Но теперь ему очень хотелось спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Забота о Томми стала главным в его жизни. Впервые он почувствовал себя ответственным за кого-то.
Алина поставила на стол кувшин вина и ароматный пирог и села напротив Джека. Он налил себе стаканчик и с удовольствием выпил. Алина дала кусочек пирога Томми, но есть тому не хотелось, и он смахнул его со стола на пол.
– Джек, мне нужны деньги, – сказала Алина.
Он, похоже, был очень удивлен:
– Я же даю тебе двенадцать монет в неделю. Это половина того, что я зарабатываю.
– Извини, но ты живешь один. Тебе не нужно так много.
Джеку показалось, что это уже чересчур.
– Рабочие на стройке получают шесть монет в неделю, а у многих – по пять-шесть детей!
Алина смотрела сердито:
– Я не знаю, как жены твоих рабочих ведут хозяйство, меня этому не учили. На себя я совсем ничего не трачу. А ты каждый день приходишь обедать. И потом, еще Ричард...
– А что Ричард? – Джек тоже разозлился. – Он уже может сам о себе позаботиться.
– Он ничего не умеет.
Джек решил, что кормить еще и Алининого брата будет слишком большой обузой.
– Я и не знал, что должен еще и о нем заботиться, – сказал он.
– Я должна. И если уж ты содержишь меня, то позаботься и о нем.
– На это я, по-моему, согласия не давал, – строго сказал он.
– Не злись, прошу тебя.
Но было поздно: Джек уже разошелся.
– Ричарду уже двадцать три. Он на два года старше меня. С какой стати я должен кормить его? Почему мне приходится есть на завтрак черствый хлеб, тогда как он уплетает бекон на мои деньги?
– Кроме того, я опять беременна.
– Что?
– У меня будет ребенок.
Гнев Джека сразу улетучился. Он схватил ее за руку:
– Вот здорово!
– Ты рад? – сказала она. – Я боялась, что ты разозлишься.
– Разозлюсь? Да я на седьмом небе от счастья! Мне не пришлось увидеть Томми грудным младенцем, так что теперь я смогу наконец узнать, чего лишился в свое время.
– А как же насчет дополнительных обязанностей и денег?
– Да к черту эти деньги! У меня просто плохое настроение, потому что нам приходится жить раздельно. У нас полно денег! Ты только подумай: у нас будет еще один ребенок! Хорошо бы родилась девочка. – Он о чем-то задумался и нахмурился: – А когда...
– Я думаю, в последний раз, когда мы были вместе, перед тем как Филип заставил нас жить порознь.
– Наверное, в канун Дня Всех Святых. Помнишь ту ночь? Ты скакала на мне, как лошадка...
– Помню, – сказала она и покраснела.
Он нежно посмотрел на нее:
– Я хочу тебя, сейчас.
– Я тоже. – Алина улыбнулась.
Они руками потянулись друг к другу через стол.
И тут вошел Ричард. Разгоряченный, весь в пыли, он ввел за собой коня.
– Плохие новости, – сказал он, тяжело дыша.
Алина подняла Томми с пола, чтобы он, не дай Бог, не попал под копыта.
– Что случилось? – спросил Джек.
– Завтра нам надо уйти из Кингсбриджа.
– Но почему?
– В воскресенье Уильям Хамлей опять собирается сжечь город.
– Нет! – закричала Алина.
У Джека мороз пробежал по коже. Он вспомнил страшную картину пожара три года назад, всадников Уильяма с горящими факелами в руках, безумство, охватившее горожан, крики, стоны и запах обуглившейся человеческой плоти. Он вновь увидел бездыханное тело своего отчима с проломленным черепом. Джек почувствовал, как тошнота подступает к горлу.
– Откуда тебе известно? – спросил он Ричарда.
– Я был в Ширинге и видел, как люди Уильяма покупали новое оружие у оружейника.
– Но это не значит...
– Значит. И очень многое. Я пошел за ними в трактир и подслушал их разговоры. Один из них спросил, как защищен Кингсбридж, а другой ответил, что никак.
– О Боже, это правда, – сказала Алина. Она посмотрела на Томми, и рука ее легла на живот, где уже билась новая жизнь. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Джеком. Оба подумали об одном и том же.
