– Или как использовать сплав олова со свинцом, – добавил я, вспомнив рассказ мистрис Гриствуд о неудавшихся опытах Сепултуса.
– Да, или это, – кивнул головой Гай. – Короче говоря, изучая взаимодействие элементов, алхимики способны сделать весьма значительные открытия. Я принадлежу к числу сторонников мнения, согласно которому мы должны познать тайны созданного Господом мира путем длительных наблюдений, а не благодаря мистическим заклинаниям, найденным в древних книгах. Правда, порой наблюдения над природой приводят к довольно неожиданным заключениям. Вспомним хотя бы того чудака из Германии, который провозгласил, что Земля вращается вокруг Солнца.
– Да, порой ученые несут такую чушь, что остается только руками развести, – с улыбкой заметил я.
Тут смутная мысль шевельнулась в моем сознании.
– Гай, вы говорили о плавильных печах. Это напомнило мне, что именно в печах производятся металлы. Алхимикам не обойтись без печей, и, значит, они часто имеют дело с литейщиками.
– Разумеется, – согласился Гай. – Для того чтобы приготовить отвары из трав, достаточно очага или даже спиртовки, но для получения сплава металлов нужна плавильная печь.
Он пристально взглянул на меня, потом на Барака и слегка нахмурился.
– Цель нашего разговора не вполне ясна мне, Мэтью. Какое отношение все это имеет к делу, которым вы занимаетесь?
– Пока я сам не знаю, – ответил я, тоже сдвинув брови. – Скажите, а для того, чтобы сделать большой металлический бак с насосом и трубками, тоже необходима плавильная печь?
– А как же иначе. Насколько мне известно, алхимики часто договариваются с литейщиками из Лотбири, и те помогают им. Разумеется, они стараются найти среди литейщиков надежных людей, которым могут доверить свои тайны.
– Гай, – в волнении произнес я, – вы помните того молодого литейщика, которого я встретил на прошлой неделе? Возможно, ему известно, кто из его собратьев по ремеслу сотрудничал с алхимиками? Возможно, он даже знает, кто из них выполнял заказ для городского водопровода и, следовательно, выплавлял трубы и вентили?
– Не исключено, – ответил Гай после недолгого раздумья. – Скорее всего, литейщикам не так часто приходится делать трубы. Но, Мэтью, если это дело связано с опасностью, я вовсе не хочу, чтобы вы втягивали в него того юношу.
– Если лорд Кромвель прикажет, литейщик даст все необходимые показания, – подал голос Барак.
Гай повернулся к нему.
– Лорд Кромвель может приказать все, что угодно, – с невозмутимым видом отчеканил он.
– Вы правы, мой испанский друг, – сверкнул глазами Барак.
– Сделайте милость, Барак, придержите язык, – сердито оборвал его я. – Я все прекрасно понимаю, Гай. Попытаюсь обратиться к документам Городского совета. Может, удастся узнать, кому именно было поручено производство водопроводных труб.
– Да, думаю, это будет наилучшим выходом, – кивнул Гай. – К вашему сведению, сэр, я вовсе не испанец, – добавил он, повернувшись к Бараку. – Я родился в Гранаде, стране, которую Испания завоевала пятьдесят лет назад. Родители мои были мусульманами, и Фердинанд и Изабелла изгнали их из Испании. Точно так же они поступили с евреями, к которым, судя по вашему имени, вы имеете некоторое отношение.
– Я англичанин, аптекарь, – вспыхнув, процедил Барак.
– Тем лучше для вас, – вскинув бровь, проронил Гай. – Благодарю за то, что отнеслись к моим словам с пониманием, Мэтью. Надеюсь, ваше расследование завершится удачей.
Он пожал мне руку, не сводя с моего лица изучающего взгляда.
– Вижу, глаза у вас горят, Мэтью, горят в предчувствии успеха. Кстати, вы бы не могли оставить мне эти книги? Было бы любопытно познакомиться с ними. – Разумеется, я оставлю их вам.
– Если вам понадобятся еще какие-нибудь сведения – я всегда к вашим услугам, – произнес Гай и добавил, устремив на Барака ледяной взгляд: – По крайней мере, до тех пор, пока иностранцам дозволено оставаться в этой стране.
