Сделаем вид, что мы обычные посетители, которые переправились через реку, чтобы немного развлечься. Я выдам себя за вашего слугу. Хозяйка, как водится, пригласит нас выпить в обществе девочек. Если она предложит какие-нибудь кушанья, не отказывайтесь, какой бы высокой ни показалась вам цена. Публичные дома, где шлюхи дешевы, делают деньги главным образом на вине и закусках.
Я послушно снял мантию и запихал ее в сумку. Откровенно говоря, избавиться от нее было для меня большим облегчением.
– После того как мы выпьем и закусим, я попрошу пригласить Бэтшебу Грин, скажу, нам ее рекомендовали с наилучшей стороны. А потом вы подниметесь в ее комнату, останетесь с ней наедине и как следует ее расспросите. Только смотрите, не слишком увлекайтесь. Эти публичные дома – настоящие рассадники французской болезни. Так что будет лучше, если ваше общение с этой особой ограничится разговорами. – А почему вы так уверены, что Бэтшеба Грин сейчас работает?
– Я приплачиваю нескольким уличным мальчишкам за то, что они следят за подобными заведениями. Благодаря этому удается узнать немало любопытного, – сообщил Барак, понизив голос. – Например, некий государственный муж, клерикал, известный своим благочестием, частенько посещает один из особенных публичных домов – тех, где гостям предлагают мальчиков. Сами понимаете, для милорда подобные сведения просто бесценны.
– Мне известно, что в борьбе с врагами он использует любые средства, – покачал я головой.
– Иначе он не поднялся бы так высоко, – ухмыльнулся Барак. – Так вот, мои осведомители выяснили, в какие часы работает Бэтшеба. Сегодня она непременно будет здесь.
Мы оказались в квартале маленьких деревянных домов. На немощеных тротуарах красовались вонючие мусорные кучи, в которых копошились свиньи и тощие собаки. Запах сыромятной кожи, долетавший из Саутуоркских дубилен, тоже отнюдь не освежал раскаленный воздух. В соответствии с установленными в Саутуорке правилами публичный дом был выкрашен в белый цвет и сразу выделялся на фоне прочих строений, темных и обшарпанных. К тому же каждому из подобных заведений предписывалось иметь над входной дверью особый знак, указывающий, что тут свил себе гнездо порок. Обычно подобными эмблемами служили обнаженные фигуры Адама или Евы, изображение кровати или ночной рубашки. Над дверями интересовавшего нас невзрачного облупившегося дома была нарисована епископская шляпа. Сквозь плотно закрытые ставнями окна до нас долетали громовые раскаты мужского смеха. Разогнав кур, мирно копошившихся в грязи у самых дверей, Барак уверенно постучал.
Дверь открыла женщина средних лет, дородная и приземистая. Ее грубое квадратное лицо обрамляли огненно-красные кудри, а на одной из жирных щек из-под слоя белил проглядывала татуировка в виде буквы «П» – именно так клеймили проституток в Лондоне. Она бросила на нас подозрительный взгляд.
– Добрый день, сударыня, – расплылся в улыбке Барак. – Мы с хозяином переправились через реку, рассчитывая немного отдохнуть в уютном и спокойном заведении.
Хозяйка борделя окинула меня глазами и кивнула.
– Заходите.
В темной комнате, куда она провела нас, было даже жарче, чем на улице. В углу горели какие-то благовония, но их приторный сладковатый аромат не мог заглушить пропитавшего воздух запаха немытых тел и дешевых сальных свечей. У стола, освещенного свечами, сидели двое мужчин, судя по виду – мелкие лавочники. Один, круглолицый и упитанный, несомненно, пребывал в отличном настроении. Другой, тощий и хмурый, похоже, ощущал себя не в своей тарелке. Завидев нас, оба кивнули в знак приветствия. На столе я заметил блюдо с яблочным пирогом, перед гостями стояли тарелки с едой. Рядом с каждым из них сидела проститутка. К толстяку прижималась грудастая пышнотелая особа, к его тощему товарищу – девчонка лет шестнадцати с беспокойно бегающими глазами. Вырезы у обеих женщин были настолько глубокие, что груди буквально вываливались наружу. На мой вкус, вид у шлюх был скорее отталкивающий, чем возбуждающий желание.
