Не то что окоп, но голову за ствол можно спрятать. Главное – дорога, как на ладони, и проехать они могут только под ним.
Взял на мушку камень сразу за поворотом, прижался щекой к автомату и, казалось, перестал дышать. Вот теперь он сделал все, что мог, и осталось лишь ждать. Может, удастся задержать их до подхода Ветрова, может, так и не дождется… Все равно будет вести бой, пока хватит патронов в обоймах или просто до последнего вздоха.
Почему-то раньше это выражение казалось Карлу несколько высокопарным и избитым. А сейчас он подумал именно так – до последнего дыхания – и не нашел в нем ничего высокопарного; да, он будет стрелять, пока будет видеть врагов и пока руки смогут держать оружие.
Словно в ответ его мыслям, за поворотом заревел мотор, и почти одновременно на дороге появились три черные фигуры. Постояли немного, озираясь, и пошли дальше, выставив вперед автоматы.
Кремер притаился. Пускай те, внизу, идут. Главное, чтобы выехал грузовик. Он возьмет шофера на мушку, машина загородит дорогу, и тогда они не пробьются. Пока есть патроны…
Автомобиль медленно показался из-за скалы. Карл не торопился. Когда грузовик подъехал поближе, послал очередь. Машину повело вправо. Она уткнулась буфером в стену, чуть было не перевернувшись. Те, что шли впереди нее, побежали назад. Карл поймал на мушку черные фигуры, застрочил. Один эсэсовец упал, а другие успели спрятаться за грузовик. Почти сразу же оттуда резанули из пулемета. Пули расщепили ствол ели, на голову Карлу посыпались сухая хвоя, щепки. Он припал лицом к земле. Краем глаза следил за дорогой. Эсэсовцы подтащили еще один пулемет и открыли беспорядочный огонь из автоматов. Пули срезали веточки на елях, поднимали земляные фонтанчики перед самым носом Карла, щелкали по стволам. Кремер не шевелился, поняв их тактику: прижать его к земле и попробовать прорваться машиной. И действительно, дверца кабины с противоположной стороны открылась, эсэсовец, пригнувшись, пробирался в кабину. Карл открыл огонь. Не знал, попал ли – видел только, как разлетелось ветровое стекло. Наверное, попал, потому что никто больше не пробовал пролезть к рулю. Карл переждал несколько секунд и пустил короткую очередь по шине. Грузовик осел на диск и окончательно загородил дорогу.
На минуту стрельба затихла. Очевидно, советовались. Потом пулеметы застрочили с удвоенной яростью. Под самой стеной показались эсэсовцы. Карл скосил первых двух, но остальные бежали вперед, падали и бежали. Еще один упал… Эсэсовцы не выдержали, скатились с дороги, залегли за валунами на берегу.
Теперь они были защищены крутым берегом и могли вести прицельную стрельбу по Кремеру совсем с другого направления.
Карл почувствовал это сразу. Только он поднял автомат, как ударила очередь от берега. Обожгло предплечье. Рука быстро немела, пальцы плохо слушались, и все же Карл попал еще в одного эсэсовца, который пытался обойти его с тыла. Пощупал рукав – ладонь стала красной от крови. Повернулся, чтобы перевязать рану, но по стволу зацокали пули над самым ухом.
Кремер осторожно отодвинулся на дно ложбинки. Теперь – конец. Взглянул на край неба, который уже розовел, и, прикусив от боли губу, осторожно поднял голову. Какой-то нахал в черном снова бежал через дорогу – Карл дал длинную очередь и не попал. Подкосил эсэсовца лишь тогда, когда тот был метрах в десяти – успел увидеть искаженное лицо.
Эсэсовец лежал посреди дороги, царапая землю пальцами, и Карл смотрел на его руки, узловатые пальцы с обломанными ногтями. Странно было их видеть под обшлагами черного мундира.
Кремер не сразу заметил, что пули уже не свистят над ним, не цокают по скале, не щелкают по стволам. Удивленно посмотрел на берег: три одинокие фигуры, бросив оружие, подняли руки. А сверху над Карлом кто-то бил из пулемета.
«Ветров», – подумал Кремер. Хотел подняться, но зацепился плечом за ель. Острая боль пронзила все тело, мозг, колени подкосились – упал неловко, головой вниз и покатился по крутому склону.