Едва выйдя из аптеки, я набросился на Барака.
– Вы держались молодцом, – злобно процедил я. – Ваша любезность и обходительность немало способствуют успеху нашего расследования.
– Этот старый мавр дерзок до невозможности, – пожал плечами Джек. – К тому же, клянусь муками Господа нашего, он страшен, как смертный грех.
– А вы по праву заслуживаете звания олуха, которым столь часто награждаете всех прочих, – заявил я.
Барак только ухмыльнулся.
– Так как по вашей вине нам не приходится рассчитывать на помощь Гая в поисках литейщика, отправляйтесь в Городской совет и расспросите хорошенько обо всех литейщиках, делавших трубы водопровода, – распорядился я. – А я поеду на Вулф-лейн, задам еще несколько вопросов мистрис Гриствуд. Если Майкл и Сепултус были связаны с литейщиками, ей непременно об этом известно.
– А я думал, мы вместе отправимся в Саутуорк, на поиски подружки Майкла.
– Через полтора часа встретимся у ворот Стил-Ярда, – отрезал я. – Кто знает, может, в ваше отсутствие я сумею провести время с большей пользой.
Я вытер пот со лба, ибо день выдался невыносимо жаркий. Барак мешкал, как видно, борясь с желанием вступить со мной в спор. Я был так раздосадован, что с нетерпением ждал возражений, которые дали бы мне право обрушиться на него с новой силой. Но он счел за благо смолчать и, вскочив на свою гнедую кобылу, поскакал прочь.
По мере того как я продвигался по узким улочкам Куинхита, досада моя улетучивалась. Я постоянно озирался по сторонам, стараясь избежать возможного нападения. Улицы были пустынны, люди, спасаясь от жары, предпочитали не выходить из домов. Я почувствовал, что солнечные лучи жгут мне щеки, и пониже надвинул шляпу. Крыса, неожиданно выскочившая из дверей лавки и метнувшаяся через улицу, заставила меня вздрогнуть и натянуть поводья.
В доме Гриствудов, похоже, все было спокойно: облупившаяся и потрескавшаяся входная дверь находилась на своем месте. Я постучал, и звук эхом отдался внутри. Мне открыла сама Джейн Гриствуд. На ней были прежнее серое платье и белый чепец, однако выглядела она опустившейся и неопрятной: на платье я заметил жирные пятна. Она смерила меня усталым взглядом.
– Снова вы?
– Да, сударыня. Вы позволите мне войти? Она пожала плечами и пропустила меня в дом.
– Эта глупая девчонка Сьюзен уволилась, – сообщила она.
– А где охранник?
– В кухне, пьет пиво и портит воздух.
Через холл, увешанный выцветшими от времени гобеленами, мы прошли в скудно обставленную гостиную, где мистрис Гриствуд остановилась, устремив на меня выжидающий взгляд.
– Вам уже удалось вступить во владение домом? – осведомился я.
– Да, теперь он принадлежит мне. Я виделась с поверенным, к которому меня направил барристер Марчмаунт. – Вдова горько усмехнулась. – Что ж, хотя бы крыша над головой есть. Чтобы заработать на кусок хлеба, придется пускать жильцов. Можно представить, какие отребья согласятся жить в этой заплесневелой дыре. Вы знаете, все мои деньги были у него.
– У кого?
– У Майкла, у кого же еще. Когда мы поженились, отец, который только и мечтал, как бы сбыть меня с рук, дал за мной хорошее приданое. А Майкл быстро спустил все деньги и оставил меня ни с чем. Он не удосужился даже привезти из монастырей приличную мебель, притащил только эти уродливые старые гобелены. Вы уже видели шлюху, к которой он таскался? – неожиданно спросила вдова.
– Пока нет. Но я хотел бы кое о чем узнать у вас, сударыня. Я полагаю, во время своих последних опытов Сепултус обращался за помощью к какому-нибудь литейщику.
Испуганное выражение, мелькнувшее на лице вдовы, доказывало, что я попал в точку.
– Я уже говорила, что его идиотские опыты не вызывали у меня ни малейшего интереса, – сердито возвысив голос, заявила она. – Я лишь опасалась, что он взорвет дом. К чему все эти бесконечные расспросы? Не лучше ли вам оставить бедную вдову в покое?
