удовольствием, – поблагодарил я.
Он вышел, и Майло кивнул на компьютер:
– Каков вопрос, таков и ответ – все мусор... Ты похож на Арафата, Алекс, со своей щетиной, настоящий дикобраз.
– С утра помчался в библиотеку, не было времени побриться.
– Так зарости за полдня? Опять принимаешь тестостерон?
Ухмыльнувшись, я продемонстрировал ему бицепс. Майло устало улыбнулся.
С подносом в руке вошел Даниэл. По комнате разлился тонкий аромат мяты. Я сделал глоток и набрал номер своего офиса.
– Привет, док. В самый раз – вам уже звонил клиент. Некто Лорин Буковски из... похоже, «Менсы». Хотя ему требовался Эл. Секретарша, она у нас новенькая, пыталась его поправить, но он настаивал, что вы – Эл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Доктор Брэнч убеждена, что убийца – Зина, но Зина слишком миниатюрна для этого, а та часть рассказа Салли, где она говорит про удар со спины, – чистый бред. Конечно, удар головой причинил бы Понсико боль, но крупному парню его типа не составило бы труда справиться с маленькой женщиной. Так что если он был убит, то кем-то посолиднее. Как и наши подростки.
– Предположим, Зина была вместе с приятелем?
– Команда убийц? Все возможно; мы сейчас купаемся в океане фантазии, но пока, кроме жуткой ревности одной дамы к другой, я тут ничего не вижу. Хотя не исключаю, что в дальнейшем Зина может быть нам полезна.
– В качестве ключа к дверям «Меты».
Майло кивнул.
– Ну а между делом давай посмотрим на успехи нашего израильского друга.
* * *
При свете дня дом, в котором жил Шарави, выглядел ветхим и запущенным. Хозяин, открывший нам дверь с чашкой чая в руке, был гладко выбрит и аккуратно одет. Я вдруг осознал, что сам так и не побрился.
Шарави внимательным взглядом осмотрел улицу и предложил нам войти.
– Чаю не хотите?
– Нет, спасибо, – ответил Майло. – Надеюсь, компьютер работает?
Мы прошли в заднюю комнату. По темному экрану компьютера медленно кружился розовый шестигранник – машина отдыхала. Даниэл поставил перед столом два складных стула. Бархатные мешочки с талисманами исчезли.
Майло вручил ему копию статьи Фэрли Санджера и кратко сообщил об обстоятельствах смерти Малькольма Понсико.
Придвинув клавиатуру, Даниэл заработал правой рукой с такой скоростью, которую я и представить себе не мог. Искалеченная кисть неподвижно лежала на колене.
На дисплее один банк данных сменялся другим без всякого результата.
– Если они и совершили что-либо противозаконное, то правоохранительным органам ничего об этом не известно. Попробую проверить науку.
Набранное ключевое слово – Мета - вытащило на экран сотни абсолютно ненужных нам понятий: мета-анализ в философии, формулы химических соединений, ссыпки на метаболизм, металлургию и метаморфозы. Когда вся эта абракадабра закончилась, Шарави произнес:
– Остается Интернет. Он, правда, превратился в международную корзину для мусора, но попробовать стоит.
– Попробуй сначала телефон, – предложил Майло. – Информационную службу по Нью-Йорку. Просто скажи им – Мета.
– Неплохая идея. – Шарави улыбнулся и набрал 212. – Опять пусто.
– Может быть, – сказал я, – после скандала вокруг статьи Санджера клуб распущен?
– Может, – согласился Даниэл. – Хотя негодование толпы тоже в состоянии поддать жару и активизировать их деятельность. Ну ладно, нырну в Интернет.
Набрав пароль, он вошел в такую область сети, о существовании которой я и не подозревал. Никакой изящной графики, никаких окон – только слепяще-черные буквы на белом экране.
Несколько секунд Шарави просидел без движений, даже не моргал.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, Р. ВАН РЕЙН, – замигали наконец на экране буквы.
Так звали Рембрандта. Интересно, это израильская полиция выбрала ему кличку, или же он сам возомнил себя мастером кисти?
Коричневые пальцы запорхали над клавишами, и через мгновение на нас обрушилась новая лавина информации: энтомолог из Парижа исследует жизнедеятельность личинки метацеркарии, хилер в Окленде обещает избавить от болей в запястье – метакарпусе на латыни.
Через двадцать минут свистопляска на экране закончилась.
– Ваши предложения? – повернулся к нам Шарави.
