Две воздушные армады находились друг от друга на расстоянии сорока миль. Каждая примерно на высоте тридцать тысяч футов над поверхностью моря. Сумма их встречных скоростей составляла тысячу двести узлов в час.
ЕвроКон поднял в воздух шестьдесят истребителей-штурмовиков трех классов, вооруженных в зависимости от типа самолета ракетами "воздух – воздух" различной дальности полета и мощности. "Рафаль" – гордость ВВС Франции, новейший и самый неуязвимый истребитель, был наконец-то испытан в настоящем деле. Целая эскадрилья этих самолетов, охраняемая "Миражами"-2000С, была как раз той головой ядовитой кобры, которая должна ужалить. Немцев в рейде представляли достаточно устаревшие "Фантомы-2". Но в состав эскорта они отдали почти все свои "Торнадо" и "Миражи".
Встречный поток американских ВВС состоял из восьмидесяти самолетов. И они нажали на кнопку "пуск" первыми. Их ракеты первыми начали охоту. Система AMRAAM позволяла американским пилотам сразу же после пуска ракеты исчезнуть из поля зрения локатора противника и избежать "кровной мести".
Все, что было у американцев самого страшного и разрушительного, было направлено на эскадрилью "Рафаль". В бешеной круговерти самолетов и ракет даже два наблюдателя-адмирала – Уорд и Жибьерж, не могли предугадать, чья сторона возьмет верх. Большинство ракет взорвалось вслепую, но пять лучших самолетов Франции нашли свое место успокоения на дне Северного моря.
Остальная часть армады ЕвроКона не подверглась обстрелу и поэтому имела возможность направить свои ракеты в сторону противника. "Миражи"-2000С выпустили свои управляемые радарами ракеты "воздух – воздух". Немецкие "Фантомы" также открыли огонь. Более пятидесяти когда-то полученных от американцев "Спарроу" устремились навстречу накатывающейся волне американской морской авиации.
Одновременно летчики США произвели новый залповый пуск. Из-под серебристо-серых, утопленных в фюзеляже крыльев вырвались черные стрелы с огненным оперением. Обе армады разделяло двадцать пять миль, и для сражающихся пилотов противник представлял собой скопление мерцающих пятнышек на экранах радаров, а выбранная стрелком мишень очерчивалась квадратиком.
Это была серьезная проблема для французских и немецких летчиков. Изображение на их экранах буквально кипело из-за создаваемых американцами помех. Они все равно выпускали ракету за ракетой, но, воюя с помехами, делали это медленнее, чем их враги, а в воздушной схватке фактор времени, быстрота совершения операций имела решающее значение.
В центре американской армады, в окружении истребителей, шли шесть "Проулеров" ЕА-6В. Их оружием были антенны и трансмиттеры такой мощности, что подавляли всю радиосеть, все локаторы противника и в воздухе и на земле Они постоянно прочесывали весь радиоспектр и, обнаружив любую электронную активность какого-либо вражеского объекта, тут же обрушивали на него лавину электронных помех.
Аппаратура всех шести самолетов была замкнута в одну цепочку, но могла работать и самостоятельно, и как единое устройство.
Еще по одной ракетной стае пронеслось навстречу друг другу. Только ракеты ЕвроКона были более разбросаны в пространстве.
Самолеты сблизились уже на дистанцию визуального прицела. Враги, наконец, смогли узреть друг друга в реальном обличии, а не в виде электронных символов. Огненные трассы, переплетаясь и перекрещиваясь, стягивали обе армады, завлекая их в одну смертоносную паучью сеть.
* * *
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ
Следить за ходом сражения по радару стало бессмысленным занятием. Жибьерж видел только хаотическое мелькание красных и голубых символических знаков. Только одно было очевидно Количество голубых символов все уменьшалось.
Радиоприемник доносил в зал заседаний то, чем был заполнен радиоэфир. Как когда-то, полвека назад, штабные офицеры пытались выудить какие-то крохи информации из услышанных ими радиопереговоров пилотов, сражающихся где-то вдалеке, в пятистах милях отсюда. Отчаяние, ярость, торжество, страх – вся гамма человеческих чувств обрушивалась через радиоприемник на присутствующих в зале руководителей ЕвроКона. "...три самолета справа!.. пуск!.. держись за мной... я подбит!.. потерял правое крыло..."
