Другие американские дивизии, по нашим данным, срочно готовятся к переброске.
Адмирал придал своему лицу и тону максимальную серьезность.
– Короче говоря, господа, если враг пробьет через Балтику в Гданьск открытый коридор для снабжения Польши, то туда хлынут американские войска и военные грузы. Вся детальная информация вам роздана в отпечатанном виде. Я позволю себе на этом закончить, чтобы не занимать ваше время в такой ответственный момент.
Закрылись папки, зашелестели страницы. Каждый из участников был заблаговременно снабжен такой папкой с грифом "совершенно секретно", содержащей карты, статистические данные, агентурные сведения и прогнозы. Никакими видеоэкранами и компьютерами в этом зале не пользовались. Все предпочитали иметь перед глазами печатный текст. Кто-то из присутствующих о чем-то тихо спросил адмирала. Тот, наоборот, повысив голос, уверенно ответил.
– Я убежден, что так называемые объединенные силы – то есть Америка и Великобритания – собирают ударный кулак, чтобы добиться перелома в ходе войны. По всей вероятности, они уже готовы к этому. Пришло время решительной битвы за Балтику. Все признаки налицо. Британские противолодочные патрули увеличили свой состав в Северном море в несколько раз. Американские атомные подлодки заняли позиции вдоль наших берегов. Активизировались разведывательные полеты.
– Вы что же, еще не закончили свой доклад, адмирал? – нетерпеливо прервал его Десо. – По-моему, вы повторяетесь.
Но адмирал уже завладел вниманием аудитории. – Когда они начнут атаку, они не ограничатся полумерами. В их распоряжении силы, достаточные для тотального удара. Их бомбардировочная авиация превосходит нашу. В их арсенале имеются управляемые боевые средства, которые нам будет трудно задержать. Что касается подводных кораблей, то у них опять же преимущества – в количестве, в технических параметрах, в квалификации и выучке экипажей.
Адмирал решил позволить себе сказать правду. Каждой произнесенной им фразой он словно гвозди вбивал молотком в головы слушающих свою речь. Нужно было убедить их, тут же, не выходя из зала, немедленно принять тяжелейшее и опаснейшее решение, необходимое для достижения победы.
Дальнейшие операции флота ЕвроКона в Северном море потеряли смысл. Западный и восточный берега его были напичканы военными базами союзников. Еще сутки – и Северное море превратится в кладбище всех судов Конфедерации. Уже сейчас потери в подводных лодках были невосполнимы.
– Наша реальная мощь и наша надежда – это Балтика. Там, по берегам, расположены наши основные базы, там наши минные поля, там – узкое пространство, лишающее суперкорабли объединенных сил возможности маневра. Их воздушный транспорт вынужден выбирать кружные и более длинные маршруты, спасаясь от наших истребителей. Американцы знают, что мы, пока держим ворота через Балтику на замке, – хозяева положения. Значит, единственный вариант их действий – это уничтожение наших баз, сил и средств по берегам Северного и Балтийского морей. Этого нам и следует ждать, может быть, с минуты на минуту.
Он сделал паузу. К концовке своей речи он готовился особенно тщательно.
– ...И они могут добиться своей цели...
Его слова упали в тишину, не вызвав никакого всплеска эмоций. Как будто все вокруг были парализованы беспощадной логикой адмирала. Снова, чуть помолчав, как бы размышляя, адмирал продолжил.
– Итог можно предугадать, произведя в уме несколько простейших арифметических расчетов. У нас имеются подробнейшие агентурные сведения о том, какими силами и средствами располагает противник. Нам известны наши ресурсы. Огневая мощь американцев и англичан, не говоря уже о технологии, более чем вдвое превосходит нашу. Война продлится еще какое-то время, но, в конце концов, мы раньше их исчерпаем все наши запасы и потеряем контроль над Балтикой. А следовательно, лишимся всяких шансов на быстрое и победное для нас окончание войны.