Хозяйка указала на буфет, около которого стоял худосочный юнец в засаленной куртке, державший в руках кувшин с пивом.
– Надеюсь, господа, вы не откажетесь выпить и закусить вместе с нами?
– Не откажемся.
Она кивнула юнцу, тот налил две кружки пива и поставил их на стол. Пышнотелая шлюха прошептала на ухо своему клиенту нечто до того забавное, что тот разразился оглушительным хохотом.
– Каждая кружка пива будет стоить вам два пенса, господа, – сообщила хозяйка.
Я беспрекословно полез в карман за деньгами. Хозяйка внимательно рассмотрела каждую монету, потом спрятала деньги в кошелек, висевший у нее на поясе, и наградила нас улыбкой, обнажившей гнилые зубы.
– Чувствуйте себя как дома, господа. А я пойду, позову еще двух девушек, чтобы они составили вам компанию.
– Хватит только одной, для моего хозяина, – заявил Барак. – Он человек робкий, застенчивый. И девушка ему нужна обходительная и ласковая. Мы слыхали, здесь у вас служит одна славная особа по имени Шеба или Бэтшеба.
Глаза хозяйки подозрительно сузились.
– От кого вы это слыхали?
– От одного из ваших клиентов, – подал голос я.
– А как его имя?
– Вот уж не помню. Мы с ним разговорились на званом обеде, – сообщил я, растянув губы в улыбке. – Я сказал, что предпочитаю скромных и воспитанных девушек, без всяких там наглых выходок. Он утверждал, что ваша Бэтшеба как раз такая. Если она не обманет моих ожиданий, я хорошо заплачу.
– Понятно, – проронила хозяйка и скрылась в одной из дверей.
– Погляди, а мне-то какая лапочка досталась, – похвастался толстый лавочник. – Круглая и сладкая, как наливное яблочко. Думаю, ты хорошо меня приласкаешь, Мэри?
В ответ женщина подмигнула, обняла толстяка за шею и расхохоталась. При этом ее огромные, покрытые синими прожилками груди подскакивали, как мячики.
Тут из дальних комнат раздался голос хозяйки:
– Дэниел, подойди-ка сюда.
Юнец торопливо выскочил из комнаты. До меня донесся приглушенный шепот. Минуту спустя хозяйка возвратилась. На ее ярко накрашенных губах вновь играла фальшивая улыбка.
– Бэтшеба ожидает вас в своей комнате, сэр. Вы можете взять с собой что-нибудь выпить.
– Спасибо, я уже выпил достаточно, – ответил я и торопливо поднялся, стараясь придать своему лицу похотливое выражение.
– О, я вижу, приятель, вы не намерены тратить времени даром, – изрек толстый лавочник и вновь разразился смехом.
Мадам провела меня по темному коридору, в который выходило несколько плотно закрытых дверей. Неровные половицы скрипели под ее тяжелой поступью. Осознав, что я остался совершенно один в этом притоне, я внезапно ощутил приступ страха. Одна из дверей приоткрылась, и я невольно вздрогнул; но то была лишь увядшая шлюха, которая окинула нас равнодушным взглядом и вновь захлопнула дверь. Мадам тем временем подошла к другой двери и постучала.
– Бэтшеба ждет вас здесь, – сообщила она, вновь обнажив зубы в отвратительной улыбке.
Слегка подтолкнув меня, мадам закрыла за мной дверь и, судя по тому, что я не услышал ее грузного топота, осталась подслушивать у замочной скважины.
Тесная комната была обставлена более чем скудно. Вся мебель состояла из широченной кровати и старого облупившегося сундука. Окна были приоткрыты, однако в спертом воздухе стоял крепкий запах пота. Девушка лежала на кровати. Сам не знаю почему, я ожидал, что Бэтшеба окажется очень миловидной, однако ожидания мои не оправдались. Несмотря на молодость, черты ее смуглого лица успели огрубеть и расплыться. Лицо это показалось мне смутно знакомым, хотя я никак не мог вспомнить, где именно встречал девушку. Бэтшеба не дала себе ни малейшего труда прихорошиться. В отличие от своих товарок, она не пользовалась ни белилами, ни помадой. Поношенное ее платье покрывали пятна, немытые темные волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Единственным украшением служили огромные умные карие глаза, которые смотрели на меня без всякой приветливости, скорее с затаенным страхом. На одной из щек темнел синяк, на другой я разглядел глубокий порез, уже наполовину затянувшийся.
