– Неудивительно, – ответил я, опускаясь на стул и вытирая пот со лба. – Думаю, у человека, которого только что пытались убить, есть повод для беспокойства.
– Вас пытались убить?
– Я не хотел об этом рассказывать, но от вас ведь ничего не скроешь. Обо всем я говорить не имею права. Скажу лишь, что лорд Кромвель отложил вынесение приговора Элизабет Уэнтворт на две недели и за эту услугу потребовал, чтобы я выполнил одно важное поручение… На этот раз дело никак не связано с монастырями. Но речь вновь идет об убийстве и, возможно, мошенничестве…
Я осекся и подошел к окну.
– О, я вижу, молодой Барак, которого лорд Кромвель дал мне в помощники, наконец прибыл и привязывает лошадь.
– Значит, вы хотите, чтобы я помог вам в выполнении поручения Кромвеля? – спросил Гай, пристально взглянув на меня.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне поймать жестокого и беспощадного убийцу, – веско произнес я. – Ничего больше я не могу вам рассказать. По правде говоря, мне не следовало даже упоминать имени Кромвеля. Это слишком опасно. Если вы полагаете, что, помогая мне, поступите против своей совести, я не буду настаивать, – добавил я со вздохом.
Дверь отворилась, и вошел Барак. С несколько растерянным видом он обозрел полки, уставленные склянками и бутылочками, потом скользнул глазами по смуглому лицу и длинному одеянию Гая. Старый аптекарь приветствовал его поклоном.
– Мастер Барак, надеюсь, вы в добром здравии, – произнес он со своим обычным акцентом, чуть шепелявя.
Я прекрасно сознавал, сколь диковинным созданием должен показаться Бараку мой темнолицый друг.
– Благодарю вас, мастер аптекарь, – ответил Барак, с любопытством озираясь по сторонам.
Я догадался, что никогда прежде ему не доводилось бывать в аптеке: благодаря своему отменному здоровью, он просто не имел в этом надобности.
– Вы не откажетесь выпить пива? – спросил Гай.
– Спасибо, с удовольствием, – кивнул Барак. – День сегодня выдался жаркий.
Гай вышел, чтобы принести пива, и Барак поспешно приблизился ко мне.
– Граф очень обеспокоен, – шепотом сообщил он. – Он поместил Кайтчина в безопасное место до окончания расследования.
– Рад это слышать. – Также он сказал, что вы слишком медлите. Он недоволен тем, что вы еще только собираетесь встретиться с леди Онор. Просил напомнить вам, что до демонстрации греческого огня осталось всего десять дней и король горит желанием увидеть это зрелище.
– Я делаю все, что в моих силах. Творить чудеса я не в состоянии.
Тут вернулся Гай с двумя кружками светлого пива, и Барак поспешно отскочил от меня на несколько шагов. Я чувствовал сильную жажду и с наслаждением осушил свою кружку. Гай, вновь усевшийся за свой рабочий стол, не сводил глаз с Барака. Мне было приятно заметить, что устремленный на него изучающий взор привел моего самоуверенного помощника в смущение.
– Так какую же помощь вы рассчитываете у меня получить, господа? – прервал молчание Гай.
– Нам пришлось столкнуться с алхимиками, – пояснил я. – Мы не имеем даже отдаленного представления об особенностях их ремесла и будем благодарны, если вы просветите нас в некоторых вопросах.
Я открыл сумку и выложил на стол труды по алхимии. Затем осторожно достал из кармана бутылочку с бесцветной жидкостью и протянул ее Гаю.
– Может, вы подскажете нам, что за необычное вещество здесь находится?
Гай осторожно открыл бутылочку, потом вылил немного жидкости на палец и понюхал.
– Будьте осторожны, она жжется, как огонь, – предупредил я, когда аптекарь наклонился и попробовал жидкость на язык.
К моему изумлению, Гай рассмеялся.
– Вам не о чем волноваться, – заверил он. – Эта жидкость отнюдь не обладает какими-либо магическими свойствами. Это всего-навсего aqua vitae, хотя и доведенная путем возгонки до очень высокой концентрации.
