Она пошла на ощупь, на всякий случай вытянув руки вперед. Добравшись до двери, она нащупала на стене какую-то кнопку, нажала... загорелась лампочка, помещение наполнилось светом. Она дернула дверь за ручку – безрезультатно, дерево даже не шелохнулось. Она попыталась навалиться плечом – тоже тщетно.
– Какая же свинья, – произнесла она сквозь зубы. Локти и колени болели от удара после падения, чулки порвались.
Она надела туфли, подняла с пола сумочку, огляделась. На полу лежали крупная лодка с парусом и тележка на колесах. Разборная мачта крепилась на потолке. На палубе аккуратными тюками сложены паруса. Впереди еще одна широкая дверь, запертая на замок.
Сарай стоял чуть вдалеке от пляжа, но оставалась надежда, что кто-нибудь из пассажиров клипера бродил рядом по берегу. Ее могла спасти только счастливая случайность. Нэнси набрала полную грудь воздуха и что есть мочи закричала.
– Помогите! На помощь! – Она решила кричать с интервалами в минуту, чтобы не охрипнуть.
Обе двери имели внушительный вид – наверное, дерево крепкое, такое даже ломом непросто взять. Она еще раз огляделась, стараясь найти что-нибудь подходящее. Однако ей не повезло. Видно, хозяин хранил садовые инструменты в другом месте – ни лопат, ни даже грабель.
Она вторично прокричала, затем забралась в лодку, пытаясь хоть там найти какие-нибудь инструменты. Мартышкин труд. Там, правда, было несколько шкафчиков, но все закрыты рукой заботливого хозяина.
– Проклятье! – громко выругалась она вслух. Нэнси сидела на корме в самом мрачном настроении.
В сарае было холодно, хорошо еще, что она надела кашемировый пиджак. Она уже неоднократно звала на помощь, но никто не отвечал, последние надежды быстро таяли. Пассажиры, наверное, уже вернулись на клипер. Скоро он взлетит, а она останется здесь, в холоде, сырости, одиночестве.
Почему-то подумалось, что потеря компании отнюдь не самое страшное, что ей грозит. Что, если помощи не будет неделю? Тогда она просто погибнет. В панике она закричала еще сильнее и протяжнее. Крик вышел высоким, истеричным и... беспомощным.
Через несколько минут она устала и несколько успокоилась. Безусловно, Питер подонок, но не убийца, он не даст ей умереть. Возможно, он сделает анонимный звонок в Шедьякскую полицию, сообщит, где она находится. Хотя не раньше, чем пройдет заседание правления. Нэнси уговаривала себя, что ее жизни ничто не угрожает, но на душе было тревожно. Что, если Питер задумал физически устранить своего конкурента? Или просто забудет про нее случайно? Или заболеет, попадет в аварию? Тогда она обречена.
Она услышала звук мощных двигателей клипера. Паника сменилась отчаянием. Ее обманули, предали, и она потеряла Мервина. Он, разумеется, сейчас на борту. Может, и недоумевает по поводу ее отсутствия, но наверняка в голову хорошо запало последнее «дурак», которое она ему сказала. Напрашивался один вывод: их больше ничто не связывает, разошлись как в море корабли, одним словом.
Конечно, с его стороны излишняя самонадеянность предполагать, что она отправится с ним в Англию, но ничего страшного здесь нет, каждый мужчина чуточку самонадеян, поэтому ей не стоило беситься. Теперь вот из-за своей глупости она лишилась всего, может быть, даже жизни.
Шум моторов усилился. Вероятно, клипер взлетал. Минуту-другую звук держался на высокой ноте, потом постепенно затих. "Все, улетел, – подумала Нэнси. – Конец. Ее ждет ужасная смерть – будет мучиться от жажды, страдать и корчиться в агонии...