Ричард продолжал:
– Позже я разговорился с новобранцами Уильяма, те не знали, кто я. Мне пришлось рассказать им о битве при Линкольне и намекнуть, что я снова хотел бы поучаствовать в каком-нибудь сражении. Они сказали, чтобы я шел в Ерлскастл, но только сразу, в этот же день, потому что назавтра они уезжают, сражение должно начаться в воскресенье.
– Воскресенье, – испуганно прошептал Джек.
– Я съездил в Ерлскастл, чтобы во всем убедиться самому.
– Ричард, зачем, ведь это же было опасно? – сказала Алина.
– Все оказалось правдой: туда-сюда сновали посыльные, воины точили оружие, чистили лошадей... Сомнений нет: готовится набег. – И голосом, полным ненависти, закончил: – Этот дьявол Уильям ни перед чем не остановится. – Его рука, дрожа, потянулась к правому уху, и он дотронулся до горящего шрама.
Джек с минуту внимательно смотрел на Ричарда. Конечно, он был бездельник и вообще никчемный человек, но во всем, что было связано с войной, его суждения были достойны внимания. И если он говорил, что Уильям готовится к набегу на город, значит, так оно наверняка и было.
– Это будет катастрофа; – сказал Джек, обращаясь, скорее, к себе самому. Кингсбридж только-только начал возрождаться. Три года назад сгорела овчинная ярмарка, два года назад на головы прихожан рухнула церковь, а теперь еще это. Люди подумают, что город приговорен к несчастью. Даже если им удастся спастись бегством и избежать кровопролития, Кингсбридж будет превращен в руины. Никто больше не захочет жить здесь, приезжать торговать на рынке или работать. Для кого тогда строить новый собор?
– Надо немедленно сообщить приору Филипу, – сказала Алина.
– У монахов сейчас как раз ужин. Идем, – согласился Джек.
Алина собрала Томми, и они в сумерках поспешили в монастырь.
– Когда построят собор, рынок можно будет устраивать внутри него. Он будет защитой от разграбления, – сказал Ричард.
– Но пока нам нужен рынок, чтобы на доходы от него строить собор, – сказал Джек.
Ричард, Алина и Томми остались ждать снаружи, а Джек вошел в монастырскую трапезную. Все монахи молча ужинали, и только один молодой монах вслух читал на латыни. Джек узнал отрывок об апокалипсисе из «Книги откровений» Иоанна Богослова. Он встал в дверях и встретился взглядом с Филипом. Тот, казалось, был удивлен, увидев юношу, но тут же встал из-за стола и подошел к нему.
– Плохие вести, – мрачно сказал Джек. – Я позову Ричарда, он все расскажет.
Все вместе они прошли в восстановленный алтарь, и там, в кромешной тьме, Ричард поведал приору о планах Уильяма. Когда он закончил, Филип сказал:
– Но у нас же нет теперь никакой ярмарки. Так, небольшой рынок.
– По крайней мере, – сказала Алина, – мы можем еще увести всех завтра из города. Нельзя допустить, чтобы кто-то пострадал. А дома мы опять восстановим, как в прошлый раз.
– Если только Уильям не вздумает преследовать людей, – тревожно сказал Ричард. – С него станется.
– Даже если мы все спасемся, думаю, рынку конец, – с угрюмым видом произнес Филип. – После этого никто больше из страха не захочет ставить свои ларьки и прилавки в Кингсбридже.
– О соборе тоже, наверное, придется забыть, – сказал Джек. – За последние десять лет одна церковь дотла сгорела, другая рухнула. А сколько каменотесов и каменщиков погибло, когда горел город! Следующая трагедия, я думаю, станет последней. Люди просто разуверятся во всем.
Филип застыл, пораженный. Джек знал, что ему не было еще сорока, но лицо его уже прочертили глубокие морщины, а волосы на висках совсем поседели. Когда он заговорил, в глазах его блеснули угрожающие огоньки.
– Я не принимаю вашего плана. И полагаю, Господь поступил бы так же.
Джек никак не мог понять, о чем говорит приор. Как мог он не согласиться? Что же, сидеть, как цыплята, и ждать, пока лиса решит их судьбу?
– Так что же ты намерен делать? – с недоверием спросил он. – Молиться, чтобы сегодня ночью Уильям упал с кровати и сломал себе шею?