Каждый вскрик, вопль, команда предварялись сигналом включения связи, и эти беспрестанные "бип, бип, бип" в сочетании с ревом выпускаемых ракет создавали мощный, леденящий душу аккомпанемент хору человеческих голосов.
На особой волне локатор улавливал последний сигнал сбитого пилота. Разваливающийся на куски самолет автоматически передавал прощальный "бип, бип, бип". Только невозможно было определить, какая из воюющих армий лишалась еще одного летчика и еще одной машины. Такой похоронный сигнал звучал все чаще.
* * *
ЛИДЕР "МУСТАНГОВ"
Манн где-то в подсознании молил бога о том, чтобы его товарищ по полету был цел и невредим. Он потерял из виду всех F/A-18 в первую же минуту боя и, разумеется, не имел времени на поиски. Пространство вокруг было заполнено таким количеством самолетов, снующих вверх и вниз, крутящихся и совершающих неожиданный маневр, что он больше думал, как уберечься от столкновения, чем об уничтожении какой-либо вражеской цели. Один раз он только чудом избежал смерти, когда разрезанный на куски чьей-то ракетой немецкий "Фантом" свалился на него сверху, задев фюзеляж и процарапав в нем рваную пробоину.
Темные, неясных очертаний предметы с огненными хвостами мелькали в разных направлениях за прозрачным колпаком кабины. "Живые" самолеты крутились в воздухе вместе с "мертвыми". Внизу пространство над морем было расцвечено куполами парашютов. Это катапультировались летчики с подбитых машин. Неизвестно только, кого плавно опускали вниз эти парашюты – может быть, трупы, а может, еще живых, кричащих от боли пилотов.
Один раз он упустил свой шанс, не успев нажать на "пуск", когда "Мираж" пронесся в считанных метрах от его кабины.
Он чувствовал себя мячиком, летающим над сеткой при игре в пинг-понг. На полной скорости пронеслись мимо него "Коты". Их острые жала нацелились на "Рафаль", который успел нырнуть вниз и оказаться позади него. Манн через компьютер выбрал "Сайдвиндер" и развернулся, чтобы пустить ракету вслед врагу, но, черт побери, тот скрылся. Он увеличил скорость, передвинул рычаг на максимум, готовый мгновенно нажать "пуск", как только враг вновь покажется в поле зрения, но тут засветился сигнал на радарном экране, предупреждающем об опасности. Под углом в двадцать пять градусов на него шел "Мираж". Манн рванул рычаг на себя и развернул машину. На повороте он убрал крылья "Хорнета" и резко вильнул влево. Маневр, который совершил "Мираж", был зеркальным отражением того же, что проделал "Хорнет". Они промчались мимо друг друга в нескольких ярдах. Их прозрачные кабины едва не соприкоснулись. Откуда-то вновь выскочил "Кот" и погнался за "Миражом". Манн последовал за "Котом" и увидел, как тот выпустил "Сайдвиндер" из-под своего правого крыла.
Но каков был результат пуска, он так и не узнал. Радар предупредил о появлении немецкого "Фантома" над головой. Ему пришлось задрать нос "Хорнета" вверх. Ракета, приготовленная для французского "Рафаля", вылетела мгновенно. Четверть мили было до "Фантома". Для "Сайдвиндера" это не расстояние. Пуск ракеты и поражение цели произошли практически одновременно. Левое крыло немца отвалилось и запорхало в воздухе, как крылышко бабочки. Счет открыт!
Он видел, как откинулся прозрачный колпак "Фантома", как немец вылетел пулей из кабины, уже объятой пламенем, как, кувыркаясь, полетел вниз, ища спасения в холодных водах Северного моря.
– "Мустанг"! "Ранчеро". Всем-всем! Курс три-один-пять. Сволочи на высоте десять. Тяпнем по глоточку, ребята! Конец связи.
