– Почему мне постоянно кажется, что ты не до конца откровенна?
– Потому что тираны никогда и никому не доверяют.
«Все, хватит», – подумала Маргарет. Она направилась к двери, но мать ее остановила.
– Не уходи! – мамины глаза наполнились слезами.
Что мама имеет в виду? Не уходить из комнаты или не уходить насовсем? Могла ли она как-нибудь догадаться? У нее ведь всегда была хорошая интуиция. Маргарет промолчала.
– Я уже потеряла свою старшую дочь. Второй потери мне не вынести.
– Во всем виноват только отец! – неожиданно выпалила Маргарет. Ей захотелось плакать. – Разве ты не можешь на него повлиять?
– Пыталась, и много раз.
Маргарет поразилась. Впервые мама фактически соглашалась, что отец стал несносен.
– Не знаю, но я так больше не могу.
– Тогда хотя бы не провоцируй его, не заводи.
– А что, терпеть? Пусть издевается?
– Ну немножко, вот потом, выйдешь замуж...
– Если и ты от него отвернешься, он изменится.
– Нельзя. Он мой муж.
– Но ты ведь видишь, что он кругом не прав.
– Не будем об этом. Сама поймешь, когда выйдешь замуж.
– Глупо и несправедливо.
– Подожди чуть-чуть, потерпи. Как только тебе исполнится двадцать один, все изменится. Обещаю, даже если ты и не выйдешь замуж. Знаю, трудно, но не хочу, чтобы он тебя проклял, как бедную Элизабет.
Маргарет понимала, что ей будет очень не хватать матери.
– И я не хочу этого, ма. – Она подошла к столику. Мать протянула к ней руки. Соединившись в каком-то внутреннем порыве, они обнялись. Мама сидела, а дочь стояла, объятие вышло неловким, но на удивление крепким.
– Обещай, что больше не будешь с ним ссориться.
Голос матери звучал так грустно, печально, с мольбой, что Маргарет захотелось ее хоть частично утешить.
– Попытаюсь, ма, обязательно.
– Спасибо, большего от тебя и не требую.
Маргарет догадалась, что ма покорилась судьбе, от этого на душе стало еще тяжелее. Несколько минут они молчали, затем Маргарет вышла.
Гарри даже привстал, когда она вернулась в отсек. Она была настолько расстроена, что, забыв о всякой осторожности, бросилась ему на шею. Он гладил и целовал ее волосы, велено смахивал слезы, шептал в ухо ласковые слова...
Внезапно открыв глаза, она поймала на себе удивленный взгляд мистера Мембюри, который, наверное, уже давно сидел на своем месте и смотрел на них. Маргарет нехотя оторвалась от Гарри. Они прошли в ее купе.
– Надо сейчас выработать какой-то план, – прошептал он, – а то, может, потом и поговорить наедине не удастся.
Маргарет осознала, что ма действительно вот-вот выйдет из туалетной, отец с Перси вернутся с берега вместе с остальными пассажирами и дальше остаться вдвоем будет затруднительно. Она так и представляла, как они попрощаются в аэропорту Нью-Йорка и разойдутся, чтобы никогда уже больше не встретиться.
– Как с тобой можно будет снизиться, давай быстро условимся.
– Не знаю, пока ничего для себя не определил, но не волнуйся, я сам на тебя выйду. В каком отеле вы остановитесь?
– Отель «Вальдорф». Вечером ты должен мне позвонить, слышишь?
– Успокойся, обязательно. Я назовусь мистером Марксом.
Его уверенный тон немного успокоил. В голову пришла мысль, что она ведет себя глупо и довольно эгоистично – думает лишь о себе и своих проблемах, а как он?
– Где ты остановишься?
– Найду какой-нибудь дешевый отельчик.
Ей не хотелось разлучаться.
– А что если я спрячу тебя в своей комнате в «Вальдорфе»? Не побоишься?
– Нет, ты серьезно? Великолепная идея!
– Тебе ведь нравятся удобства, правда? Утром я закажу в номер омлет, шампанское.
– Боже, да я останусь там навсегда.
– Через несколько дней родители начнут собираться в Коннектикут. Вот тогда мне и нужно соскакивать, но предварительно неплохо бы знать куда.
– Поищем жилплощадь вместе. Может быть, вообще удастся снять комнаты в одном доме или хотя бы рядом.