Первое, что увидел, очнувшись, – серые внимательные глаза, которые с интересом смотрели на него. Карл перевел взгляд выше – яркая пятиконечная звездочка на пилотке! Сразу все сообразил и засмеялся счастливо.
Серые глаза пропали куда-то, и над Карлом склонился Ветров. Юрий смотрел сочувственно.
– Как? – прошептал Кремер.
– Успели… – понял его Ветров.
Карл, не обращая внимания на боль в руке, встал. Оперся на Юрия. Рядом ребята в маскхалатах меняли колесо грузовика. Немного дальше, за «мерседесом», стояла кучка солдат и гражданских в окружении людей с автоматами.
– Фон Вайганг? – хрипло спросил Кремер.
Ветров кивнул в сторону пленных.
– Там…
Карл, опираясь на руку Юрия, двинулся к «мерседесу». Потом он никогда не мог простить себе этого. Но тогда что-то гораздо большее, чем любопытство, подтолкнуло его. Хотелось заглянуть в глаза Вайгангу, и это было сильнее его.
Ребята с автоматами расступились, и Кремер встретился взглядом с группенфюрером. Вайганг оперся спиной о глыбу, которая поднималась над обрывом. Постарел лет на десять, щеки пожелтели, губы обвисли в горькой складке, а лоб прорезали три глубокие морщины. Смотрел растерянно, наверное, так и не понял, что произошло. Инстинктивно подался к Кремеру, но уже в следующий миг отшатнулся, поднял руку…
– Вы… – прошипел со злостью. – Вы…
Карл хотел что-то сказать, но передумал. Скользнул взглядом по лицам. Фрау Ирма закрылась ладонями, не смотрит, притихла в отчаянии. На толстых холеных пальцах кольца, перстни. Дузеншен смотрит исподлобья – черные глаза так и горят ненавистью. И вдруг – единственное спокойное лицо. Ах да, это же Деннис Кларк. Сосет сигарету и улыбается.
– Вы неплохо провели эту операцию! – выплюнул окурок под ноги Кремеру. – Но вы то знаете, кто я… Я требую немедленно освободить меня!
Карл ответил ему вежливо:
– Ваше требование справедливо, но, учитывая ситуацию… Интересы вашей же безопасности требуют, чтобы вы не оставляли пас так быстро…
– Я протестую! – повысил голос Кларк, но Кремер уже не обращал на него внимания. Повернулся к Юрию: хотел посоветоваться, что делать с пленными, а тот вдруг сильно толкнул его в грудь. У Карла от боли помутилось в голове. И все же услышал глухой звук, будто кто-то выстрелил над самым ухом. Но почему Юрий пошатнулся?
Два солдата в маскхалатах одновременно бросились вперед. Прозвучал еще один выстрел. Солдат навалился на того, кто стрелял, и только теперь до Кремера дошло, что это – Вайганг. Но почему покачнулся Юрий?
Забыв про боль, Карл подхватил его здоровой рукой. И сразу большое тело Ветрова обмякло, стало тяжелым – Карл еле удержал его. Кто-то помог положить Юрия на расстеленный прямо на дороге маскхалат. Солдат с тремя узкими полосками на погоне пощупал пульс и встревоженно покачал головой. Какой-то паренек в гражданском положил голову Юрия себе на колени, осторожно погладил по щеке.
«Василько», – вспомнил Карл рассказы Ветрова. Стоял неподвижно. Казалось, малейшее движение принесет боль Юрию. Но почему солдат с полосками на погонах снял пилотку? Почему плачет Василько? Еще не смея поверить в то, что случилось, Карл опустился на колени возле товарища, прислонился ухом к рубахе, по которой расползалось красное пятно. Сердце не бьется, и руки холодеют. А какие это были сильные руки еще несколько минут назад!
Кремер прижался щекой к большой шершавой ладони Ветрова. И сразу понял: Юрий оттолкнул его, а пуля, предназначенная Карлу, попала…
Руки уже совсем холодные, и их не согреть ничем. Как же это?… Юрий прошел такое… и надо же…
– Старший лейтенант Кирилюк! – позвал кто-то громко. – Старший лейтенант Кирилюк! – повторили за спиной, и только теперь Карл понял, что зовут его. Поднял голову. Лейтенант с густыми усами и лицом, изрытым оспой, нетерпеливо смотрит на него.