Координатор полета был в своем репертуаре "Три-один-пять" означал резкий поворот для возвращения на авианосец. Значит, кто-то из "сволочей" ЕвроКона прорывается к авиаматке. "Тяпнем по глоточку" – означало "жать на полном ходу".
Он включил связь с эскадрильей.
– "Роджер"! "Ранчеро". Всем "Мустангам" курс три-один-пять. Конец связи.
Он двинул рычаг вперед и почувствовал, как напряглась машина, как турбины начали усиленно заглатывать кислород из воздуха и сжигать топливо, как отяжелело его тело от перегрузки.
Несмотря на предельную скорость, любая ракета могла догнать его. К счастью, ни одна смертоносная стрела не погналась за ним.
Вырвавшись из общей свалки, Манн наконец-то увидел чистое небо и заметил, что несколько "Хорнетов" летят тем же курсом. Вражеские цели мелькали на экране локатора – некоторые впереди, некоторые внизу, милях в двадцати, но на них не стоило тратить время. Был приказ – вернуться на авианосец как можно скорее. F/A-18 был теперь легок на ходу, как настоящий дикий мустанг. Запасные топливные баки сброшены. Индикатор "Бинго" показывал, что и основной бак тоже почти пуст. Нужна дозаправка в воздухе. Оставалась еще одна ракета "Спарроу". От нее можно избавиться, если он достигнет какой-нибудь вражеской цели на дистанции стопроцентного поражения. На всякий случай он через компьютер приготовил свой последний "Спарроу" к пуску.
* * *
ВМФ США, "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"
– Противник приближается со скоростью пятисот пятидесяти узлов. Орудия правого борта системы "Фаланга" и зенитные установки приведены в готовность номер один. Но я предлагаю поднять в воздух истребители защиты.
Доклад Марча был чистой формальностью. От адмирала требовался ответ только на один вопрос – когда поднимать истребители? Если они поднимутся в воздух слишком рано, то им понадобится дозаправка топливом и часть их практически выйдет из строя.
В той каше, которая кипела на экране дисплея, трудно было выделить принадлежность того или иного предмета, приближающегося к кораблю – друг он или враг?
Адмирал чувствовал, что не он управляет ходом событий, а, наоборот, события диктуют ему свою волю. Он принял "соломоново" решение.
– Поднимайте в воздух заправщики вместе с истребителями. Так мы сэкономим время, хоть тридцать секунд. И отдайте приказ: Открыть огонь!
– Всем, Всем, Всем! Говорит "Ранчеро". Курс ноль-четыре-пять.
"Что-то новенькое", – подумал Манн. Он уже почти догнал прорвавшуюся к авианосцу шайку воздушных бандитов. На тысячу футов ниже его, под углом в тридцать градусов к авианосцу, устремлялись "Миражи". Для пуска "Сайдвиндера" они были слишком далеко.
Из всей армады ЕвроКона наступление продолжали только восемь машин. Остальные или погибли, или повернули к дому залечивать раны, потеряв возможность участвовать в боевых действиях. Уцелевшая восьмерка образовала два ударных отряда. Впереди шли три немецких "Торнадо", за ними пять французских "Миражей"-2000С, которые имели под крыльями ракеты с ядерными боеголовками. И немецкие и французские пилоты понимали, что время их пребывания в воздухе подошло к концу. Они уже не рассчитывали по датчикам расход топлива, а бездумно выжимали из двигателей всю мощь, на которую были способны. Одна надежда была на то, чтобы успеть достичь рубежа поражения цели и произвести залп. После этого каждый будет спасать себя, как сможет, пока американцы займутся собственной защитой от выпущенных ракет. Катапультирование и путешествие на резиновом надувном плотике по штормовым волнам было бы сравнимо с пребыванием в райских кущах после того адского пекла, в котором они только что побывали. Соответственно заранее разработанному плану, "Торнадо", опередившие французов уже на значительное расстояние, должны были вывести их на цель. Радары "Миражей" действовали только на короткой дистанции и не могли заранее увидеть американские корабли. По команде "Торнадо" "Мираж" выпустит ракету, а управлять ею будет радар "Торнадо". Поэтому обе группы самолетов должны были синхронизировать свои действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
ЕвроКон поднял в воздух шестьдесят истребителей-штурмовиков трех классов, вооруженных в зависимости от типа самолета ракетами "воздух – воздух" различной дальности полета и мощности. "Рафаль" – гордость ВВС Франции, новейший и самый неуязвимый истребитель, был наконец-то испытан в настоящем деле. Целая эскадрилья этих самолетов, охраняемая "Миражами"-2000С, была как раз той головой ядовитой кобры, которая должна ужалить. Немцев в рейде представляли достаточно устаревшие "Фантомы-2". Но в состав эскорта они отдали почти все свои "Торнадо" и "Миражи".