– Попробуй «Менсу», – сказал Майло. – Между двумя группировками существует соперничество, если не вражда.
Вдруг кто-нибудь из адептов «Менсы» захотел выплеснуть свои эмоции.
Даниэл перебрал клавиши.
– "Менсы" хватает.
Страница сменялась страницей: время и места заседаний в отделениях по всему миру, прочие имеющие отношение к клубу данные.
Подобная организация в Лондоне, именующая себя «Лайми-Скампогз», оживленно обсуждает по Интернету свои дела. У всех членов клички типа Смышленого Дитяти, Сладкой Малышки, Буйвола Боба. Болтают о «невыносимых панках», «крепком кофе и диалектике», «аргументах из преисподней», щенках афганской борзой и прочем в том же роде.
Замелькали строки на других языках. Шарави, похоже, считывал и их.
– Что это такое? – Майло ткнул пальцем в экран.
– Дублинская «Менса», это по-гэльски.
Даниэл продолжал прокручивать страницы.
Торговец недвижимостью из Висконсина, хвастаясь членством в «Менсе», предлагает свои услуги.
То же самое делают менеджер отдела в Чикаго, дантист во Флориде, инженер-электронщик в Токио и сотни других в десятках городов мира.
Безработица не обходит стороной даже профессионалов.
Начался раздел «ИЗМЕРЕНИЕ УРОВНЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ». Несколько авторов, все – мужчины, представляют вопросники для тестирования типа того, что публикуют журналы под рубрикой «Познай самого себя». Почти все заверяют пользователя в «высочайшей объективности оценки ответов на вопросы, справиться с которыми под силу лишь самым изощренным умам». Ниже шли показатели:
Коэффициент интеллекта Роберта...
Коэффициент интеллекта Хорэса...
Коэффициент интеллекта Кейта...
Коэффициент интеллекта Чарлза...
На некоторых страницах текст был украшен портретами Альберта Эйнштейна.
Мигали буквы: ЩЕЛКНИТЕ МЫШЬЮ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ОЧКИ.
Шарави так и сделал; в графах против имен появились маленькие звездочки – более чем по сто семьдесят очков у Роберта и Хорэса, у Кейта и Чарлза...
– До чего же они все умненькие, – проговорил Даниэл, – и времени свободного у них навалом.
– Победители, – добавил Майло. – Клуб чемпионов.
Все с тем же нулевым результатом Шарави прокрутил еще несколько страниц.
– Эпоха информации. – Майло вздохнул. – И долго вот так приходится сидеть?
– Все меньше и меньше, – ответил Даниэл. – Когда Интернет только начинался, он был намного более эффективным средством добыть данные. Контакты профессоров, научные отчеты, корреспонденция различных агентств. Теперь же по сети можно бродить сутками и не обнаружить ничего нужного. Интернет превратился в огромную гостиную, где одинокий человек находит общение с себе подобными. – Он повернулся ко мне. – Полагаю, такая цель и ставилась, а, доктор?
– Вперед, вперед, Даниэл, – не дал ему пофилософствовать Майло.
Через два часа мы вернулись в исходную точку. Пустота.
– DVLL вы уже смотрели? – спросил я Шарави.
– Да, как и справки о всех экстремистских группах. Боюсь, что мы не продвинулись ни на шаг.
– А если ввести другое слово, – предложил я. – Гальтон стерилизация, евгеника, эвтаназия.
Негромко зашелестели клавиши.
* * *
Стерилизация принесла больше инструкций по способам сохранения пищевых продуктов, чем сведений об операциях по удалению половых желез, а раздел евгеники оказался полон объявлений следующего рода: «Настоящим предоставляю на публичное рассмотрение генетическую структуру моей цепочки ДНК. Дамы, заинтересованные в получении качественных нуклеопротеинов, сердечно приглашаются для личного ознакомления с более подробной информацией».
Страницу за страницей принтер выплевывал всю эту чушь, и Шарави молча отправлял бумагу в корзину. Время от времени Майло доставал листок-другой, пробегал его взглядом и бросал обратно.
В половине шестого он заявил:
– Хватит. Эти супермены из «Меты» явно не хотят высовываться.
– Вместо того чтобы просто сипеть, мы могли бы действовать, – сказал Шарави. – Послать по электронной почте запросы о «Мете» в какие-нибудь еще базы данных и посмотреть, что из этого выйдет.
– Ты абсолютно уверен, что тебя не вычислят? – поинтересовался Майло.