– Что вам нужно? – Карл никак не мог выпустить руку Юрия.
Лейтенант отозвал Кремера в сторону.
– Ничего не поделаешь! – произнес сочувственно, но Карлу его слова показались сухими и бездушными до невозможности. – Жаль товарища Ветрова… Уже рассвело, и нам пора немедленно сниматься…
– Что? – непонимающе спросил Карл.
– Нужно немедленно трогаться! – твердо повторил лейтенант. – Стрельбу могли услышать и… – не досказал.
– А-а… Вот вы о чем… – наконец-таки сообразил Кремер. – И что вы предлагаете?
Лейтенант достал из планшета карту.
– Вообще-то обстановка мне не очень нравится, – начал, разворачивая карту. – Через день-два наши возьмут Дрезден и вступят в Судеты, но, черт побери, мы не гарантированы, что за эти дни немцы не обнаружат нас и не перебьют как мух. Ветров думал повернуть на Теплице и пересидеть в лесах. Но там сейчас гитлеровцы собирают силы и пробиваться туда опасно. А нам нужно исчезнуть, раствориться, так сказать… Вы не знаете, что это за дорога? – провел по еле заметной линии на карте.
– Я впервые в этих краях… – наморщил лоб Кремер. – Но другого выхода нет. – Он уже овладел собой… – Пленных – в одну машину. Водителям – переодеться в немецкую форму. Я поеду в «мерседесе» впереди. У нас надежные документы, попробуем прорваться в горы.
Тело Ветрова положили в передний грузовик. За руль «мерседеса» сел Василько, который надел на себя мундир Дузеншена. Пленным связали руки и ноги, заткнули рты, быстро освободили одну из машин и положили всех туда, накрыв брезентом. Кремер старался не смотреть в ту сторону – злость кипела в нем, и он не знал, смог ли бы сдержаться, увидев Вайганга.
Переехали горную речку по шаткому деревянному мосту и сразу повернули в горы. Ехали медленно – все время подъем, глубокая колея, выбоины. Моторы перегревались. Время от времени приходилось останавливаться.
На склонах гор, по обе стороны дороги – густые леса, Молчаливые и темные, без единой тропинки. Они казались вымершими, даже птичьих голосов не было слышно. Карл удивился, когда вдруг громадная сосна закачалась и рухнула перед ними, перегораживая дорогу. И сразу же по «мерседесу» ударили из автоматов. Кремер столкнул с сиденья Василька и сам упал на него, прикрывая собой.
«Немцы, увидев за рулем эсэсовца, – успел подумать Карл, – не стреляли бы… Значит…»
Медленно, морщась от боли, нащупал в кармане платок, дотянулся до дверцы и вылез из машины, поднимая свой белый флаг.
Стреляли еще несколько секунд, но, наверное, чтобы напугать. Потом из леса высыпали плохо одетые люди с решительными лицами. Окружили Кремера. Другие побежали к грузовикам.
– Смотрите, советский офицер! – указал куда-то паренек в латаной куртке человеку с бородой до самых глаз. Карл оглянулся и увидел лейтенанта. Тот, выпрыгнув из кузова, бежал к ним.
Кремер спросил бородатого по-русски:
– Вы партизаны?
Тот удивленно посмотрел на него, но кивнул.
– Партизаны! – хлопнул Карл подбежавшего лейтенанта по спине. – Они помогут нам!
– Кто командир отряда? – спросил лейтенант.
Бородач подался немного вперед, не опуская автомата. Лейтенант шагнул навстречу.
– Лейтенант Советской Армии Абатуров! – приложил руку к пилотке. – Выполняем особое задание и просим вашей помощи!
Бородач плохо понял его, но кто-то из партизан быстро перевал слова Абатурова.
– А как же… – командир нерешительно глянул на эсэсовцев за баранками машин.
– Хлопцы, снимай мундиры! – махнул рукой лейтенант, и лишь этот непринужденный жест убедил бородача.
Из грузовика начали выпрыгивать солдаты.
– Откуда вы взялись? – спросил бородач, с трудом подбирая русские слова.
Абатуров недвусмысленно указал на небо.
– Нужна посадочная площадка… – Сразу же стал наседать он, помогая себе жестами. – Есть тут что-нибудь подходящее?
Бородач радостно закивал головой.