Жибьерж взглянул на Десо. Он был самым грозным из всех потенциальных оппонентов, кто мог вступить в полемику с адмиралом. Другие способны были только на то, чтобы следовать в кильватере политики министра иностранных дел. Но министр пока молчал.
– На основании расчетов, произведенных штабом ВМФ Конфедерации, я как командующий флотом предлагаю следующее – нанести концентрированный воздушный удар, собрав все имеющиеся в наличии силы, по единственному из американских авианосцев, который находится в пределах полетных возможностей нашей авиации. Уничтожение одного из двух ныне действующих авианосцев Америки существенно ослабит ее. Более того, это будет серьезное политическое поражение Соединенных Штатов.
Адмирал опасался, что с ним будут спорить Возражений не последовало. Голосование прошло единодушно и в полном молчании. Гибель шести тысяч моряков и летчиков, находящихся на борту авианосца, потрясет Америку и заставит общественное мнение страны обрушиться на свое правительство, втянувшее Соединенные Штаты в кровопролитную войну за чужие интересы.
"Хорошо! – подумал Жибьерж. – Я дал им надежду. Теперь я эту надежду развею в пух и прах".
– К несчастью, господа, этот план неосуществим!
Он ожидал взрыва. Но взрыва не произошло. Все молча уставились на адмирала остекленевшими от растерянности глазами.
– Без ракет большой дальности со сверхмощными боеголовками атака на американский авианосец и его охранение не принесет ничего, кроме колоссальных потерь авиации. Советская доктрина борьбы с авианосцами рассчитана на использование ракет с дальностью действия до шестисот километров, способными нести боеголовку с тонной взрывчатого вещества. Наши ракеты воздушного базирования имеют половину этой дальности полета и гораздо меньшие боеголовки. Таким образом, чтобы нанести удар необходимой мощности, мы должны истратить намного больше ракет, поднять в воздух в несколько раз большее число ракетоносителей, отправить их на гораздо большее расстояние от места взлета и тем самым почти лишить их прикрытия истребителями. Американские "Коты" и перехватчики "Хорнет" развеют нашу армаду по ветру, прежде чем будет пущена хоть одна наша ракета.
Адмирал расправил плечи, прежде чем пустить в ход орудие главного "калибра".
– Есть только один способ решить исход борьбы в нашу пользу. Только один единственный... – применить ядерное оружие.
И вот тут заговорили все разом. Нестройный хор голосов заполнил помещение. На разных языках звучало: "Невозможно! Это безумие!"
Жибьерж терпеливо ждал, пока кто-нибудь не возьмет на себя миссию утихомирить разбушевавшихся членов комиссии ЕвроКона. Это сделал Десо. Взгляды министра и адмирала встретились и долго не отрывались друг от друга.
– Я с удовольствием выслушал ваши доводы, адмирал! – произнес Десо ледяным тоном. Понять, что под этой оценкой на самом деле подразумевает министр было невозможно. – Вы были более чем убедительны, адмирал, – добавил Десо.
– Я старался сделать все, что мог, – скромно подтвердил Жибьерж. Последние дни он буквально жил в мире цифр, расчетов и диаграмм. – Наши самые крупные антикорабельные ракеты имеют радиус поражения в пределах ста восьмидесяти километров. Это хорошее оружие – надежное и точное. Одной или в крайнем случае двумя ракетами мы сможем потопить фрегат или эсминец. Чтобы уничтожить что-нибудь, подобное авианосцу, нам понадобятся многие десятки таких ракет, – причем, при условии абсолютной точности попаданий. Если учитывать возможности американской противоракетной защиты – точность поражения будет ниже пятидесяти процентов. Такого количества ракет и воздушных ракетоносителей у нас просто нет, даже если мы полностью оголим нашу внутреннюю оборону. Наши сверхзвуковые ядерные ракеты ASMP с двумя боеголовками, мощностью по сто пятьдесят килотонн каждая, имеют большую дальность полета после боевого пуска. Одно попадание одной ракеты такого класса уничтожит авианосец. Вы сами можете взвесить все "за" и "против", господа! Разница в цифрах расхода боеприпасов и в шансах на успех предприятия, по-моему, весьма наглядна.