Ричард, похоже, готов был сражаться.
– Давайте дадим бой. Почему бы и нет? Нас ведь сотни. У Уильяма будет человек пятьдесят, от силы – сто; мы задавим их числом.
– А сколько наших людей погибнет, ты подсчитал? – протестующе сказала Алина.
Филип качал головой.
– Монахи не воюют. – В голосе сквозило сожаление. – А требовать от горожан, чтобы они отдавали свои жизни, когда я не готов рискнуть своей, не могу.
– На моих каменщиков тоже не рассчитывай, – сказал Джек Ричарду. – Это не их забота.
Приор посмотрел на брата Алины: он был сейчас единственным из них, кто понимал в военном деле.
– Есть еще способ защитить город, кроме большого сражения? – спросил Филип.
– Вокруг Кингсбриджа нет даже городских стен, – ответил Ричард. – Нам ничего другого не остается, как только своими телами преградить путь врагу.
– Городские стены... – задумчиво проговорил Джек.
– Мы можем попробовать вызвать Уильяма на одиночные поединки лучших воинов, но он вряд ли примет наш вызов, – сказал Ричард.
– А стены нас могут спасти? – спросил Джек.
Ричард поспешил ответить:
– Спасли бы, но за одну ночь стены вокруг города не построишь.
– Неужели?
– Конечно нет, не будь...
– Молчи, Ричард, – прервал его Филип. Он выжидающе смотрел на Джека: – Что ты предлагаешь?
– Стены вполне можно успеть построить, – сказал юноша.
– Продолжай.
Мозг Джека лихорадочно работал. Остальные ждали, затаив дыхание.
– Там ведь не должно быть никаких арок, сводов, окон, крыши... Стену можно соорудить за ночь. Дай только людей и материалы.
– А из чего будем строить?
– Да посмотри вокруг. Сколько готовых каменных блоков для фундамента... сколько бревен. На кладбище – груды битого камня после обвала церкви. На берегу реки столько же камней из каменоломни. Куда же больше?
– А в городе полно строителей, – сказал Филип.
Джек кивнул:
– Монахи пусть командуют. Строители займутся сложной работой. А на подхвате будет все население. – Он быстро соображал. – Стену начнем строить сначала вдоль берега. Мост придется разобрать. Потом продолжим ее вдоль бедняцкого квартала вверх по холму и там, на вершине, соединим ее с восточной стеной монастыря... затем дальше, на север... и опять вниз по склону к берегу реки. Боюсь только, не хватит камня...
– Совсем необязательно все делать из камня, – сказал Ричард. – Сгодится и обычный ров с земляным валом, особенно там, где противник будет атаковать вверх по склону.
– Ну, камень все-таки надежнее, – сказал Джек.
– Кто спорит, но это не главное. Стена нужна для того, чтобы задержать противника, пока тот находится на открытой местности; тогда защищающиеся смогут разгромить его сверху, из-за укрытий.
– Разгромить? – спросила Алина. – Чем?
– Да чем угодно: камнями, кипящим маслом, стрелами – лук есть в каждом доме.
Алину передернуло.
– Стало быть, все равно придется сражаться.
– Но все-таки не врукопашную.
Джек был в смятении. Самым надежным, конечно, было укрыться в лесу; может быть, Уильям уведет своих людей, когда сожжет город. А если нет, если он станет охотиться за людьми? Что будет безопаснее: уйти или спрятаться за городской стеной? Если что-то сорвется и воины Уильяма ворвутся в город, начнется страшная бойня. Джек посмотрел на Алину и Томми и подумал о новом человечке, которого носила под сердцем его возлюбленная.
– А нельзя пойти по другому пути? – сказал он. – Мы могли бы увести женщин и детей и оставить в городе только мужчин, способных защищаться.
– Нет уж, спасибо, – твердо сказала Алина. – Это самое худшее из всего возможного. Вам одним тогда не построить стен, а мы лишимся наших защитников.
Она права, подумал Джек, стены без людей, которые бы обороняли их, ничего не стоят, да и женщин с детьми нельзя оставлять в лесу одних. Уильям перебьет всех.
– Джек, скажи мне как строитель, – сказал Филип, – мы успеем построить стену за ночь?
– Я никогда не строил городские стены. Конечно, ни о каких чертежах не может быть и речи, не до того.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193