– Вы тоже в некотором роде социалистка, оказывается, – улыбнулась Маргарет.
– Ничуть, просто «унаследовала» идеалы отца. Вот вы, например, откуда взяли свои? Не от вашего же папочки, я думаю.
– Уже слышали о сцене за ужином, – грустно констатировала Маргарет.
– Нет. Присутствовала при ней.
– Ясно. Признаюсь честно, я хочу уйти от родителей.
– И что же вас удерживает?
– Возраст. Мне только девятнадцать.
– Ну и что? От родителей убегают и в десять, если очень надо.
– Я пыталась. Попала в переделку, в общем, меня вернула полиция.
– Вы слишком быстро сдаетесь.
Маргарет хотела объяснить, что дело совсем не в том, что она растерялась, не хватило мужества.
– Понимаете, у меня ни опыта, ни профессии, по существу. Образование я получила дома. Я не знаю, как мне заработать на жизнь.
– Дорогая моя, но вы же летите в Америку. Многие прибыли туда без гроша в кармане, а сейчас некоторые из них миллионеры. Вы умеете читать и писать по-английски, умны, привлекательны... Вам несложно получить работу. Я бы сама с удовольствием взяла вас.
У Маргарет чуть сердце не выпрыгнуло от радости. Вот так миссис Линеан! Это же шанс.
– Вы действительно дали бы мне работу?
– Конечно.
– Но какую?
Ее собеседница на секунду задумалась.
– Определила бы работницей в отдел сбыта готовой продукции – вели бы техническую документацию, работали секретарем-делопроизводителем, сначала пришлось бы подавать кофе, но зато потом, если бы показали себя, я сделала бы вас помощником коммерческого директора.
– А что это такое? – Фактически, это тоже контакты с клиентами, но за более высокую плату.
Для Маргарет это было похоже на сказку.
– Подумать только, работать в настоящей конторе!
Миссис Линеан засмеялась.
– Ну-ну, не обольщайтесь. Для многих это скучная рутина.
– А для меня – целое приключение.
– Может быть, только вначале.
– И все же, неужели вы серьезно? Если я через неделю вдруг заявлюсь к вам в офис, вы дадите мне работу?
Миссис Линеан поразилась.
– Боже, да вы, похоже, и впрямь настроены решительно, а я-то думала, что мы порассуждаем и забудем.
Маргарет опечалилась.
– Значит, работы у вас для меня нет? Мы только поговорили в общих чертах?
– Нет, что вы, все, как я сказала: я бы наняла вас. К сожалению, есть одно «но». Видите ли, через неделю я сама могу остаться без работы.
– Как это?
– Очень просто. Мой брат хочет отобрать у меня компанию.
– А как он может это сделать?
– Ну, все очень сложно, и мне не хотелось бы сейчас вдаваться в детали. Однако, так или иначе, его замысел вполне может осуществиться. Я, конечно, сопротивляюсь, делаю что могу, но никакой уверенности в победе у меня нет.
Маргарет не могла смириться, что шанс, который она, казалось бы, так неожиданно получила, опять исчезает.
– Вы должны победить! Я верю, – произнесла она с каким-то ожесточением.
Прежде чем Нэнси успела ей ответить, появился Гарри. Он выглядел великолепно в своей красной пижаме и небесно-голубом халате. Его безмятежный вид даже как-то успокоил ее. Он присел рядом, и Маргарет представила его своей собеседнице.
– Понимаешь, миссис Линеан хотела выпить бренди, но стюарды сейчас заняты.
Гарри притворился, что удивлен.
– Может быть, но напитки-то они должны носить. – Он встал, заглянул в соседний отсек. – Дейви, будь любезен, принеси коньяку миссис Линеан, она в гостиной.
– Конечно, мистер Ванденпост, – услышала Маргарет ответ стюарда. Надо же, Гарри всегда удавалось подчинять себе окружающих.
Он сел и с интересом посмотрел на женщину.
– Какие у вас красивые серьги, миссис Линеан, просто превосходные.
– Спасибо, – женщина была явно польщена этим маленьким комплиментом.
Маргарет присмотрелась к сережкам повнимательнее. Крупные жемчужины в золотой оправе с бриллиантовой россыпью. Очень элегантные. Она тоже хотела бы носить что-нибудь подобное, чтобы нравиться Гарри.