«Неужели, – думала Маргарет. – Это же как раз то, что нужно. Они могли бы лучше узнать друг друга, проверить свои чувства. А там, кто знает, если он вдруг сделает ей предложение... Впрочем, было одно препятствие».
– Да, но как же, если я начну работать у Нэнси Линеан, мне надо будет жить в Бостоне.
– Ну и что, я мог бы поехать с тобой.
– Здорово! Ты бы там тоже устроился. Однако понятия не имею, в какой это части страны.
– Новая Англия.
– Название прямо-таки наше, родное.
– Ну, дело не в названии.
– И все равно, хорошо, когда что-то напоминает Британию. Кстати, какое жилище я сниму, я имею в виду – сколько комнат и прочее?
Он улыбнулся.
– Только одну, и то платить накладно. Скорее всего, какой-нибудь угол, где будет газовая плитка, чтобы сварить себе утром кофе. В общем, дешевая мебель, одно оконце, общая ванная.
– А как насчет кухни?
– Вряд ли, это роскошь. Придется многого лишиться, того, к чему ты так привыкла сейчас. Но бояться не следует, надо лишь настроиться.
Она знала, что он готовит ее к суровой действительности, но, так или иначе, каждое слово о предстоящей ей новой жизни представлялось чудовищно романтичным. Действительно, что может быть лучше – проснуться рано утром, перед тем как идти на работу, приготовить себе чай, пару тостов или, на худой конец, сварить кофе, нет ни вечно ворчащих родителей, ни слуг, и никто не читает тебе нравоучений. Божественно!
– Интересно, хозяева тех домов, которые сдаются внаем, тоже живут там?
– Иногда. Так даже лучше, потому что при таком варианте они тщательнее следят за чистотой и порядком, хотя порой и норовят заглянуть в щелку к своим постояльцам. В противном случае, порядок, сама понимаешь, еще тот – водопровод течет, краска на стенах лупится, крыша подтекает.
Маргарет не сомневалась, что ей еще многое предстоит узнать, но ничто не свернет с избранного пути, потому что все это мелочи, по сравнению с главным – возможностью жить самостоятельно.
Через несколько минут вернулись с берега пассажиры, пришла из туалетной мама. Она была бледной, но очень красивой. Маргарет пожалела, что не может ей открыться, даже намекнуть.
Внезапно она почувствовала острый голод. Странно, ведь обычно по утрам она почти ничего не ест. Наверное, виновата бессонная ночь. Маргарет посмотрела на Гарри, но он поспешно отвел взгляд.
Взлетел самолет. Она уже не боялась, но от этого новизна ощущения не пропала, и третий взлет казался таким же необычным, как первый, – словно огромная птица взмыла в воздух!
Она мысленно перебирала в уме весь свой разговор с Гарри. Надо же, он хочет отправиться с ней в Бостон. Такой приятный, привлекательный, у него наверняка было полно девчонок... и все же явно отдает ей предпочтение, она это сердцем чувствует. Раньше она даже не думала, что ее будущее может быть как-то связано с Гарри, теперь такое развитие событий не представлялось ей чем-то сверхъестественным. Неужели в итоге она получит все разом – свободу, самостоятельность и... любовь.
Как только самолет выровнял курс, их пригласили завтракать. Подавали вкусную клубнику со сливками. Все ели с большим аппетитом, и только Перси предпочел кукурузные хлопья. Отец угощался шампанским, а Маргарет не отказалась от теплых булочек. В углу она заметила Нэнси Линеан, которая уплетала овсянку. Нэнси выглядела еще красивее, чем вчера. На ней была новая темно-синяя блузка. Когда Маргарет выходила из столовой, женщина успела шепнуть ей:
– В Ботвуде у меня был очень важный телефонный разговор. Думаю, теперь все будет хорошо и вы получите работу.
– Спасибо. – Сердце подпрыгнуло от радости.
Нэнси незаметно передала ей свою визитную карточку.
– Позвоните, когда окончательно решитесь.
– Обязательно. Уже через несколько дней.
Нэнси приложила палец к губам, хитро подмигнула.