– Живая вода? – Я недоверчиво улыбнулся. – То самое снадобье, которое получают из прокисшего вина и прописывают от покраснения глаз и меланхолии?
– Именно. Кстати, я полагаю, что на самом деле живая вода вовсе не обладает целительными свойствами и единственное ее воздействие заключается в том, что она дарит людям чувство опьянения.
Гай растер каплю жидкости между пальцами.
– Правда, говорят, если дать чашку этого снадобья лошади, она ослепнет. Где вы его достали?
– Нашли на полу в лаборатории алхимика, – ответил я. – В покинутой лаборатории.
Гай пристально посмотрел на меня.
– Вам ни к чему знать, где мы это достали, аптекарь, – отрезал Барак. – Вы уверены, что это действительно живая вода?
Гай смерил его долгим взглядом, и я испугался, что сейчас он попросит наглеца выйти вон из аптеки. Однако старый мавр повернулся ко мне и с улыбкой заявил:
– Думаю, я не ошибся. Густота жидкости и ее жгучий вкус позволяют предположить, что концентрация очень высока. Надеюсь, я даже смогу определить, где она была получена. Но прежде всего докажем, что это и в самом деле живая вода. Поставим небольшой опыт. Очень наглядный опыт, мастер Барак. Прошу, подождите немного.
Он бережно поставил бутылочку на стол и вышел из комнаты.
– Послушайте, Барак, – сердито произнес я. – Гай – мой друг, так что дайте себе труд разговаривать с ним уважительно. Обращаясь с ним как с привратником, вы ничего не добьетесь. Только настроите его против себя.
– Его наружность не внушает мне доверия.
– Полагаю, ваша наружность тоже произвела на него не слишком благоприятное впечатление.
Тут вернулся Гай, со свечой и небольшой эмалированной тарелкой. Он закрыл ставни, затем осторожно вылил немного жидкости на тарелку и поднес к ней свечу.
Я судорожно вздохнул, а Барак подался назад, когда над тарелкой взметнулось голубое пламя, которое достигло высоты около двух дюймов.
– Вы сожжете дом! – воскликнул Барак. В ответ Гай рассмеялся.
– От такого маленького огонька не будет никакой беды. Через несколько мгновений он сам потухнет.
И правда, в следующую секунду голубое пламя пожелтело, а затем исчезло – так же быстро, как и возникло. Гай довольно улыбнулся.
– Вы видели сами. Именно такое голубое пламя должно появляться, если поджечь живую воду. Несомненно, в этой бутылке содержится вещество очень высокой концентрации. – Гай подошел к окну и распахнул ставни. – Вы видели сами: при горении этой жидкости не образуется ни копоти, ни дыма.
– Вы сказали, что можете определить, где было произведено это вещество? – напомнил Барак, на этот раз более почтительным тоном.
– Да, я уже определил это. Мы, аптекари, частенько обсуждаем новые лекарственные травы и снадобья, которые люди порой привозят из дальних странствий. Это постоянная тема разговоров между нами. Несколько месяцев назад до нас дошли слухи о некоем диковинном грузе, который доставило в Биллинсгейт судно, совершившее плавание по Балтийскому морю и побывавшее в стране вечных снегов. Так вот, на судне в Англию прибыло несколько емкостей с бесцветной жидкостью, которую пьют жители этих стран. Но когда англичане пытались пить эту жидкость так, как они пьют пиво, им становилось очень плохо. Похоже, в этой бутылке находится именно она.
– Да, но здесь лишь малая толика. Куда делись все эти емкости, наполненные живой водой?
– Это мне не известно. Знаю лишь, что кое-кто из моих коллег отправился в Биллинсгейт за этой диковиной. Однако им сказали, что вся жидкость уже продана. Поспрашивайте в тавернах, где собираются моряки. Наверняка там вы узнаете о судьбе груза, доставленного с дальнего севера.