Он обращался к политикам, которые, пошумев, начали понемногу утихать.
– Военные преимущества очевидны, адмирал, но каков риск эскалации конфликта? В конце концов США тоже обладает ядерным оружием и в большем количестве, чем мы.
Десо по-прежнему играл роль простака, не имеющего своего мнения по обсуждаемому вопросу, или судьи, равнодушно ожидающего вердикта присяжных. Жибьерж гадал: кто они, эти присяжные, которые наконец-то что-нибудь решат.
Он был готов к вопросу, заданному министром иностранных дел, и поэтому ответил без задержки.
– Если мы атакуем цель в открытых для плавания океанских водах, я не думаю, что Америка осмелится атаковать цели на суше. Выгода слишком мала, а политический риск, наоборот, слишком велик. Наши береговые базы – это небольшие объекты, окруженные множеством городов с гражданским населением. Ядерный удар по ним будет означать убийство десятков тысяч ни в чем неповинных мирных жителей. Ни американские, ни британские политические лидеры не пойдут на это. Особенно, если мы заранее пригрозим им возмездием. Наше ядерное оружие вполне способно достичь их территории. Британию мы просто можем стереть с лица земли, и они об этом прекрасно осведомлены.
Адмирал чувствовал, что его доводы начинают действовать. Американская система космической противоракетной обороны не рассчитана на ядерную атаку с близкого расстояния. Она большей частью предназначена для борьбы с межконтинентальными гигантами советского производства. Даже если СОИ сработает и разрушит все ракеты, направленные на Штаты, у французских ВВС останется достаточно ракет воздушного базирования, чтобы устроить на Британских островах ядерное пекло.
Некоторые из тех, кто находился в зале совещаний, в основном немцы, явно были в ужасе от последних слов адмирала, но Жибьерж решил проигнорировать их реакцию.
– Если атака удастся, а есть основания на это надеяться, мы сможем проделать то же самое с другим американским авианосцем!
Адмирал ощущал необычайный прилив сил. С его точки зрения, как профессионального военного ограниченное применение ядерного оружия на море было лишь удачным тактическим ходом в военной операции – не более того. Все другие методы ведения боя обрекали дорогой его сердцу флот на неминуемое поражение.
– Потеря только одной авианосной группы остановит наступление Объединенных сил. У Америки и Британии не хватит времени предпринять новую попытку до того, как Польша и Чехия запросят мира, исчерпав все свои ресурсы.
Все больше адмирал начинал верить, что ему удалось убедить большинство членов комитета: и военных, и политиков. Он смотрел на Десо и догадывался, что тот что-то подсчитывает в уме и делает это в спешке. Наконец Десо пришел к какому-то решению. Он спросил у адмирала:
– Когда вы можете доложить о готовности?
– Оба авианосца находятся сейчас в Северном море, но вне досягаемости наших средств. Я не сомневаюсь, что они подтянутся ближе к нашим водам, чтобы начать операцию. Мы должны их опередить.
– Я понял вас, – Десо кивнул и окинул взглядом своих коллег. – Хотя, на мой взгляд, мы еще должны кое-что обсудить, прежде чем одобрить ваш план; адмирал, вы должны приступить к подготовке его осуществления.
Гюши, Морин и другие выразили свое согласие Отдав бразды правления армией ЕвроКона в руки французов, немцы получили право только на совещательный голос в решении военных вопросов Политические дискуссии служили только ширмой, прикрывающей реальное положение вещей. Европа полностью находилась под французским контролем.
