Она оказалась довольно мрачным заведением, пропахшим пивом и речной водой. Сквозь маленькое грязное оконце была видна пристань Винтри, где теснились многочисленные склады. Я припомнил, что где-то здесь находится склад, дело о продаже которого было у меня изъято.
Вечер только начинался, и посетителей в таверне было немного. Внимание мое привлек странный предмет, подвешенный на цепях к потолку в центре зала. То была огромная бедренная кость, размерами раза в три превосходящая человеческую. Барак отправился к стойке за пивом, а я подошел к диковинной реликвии и прочел на прикрепленной к ней табличке: «Нога древнего великана, извлеченная из Темзы в 1518 году». Именно в этом году я прибыл в Лондон. Я прикоснулся к кости, и она с тихим звоном закачалась на своих цепях. На ощупь она оказалась холодной, точно камень.«Неужели эта кость в самом деле принадлежала человеческому существу невероятных размеров?» – подумал я.
Если это так, человеческая порода явно вырождается. На ум мне пришла собственная горбатая спина и больные ноги короля, которые, вероятно, явились причиной его недавних семейных проблем. Тут кто-то тронул меня за рукав, и я вздрогнул, словно уличенный в недозволенных мыслях. Но это был всего лишь Барак, который указал на один из столов в темном углу.
Минувший день принес нам одни неудачи. После разговора с Кромвелем, столь настойчиво требующим ощутимых результатов, они воспринимались особенно тяжело. Наняв лодку, мы переправились через Темзу и вернулись на Канцлер-лейн. Леман уже ждал нас. Я заметил, что он находится в состоянии легкого подпития. Это было совершенно ни к чему. Однако, не тратя даром времени, мы отправились вместе с ним в Линкольнс-Инн. Остановившись у ворот, Леман растерянным взглядом окинул величественные здания и снующих туда-сюда законников в черных мантиях. Но мысль об ожидающих его деньгах придала красно-рыжему лавочнику смелости, потому что он безропотно двинулся вслед за нами в контору Билкнэпа.
Увы, поднявшись по узкой лестнице, мы обнаружили, что на двери висит внушительных размеров замок. Обратившись к адвокату, занимавшему соседнее помещение, мы узнали лишь, что брат Билкнэп куда-то ушел еще утром. Сосед явно предпочитал не вмешиваться в его дела.
Разочарованные, мы отправились в мою собственную контору. В соседней комнате я застал Годфри, который вместе со Скелли просматривал какие-то документы. На лице его мелькнуло откровенное удивление, когда он увидел меня в обществе Барака и Лемана. Оставив их в своей конторе, я зашел к Годфри.
– С работой, которую вы мне доверили, все в порядке, – сообщил он. – Но боюсь, вы лишились еще одного дела. Относительно продажи дома в Голдхарборе.
– Господи боже, только этого не хватало! – горестно воскликнул я, взъерошив волосы. – Сплошные неприятности!
Годфри устремил на меня задумчивый взгляд.
– Вам следует самому разобраться, что за всем этим стоит, Мэтью. У меня создается впечатление, что кто-то пытается вам навредить.
– Возможно, вы правы. Но сейчас у меня совершенно нет времени. И до следующего четверга я вряд ли сумею выкроить хоть час.
– А в четверг вы освободитесь?
– Да, – кивнул я с косой ухмылкой. – Так или иначе, но освобожусь.
Я заметил, что у Годфри утомленный вид, и ощутил укол совести.
– Я вижу, что слишком загрузил вас собственными делами, Годфри.
– Нет, что вы. Я и правда расстроен, но лишь потому, что сегодня утром получил скверную новость. За оскорбление герцога меня обязали выплатить штраф размером в десять фунтов.
– О, это чрезвычайно высокий штраф. Мне очень жаль.
Годфри вновь внимательно посмотрел на меня.
– Думаю, мне придется воспользоваться вашим предложением и одолжить у вас денег. Хотя если в корпорации станет известно, что вы меня поддерживаете, это не пойдет вам на пользу.
– Об этом я совершенно не беспокоюсь, – возразил я, протестующе вскинув руку. – Я готов предоставить вам необходимую сумму.
