Пока меня несло на них, мои кулаки метнулись вперед и, как по волшебству, врезались в их подбородки. Джо опрокинулся на спину; Стив лишь закряхтел и снова поднял пушку, но я отчаянно пнул его по руке, и пистолет отлетел в сторону.
Мы сцепились, обхватили друг друга поперек туловища и покатились по полу, задыхаясь и хрипя. Этот здоровый кабан причинял мне изрядные страдания... Его стальные лапы сжимали мне глотку, и я потихоньку уезжал в страну розовых облаков...
Вскоре я увидел ослепительный красный свет и из меня вышли последние силы. Я стал весь мягкий, будто невесомый, и чувствовал лишь жгучую боль в горле да стук, крови в висках...
Это было начало конца. Через пару минут я должен был получить право на свой прямоугольный кусок газона...
Словно сквозь туман, я различил простуженное дребезжание звонка и почувствовал, что пальцы Стива немного разжались. Звонок зазвучал снова, и на этот раз я услышал его отчетливо. Одновременно со звонком чей-то голос кричал-.
— Мсье Бертран! Мсье Бертран!
Эти два ублюдка не привыкли принимать решения самостоятельно. Они нерешительно посмотрели па меня.
— Кто-то пришел, — пробормотал Аж"
В этот момент все мы услышали тот же <амый мужской голос:
— Открывайте, полиция!
Тогда, оставив обоих ошарашенных громил в ком нате, я пошел открывать...
За дверью стоял невысокий человек в очках.
— Комиссар Вердье, — сказал он. — Я хотел бы поговорить с мсье Бертраном...
— Извините, по какому поводу?
Он качался душенным мужиком. Только каким-то недоделанным: будто его родители решили, что он не выживет, и сразу после рождении сунули в банку с формалином, а он все-таки вырос ...
— Мы нашли машину мсье Бертрана на Западной автостраде, а рядом с ней — убитого мужчину. Я хотел бы задать несколько вопросов владельцу машины.
Я решился на чертовски рискованный шаг:
— Мсье Бертран — это я.
Но я тут же понял, что сморозил одну из тех глупостей, которые сразу ставят на всем крест.
— Позвольте,— сказал недоделанный,— я прекрасно знаю мсье Бертрана,, поскольку работаю здесь, в Фонтенбло.
Эх, проклятье,..
— Я его сын.
Но это вовсе не исправило положение.
— У мсье Бертрана нет детей... Прошу показать документы.
— Но...
— Покажите документы!
Я сделал вид, что роюсь во внутреннем кармане, но вместо того, чтобы достать бумажник, показал комиссару прием "китайский башмак". Мой сорок второй девочко-вый попал ему в чувствительное место, и он завопил, схватившись за брюхо. Тогда я отвесил ему молниеносный хук в челюсть. Он рухнул, Я сразу же кинулся к шишке, которая вырисовывалась на левой стороне его пиджака. Там действительно оказался его пистолет: бравый честный "7,65". Я большим пальцем снял его с предохранителя и выстрелил комиссару прямо в морду. Потом мгновенно направил оружие на двух своих горилл.
Бах! Бах!
Эти две пули шли от всего сердца... Та, что досталась Стиву, угодила в середину лба, и лоб буквально треснул.
Джо получил свою в грудь, что вызвало у него приступ злого кашля. На его губах зацвела розоватая пена.
Я подошел ближе... Он смотрел, как загипнотизированный.
— Капут... — заикнулся он. — Не... Я...
— Учись выражать свои мысли, урод!
Еще одна пуля в грудь — и для него наступил вечный покой, Он упал прямо, как дерево после решающего удара топором.
Я сунул в карман пистолет комиссара, мотом пушку Стива, лежавшую на полу.. Затем занялся погрузкой фальшивого железа. Золотая кровать была немыслимо тяжелой. Кажется, я оставил ее немалую часть в комнате — но плевать! Мне не хотелось больше возвращаться в дом.
Когда я укладывал в машину последние куски, раздался выстрел. Пуля разбила правую половинку лобового стекла, едва не задев мне щеку.