– Нет. Правда, я регулярно меняю пароли и адреса, но кто его знает.
– В таком случае я против. Рано. Незачем их тревожить.
– Своим звонком в «Менсу» я уже сделал это. – Я рассказал об оставленном на автоответчике послании.
– Неважно, – бросил Майло, но мне было ясно, что он недоволен – я поступил как любитель. – Другие соображения есть? – повернулся он к Даниэлу.
– Самоубийство Понсико. Несмотря на недостаток информации, выглядит оно необычно. Начнем с яда – обычно им пользуются женщины, разве не так?
– Понсико – ученый.
– Именно. А из этого вытекает: он знал, что делает. Хлорид калия действительно вызывает смерть быструю, но далеко не безболезненную – внезапная сердечная аритмия, затем сильнейший приступ. При исполнении смертного приговора осужденному вводится пентотал натрия в качестве транквилизатора и, не помню какой, бромид для остановки дыхания. Понсико мог бы выбрать смерть попроще.
– А вдруг он хотел наказать себя? – спросил Майло, – Решил, что заслуживает смерти жестокой и необычной.
– Чувство вины? – Я вспомнил о Нолане. – В связи с чем?
– Скажем, он принимал участие в чем-то на самом деле омерзительном, к примеру, в наших убийствах или еще чем-нибудь подобном. А может, впал в депрессию, прямо в лаборатории, и под рукой оказался яд. Даже при том, что он доставил себе больше мучений, чем мог бы, смерть все равно была относительно быстрой и, я бы сказал, эстетичной. Это намного лучше того, что мне приходилось видеть. Не так ли, суперинтендант?
– Даниэл, – поправил Майло Шарави. – Ненависть к самому себе иногда творит удивительные вещи. Но... не мешало бы узнать об этом молодом человеке поподробнее.
– Я позвоню его родителям, – решил Майло. – Этим профессорам из Принстона. Поговорю с коллегами по лаборатории.
– Лаборатория занимается биомедициной?
– Исследованиями кожи. Понсико работал над ее пересадкой. А что, ты видишь тут какую-то связь?
– Нет. Хотя, если предположить неудачливого пациента, у которого... Нет, вряд ли – в таком случае отравили бы хирурга, а не ученого-экспериментатора. Больше мне в голову ничего не приходит. – Даниэл допил чай и поставил чашку на стол. – В Нью-Йорке у меня есть неплохие источники информации. Если «Мета» все же существует, они смогли бы отыскать ее. Кроме того, имеется возможность подключиться к телефону Зины Ламберт...
– Забудь об этом. Против нее у нас ничего нет, так что нам не дадут разрешения на прослушивание. Да даже если Зина и связана с чем-то таким, мне вовсе не хочется насторожить их и порвать всю цепочку.
– Дельное соображение.
– Говорю тебе серьезно.
– Я понимаю.
– Зина работает в книжном магазине «Спазм», – напомнил я. – Достаточно странное название, очень может быть, что и клиенты туда заходят странные. Вполне вероятно, там есть для них нечто вроде доски объявлений, где «Мета» оставляет свои сообщения для членов клуба.
– Вместо телефона используют для оповещения магазин? – уточнил Майло.
– Неприметное заведение для избранной публики. Хотите, загляну туда, осмотрюсь? – предложил я.
– Надо подумать. – Майло потер щеку. – Необходимо извлекать максимум из всего того, что мы делаем.
Шарави встал, потянулся, расслабленно помахивая изуродованной рукой.
– Пойду приготовлю еще чаю. Вы не откажетесь? У меня свежая мята, обнаружил целые заросли за домом.
– С удовольствием, – поблагодарил я.
Он вышел, и Майло кивнул на компьютер:
– Каков вопрос, таков и ответ – все мусор... Ты похож на Арафата, Алекс, со своей щетиной, настоящий дикобраз.
– С утра помчался в библиотеку, не было времени побриться.
– Так зарости за полдня? Опять принимаешь тестостерон?
Ухмыльнувшись, я продемонстрировал ему бицепс. Майло устало улыбнулся.
С подносом в руке вошел Даниэл. По комнате разлился тонкий аромат мяты. Я сделал глоток и набрал номер своего офиса.
– Привет, док. В самый раз – вам уже звонил клиент. Некто Лорин Буковски из... похоже, «Менсы». Хотя ему требовался Эл. Секретарша, она у нас новенькая, пыталась его поправить, но он настаивал, что вы – Эл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65