– Он вынул из кармана куртки какую-то бумажку, и Диана узнала свое письмо. Ее лицо залила краска. Как он может быть таким жестоким, ведь над этим клочком бумаги она пролила столько слез! В горле встал комок, она отодвинулась от мужа подальше.
Принесли чай, Марк взял чашку, чтобы передать ее Мервину.
– Вы не откажетесь принять чашку из рук «ничтожного типа»? – Двое ирландцев в углу прыснули от смеха, но Мервин так и остался сидеть с каменным лицом, только глазами сверкнул.
Диана начала злиться.
– Послушай, Мервин, может быть, я глупая, безрассудная женщина, но я имею право на счастье.
– Нет, постой. – Он погрозил ей пальцем. – Ты сделала свой выбор, когда выходила за меня замуж, что же теперь говорить о каких-то правах?
Боже, почему он не понимает, почему с ним всегда приходится разговаривать, как с истуканом, неужели так трудно понять элементарные вещи? Надо же, человек вбил себе в голову, что только он может быть прав.
Знакомое чувство, она как будто снова очутилась дома. Все это уже было долгих пять лет, по крайней мере, раз в неделю. За те несколько часов в самолете, она забыла, каким ужасным может быть Мервин, как он заставлял ее страдать. Теперь все вернулось, как кошмарный сон.
– Знаете что, Мервин, перестаньте ей угрожать, – неожиданно сказал Марк. – Она взрослый человек и может поступать так, как ей заблагорассудится. Вы здесь абсолютно бессильны. Если Диана хочет вернуться домой, она это сделает. А если хочет отправиться в Америку и выйти за меня замуж, то тоже сама вправе решать.
Мервин сильно стукнул кулаком по столу.
– Она не может выйти замуж, потому что уже замужем.
– Она может развестись.
– На каком основании?
– У нас в Неваде не спрашивают оснований.
Мервин со злостью посмотрел на Диану.
– Ты не полетишь ни в какую чертову Неваду, ты немедленно вернешься со мной в Манчестер.
Она взглянула на Марка. Он неясно улыбнулся в ответ.
– Решай и поступай, как сама хочешь.
– Бери свою куртку, – бросил Мервин, вставая.
Диана наконец вышла из оцепенения. Мервин своим грубым поведением невольно напомнил ей о положении, в котором она находилась. Все ее страхи в полете, волнения насчет Америки не шли ни в какое сравнение с одним, главным вопросом: с кем она хочет жить? Они с Марком любят друг друга, в конце концов, все остальное не в счет. Огромное облегчение волной прокатилось по ее телу, когда она объявляла им свое окончательное решение. Диана набрала полную грудь воздуха:
– Извини, Мервин, я все-таки лечу с Марком.
Глава 12
Нэнси Линеан поистине ликовала, когда выглянула из кабины маленького желтого самолета и увидела внизу огромный американский клипер, который величественно покачивался в спокойных водах устья реки Шеннон. Казалось, все было против нее, однако ей удалось добраться до братца и уже хотя бы этим несколько испортить его план. Надо чертовски здорово потрудиться, чтобы провести Нэнси Линеан, думала она в эту, редкую для нее, минуту удовлетворенности собой.
Питера наверняка хватит удар, когда он увидит ее.
Самолетик сделал круг – Мервин искал место для приземления. Нэнси нервничала из-за предстоящей встречи с братом. Ей все еще трудно было поверить, что ее так бессердечно обманули и предали. Как он мог? Детьми они постоянно играли вместе. Она накладывала ему повязки, когда он разбивал себе коленки, первая рассказала ему, откуда берутся дети, всегда давала пожевать кусочек своей резинки. Они делились друг с другом секретами. Когда выросли, она по-прежнему любила брата, не давала почувствовать, что умнее него, хоть она и девочка. Она и потом не переставая заботилась о нем. Когда умер па, Нэнси позволила ему стать председателем Совета директоров компании. А это было ей нелегко. Дело не только в том, что пришлось подавить свои амбиции и уступить место хуже подготовленному человеку, она также порвала с мужчиной, которого могла бы полюбить, и Нэт Риджуэй тут же уволился из компании. А теперь он женился и сейчас, наверное, счастлив.