Я бросился на землю. На ступеньках крыльца стоял мерзавец Джо. Живучий был, гад... Я поспешил бесплатно отправить ему еще один шарик — и тот опять попал по назначению... Его руки ухватились за Колонну, и я увидел, как под этим упрямцем расплывается здоровенная лужа крови... Да, Кармони знал, кому меня доверяет...
Я прыгнул за руль и рванул машину с места.
До Парижа — за сорок минут! Водилы, с которыми я разъехался по дороге, до сих пор, наверное, не пришли в себя.
На пригородных булыжных мостовых куски кровати ударялись друг о друга, и этот звук казался мне самым прекрасным из всех. Что ни говорите, звон золота — это лучшая камерная музыка в мире! Ее можно слушать бесконечно...
Нажимая на педальки, я со злостью думал об этом подонке Кармони. Надо же, чуть не вогнал меня в гроб благодаря своим изысканным манерам! Решил взять меня на честность, представил все .в виде джентльменского договора... Ну ладно, когда-нибудь я с ним за это поквитаюсь...
Однако сейчас мне нельзя было терять время на вендетту. Мне требовалось поскорее найти какого-нибудь сговорчивого скупщика. Я не питал на этот счет никаких иллюзий и понимал, что сделка получится грязноватая... Я немного сожалел, что старику пришла в голову эта необычная идея, Если бы он хранил деньги, все было бы проще... Однако, с другой стороны, деньги Бунк непременно бы нашел.
Но даже если предположить, что я потеряю па продаже половину суммы, у меня должно было остаться добрых сто миллионов. С ними будущее меня не страшило. Конец обедам в "Харчевне трех песка-рей"! Меня снова ожидал комфорт.
На въезде в город я остановился на красный свет. Ожидая, пока загорится зеленый, я напевал веселый мотивчик — и вдруг почувствовал, что на меня кто то смотрит. Я повернул голову вправо. За рулем бе-лой "симки-спорт" сидела девка Сказка — в черном костюме, по которому струились ее русалочьи волосы. Она мило улыбалась мне... Ее лазурно-голубые глаза были исполнены ласковым соучастием...
Теперь я вспомнил, что видел эту белую тачку по дороге в Фонтенбло. Выходит, сверх предусмотрительный Кармони поручил девчонке издали наблюдать за ходом боевых действий...
Мне оставалось только одно: оторваться от нее. Однако это, судя по всему, было не так-то просто. То, что она не отстала от меня на такой скорости, красноречиво свидетельствовало о ее водительских талантах.
К тому же теперь, когда она знала, что я передвигаюсь на их "ситроене", Кармони не составило бы никакого труда меня разыскать — тем более что я еще не решил, где разгружаться.
Все это очень быстро пронеслось у меня в голове... Потом на светофоре загорелся зеленый. Сказка сделала мне знак, остановиться. Что ж, почему бы и нет... Я затормозил у края тротуара, и она остановилась как раз передо мной. Я не двигался с места и ждал, пока она подойдет сама. Она так и сделала. Замечая ее, все мужики застывали на месте, словно это . была не девчонка, а целый военный парад.
Она открыла дверцу моей машины.
— Ну, вы даете! — воскликнула она. — До чего ж вы меня напугали!
Она села рядом со мной.
— Я просто чудом от вас не отстала. Сотню раз мне казалось, что я вас потеряла...
— Значит, вы за мной следили?
— По распоряжению Кармони...
Она открыла свою сумочку, которую все же взяла с собой; я порылся в карманах и щелкнул зажигалкой.
Она выдохнула несколько облачков дыма, которые вяло покружились перед стеклом и выплыли через мое окно.
— А тех двоих вы что, убили?
— Вроде как...
— Туда им и дорога.
Я уставился на нее, пытаясь угадать, покупает она меня или нет. Но нет: она ещё сильнее, чем вчера, напоминала маленькую, ножную и наивную девочку.
— Вы находите?
— Да... У Кармони целая коллекция таких же гнусных типов, как он сам...
Что все это значило?
Ее большие чистые глаза наплнились мрачной суровостью.
— Вы, я вижу, к нему любовью не пылаете..
— Да я видеть его не могу!
— Однако живете в его кровати...
— Да, живу — как домашнее животное... Я вхожу в число его медвежьих шкур... Этот человек взял меня к себе, когда мне не было еще и четырнадцати лет...