Встречный поток американских ВВС состоял из восьмидесяти самолетов. И они нажали на кнопку "пуск" первыми. Их ракеты первыми начали охоту. Система AMRAAM позволяла американским пилотам сразу же после пуска ракеты исчезнуть из поля зрения локатора противника и избежать "кровной мести".
Все, что было у американцев самого страшного и разрушительного, было направлено на эскадрилью "Рафаль". В бешеной круговерти самолетов и ракет даже два наблюдателя-адмирала – Уорд и Жибьерж, не могли предугадать, чья сторона возьмет верх. Большинство ракет взорвалось вслепую, но пять лучших самолетов Франции нашли свое место успокоения на дне Северного моря.
Остальная часть армады ЕвроКона не подверглась обстрелу и поэтому имела возможность направить свои ракеты в сторону противника. "Миражи"-2000С выпустили свои управляемые радарами ракеты "воздух – воздух". Немецкие "Фантомы" также открыли огонь. Более пятидесяти когда-то полученных от американцев "Спарроу" устремились навстречу накатывающейся волне американской морской авиации.
Одновременно летчики США произвели новый залповый пуск. Из-под серебристо-серых, утопленных в фюзеляже крыльев вырвались черные стрелы с огненным оперением. Обе армады разделяло двадцать пять миль, и для сражающихся пилотов противник представлял собой скопление мерцающих пятнышек на экранах радаров, а выбранная стрелком мишень очерчивалась квадратиком.
Это была серьезная проблема для французских и немецких летчиков. Изображение на их экранах буквально кипело из-за создаваемых американцами помех. Они все равно выпускали ракету за ракетой, но, воюя с помехами, делали это медленнее, чем их враги, а в воздушной схватке фактор времени, быстрота совершения операций имела решающее значение.
В центре американской армады, в окружении истребителей, шли шесть "Проулеров" ЕА-6В. Их оружием были антенны и трансмиттеры такой мощности, что подавляли всю радиосеть, все локаторы противника и в воздухе и на земле Они постоянно прочесывали весь радиоспектр и, обнаружив любую электронную активность какого-либо вражеского объекта, тут же обрушивали на него лавину электронных помех.
Аппаратура всех шести самолетов была замкнута в одну цепочку, но могла работать и самостоятельно, и как единое устройство.
Еще по одной ракетной стае пронеслось навстречу друг другу. Только ракеты ЕвроКона были более разбросаны в пространстве.
Самолеты сблизились уже на дистанцию визуального прицела. Враги, наконец, смогли узреть друг друга в реальном обличии, а не в виде электронных символов. Огненные трассы, переплетаясь и перекрещиваясь, стягивали обе армады, завлекая их в одну смертоносную паучью сеть.
* * *
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ
Следить за ходом сражения по радару стало бессмысленным занятием. Жибьерж видел только хаотическое мелькание красных и голубых символических знаков. Только одно было очевидно Количество голубых символов все уменьшалось.
Радиоприемник доносил в зал заседаний то, чем был заполнен радиоэфир. Как когда-то, полвека назад, штабные офицеры пытались выудить какие-то крохи информации из услышанных ими радиопереговоров пилотов, сражающихся где-то вдалеке, в пятистах милях отсюда. Отчаяние, ярость, торжество, страх – вся гамма человеческих чувств обрушивалась через радиоприемник на присутствующих в зале руководителей ЕвроКона. "...три самолета справа!.. пуск!.. держись за мной... я подбит!.. потерял правое крыло..."