– Приобрели их в Штатах? – спросил он.
– Да, они из салона Поля Фиато.
Гарри понимающе кивнул.
– Я так и думал, но все-таки это работа Фалько ди Вердуры.
– Понятия не имею. А вы, как я погляжу, знаток. Прекрасно разбираетесь в драгоценностях, что вообще у мужчин не так уж часто встречается. Молодец!
Маргарет чуть было не сказала: берегитесь, он так же отлично умеет их красть! Но и ее поразила его мгновенная экспертиза. Говорит с таким знанием дела, будто сам ювелир.
Дейви принес бренди, не разлив ни капли, несмотря на качку.
– Спасибо. – Женщина выпила, встала. – Пойду-ка я спать.
– Удачи, – пожелала ей Маргарет, имея в виду предстоящую «битву» с братом.
– Спасибо. Спокойной ночи.
Когда миссис Линеан ушла, Гарри спросил чуть ревниво.
– О чем это вы говорили?
Маргарет решила, что преждевременно рассказывать ему о сделанном ей предложении. Конечно, это было бы замечательно во всех отношениях, но есть одно препятствие. А вдруг ничего не получится?
– Да так, болтали о Фрэнки Гордино. Нэнси считает, что подобных типов, конечно, если они не убийцы, не нужно трогать. Эта организованная преступность – игорный бизнес... проституция... подавляющему большинству общества ничем не грозит, те бедолаги, что страдают, поступают так по собственной глупости. – Она слегка покраснела, все-таки неудобно вслух произносить такие слова, как проституция. Гарри выглядел задумчивым.
– Не все проститутки становятся такими по своей воле. Некоторых затягивают насильно. Вы ведь слышали о «торговцах живым товаром»?
– Так вот, значит, что это такое. – Она встречала раньше такой термин в газетах, но лишь смутно догадывалась, что речь идет о девушках, которых похищают и потом продают в бордели Стамбула или куда-нибудь еще на Восток, где они становятся, по существу, «белыми рабынями».
– Правда, в газетах несколько преувеличивают. Например, в Лондоне только один человек занимается подобным ремеслом – его зовут Бенни-мальтиец, он с острова Мальта.
Маргарет поразилась. Подумать только, совсем рядом существует другая жизнь.
– Боже, со мной могло быть то же самое.
– Запросто – в ту ночь, когда вы бродили по лондонским закоулкам. Бенни как раз там и работает. Для него отличная добыча – молодая девушка, которая ходит одна, без провожатых, у которой нет денег и даже места для ночлега. Он пригласил бы вас поужинать в какой-нибудь ресторан и потом предложил бы место в шикарной танцевальной труппе, которая якобы утром выезжает в Париж на гастроли. Вы были бы на седьмом небе от счастья, что вам предложили такую работу. Но на деле все обстояло бы по-другому. «Балетная труппа» оказалась бы обыкновенным стриптизом, и вы застряли бы одна в чужом городе без средств к существованию, пока не смирились бы и не привыкли вихлять бедрами где-нибудь в кабаке, в массовке. Новенькая хорошенькая девушка наверняка понравилась бы какому-то богатому клиенту, и вас подвели бы к нему за кулисами, а если бы вы отказались, то просто втолкнули бы в его комнату. Конечно, на следующий день, когда этот пьяный скот утолил бы свою похоть, вы могли бы уйти, но куда? Тех нескольких франков, что вы «заработали», на дорогу не хватит. А кроме того, нужно еще что-то рассказать семье, когда вернешься. Правду? Да никогда. И вы поплелись бы обратно к девчонкам, которые наверняка обласкали бы, обогрели и дали вина, потому что они такие же жертвы, как вы. А еще через некоторое время все происшедшее не показалось бы вам таким уж страшным, это же случается сплошь и рядом, тогда за первым клиентом последовал бы второй, третий... и все, вы бы втянулись.
Маргарет вздрогнула.
– Ужасно. Ничего подобного мне никогда не рассказывали.
– Теперь вы понимаете, почему нельзя оставлять на свободе таких, как Фрэнки Гордино? – Минуту-другую они оба молчали, потом Гарри задумчиво произнес: – Интересно, есть ли связь между Фрэнки Гордино и Кливом Мембюри?
– Вы думаете, такое возможно?