Жибьерж испытывал смешанное чувство – и облегчения, и нервного напряжения одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Адмирал придал своему лицу и тону максимальную серьезность.
– Короче говоря, господа, если враг пробьет через Балтику в Гданьск открытый коридор для снабжения Польши, то туда хлынут американские войска и военные грузы. Вся детальная информация вам роздана в отпечатанном виде. Я позволю себе на этом закончить, чтобы не занимать ваше время в такой ответственный момент.
Закрылись папки, зашелестели страницы. Каждый из участников был заблаговременно снабжен такой папкой с грифом "совершенно секретно", содержащей карты, статистические данные, агентурные сведения и прогнозы. Никакими видеоэкранами и компьютерами в этом зале не пользовались. Все предпочитали иметь перед глазами печатный текст. Кто-то из присутствующих о чем-то тихо спросил адмирала. Тот, наоборот, повысив голос, уверенно ответил.
– Я убежден, что так называемые объединенные силы – то есть Америка и Великобритания – собирают ударный кулак, чтобы добиться перелома в ходе войны. По всей вероятности, они уже готовы к этому. Пришло время решительной битвы за Балтику. Все признаки налицо. Британские противолодочные патрули увеличили свой состав в Северном море в несколько раз. Американские атомные подлодки заняли позиции вдоль наших берегов. Активизировались разведывательные полеты.
– Вы что же, еще не закончили свой доклад, адмирал? – нетерпеливо прервал его Десо. – По-моему, вы повторяетесь.
Но адмирал уже завладел вниманием аудитории. – Когда они начнут атаку, они не ограничатся полумерами. В их распоряжении силы, достаточные для тотального удара. Их бомбардировочная авиация превосходит нашу. В их арсенале имеются управляемые боевые средства, которые нам будет трудно задержать. Что касается подводных кораблей, то у них опять же преимущества – в количестве, в технических параметрах, в квалификации и выучке экипажей.
Адмирал решил позволить себе сказать правду. Каждой произнесенной им фразой он словно гвозди вбивал молотком в головы слушающих свою речь. Нужно было убедить их, тут же, не выходя из зала, немедленно принять тяжелейшее и опаснейшее решение, необходимое для достижения победы.
Дальнейшие операции флота ЕвроКона в Северном море потеряли смысл. Западный и восточный берега его были напичканы военными базами союзников. Еще сутки – и Северное море превратится в кладбище всех судов Конфедерации. Уже сейчас потери в подводных лодках были невосполнимы.
– Наша реальная мощь и наша надежда – это Балтика. Там, по берегам, расположены наши основные базы, там наши минные поля, там – узкое пространство, лишающее суперкорабли объединенных сил возможности маневра. Их воздушный транспорт вынужден выбирать кружные и более длинные маршруты, спасаясь от наших истребителей. Американцы знают, что мы, пока держим ворота через Балтику на замке, – хозяева положения. Значит, единственный вариант их действий – это уничтожение наших баз, сил и средств по берегам Северного и Балтийского морей. Этого нам и следует ждать, может быть, с минуты на минуту.
Он сделал паузу. К концовке своей речи он готовился особенно тщательно.
– ...И они могут добиться своей цели...
Его слова упали в тишину, не вызвав никакого всплеска эмоций. Как будто все вокруг были парализованы беспощадной логикой адмирала. Снова, чуть помолчав, как бы размышляя, адмирал продолжил.
– Итог можно предугадать, произведя в уме несколько простейших арифметических расчетов. У нас имеются подробнейшие агентурные сведения о том, какими силами и средствами располагает противник. Нам известны наши ресурсы. Огневая мощь американцев и англичан, не говоря уже о технологии, более чем вдвое превосходит нашу. Война продлится еще какое-то время, но, в конце концов, мы раньше их исчерпаем все наши запасы и потеряем контроль над Балтикой. А следовательно, лишимся всяких шансов на быстрое и победное для нас окончание войны.