Ее друг и адвокат Мак Макбрайд уговаривал ее не отдавать Питеру председательское кресло, однако она пошла против его советов и собственного интереса, потому что люди посчитали его недостойным занять место отца. И вот сейчас, вспоминая все это, она почти рыдала от ярости и возмущения. Жалкий обманщик!
Ей хотелось просто подойти к нему и, ничего не говоря, просто посмотреть в глаза. Хотелось увидеть, как он отнесется к ее появлению и что скажет.
Кроме того, она рвалась в бой. То, что она догнала Питера, лишь первый шаг: надо еще попасть на борт, а это может быть нелегко, если все места заняты. Тогда придется либо покупать чье-то место, либо очаровывать капитана корабля, либо давать взятку. А потом, по прибытии в Бостон, нужно будет еще уговаривать остальных держателей акций – тетю Тилли и старого судью Дэнни Рили – не продавать их Нэту Риджуэю. Все это, в принципе, можно сделать, но Питер не сдастся без боя, да и Нэт Риджуэй грозный соперник.
Мервин посалил самолет на небольшом фермерском поле на краю маленькой деревни. В удивительно галантной и непривычной для себя манере он помог ей выйти, соскочить на землю. Когда ее нога во второй раз ступила на землю предков, она подумала об отце, который, хотя и называл Ирландию «своей страной», в действительности здесь никогда не был. Печально. Он, наверное, был бы доволен, узнав, что дети сделали это за него. И уж точно не перенес бы того, что его собственный сын стал виновником гибели компании. Хорошо, что отец не увидит этого позора.
Мервин привязал самолет. Нэнси чувствовала облегчение от расставания с желтой птахой. Красивая машина, ничего не скажешь, но чуть ли не угробила ее. Она вспомнила тот ужасный миг, когда они летели над скалой. Нет, больше она ни за какие коврижки в маленький самолетик не сядет.
Они быстро шли по деревенской улице, за ними ехала телега, доверху нагруженная картофелем, впереди какая-то кляча. Нэнси видела, что у Мервина тоже неспокойно на душе, он одновременно и возбужден, и полон недобрых предчувствий. Его тоже предали и обманули, но он не сдался в этой, казалось бы, безнадежной ситуации, он борется со своими врагами. Но и для него и для нее основная схватка еще впереди.
Единственная улица в деревне Фойнес выглядела бесконечно длинной. Однако им повезло. Где-то на полпути они встретили группу хорошо одетых людей, в которых безошибочно угадали пассажиров клипера. Они бесцельно бродили по селению, не зная, куда себя деть. Мервин подошел к ним.
– Я ищу некую миссис Диану Лавси, наверное, это одна из ваших спутниц.
– Да, конечно, – ответила одна из женщин. Нэнси сразу же узнала актрису Лулу Белл, она видела ее в кино. Странно, но по голосу этой актрисульки легко можно было почувствовать, что она не очень-то жалует миссис Лавси. Нэнси опять попыталась представить себе жену Мервина. – Вы имеете в виду миссис Лавси и ее гм... друга? Они там, в баре, на другой стороне, – добавила Лулу Белл.
– Скажите, а вы не знаете, где здесь может быть билетная касса? – с нетерпением спросила Нэнси.
– Черт побери, если мне когда-нибудь придется сыграть роль экскурсовода, репетиции будут уже не нужны. – Лулу и остальные пассажиры рассмеялись. – Авиадиспетчерский пункт в самом конце улицы, за железнодорожной станцией, недалеко от пристани.
Нэнси поблагодарила ее и пошла дальше. Она почти бежала, чтобы догнать Мервина, который ушел далеко вперед. Она догнала его в тот момент, когда он подходил к двум мужчинам, идущим по дороге и оживленно разговаривающим. Нэнси с любопытством взглянула на людей, которые привлекли внимание Мервина. Один – шикарного вида мужчина среднего возраста с седой шевелюрой, в черном костюме, серой жилетке, судя по всему, тоже пассажир клипера. Другой – просто пугало – высокий, костлявый, почти лысый; выражение лица такое, будто человек только что проснулся после кошмарного сна. Мервин направился прямо к «пугалу».