Годфри наклонился и сжал мою руку.
– Благодарю вас.
– Дайте мне знать, когда вам понадобятся деньги. В его взгляде мелькнуло нескрываемое облегчение.
– Вы знаете, несмотря ни на что, я все равно ничуть не жалею о случившемся, – произнес он. – Надеюсь лишь, что деньги, которые с меня взыщут, пойдут на благие цели.
– Я тоже на это надеюсь.
– А как продвигается расследование по делу Уэнтвортов?
– Медленно, – пожал я плечами. – Намного медленнее, чем мне того хотелось бы. Послушайте, Годфри, я пришел, чтобы поговорить с Билкнэпом, однако не застал его в конторе. Вы не могли бы зайти к нему, когда он появится, и сказать, что мне необходимо срочно с ним увидеться? Скажите, что разговор касается важного дела, которое мы уже обсуждали. И что заставлять меня ждать не в его интересах.
– Хорошо, я непременно к нему зайду. – Годфри с любопытством взглянул на меня. – Вы ведете еще какое-то дело, помимо дела Уэнтвортов?
– Да, – кратко ответил я.
– У вас довольно необычные помощники, – заметил он, кивнув в сторону двери.
– Да, это простые люди, далекие от судейского мира. Кстати, мне пора к ним вернуться. Чертов Билкнэп! Пока мы теряем здесь время, он наверняка проворачивает в Сити свои грязные махинации. У этого пройдохи такая скверная репутация, что адвокат, занимающий соседнюю контору, даже не пожелал передать ему записку.
– Брат Билкнэп – раб мамоны: он поклоняется лишь деньгам, – изрек Годфри.
– Точно так же, как и добрая половина жителей Лондона.
Я вернулся в свою контору. Леман сидел у окна, с интересом наблюдая за проходящими через двор законниками. Скелли объяснял Бараку, как снимаются копии с документов, причем последний слушал его с неподдельным интересом.
– Идемте, джентльмены, – распорядился я. – Годфри даст нам знать, когда появится Билкнэп.
– Я должен вернуться в лавку, – заявил Леман. Я не стал возражать, ибо понимал, что держать его целый день около себя невозможно. К тому же лавка Лемана находилась неподалеку от моего дома, и в случае необходимости я всегда мог послать за ним Саймона.
Так что домой я вернулся лишь в обществе Барака.
– Вы заставляете беднягу Скелли работать на износ, – заметил Барак по пути. – Он сказал, что сидит над бумагами с семи часов утра.
– Никто не виноват, что он так медленно работает, – отрезал я. – Он два часа корпит над документом, с которым большинство переписчиков справились бы за час. Вы не знаете, что это такое – нанимать служащих. Можете поверить мне на слово, это очень нелегко.
– Думаю, наемным служащим тоже приходится нелегко, – заявил Барак.
На это замечание я не счел нужным отвечать.
– Знаете, о чем я все время думаю, – задумчиво произнес Барак. Если какой-нибудь бедолага украдет мешок яблок стоимостью больше шиллинга, его вздернут на виселицу в Тайборне.
– Таков закон.
– Однако многие люди позволяют себе годами не платить долгов, так ведь? Взять хотя бы этого каналью Билкнэпа. А сейчас я наблюдал, как Скелли переписывает акт о взыскании долгов. Там говорилось, что должник «виновен в злостном мошенничестве и выманил деньги при помощи обмана».
– Обычный оборот для подобного рода документов. – Получается, злостного неплательщика могут признать мошенником и лжецом, однако даже в этом случае ему придется всего лишь вернуть взятые взаймы деньги. А больше никакое наказание ему не грозит, правильно?
– Господи боже, Барак, вот уж не думал, что вас занимают подобные судейские тонкости, – со смехом ответил я.
– Знаете, поразмыслить о чем-нибудь постороннем – лучшее средство забыть о своих тревогах, – сказал Джек.
– Различие здесь состоит в том, что в случае невыплаты долга стороны оспаривают условия долгового обязательства, а вор просто присваивает имущество, которое ему не принадлежит, – пояснил я. – И в Палате гражданских исков не требуются неопровержимые показания свидетелей, которые нужны для того, чтобы повесить вора.