Жибьерж взглянул на Десо. Он был самым грозным из всех потенциальных оппонентов, кто мог вступить в полемику с адмиралом. Другие способны были только на то, чтобы следовать в кильватере политики министра иностранных дел. Но министр пока молчал.
– На основании расчетов, произведенных штабом ВМФ Конфедерации, я как командующий флотом предлагаю следующее – нанести концентрированный воздушный удар, собрав все имеющиеся в наличии силы, по единственному из американских авианосцев, который находится в пределах полетных возможностей нашей авиации. Уничтожение одного из двух ныне действующих авианосцев Америки существенно ослабит ее. Более того, это будет серьезное политическое поражение Соединенных Штатов.
Адмирал опасался, что с ним будут спорить Возражений не последовало. Голосование прошло единодушно и в полном молчании. Гибель шести тысяч моряков и летчиков, находящихся на борту авианосца, потрясет Америку и заставит общественное мнение страны обрушиться на свое правительство, втянувшее Соединенные Штаты в кровопролитную войну за чужие интересы.
"Хорошо! – подумал Жибьерж. – Я дал им надежду. Теперь я эту надежду развею в пух и прах".
– К несчастью, господа, этот план неосуществим!
Он ожидал взрыва. Но взрыва не произошло. Все молча уставились на адмирала остекленевшими от растерянности глазами.
– Без ракет большой дальности со сверхмощными боеголовками атака на американский авианосец и его охранение не принесет ничего, кроме колоссальных потерь авиации. Советская доктрина борьбы с авианосцами рассчитана на использование ракет с дальностью действия до шестисот километров, способными нести боеголовку с тонной взрывчатого вещества. Наши ракеты воздушного базирования имеют половину этой дальности полета и гораздо меньшие боеголовки. Таким образом, чтобы нанести удар необходимой мощности, мы должны истратить намного больше ракет, поднять в воздух в несколько раз большее число ракетоносителей, отправить их на гораздо большее расстояние от места взлета и тем самым почти лишить их прикрытия истребителями. Американские "Коты" и перехватчики "Хорнет" развеют нашу армаду по ветру, прежде чем будет пущена хоть одна наша ракета.
Адмирал расправил плечи, прежде чем пустить в ход орудие главного "калибра".
– Есть только один способ решить исход борьбы в нашу пользу. Только один единственный... – применить ядерное оружие.
И вот тут заговорили все разом. Нестройный хор голосов заполнил помещение. На разных языках звучало: "Невозможно! Это безумие!"
Жибьерж терпеливо ждал, пока кто-нибудь не возьмет на себя миссию утихомирить разбушевавшихся членов комиссии ЕвроКона. Это сделал Десо. Взгляды министра и адмирала встретились и долго не отрывались друг от друга.
– Я с удовольствием выслушал ваши доводы, адмирал! – произнес Десо ледяным тоном. Понять, что под этой оценкой на самом деле подразумевает министр было невозможно. – Вы были более чем убедительны, адмирал, – добавил Десо.
– Я старался сделать все, что мог, – скромно подтвердил Жибьерж. Последние дни он буквально жил в мире цифр, расчетов и диаграмм. – Наши самые крупные антикорабельные ракеты имеют радиус поражения в пределах ста восьмидесяти километров. Это хорошее оружие – надежное и точное. Одной или в крайнем случае двумя ракетами мы сможем потопить фрегат или эсминец. Чтобы уничтожить что-нибудь, подобное авианосцу, нам понадобятся многие десятки таких ракет, – причем, при условии абсолютной точности попаданий. Если учитывать возможности американской противоракетной защиты – точность поражения будет ниже пятидесяти процентов. Такого количества ракет и воздушных ракетоносителей у нас просто нет, даже если мы полностью оголим нашу внутреннюю оборону. Наши сверхзвуковые ядерные ракеты ASMP с двумя боеголовками, мощностью по сто пятьдесят килотонн каждая, имеют большую дальность полета после боевого пуска. Одно попадание одной ракеты такого класса уничтожит авианосец. Вы сами можете взвесить все "за" и "против", господа! Разница в цифрах расхода боеприпасов и в шансах на успех предприятия, по-моему, весьма наглядна.