Каждый вскрик, вопль, команда предварялись сигналом включения связи, и эти беспрестанные "бип, бип, бип" в сочетании с ревом выпускаемых ракет создавали мощный, леденящий душу аккомпанемент хору человеческих голосов.
На особой волне локатор улавливал последний сигнал сбитого пилота. Разваливающийся на куски самолет автоматически передавал прощальный "бип, бип, бип". Только невозможно было определить, какая из воюющих армий лишалась еще одного летчика и еще одной машины. Такой похоронный сигнал звучал все чаще.
* * *
ЛИДЕР "МУСТАНГОВ"
Манн где-то в подсознании молил бога о том, чтобы его товарищ по полету был цел и невредим. Он потерял из виду всех F/A-18 в первую же минуту боя и, разумеется, не имел времени на поиски. Пространство вокруг было заполнено таким количеством самолетов, снующих вверх и вниз, крутящихся и совершающих неожиданный маневр, что он больше думал, как уберечься от столкновения, чем об уничтожении какой-либо вражеской цели. Один раз он только чудом избежал смерти, когда разрезанный на куски чьей-то ракетой немецкий "Фантом" свалился на него сверху, задев фюзеляж и процарапав в нем рваную пробоину.
Темные, неясных очертаний предметы с огненными хвостами мелькали в разных направлениях за прозрачным колпаком кабины. "Живые" самолеты крутились в воздухе вместе с "мертвыми". Внизу пространство над морем было расцвечено куполами парашютов. Это катапультировались летчики с подбитых машин. Неизвестно только, кого плавно опускали вниз эти парашюты – может быть, трупы, а может, еще живых, кричащих от боли пилотов.
Один раз он упустил свой шанс, не успев нажать на "пуск", когда "Мираж" пронесся в считанных метрах от его кабины.
Он чувствовал себя мячиком, летающим над сеткой при игре в пинг-понг. На полной скорости пронеслись мимо него "Коты". Их острые жала нацелились на "Рафаль", который успел нырнуть вниз и оказаться позади него. Манн через компьютер выбрал "Сайдвиндер" и развернулся, чтобы пустить ракету вслед врагу, но, черт побери, тот скрылся. Он увеличил скорость, передвинул рычаг на максимум, готовый мгновенно нажать "пуск", как только враг вновь покажется в поле зрения, но тут засветился сигнал на радарном экране, предупреждающем об опасности. Под углом в двадцать пять градусов на него шел "Мираж". Манн рванул рычаг на себя и развернул машину. На повороте он убрал крылья "Хорнета" и резко вильнул влево. Маневр, который совершил "Мираж", был зеркальным отражением того же, что проделал "Хорнет". Они промчались мимо друг друга в нескольких ярдах. Их прозрачные кабины едва не соприкоснулись. Откуда-то вновь выскочил "Кот" и погнался за "Миражом". Манн последовал за "Котом" и увидел, как тот выпустил "Сайдвиндер" из-под своего правого крыла.
Но каков был результат пуска, он так и не узнал. Радар предупредил о появлении немецкого "Фантома" над головой. Ему пришлось задрать нос "Хорнета" вверх. Ракета, приготовленная для французского "Рафаля", вылетела мгновенно. Четверть мили было до "Фантома". Для "Сайдвиндера" это не расстояние. Пуск ракеты и поражение цели произошли практически одновременно. Левое крыло немца отвалилось и запорхало в воздухе, как крылышко бабочки. Счет открыт!
Он видел, как откинулся прозрачный колпак "Фантома", как немец вылетел пулей из кабины, уже объятой пламенем, как, кувыркаясь, полетел вниз, ища спасения в холодных водах Северного моря.
– "Мустанг"! "Ранчеро". Всем-всем! Курс три-один-пять. Сволочи на высоте десять. Тяпнем по глоточку, ребята! Конец связи.