– Вы что-то скрываете, сударыня, – угрожающим тоном произнес я. – И я должен выяснить, что именно.
Но слова мои, казалось, не достигли ее слуха. Вдова Гриствуд напряженно прислушивалась к каким-то звукам, доносившимся из сада.
– Это опять он, – дрожащим голосом прошептала она.
Я повернулся и увидел, что садовая калитка открыта и там стоит какой-то человек. С ужасом я стал вглядываться в его лицо, ожидая увидеть следы оспы, но это оказался коренастый, темноволосый молодой парень, ничуть не походивший на нашего недавнего преследователя. Заметив, что мы на него смотрим, он бросился наутек. Я кинулся вслед, но потом остановился. Даже если бы мне удалось догнать его, что с того? Несомненно, он намного сильнее и с легкостью справился бы со мной. Я вернулся к вдове Гриствуд. Сидя за столом, она плакала так, что все ее тело сотрясалось. Я дал ей время успокоиться, а потом осведомился довольно суровым тоном:
– Вы знаете этого человека, сударыня? Она подняла залитое слезами лицо.
– Нет! Нет! Я понятия не имею, кто это такой. Почему вы все время пытаетесь уличить меня во лжи? Просто вчера я заметила, что этот парень наблюдает за домом. Он проторчал на улице весь день, не сводя с дома глаз, и я едва с ума не сошла от страха. Наверняка он один из тех, кто убил Майкла, так ведь?
– Это мне не известно, сударыня. Но вы должны были сказать охраннику, что какой-то человек наблюдает за домом.
– Все эти наказания посланы за мой великий грех, – прошептала она, пропустив мои слова мимо ушей. – Господь лишил меня своих милостей.
– О каком грехе вы говорите? – резко спросил я. Вдова глубоко вздохнула и посмотрела мне прямо в глаза.
– В молодости, мастер Шардлейк, я была очень миловидной девушкой, – произнесла она. – Но под привлекательным обличьем таились самые грязные похоти. Когда мне было пятнадцать, я стала таскаться к одному подмастерью.
Я уже забыл, какой у этой особы грубый язык, и теперь невольно поморщился.
– И нагуляла ребенка, – продолжала она.
– Вот как.
– Мне пришлось отдать его в приют и вынести строгое покаяние. Священник заставил меня признаться в своем грехе в церкви, перед всей паствой. Воскресенье за воскресеньем я должна была во всеуслышанье твердить, что раскаиваюсь в своем разврате. И старая, и новая религия одинаково суровы к тем, кто не смог устоять перед искушениями плоти, – вздохнула она.
– Я вам очень сочувствую.
– Сами понимаете, никто не хотел связываться с девушкой, запятнавшей себя грехом. Лишь когда мне перевалило за тридцать, нашелся наконец охотник взять меня замуж. То есть, по правде сказать, его нашел мой отец. Отец был хорошим плотником, и как-то раз Майкл дал ему дельный совет относительно того, как получить невыплаченный долг. По части невыплаченных долгов Майкл был большой знаток – у него самого их было множество, так как он вложил все свои сбережения в какую-то идиотскую авантюру. Если бы не мое приданое, сидеть бы ему в долговой тюрьме. – Вдова вновь испустила глубокий вздох. – С тех пор прошло немало лет. Но Господь не забывает о наших прегрешениях. И за все наши проступки нас неминуемо ожидает кара.
Вдова сжала в кулаки свои маленькие, загрубевшие от работы руки.
– Мы говорили о литейщике, – напомнил я. Несколько секунд мистрис Гриствуд сидела молча, не разжимая кулаков. Когда она заговорила вновь, в голосе ее послышалась какая-то отчаянная решимость.
– Сына, которого я нагуляла, меня заставили отдать в приют при монастыре Святой Елены. Монахини и близко не подпускали меня к ребенку, но я подкупила одну из монастырских работниц, и она передавала мне новости о сыне. Когда мальчику исполнилось четырнадцать, монахини отдали его в учение.
– К литейщику?
– Да, – кивнула она. – После того как мой сын освободился от опеки монахинь, я смогла наконец с ним видеться. Я навещала его каждую неделю, – сообщила она, и на губах ее неожиданно мелькнула нежная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104