– Привет, Бэтшеба, – негромко произнес я. – Мне сказали, что ты способна хорошенько приласкать мужчину.
– Кто вам это сказал, сэр? – осведомилась она дрожащим от робости голосом.
– Один мой знакомый.
– У меня был только один клиент, с которым вы могли бы водить знакомство, – произнесла она. – И он умер.
К своему немалому удивлению, я заметил, что на глазах ее выступили слезы. Судя по всему, чувство, которое к ней питал Майкл Гриствуд, не осталось безответным. Бэтшеба по-прежнему не сводила с меня настороженных, испуганных глаз.
«Любопытно, – подумал я, – почему все здешние обитательницы так быстро раскусили нашу хитрость и сразу что-то заподозрили?»
Я вперил взгляд в испуганное лицо девушки, затем скинул с плеча сумку и осторожно опустился на кровать.
– Клянусь, я не причиню тебе никакого вреда, – произнес я самым что ни на есть доброжелательным тоном. – Но мне надо с тобой поговорить, Бэтшеба. Я представитель закона и расследую смерть мастера Гриствуда.
– Мне ничего не известно о том, как он умер, – поспешно ответила девушка.
– Я знаю, что ты не причастна к его смерти, – заверил я. – Но я хочу, чтобы ты рассказала мне, какие разговоры вы вели с мастером Гриствудом. Он упоминал о своих делах?
Заметив обеспокоенный взгляд, который Бэтшеба метнула на дверь, я понизил голос.
– Если ты будешь со мной откровенна, внакладе не останешься, – пообещал я. – Ведь вы с мастером Гриствудом были очень привязаны друг к другу, правда?
– Правда. – На лице девушки мелькнуло вызывающее выражение. – Нам обоим не хватало тепла и участия, и мы дарили его друг другу. Мадам Неллер не любит, когда мы сближаемся с клиентами. Но, так или иначе, со мной это произошло.
– Как вы познакомились? – спросил я, довольный тем, что мне так быстро удалось вызвать девушку на откровенность.
– Всякому понятно, как. Однажды он пришел сюда с несколькими клерками из Палаты перераспределения. Они устроили пирушку в одном из кабаков неподалеку, а продолжить решили у нас. Майкл мне сразу понравился. Он был веселый, шутил так, что я со смеху каталась. Через несколько дней он пришел опять, уже один. Они с женой не очень-то ладили. С ней ему было не до смеху. Так он сам говорил.
– Это верно. Нрав у мистрис Гриствуд, мягко говоря, не слишком веселый.
– Но о своих делах Майкл мне ничего не рассказывал.
Девушка вновь взглянула на дверь и потерла багровый синяк на скуле.«Очень может быть, этим украшением наградила ее мадам Неллер», – пронеслось у меня в голове.
– Скажи, Бэтшеба, а он не упоминал о неких старинных бумагах? – осторожно осведомился я. – Не рассказывал, что помогает в опытах своему брату-алхимику?
– Я ничего не знаю, – дрожащим голосом заявила девушка. – Я уже им говорила…
– Кому это – им? – быстро спросил я.
– Тем, кто поставил мне вот это, – прошептала Бэтшеба, указав на свой синяк.
В коридоре раздались тяжелые шаги. Я расслышал, как кто-то шепчется с мадам; затем дверь рывком распахнулась, и я невольно подался назад. В комнату ввалилось двое мужчин. Один из них, громадный, совершенно лысый детина, держал в руках дубинку; другой, коренастый и приземистый молодой парень, лицом так походил на Бэтшебу, что, без сомнения, приходился ей братом. Я с первого взгляда узнал в нем незнакомца, которого видел во дворе Гриствудов. В руке он сжимал длинный кинжал, который секунду спустя оказался приставленным к моему горлу. Прежде чем лысый детина захлопнул дверь, я успел разглядеть испуганное лицо мадам, маячившей в коридоре.
– Он не причинил тебе вреда, Шеба? – спросил молодой парень, не сводя с моего лица полыхающих злобой глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104