– Почему бы и нет. Перси говорит, что у Мембюри пистолет. А я еще раньше догадался, что он, скорее всего, полицейский.
– Вы догадались? Не может быть. Как?
– По его яркой вишневой жилетке. Полицейский явно пытается выдать себя за плейбоя.
– Возможно, он помогает охранять Фрэнки Гордино?
– Вряд ли. С какой стати? Гордино – американец, следует к себе домой, находится под опекой ФВР, а не на английской территории. Не вижу причин, чтобы Скотланд-Ярд посылал своего человека для дополнительной охраны, особенно учитывая стоимость билета на клипер.
Маргарет понизила голос до шепота.
– Тогда, может, он сопровождает вас?
– Куда? В Америку? Специально сел в клипер с пистолетом, проделывает такой долгий путь, чтобы на американской земле защелкнуть на мне наручники? Странная мысль.
– Вы видите другое объяснение?
– Увы, нет.
– В любом случае, может, новость про Гордино отвлечет внимание пассажиров от ужасной выходки отца за столом.
– Как вы думаете, почему он так поступил?
– Не знаю. Он не всегда был таким. Я помню его вполне нормальным человеком.
– Да уж, удивительно. Я встречал нескольких фашистов, и все они были довольно робкими типчиками.
– Неужели? Ведь фашисты выглядят такими агрессивными.
– Да. Но только внешне. В душе они трусы. Вот почему они, собственно, и маршируют без конца, словно оловянные солдатики, – так кажется безопаснее, им придает уверенности ощущение, что их много. И наоборот, они ненавидят демократию, где каждый – индивидуум, личность. При диктатуре спокойнее: все предсказуемо, не меняется политическая ситуация и правительства не уходят внезапно в отставку. Маргарет понимала, что в его словах много правды.
– Я помню, как он приходил в ярость поочередно от всех: то от коммунистов, то от сионистов, то от фениев. Он всюду видел внутренних врагов, какую-то «пятую колонну», которая спит и видит поставить Британию на колени. Но уж к евреям подобный вздор не относится.
Гарри улыбнулся.
– Все правильно. Фашисты ненавидят всех и вся. Зачастую это люди, обиженные жизнью, ущербные...
– Точно. Вот так и отец. Когда умер дед и оставил ему имение, он внезапно обнаружил, что уже давно банкрот. Он бы обязательно разорился, если бы не мама. Баллотировался в парламент, но так и не стал его членом. А теперь вообще крах всего, вынужден бежать из собственной страны. – Ей внезапно показалось, что за эти несколько минут она узнала отца лучше – все-таки у Гарри аналитический ум. – Откуда вы все это узнали? Вы ведь не намного старше меня по возрасту?
Он пожал плечами.
– Рос в Баттерси – очень жаркое местечко, с точки зрения политики. Каких речей только не наслушаешься. К тому же там самая большая районная ячейка коммунистов в Лондоне.
Теперь, лучше поняв мотивы, лежавшие в основе отцовских выходок, ей стало даже как-то легче, не так стыдно. Конечно, нет оправдания его ужасному поведению, но все равно приятнее думать о нем, как о разочарованном неудачнике, чем взбалмошном осле, опасном для общества. Какой Гарри Маркс умный. Он, наверное, и впрямь может помочь ей начать Самостоятельную жизнь. Хорошо бы не расставаться с ним после прибытия в Америку.
– Вы уже знаете, где будете жить в Штатах? – осторожно спросила Маргарет.
– Думаю, устроюсь в Нью-Йорке. Кое-какие деньги у меня есть, да и заработать сумею.
Все у него просто, он совершенно не волнуется. Возможно, мужчинам легче. Они не нуждаются в поддержке, как женщины.
– Нэнси Линеан предложила мне работу, – неожиданно для самой себя сказала она. – Однако, может случиться так, что она будет не в состоянии выполнить свое обещание, потому что ее брат хочет забрать всю компанию себе.
Он взглянул на нее, затем как-то странно отвел глаза в сторону, будто боялся решиться на что-то.
– Знаете, если вы, конечно, не возражаете, я бы тоже хотел вам чем-нибудь помочь.
Боже, она мечтала это услышать.
– Неужели? Как?
Он на секунду задумался. Трудно ожидать от него многого, ведь он еще сам не обустроился, тоже будет один в незнакомой стране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75