Она выплюнула на ладонь табачные крошки.
— Он ненормальный, извращенец... Трудно представить, что мне пришлось перенести...
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что я должна вам это сказать. Понимаете, в самые худшие минуты нашей совместной жизни я мечтала о том, что придет человек, который поставит все на свои места!
— Что значит — "поставит на места"?
— Не догадываетесь?
— Может быть, и догадываюсь... Она посмотрела на меня.
— Я больше не могу жить среди этих подонков, среди этих убийц и садистов...
— Знаете, крошка, я ведь тоже не святой Петр!
— Нет, но вы человек сильный и мужественный, и... Если хотите...
— Что?
— Если вы не лишены честолюбия, мы могли бы договориться и. провернуть потрясающее дело... Такой возможности не представится больше никогда...
— Ну-ну?
Она опустила свое стекло и выбросила окурок. Я наблюдал за ее движениями: Создатель явно не пожалел на нее труда...
— Когда на войне убивают майора, — пробормотала она,— его место занимает капитан, верно?
— Да вроде так.
— А если гибнет капитан, командование берет на себя лейтенант... Но в некоторых случаях все обстоит иначе. С исчезновением главного разваливается все дело. Если ... Если только не отыщется человек, который знает иодом лек у.
Я не мог отвести от нее глаз. — И что же?
— Кармони никому не доверяет. Он боится и даже собственной тени! Все, что он делает, окружено етро жайшей тайной.
— Ну и что?
— Но я-то валяюсь на его коврах уже не первый год... Кому придет в голову остерегаться куклы или сиамской кошки, верно?
— Действительно.
— А ведь у сиамской кошки ость уши, у куклы ость глаза... Если он умрет, я смогу сохранить от организацию.
— Серьезно?
— Если нет, чему тогда послужит это мое многолетнее рабство?
— Вывод?
— Мне нужен мужчина, настоящий, который помог бы мне взять организацию в свои руки. Я женщина. Я могу быть мозгом, но не карающей десницей...
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Ну как, интересное предложение?
— Конечно. Но откуда мне знать, что вы не водите меня за нос? Где доказательства, что не пытаетесь заманить в ловушку? Я уже дважды вытаскивал каштаны из огня ради женщин, и оба раза они меня прокатили. Правда, им это тоже на пользу не пошло...
— Я сказала вам все как есть, — проговорила Сказка, — Поступайте, как знаете... Если сомневаетесь во мне, уезжайте.
— А вы будете за мной аккуратненько следить?
— Можете забрать ключи от моей машины... Азарт — это, наверное, неизлечимо...
— Хорошо: я согласен.
— Тогда поехали!
— Одну минутку: я должен куда-то пристроить свою машину.
Рядом был подземный гараж; я оставил там "ситроен" и его драгоценный груз. Разобранная кровать на заднем сиденье не вызывала особого интереса; насчет своей; добычи я мог не переживать.
Я вернулся и сел в ее белую "симку".
— С чего начнем? — спросил я.
— С конца, — серьезно ответила она. — Я имею в виду Кармони...
Сказка хотя и вы глядела простодушной, но мыслила довольно последовательно. В ее прелестной головке все уже давно созрело.
— Вот что, Капут: вы ляжете на заднее сиденье. Я въеду в ворота, поставлю машину в гараж и попрошу кого-нибудь позвать Кармони.
— А если его нет?
— Я знаю его распорядок: он есть! Поскольку я, как-никак, возвращаюсь с "задания", он придет — чтобы узнать результат. Тогда наступит ваша очередь действовать...
— О'кей.
— Когда он будет мертв, я соберу его банду, и вы обратитесь к ним с соответствующей речью, идет?
— Идет.
Я наклонился к ней; ее ненакрашенные губы были свежими, как родниковая вода. Мы обменялись одним их тех поцелуев, от которых у мужчин меняются мысли. После этого я был готов практически на все.
Подъехав к особняку на Рю де Милан, Сказка робко посигналила, чтобы привлечь внимание швейцара. Тот поднял металлическую штору гаража, и Сказка втиснула тачку между двумя другими, которые там уже стояли.
— Подите скажите шефу, чтобы пришел сюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65