Координатор полета был в своем репертуаре "Три-один-пять" означал резкий поворот для возвращения на авианосец. Значит, кто-то из "сволочей" ЕвроКона прорывается к авиаматке. "Тяпнем по глоточку" – означало "жать на полном ходу".
Он включил связь с эскадрильей.
– "Роджер"! "Ранчеро". Всем "Мустангам" курс три-один-пять. Конец связи.
Он двинул рычаг вперед и почувствовал, как напряглась машина, как турбины начали усиленно заглатывать кислород из воздуха и сжигать топливо, как отяжелело его тело от перегрузки.
Несмотря на предельную скорость, любая ракета могла догнать его. К счастью, ни одна смертоносная стрела не погналась за ним.
Вырвавшись из общей свалки, Манн наконец-то увидел чистое небо и заметил, что несколько "Хорнетов" летят тем же курсом. Вражеские цели мелькали на экране локатора – некоторые впереди, некоторые внизу, милях в двадцати, но на них не стоило тратить время. Был приказ – вернуться на авианосец как можно скорее. F/A-18 был теперь легок на ходу, как настоящий дикий мустанг. Запасные топливные баки сброшены. Индикатор "Бинго" показывал, что и основной бак тоже почти пуст. Нужна дозаправка в воздухе. Оставалась еще одна ракета "Спарроу". От нее можно избавиться, если он достигнет какой-нибудь вражеской цели на дистанции стопроцентного поражения. На всякий случай он через компьютер приготовил свой последний "Спарроу" к пуску.
* * *
ВМФ США, "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"
– Противник приближается со скоростью пятисот пятидесяти узлов. Орудия правого борта системы "Фаланга" и зенитные установки приведены в готовность номер один. Но я предлагаю поднять в воздух истребители защиты.
Доклад Марча был чистой формальностью. От адмирала требовался ответ только на один вопрос – когда поднимать истребители? Если они поднимутся в воздух слишком рано, то им понадобится дозаправка топливом и часть их практически выйдет из строя.
В той каше, которая кипела на экране дисплея, трудно было выделить принадлежность того или иного предмета, приближающегося к кораблю – друг он или враг?
Адмирал чувствовал, что не он управляет ходом событий, а, наоборот, события диктуют ему свою волю. Он принял "соломоново" решение.
– Поднимайте в воздух заправщики вместе с истребителями. Так мы сэкономим время, хоть тридцать секунд. И отдайте приказ: Открыть огонь!
– Всем, Всем, Всем! Говорит "Ранчеро". Курс ноль-четыре-пять.
"Что-то новенькое", – подумал Манн. Он уже почти догнал прорвавшуюся к авианосцу шайку воздушных бандитов. На тысячу футов ниже его, под углом в тридцать градусов к авианосцу, устремлялись "Миражи". Для пуска "Сайдвиндера" они были слишком далеко.
Из всей армады ЕвроКона наступление продолжали только восемь машин. Остальные или погибли, или повернули к дому залечивать раны, потеряв возможность участвовать в боевых действиях. Уцелевшая восьмерка образовала два ударных отряда. Впереди шли три немецких "Торнадо", за ними пять французских "Миражей"-2000С, которые имели под крыльями ракеты с ядерными боеголовками. И немецкие и французские пилоты понимали, что время их пребывания в воздухе подошло к концу. Они уже не рассчитывали по датчикам расход топлива, а бездумно выжимали из двигателей всю мощь, на которую были способны. Одна надежда была на то, чтобы успеть достичь рубежа поражения цели и произвести залп. После этого каждый будет спасать себя, как сможет, пока американцы займутся собственной защитой от выпущенных ракет. Катапультирование и путешествие на резиновом надувном плотике по штормовым волнам было бы сравнимо с пребыванием в райских кущах после того адского пекла, в котором они только что побывали. Соответственно заранее разработанному плану, "Торнадо", опередившие французов уже на значительное расстояние, должны были вывести их на цель. Радары "Миражей" действовали только на короткой дистанции и не могли заранее увидеть американские корабли. По команде "Торнадо" "Мираж" выпустит ракету, а управлять ею будет радар "Торнадо". Поэтому обе группы самолетов должны были синхронизировать свои действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138