Через час грузовики остановились в селении. Правда, селением его можно было назвать лишь условно – несколько домиков на берегу горной речки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Взял на мушку камень сразу за поворотом, прижался щекой к автомату и, казалось, перестал дышать. Вот теперь он сделал все, что мог, и осталось лишь ждать. Может, удастся задержать их до подхода Ветрова, может, так и не дождется… Все равно будет вести бой, пока хватит патронов в обоймах или просто до последнего вздоха.
Почему-то раньше это выражение казалось Карлу несколько высокопарным и избитым. А сейчас он подумал именно так – до последнего дыхания – и не нашел в нем ничего высокопарного; да, он будет стрелять, пока будет видеть врагов и пока руки смогут держать оружие.
Словно в ответ его мыслям, за поворотом заревел мотор, и почти одновременно на дороге появились три черные фигуры. Постояли немного, озираясь, и пошли дальше, выставив вперед автоматы.
Кремер притаился. Пускай те, внизу, идут. Главное, чтобы выехал грузовик. Он возьмет шофера на мушку, машина загородит дорогу, и тогда они не пробьются. Пока есть патроны…
Автомобиль медленно показался из-за скалы. Карл не торопился. Когда грузовик подъехал поближе, послал очередь. Машину повело вправо. Она уткнулась буфером в стену, чуть было не перевернувшись. Те, что шли впереди нее, побежали назад. Карл поймал на мушку черные фигуры, застрочил. Один эсэсовец упал, а другие успели спрятаться за грузовик. Почти сразу же оттуда резанули из пулемета. Пули расщепили ствол ели, на голову Карлу посыпались сухая хвоя, щепки. Он припал лицом к земле. Краем глаза следил за дорогой. Эсэсовцы подтащили еще один пулемет и открыли беспорядочный огонь из автоматов. Пули срезали веточки на елях, поднимали земляные фонтанчики перед самым носом Карла, щелкали по стволам. Кремер не шевелился, поняв их тактику: прижать его к земле и попробовать прорваться машиной. И действительно, дверца кабины с противоположной стороны открылась, эсэсовец, пригнувшись, пробирался в кабину. Карл открыл огонь. Не знал, попал ли – видел только, как разлетелось ветровое стекло. Наверное, попал, потому что никто больше не пробовал пролезть к рулю. Карл переждал несколько секунд и пустил короткую очередь по шине. Грузовик осел на диск и окончательно загородил дорогу.
На минуту стрельба затихла. Очевидно, советовались. Потом пулеметы застрочили с удвоенной яростью. Под самой стеной показались эсэсовцы. Карл скосил первых двух, но остальные бежали вперед, падали и бежали. Еще один упал… Эсэсовцы не выдержали, скатились с дороги, залегли за валунами на берегу.
Теперь они были защищены крутым берегом и могли вести прицельную стрельбу по Кремеру совсем с другого направления.
Карл почувствовал это сразу. Только он поднял автомат, как ударила очередь от берега. Обожгло предплечье. Рука быстро немела, пальцы плохо слушались, и все же Карл попал еще в одного эсэсовца, который пытался обойти его с тыла. Пощупал рукав – ладонь стала красной от крови. Повернулся, чтобы перевязать рану, но по стволу зацокали пули над самым ухом.
Кремер осторожно отодвинулся на дно ложбинки. Теперь – конец. Взглянул на край неба, который уже розовел, и, прикусив от боли губу, осторожно поднял голову. Какой-то нахал в черном снова бежал через дорогу – Карл дал длинную очередь и не попал. Подкосил эсэсовца лишь тогда, когда тот был метрах в десяти – успел увидеть искаженное лицо.
Эсэсовец лежал посреди дороги, царапая землю пальцами, и Карл смотрел на его руки, узловатые пальцы с обломанными ногтями. Странно было их видеть под обшлагами черного мундира.
Кремер не сразу заметил, что пули уже не свистят над ним, не цокают по скале, не щелкают по стволам. Удивленно посмотрел на берег: три одинокие фигуры, бросив оружие, подняли руки. А сверху над Карлом кто-то бил из пулемета.
«Ветров», – подумал Кремер. Хотел подняться, но зацепился плечом за ель. Острая боль пронзила все тело, мозг, колени подкосились – упал неловко, головой вниз и покатился по крутому склону.