По щеке сползла слеза. Она смахнула ее рукавом. Нельзя окончательно падать духом. Должен же быть какой-то выход. Она опять огляделась. Может быть, мачтой удастся пробить дверь. Она попробовала потянуть за канат. Нет, тяжело, ей не управиться. Чем еще можно пробить брешь или сделать подкоп? Нэнси вспомнила многочисленные истории об узниках в средневековых казематах, которые годами вгрызались в камень ногтями. Ногти у нее есть, вот только с годами хуже. Она порылась в сумке. Выбор невелик: маленькая изящная расческа из слоновой кости, тюбик ярко-красной помады, компактная пудра, которую подарили сыновья как-то на день рождения, вышитый носовой платочек, чековая книжка, пятифунтовая бумажка, несколько банкнот по пятьдесят долларов, ручка с золотым пером. Мелькнула мысль насчет одежды. На ней пояс из крокодиловой кожи с желтой металлической пряжкой. На худой конец можно воспользоваться острым кончиком пряжки, чтобы сделать дырку в двери вокруг замка. Правда, это потребует кучу времени, но ей теперь некуда торопиться.
Она подошла к широкой передней двери, прикинула примерное место, где снаружи висел замок. Дерево прочное, единственная надежда, что даст где-нибудь трещину, когда она начнет скрести. Впрочем, надежда минимальная. Нэнси опять прокричала. Никто не ответил.
Она сняла пояс. Юбка без него не держалась, пришлось снять, аккуратно положить на палубе. Как ни смешно, Нэнси даже пожалела, что ее никто не видит, ибо на ней были крошечные сексапильные трусики, здорово обтягивающие попку.
Кончиком пряжки она обозначила место вокруг замка, стала энергично царапать. Как и ожидалось, металл не смог сразу победить дерево, пряжка погнулась, но Нэнси, будто в беспамятстве, настойчиво продолжала свою работу. Периодически она отдыхала, набирала в легкие воздуху и кричала что есть мочи. Сантиметр за сантиметром она все больше вгрызалась в злосчастную дверь. На полу уже лежала куча опилок.
Дерево оказалось не таким уж и крепким – возможно, сказались сырость и влажный климат. Работа пошла быстрее, разгорелась искра надежды на скорое освобождение.
И именно в этот момент отлетел кончик от пряжки.
Нэнси моментально подняла его с пола, однако продолжать работу стало гораздо труднее, потому что без пряжки не за что было держаться, кончик то и дело выпадал из рук. Нэнси ругалась, плакала, колотила в дверь кулаками.
Вдруг снаружи раздался голос:
– Кто там?
От испуга и неожиданности она перестала колотить в дверь, потом опомнилась:
– Помогите! Я здесь!
– Нэнси, это ты?
Сердце затрепетало. Британский акцент, она его узнала.
– Мервин! Слава богу!
– Я повсюду тебя ищу. Черт побери, что случилось?
– Расскажу, только выпусти меня отсюда.
Он дернул ручку.
– Закрыто.
– Подойди к боковой двери.
– Сейчас. Господи, здесь забито. Ладно, обожди секунду.
Она вспомнила, что стоит в одних чулках, трусиках и лифчике, накинула пиджак на плечи. Через мгновение дверь со скрежетом распахнулась, Мервин влетел в сарай. Она прильнула к его плечу.
– Надо же, а я уже думала, придется умереть здесь. – Неожиданно полились слезы. Он гладил ее щеку, волосы.
– Милая, успокойся.
– Это Питер запер меня тут.
– Мерзавец твой братец, вот что я тебе скажу.
Нэнси смотрела ему в глаза, губы ласкали его лицо – лоб, подбородок, щеки, пока не встретились с его ртом. Она почувствовала, что возбуждается. Не в силах перебороть природу, она жадно целовала его рот, крепкие мужские руки обнимали ее шею. Нэнси прильнула к нему всем телом, грудь затвердела, приятно жгло между ног, захотелось прижаться к нему бедром. Пальцы проникли под пиджак, щупали ее спину, затем ниже, пока не натолкнулись на трусики. Он даже отпрянул, никак не ожидал такого поворота. Пиджак распахнулся.
– Боже, где твоя юбка?
Она засмеялась.
– Спустилась из-за того, что я сняла пояс. Пришлось немножко раздеться. А что, так хуже?
– Наоборот. – Мервин не стал отвлекаться на дальнейшие объяснения, он вовсю занялся ее бедрами, ласкал мягкий живот. Твердый член уперся в нее, стоял, как зашкаленный термометр. Она не удержалась, провела по нему рукой.