– Знаю я, чего стоят показания всех этих свидетелей, – иронически покачал головой Барак. – Думаю, дело совсем в другом. Кражи, как правило, совершают бедняки. А берут и ссужают деньги в долг люди уважаемые.
– Бедняк тоже может дать в долг свои жалкие сбережения. И его могут обмануть в точности так, как и богатого.
– А что делать бедняку, которого обманет богатый? Ведь у него нет средств обратиться в суд.
– Он может обратиться в особую Палату, которая занимается исками бедных людей, – пояснил я. – Впрочем, я согласен, бедным труднее добиться справедливости, чем богатым. Тем не менее закон стоит на страже правосудия. Такова его основная цель.
Барак искоса взглянул на меня.
– Вы – куда более здравомыслящий человек, чем мне показалось вначале. Но иногда вы любите строить из себя этакого благородного рыцаря, которому только в турнирах и участвовать.
Я испустил тяжкий вздох. По обыкновению, наш разговор грозил перерасти в ссору. К счастью, мы были уже у ворот, и, не сказав более ни слова, я направился к дверям. Дома меня ждала записка от Джозефа, в которой он горько сетовал на отсутствие новостей. Он напоминал мне, хотя в этом не было ни малейшей нужды, что через неделю Элизабет вновь предстанет перед судом. Я досадливо скомкал записку. Пожалуй, следовало спросить у Барака о том, как он относится к перспективе завтра вечером вновь отправиться к заветному колодцу. Однако я счел за благо на время оставить своего помощника в покое. У этого малого слишком часто менялось настроение, а у меня не было ни малейшего желания подстраиваться под его перепады.
Я попросил Джоан подать ужин. После еды я вновь отправился в Линкольнс-Инн. Однако, несмотря на то, что все присутственные места, где мог находиться Билкнэп, были давно закрыты, на дверях его конторы по-прежнему висел замок. Вернувшись домой, я сказал Бараку, что нам пора в таверну: ждать Билкнэпа далее не имело смысла.
Огромная кость, столь поразившая мое воображение, по-прежнему раскачивалась туда-сюда, зловеще позвякивая цепями. Какой-то человек, в одиночестве сидевший за столом, не сводил с нее напряженного взгляда затуманенных винными парами глаз. Барак поставил на стол две кружки пива.
– Хозяин таверны говорит, мастер Миллер и его друзья редко появляются здесь раньше восьми, – сообщил он и с жадностью отхлебнул пива. – Сегодня я вел себя как настоящий олух, да? – неожиданно добавил он.
– Вынужден с вами согласиться.
– Причиной всему милорд, – прошептал Барак, перегнувшись ко мне через стол. – Господи боже, я никогда прежде не видел его в таком паршивом настроении. Нам следует скорее забыть все то, что он наговорил о короле. Боже мой, как только он осмелился сказать, что у короля больше не будет детей?! Произнеся последнюю фразу, Барак испуганно осмотрелся по сторонам.
– Меня очень занимает, почему граф решил поделиться с нами этими своими предположениями? – спросил я.
– Всякому ясно: он хотел нас запугать. Безропотно выслушав столь крамольные слова, мы превратились в его соучастников.
– Вряд ли он преследовал подобную цель, – возразил я. – Я знаю лорда Кромвеля вот уже десять лет. Когда мы познакомились, он был всего лишь секретарем кардинала Вулси. Но уже тогда в нем ощущалась необыкновенная сила. Чувствовалось, что этот человек далеко пойдет. А сегодня мне показалось: он ожидает самого худшего.
– Мне показалось то же самое.
Я наклонился к Бараку и понизил голос до шепота:
– Уверен, падение Кромвеля невозможно. Большая часть членов королевского совета – его сподвижники. К тому же Лондон – это город реформаторов, а значит…
– Жители Лондона непостоянны, как пыль в ветреный день, – сокрушенно покачав головой, заявил Барак. – Уж я-то их хорошо знаю. Я провел в этом городе всю свою жизнь. Если Говарды настроят короля против графа, никто из прежних друзей пальцем не пошевелит, чтобы ему помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104