Он обращался к политикам, которые, пошумев, начали понемногу утихать.
– Военные преимущества очевидны, адмирал, но каков риск эскалации конфликта? В конце концов США тоже обладает ядерным оружием и в большем количестве, чем мы.
Десо по-прежнему играл роль простака, не имеющего своего мнения по обсуждаемому вопросу, или судьи, равнодушно ожидающего вердикта присяжных. Жибьерж гадал: кто они, эти присяжные, которые наконец-то что-нибудь решат.
Он был готов к вопросу, заданному министром иностранных дел, и поэтому ответил без задержки.
– Если мы атакуем цель в открытых для плавания океанских водах, я не думаю, что Америка осмелится атаковать цели на суше. Выгода слишком мала, а политический риск, наоборот, слишком велик. Наши береговые базы – это небольшие объекты, окруженные множеством городов с гражданским населением. Ядерный удар по ним будет означать убийство десятков тысяч ни в чем неповинных мирных жителей. Ни американские, ни британские политические лидеры не пойдут на это. Особенно, если мы заранее пригрозим им возмездием. Наше ядерное оружие вполне способно достичь их территории. Британию мы просто можем стереть с лица земли, и они об этом прекрасно осведомлены.
Адмирал чувствовал, что его доводы начинают действовать. Американская система космической противоракетной обороны не рассчитана на ядерную атаку с близкого расстояния. Она большей частью предназначена для борьбы с межконтинентальными гигантами советского производства. Даже если СОИ сработает и разрушит все ракеты, направленные на Штаты, у французских ВВС останется достаточно ракет воздушного базирования, чтобы устроить на Британских островах ядерное пекло.
Некоторые из тех, кто находился в зале совещаний, в основном немцы, явно были в ужасе от последних слов адмирала, но Жибьерж решил проигнорировать их реакцию.
– Если атака удастся, а есть основания на это надеяться, мы сможем проделать то же самое с другим американским авианосцем!
Адмирал ощущал необычайный прилив сил. С его точки зрения, как профессионального военного ограниченное применение ядерного оружия на море было лишь удачным тактическим ходом в военной операции – не более того. Все другие методы ведения боя обрекали дорогой его сердцу флот на неминуемое поражение.
– Потеря только одной авианосной группы остановит наступление Объединенных сил. У Америки и Британии не хватит времени предпринять новую попытку до того, как Польша и Чехия запросят мира, исчерпав все свои ресурсы.
Все больше адмирал начинал верить, что ему удалось убедить большинство членов комитета: и военных, и политиков. Он смотрел на Десо и догадывался, что тот что-то подсчитывает в уме и делает это в спешке. Наконец Десо пришел к какому-то решению. Он спросил у адмирала:
– Когда вы можете доложить о готовности?
– Оба авианосца находятся сейчас в Северном море, но вне досягаемости наших средств. Я не сомневаюсь, что они подтянутся ближе к нашим водам, чтобы начать операцию. Мы должны их опередить.
– Я понял вас, – Десо кивнул и окинул взглядом своих коллег. – Хотя, на мой взгляд, мы еще должны кое-что обсудить, прежде чем одобрить ваш план; адмирал, вы должны приступить к подготовке его осуществления.
Гюши, Морин и другие выразили свое согласие Отдав бразды правления армией ЕвроКона в руки французов, немцы получили право только на совещательный голос в решении военных вопросов Политические дискуссии служили только ширмой, прикрывающей реальное положение вещей. Европа полностью находилась под французским контролем.
Жибьерж испытывал смешанное чувство – и облегчения, и нервного напряжения одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138