Я задумчиво кивнул. Плотная, тягучая жидкость, которая горит синим пламенем. Кое в чем она чрезвычайно походила на греческий огонь. Однако различий было не меньше, чем сходств. По словам Кайтчина, жидкость, обнаруженная в монастыре, была черной и обладала сильным запахом. К тому же огонь, который мы только что видели, никак не мог спалить судно. Но может быть, это вещество является лишь частью формулы и свойства его изменяются, когда оно вступает в контакт с другими составляющими?
– А как вы относитесь к алхимии, Гай? – спросил я, указывая на книги, лежавшие на столе. – В этих книгах говорится о совершенно невероятных вещах. К тому же здесь столько загадочных терминов, что я ничего не сумел разобрать.
Гай взял одну из книг и перевернул несколько страниц.
– Алхимики создали себе скверную репутацию, – задумчиво произнес он. – Возможно, более скверную, чем они заслуживают на самом деле. Им нравится окружать свое ремесло покровом тайны. Именно поэтому их книги полны туманных выражений и ссылок, которые у непосвященных вызывают лишь недоумение. Подозреваю, содержание некоторых из этих книг, особенно древних, не способен постичь никто – даже сами алхимики, – с улыбкой добавил он.
– Но на людей вся эта заумная бессмыслица производит впечатление, заставляет поверить в то, что алхимикам и в самом деле известна великая тайна, – сказал я. Брат Гай кивнул.
– Так оно и есть. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что многие доктора с их древними снадобьями, рецептуру которых они держат в строжайшем секрете, тоже не прочь напустить туману вокруг своего ремесла. Да и вы, законники, не лучше: на некоторых судебных заседаниях вы зачем-то изъясняетесь на старом французском, непонятном простым смертным.
Это замечание заставило Барака рассмеяться.
– Что верно, то верно, – заметил он.
– Так или иначе, алхимия является естественной наукой, одной из тех, посредством которых люди постигают окружающий мир, – заявил Гай, вскинув руку. – Господь наполнил этот мир множеством загадок, и, разгадывая их, люди становятся сильнее и увереннее, обретают новые знания и возможности. Они учатся исцелять недуги, выращивать щедрые урожаи и…
– Превращать свинец в золото? – нетерпеливо подсказал я. – Поджигать воду?
– И это тоже. Я уже сказал, основная цель алхимии, так же как астрологии и медицины, – это познание бесчисленных тайн природы. Эти науки стремятся узнать, как звезды воздействуют на судьбы людей, какие травы способны исцелять, а какие – убивать.
– Да, и облеченные знаниями мужи важно заявляют, что рог носорога способствует приливу мужской силы, ибо походит на соответствующий орган, – с усмешкой добавил я. – По моему скромному разумению, Гай, подобное выискивание тайных знаков и совпадений сильно отдает обыкновенным надувательством.
– Да, как и в любой науке, в алхимии не обходится без мошенничества. Так тоже бывает. Я согласен, алхимики так много говорят об открытой ими великой тайне лишь для того, чтобы защитить свое ремесло от всяких посягательств.
– Значит, вы разделяете общее мнение и тоже относитесь к ремеслу алхимиков с недоверием?
– Да, но при этом я не отрицаю, что им удалось многого достигнуть. Разумеется, я говорю сейчас не о жуликах, утверждающих, что они открыли философский камень, способный превращать железо в золото. Но есть среди алхимиков и настоящие подвижники, которые все свое время отдают опытам, наблюдают, как вещества вступают во взаимодействие друг с другом и как они при этом изменяются. Они стремятся узнать, каким образом из четырех основных элементов – земли, воздуха, огня и воды – был создан окружающий нас мир. С помощью многочисленных наблюдений и опытов они выяснили, что путем возгонки одно вещество можно превратить в другое: например, вино становится живой водой.
– Все, что нас окружает, произошло из четырех основных элементов: земли, воздуха, огня и воды, – подхватил я. – Таким образом, всякое новое вещество, вроде этой странной жидкости, может быть разложено на составляющие.
– В этом мире нет ничего нового, – с улыбкой изрек брат Гай. – По крайней мере, новых элементов в нем точно не появляется. Но истинный алхимик путем проб и ошибок может, к примеру, выяснить, каким образом следует расплавлять в печах руду, дабы производить более прочное железо, как это сейчас делают в Уилде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104