Они оба буквально потеряли голову. Ей остро захотелось, чтобы он взял ее прямо здесь, сейчас, не откладывая ни на минуту, она знала, что Мервин чувствует то же самое. Он тяжело дышал ей в ухо, широкие ладони ласкали ее маленькие нежные груди. Она сама расстегнула ему рубашку, затем молнию на брюках, вытащила пенис... «Ерунда, не надо стесняться, – стучала мысль в мозгу, – я могла умереть, у-ме-реть!» Они задыхались от страсти, звериное желание забило все другие чувства. Нэнси стояла как зачарованная и смотрела на огромный вздрагивающий член в своей маленькой ручке. Маленькая, да удаленькая, потому что уже через секунду она опустилась на колени и взяла в рот...
Она попыталась поддерживать ритмичные движения, зная, что так приятней. Соленый вкус во рту, терпкий запах мускуса – все это только усиливало возбуждение. Нэнси не видела его глаз, но догадывалась, как ему хорошо, энергичные движения нарастали. Наконец он взмолился:
– Остановись, или я кончаю.
Он приподнял ее, лихорадочно стащил трусики. Она ощущала, как дрожат его пальцы. А Мервин уже ничего не замечал, потому что целовал ее в лобок.
Медленно дрожащий палец сполз вниз, потрепал клитор, легко вошел внутрь, уперся в заднюю стенку. Нэнси тоже перестала замечать все вокруг. Влажные губы слились в поцелуе, языки, не смущаясь, переходили от одного к другому. Когда они прервали поцелуй, чтобы не задохнуться, Нэнси задала один-единственный вопрос:
– Как? – По правде сказать, все другие были бы просто неуместны.
– Обхвати меня крепко за шею.
Она выполнила этот маневр безупречно. Он легко приподнял ее, поддержав ноги, направил на цель и медленно насадил на себя – да так уверенно, будто прикручивал болт к гайке. Коленями она обхватила его талию.
Какое-то мгновение они не двигались, только болт все сильнее вкручивался в гайку. Она ощущала его внутри, одно это уже было блаженством.
А затем начался танец – сначала медленный менуэт, потом игривая мазурка и наконец веселая ритмичная полька. Стоны, всхлипы и вскрики слышало лишь море, но оно умеет хранить тайны. Мервин оказался хорошим мастером не только у себя на фабрике, он умел делать кое-что, не хуже своих пропеллеров. Ей нравилось каждое его касание, он заходил сверху, и снизу, и сбоку, стенки интенсивно сжимались. Нэнси знала, что еще секунда-другая, и она отключится. И это было здорово. Хотелось получить все и разом.
– Быстрее! – прошептали губы. Он выполнил ее пожелание. Польку сменил быстрый джайф.
От восторга Нэнси закрыла глаза. Волны оргазма сотрясали ее тело. При каждом движении слышались их приглушенные вскрики. Он, будто великан, держал ее на весу, как пушинку, проникал глубже, сильнее, жарче. Она хотела остаться так навсегда.
Последний удар обрушился шквалом. Она даже почувствовала, как он выстрелил. Внутри потоками растекалась влага.
Когда дыхание стало ровнее, он бережно опустил ее на пол.
– С тобою, словно в раю. – Его глаза улыбались.
Она оделась. Кое-как закрепила пояс. Медленно они вышли на свет, побрели по направлению к пирсу. Оба молчали, любые слова были лишними.
«Неужели моя судьба отправиться в Англию и выйти за Мервина», – думала Нэнси. Они проиграла свою битву за компанию, теперь в Бостон не успеть. Что ж, Питер может праздновать победу. Ей уже все равно. Она подумала о своих мальчишках. Они уже взрослые и самостоятельные. А Мервин отличный любовник, дай бог, чтобы он оказался таким же мужем. Что делать в Англии? Все что угодно, лишь бы не быть домохозяйкой.
Они подошли к пирсу, взглянули на воду. Она вспомнила, что пора бы справиться насчет поезда, навести справки, но тут вдруг обратила внимание, что Мервин напряженно вглядывается вдаль.
– На что ты смотришь?
– На «Дикого гуся».
– Что-то ты уж больно развеселился. Не вижу ни гуся, ни уток.
– Вон тот маленький гидроплан по-другому называют «Дикий гусь». Совсем новая модель, появились лишь пару лет назад. И очень быстрые, быстрее, чем клипер...
Она посмотрела в укапанном направлении. Самолетик и впрямь выглядел современно – моноплан, два двигателя, закрытая кабина. Нэнси догадалась, о чем он думает. В Бостон еще можно успеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75