Первое, что увидел, очнувшись, – серые внимательные глаза, которые с интересом смотрели на него. Карл перевел взгляд выше – яркая пятиконечная звездочка на пилотке! Сразу все сообразил и засмеялся счастливо.
Серые глаза пропали куда-то, и над Карлом склонился Ветров. Юрий смотрел сочувственно.
– Как? – прошептал Кремер.
– Успели… – понял его Ветров.
Карл, не обращая внимания на боль в руке, встал. Оперся на Юрия. Рядом ребята в маскхалатах меняли колесо грузовика. Немного дальше, за «мерседесом», стояла кучка солдат и гражданских в окружении людей с автоматами.
– Фон Вайганг? – хрипло спросил Кремер.
Ветров кивнул в сторону пленных.
– Там…
Карл, опираясь на руку Юрия, двинулся к «мерседесу». Потом он никогда не мог простить себе этого. Но тогда что-то гораздо большее, чем любопытство, подтолкнуло его. Хотелось заглянуть в глаза Вайгангу, и это было сильнее его.
Ребята с автоматами расступились, и Кремер встретился взглядом с группенфюрером. Вайганг оперся спиной о глыбу, которая поднималась над обрывом. Постарел лет на десять, щеки пожелтели, губы обвисли в горькой складке, а лоб прорезали три глубокие морщины. Смотрел растерянно, наверное, так и не понял, что произошло. Инстинктивно подался к Кремеру, но уже в следующий миг отшатнулся, поднял руку…
– Вы… – прошипел со злостью. – Вы…
Карл хотел что-то сказать, но передумал. Скользнул взглядом по лицам. Фрау Ирма закрылась ладонями, не смотрит, притихла в отчаянии. На толстых холеных пальцах кольца, перстни. Дузеншен смотрит исподлобья – черные глаза так и горят ненавистью. И вдруг – единственное спокойное лицо. Ах да, это же Деннис Кларк. Сосет сигарету и улыбается.
– Вы неплохо провели эту операцию! – выплюнул окурок под ноги Кремеру. – Но вы то знаете, кто я… Я требую немедленно освободить меня!
Карл ответил ему вежливо:
– Ваше требование справедливо, но, учитывая ситуацию… Интересы вашей же безопасности требуют, чтобы вы не оставляли пас так быстро…
– Я протестую! – повысил голос Кларк, но Кремер уже не обращал на него внимания. Повернулся к Юрию: хотел посоветоваться, что делать с пленными, а тот вдруг сильно толкнул его в грудь. У Карла от боли помутилось в голове. И все же услышал глухой звук, будто кто-то выстрелил над самым ухом. Но почему Юрий пошатнулся?
Два солдата в маскхалатах одновременно бросились вперед. Прозвучал еще один выстрел. Солдат навалился на того, кто стрелял, и только теперь до Кремера дошло, что это – Вайганг. Но почему покачнулся Юрий?
Забыв про боль, Карл подхватил его здоровой рукой. И сразу большое тело Ветрова обмякло, стало тяжелым – Карл еле удержал его. Кто-то помог положить Юрия на расстеленный прямо на дороге маскхалат. Солдат с тремя узкими полосками на погоне пощупал пульс и встревоженно покачал головой. Какой-то паренек в гражданском положил голову Юрия себе на колени, осторожно погладил по щеке.
«Василько», – вспомнил Карл рассказы Ветрова. Стоял неподвижно. Казалось, малейшее движение принесет боль Юрию. Но почему солдат с полосками на погонах снял пилотку? Почему плачет Василько? Еще не смея поверить в то, что случилось, Карл опустился на колени возле товарища, прислонился ухом к рубахе, по которой расползалось красное пятно. Сердце не бьется, и руки холодеют. А какие это были сильные руки еще несколько минут назад!
Кремер прижался щекой к большой шершавой ладони Ветрова. И сразу понял: Юрий оттолкнул его, а пуля, предназначенная Карлу, попала…
Руки уже совсем холодные, и их не согреть ничем. Как же это?… Юрий прошел такое… и надо же…
– Старший лейтенант Кирилюк! – позвал кто-то громко. – Старший лейтенант Кирилюк! – повторили за спиной, и только теперь Карл понял, что зовут его. Поднял голову. Лейтенант с густыми усами и лицом, изрытым оспой, нетерпеливо смотрит на него.
– Что вам нужно? – Карл никак не мог выпустить руку Юрия.