Маргарет вернулась в купе возбужденной. «Хоть бы отец не заметил визитки, – думала она. – Ужасно, если вдруг станет задавать вопросы. Нет, вроде ничего не заметил. Впрочем, рано или поздно он все равно узнает». Она не будет таиться, бежать тайком, а скажет ему открыто, так, чтобы на этот раз не было никакого секрета и звонков в полицию. И, наверное, удобнее всего сообщить ему об этом в самолете. Старшая сестра с успехом проделала то же самое в поезде, и у нее получилось – во многом благодаря тому, что разговор состоялся на людях. Позже, в отеле, у отца будут более сильные позиции.
Когда начать? Может быть, лучше даже сейчас, пока он в хорошем настроении после завтрака с шампанским. Чем позже, тем труднее будет.
Перси резко вскочил с места.
– Пойду попрошу в столовой еще хлопьев.
– Сиди, – грозно отозвался отец. – Хватит набивать ерундой желудок.
– Ничего. – Перси не придал значения его словам, просто повернулся и вышел.
Отец был явно обескуражен, Маргарет тоже. Мать лишь смотрела перед собой потухшим взором. Все трое ждали, пока мальчик вернется. Наконец он пришел – с тарелкой хлопьев – и сразу стал запихивать их в рот.
– Я же не разрешал тебе глотать эту дрянь, – прошипел отец.
– А мне нравится. – Перси оставался невозмутимым.
Казалось, еще секунда и отец взорвется. Но тут положение неожиданно спас Никки, который разносил желающим сосиски и яичницу с ветчиной. В первый момент ей почудилось, что вот сейчас отец запустит в Перси тарелкой, но он, по-видимому, был слитком голоден, потому что взял блюдо, нож, пилку, недовольно пробурчал:
– Принесите английской горчицы.
– Прошу прощения, сэр, у нас ее нет.
– Нет горчицы? Какая нелепость. А как же прикажете кушать сосиски?
Никки выглядел испуганным.
– Извините, до вас никто вроде не спрашивал. В следующий рейс мы обязательно запасемся.
– То, что будет потом, меня мало волнует, а сейчас я вынужден терпеть неудобства.
– Вы совершенно правы, сэр, еще раз простите.
Отец принялся за еду. Он вроде как забыл о Перси, поскольку выплеснул свое раздражение на стюарда. Маргарет удивилась – раньше он такого никогда никому не спускал.
Она тоже взяла в рот сосиску. Вдруг отец наконец понял, что пора перестать дурить? Может быть, фиаско в политике, начало войны, вынужденное бегство из страны, бунт и уход из семьи старшей дочери заставили его быть мудрее? Сейчас, только сейчас, другого такого случая не будет. Она быстро доела, подождала, пока остальные тоже перестанут жевать. Стюард забрал тарелки, ушел ни отсека. Маргарет пододвинулась к матери, чтобы оказаться почти напротив отца, в последний раз постаралась успокоиться и ровным голосом начала.
– Папа, я долго не решалась, но теперь хочу серьезно поговорить и надеюсь, что ты меня выслушаешь до конца.
– Боже, зачем... – слабо запротестовала мама.
– Что такое? – отец вскинул хмурые брови.
– Мне девятнадцать, и я еще ни одного дня в жизни не работала, а пора бы.
– О чем ты? – прервала мать.
– О том, что хочу быть самостоятельной.
– Тысячи девушек из тех, что работают на фабриках и в конторах, охотно поменялись бы с тобой местами.
– Я это отлично понимаю. – Маргарет догадалась, что мама активно подключилась к разговору с одной целью – избежать крутой разборки с отцом. Впрочем, буквально через секунду мама ее очень удивила – слишком уж быстро сдалась.
– Ладно, если ты действительно так хочешь, думаю, твой дед сможет тебе что-нибудь интересное подыскать в своем офисе.
– В этом нет необходимости, я уже нашла себе работу.
– Где, в Америке? Как?
Маргарет решила не упоминать о Нэнси Линеан.
– В общем, все устроено.
– И какая это работа?
– Младший сотрудник в отделе сбыта на обувной фабрике.
– Глупости, прости меня за откровенность.
Маргарет закусила губу.
– Почему, собственно? Я даже горжусь, что смогла одна, фактически без всякого покровительства, найти работу, которая к тому нее по душе.
– Где находится фабрика?
– Никаких фабрик. Там ей нечего делать, – впервые нарушил молчание отец.
– Ну, если точнее, то буду реализовывать готовую продукцию в Бостоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75