– Вы профессор Хартманн, не так ли?
Реакция мужчины оказалась на редкость странной. Он отпрыгнул назад, как кошка, вскинул вверх руки, будто защищаясь, и прикрыл лицо руками, как будто ему показалось, что на него собираются напасть.
– Все нормально, Карл, – отозвался его компаньон.
– Считаю за честь пожать вашу руку, профессор, – как ни в чем не бывало произнес Мервин.
Хартманн опустил руки, но лицо осталось напряженным. Они обменялись рукопожатием.
Нэнси искренне удивлялась поведению Мервина. Она была уверена, что для этого человека не существует никаких авторитетов, он считает себя самым главным, чуть ли не пупом земли, и вдруг ведет себя, как мальчик, который случайно встретил своего кумира и клянчит автограф.
– Очень рад, что вы наконец выбрались, герр Хартманн. Мы опасались самого худшего, когда вы пропали. Счастье, что все позади. Кстати, я ваш поклонник, меня зовут Мервин Лавси.
– А это мой друг, барон Гейбон. Собственно, благодаря ему я здесь, живой и невредимый.
– Прекрасно. – Мервин поздоровался с Гейбоном. – Все, не буду больше вам мешать, господа. Счастливого путешествия!
Наверное, этот чудак Хартманн важная птица, подумала Нэнси, если Мервин задержался из-за него в такой момент.
– Кто это был? – спросила она его, после того как они прошли шагов двадцать.
– Профессор Карл Хартманн, один из лучших физиков в мире. Он работал над расщеплением атомного ядра. За свои политические взгляды попал в немилость к нацистам, все считали, что он уже мертв.
– А как вы узнали о нем?
– Я серьезно изучал физику в университете. Думал, что стану ученым, но терпения не хватило, хотя, в общем-то и сейчас не порываю окончательно с исследовательской работой. Знаете, ведь за последние десять лет многое изменилось в нашей науке.
– Например?
– Например, есть женщина, австрийка по национальности, кстати, она тоже бежит от нацистов, ее зовут Лизе Мейтнер, сейчас она работает в Копенгагене. Так вот, ей удалось расщепить атом урана на два более мелких атома, барий и криптон.
– Я думала, что атомы неделимы.
– Так и считалось до последнего времени. Это великое открытие, самое главное, оно открывает широчайшие перспективы, вот почему военные так быстро зашевелились. Если найти способ контролировать процесс расщепления ядра, можно создать самое страшное оружие, бомбу, которой еще не знал мир.
Нэнси обернулась и снова посмотрела на жалкого испуганного человечка в поношенном костюме с горящим взором. Самое ужасное оружие, повторила она про себя, и ее аж передернуло.
– Странно, что он ходит почти один, без охраны.
– Не думаю, что совсем без охраны. Вон, посмотрите на того парня.
Нэнси взглянула туда, куда указывал головой Мервин. По другой стороне улицы вразвалочку шел высокий крепкий мужчина, несомненно, еще один пассажир клипера, в широкополой шляпе, сером костюме и вишневой жилетке.
– Полагаете, телохранитель?
– Не уверен, хотя он похож на секретного агента. Хартманн и сам может этого не знать. Здоровый детина, правда?
Нэнси пришла к выводу, что Мервин очень наблюдателен.
– А вот, кажется, и бар, – сказал он, увидев низенькое здание, и остановился у двери, чтобы перевести дыхание.
– Ну, с Богом, удачи, – пожелала Нэнси. Ей действительно хотелось, чтобы ему повезло. Каким-то странным образом она привыкла к этому во многом странному летчику, несмотря на его жуткие манеры.
– Спасибо. Вам тоже всего самого доброго.
Он вошел, а она зашагала дальше.
В дальнем конце улицы и впрямь стояло здание, обвитое уже потускневшим осенним плющом. Войдя в холл, она наткнулась на приятного молодого парнишку в форме компании «Пан Америкэн». Он посмотрел на нее с нескрываемым интересом, по-мужски, хотя годился ей в сыновья.
– Послушайте, мне нужен билет на клипер.
Он удивился.
– Бог с вами, мы здесь ничего не продаем, у нас и кассы-то нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75