Лейтенант отозвал Кремера в сторону.
– Ничего не поделаешь! – произнес сочувственно, но Карлу его слова показались сухими и бездушными до невозможности. – Жаль товарища Ветрова… Уже рассвело, и нам пора немедленно сниматься…
– Что? – непонимающе спросил Карл.
– Нужно немедленно трогаться! – твердо повторил лейтенант. – Стрельбу могли услышать и… – не досказал.
– А-а… Вот вы о чем… – наконец-таки сообразил Кремер. – И что вы предлагаете?
Лейтенант достал из планшета карту.
– Вообще-то обстановка мне не очень нравится, – начал, разворачивая карту. – Через день-два наши возьмут Дрезден и вступят в Судеты, но, черт побери, мы не гарантированы, что за эти дни немцы не обнаружат нас и не перебьют как мух. Ветров думал повернуть на Теплице и пересидеть в лесах. Но там сейчас гитлеровцы собирают силы и пробиваться туда опасно. А нам нужно исчезнуть, раствориться, так сказать… Вы не знаете, что это за дорога? – провел по еле заметной линии на карте.
– Я впервые в этих краях… – наморщил лоб Кремер. – Но другого выхода нет. – Он уже овладел собой… – Пленных – в одну машину. Водителям – переодеться в немецкую форму. Я поеду в «мерседесе» впереди. У нас надежные документы, попробуем прорваться в горы.
Тело Ветрова положили в передний грузовик. За руль «мерседеса» сел Василько, который надел на себя мундир Дузеншена. Пленным связали руки и ноги, заткнули рты, быстро освободили одну из машин и положили всех туда, накрыв брезентом. Кремер старался не смотреть в ту сторону – злость кипела в нем, и он не знал, смог ли бы сдержаться, увидев Вайганга.
Переехали горную речку по шаткому деревянному мосту и сразу повернули в горы. Ехали медленно – все время подъем, глубокая колея, выбоины. Моторы перегревались. Время от времени приходилось останавливаться.
На склонах гор, по обе стороны дороги – густые леса, Молчаливые и темные, без единой тропинки. Они казались вымершими, даже птичьих голосов не было слышно. Карл удивился, когда вдруг громадная сосна закачалась и рухнула перед ними, перегораживая дорогу. И сразу же по «мерседесу» ударили из автоматов. Кремер столкнул с сиденья Василька и сам упал на него, прикрывая собой.
«Немцы, увидев за рулем эсэсовца, – успел подумать Карл, – не стреляли бы… Значит…»
Медленно, морщась от боли, нащупал в кармане платок, дотянулся до дверцы и вылез из машины, поднимая свой белый флаг.
Стреляли еще несколько секунд, но, наверное, чтобы напугать. Потом из леса высыпали плохо одетые люди с решительными лицами. Окружили Кремера. Другие побежали к грузовикам.
– Смотрите, советский офицер! – указал куда-то паренек в латаной куртке человеку с бородой до самых глаз. Карл оглянулся и увидел лейтенанта. Тот, выпрыгнув из кузова, бежал к ним.
Кремер спросил бородатого по-русски:
– Вы партизаны?
Тот удивленно посмотрел на него, но кивнул.
– Партизаны! – хлопнул Карл подбежавшего лейтенанта по спине. – Они помогут нам!
– Кто командир отряда? – спросил лейтенант.
Бородач подался немного вперед, не опуская автомата. Лейтенант шагнул навстречу.
– Лейтенант Советской Армии Абатуров! – приложил руку к пилотке. – Выполняем особое задание и просим вашей помощи!
Бородач плохо понял его, но кто-то из партизан быстро перевал слова Абатурова.
– А как же… – командир нерешительно глянул на эсэсовцев за баранками машин.
– Хлопцы, снимай мундиры! – махнул рукой лейтенант, и лишь этот непринужденный жест убедил бородача.
Из грузовика начали выпрыгивать солдаты.
– Откуда вы взялись? – спросил бородач, с трудом подбирая русские слова.
Абатуров недвусмысленно указал на небо.
– Нужна посадочная площадка… – Сразу же стал наседать он, помогая себе жестами. – Есть тут что-нибудь подходящее?
Бородач радостно закивал головой.
Через час грузовики остановились в селении. Правда, селением его можно было назвать лишь условно – несколько домиков на берегу горной речки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48