Быть может, смерть Селины, расколов их компанию, одновременно повязала их общей тайной?
Алекс все еще надеялась, что звонивший несколько дней назад незнакомец был и правда очевидцем преступления. Изо дня в день она ждала повторного звонка, но от него не было ни слуху ни духу; значит, ее скорее всего просто разыграли.
По всем данным, в ту ночь возле конюшни могли быть только Придурок Бад, убийца и Седина. Придурок Бад умер. Убийца помалкивает. А Седина…
Внезапно Алекс словно озарило. Говорить с ней ее мать не могла – во всяком случае, в прямом смысле слова, – но, может быть, кое-что важное от нее удастся узнать.
При этой мысли у Алекс засосало под ложечкой. Она обхватила ладонями лоб и закрыла глаза. Хватит ли у нее сил на такой шаг?
Она попыталась нащупать другие решения, но ничего путного не придумывалось. Ей нужны были улики, и она знала всего одно место, где их можно было отыскать.
Боясь, что не выдержит и передумает, она поспешно отключила обогреватель и выскочила из кабинетика. Не доверяя лифту, бегом взбежала по лестнице в надежде, что судья Уоллес еще не ушел и она его застанет.
Алекс с беспокойством взглянула на часы. Почти пять. Откладывать до завтра ей не хотелось. Приняв решение, она стремилась действовать немедленно, не давая себе ни времени на раздумья, ни возможности дать задний ход.
Коридоры второго этажа уже опустели. Рабочий день присяжных закончился. Судебные заседания прерваны до завтрашнего дня. Звонкое эхо ее шагов неслось по коридорам, когда она направилась к кабинету судьи рядом с безлюдным залом суда. Секретарша, еще сидевшая в приемной, ничуть не обрадовалась появлению Алекс.
– Мне необходимо немедленно поговорить с судьей. – От бега по лестнице Алекс слегка запыхалась; в голосе ее слышалось отчаяние.
– Рабочий день у него закончился, он уходит, – без всяких извинений и сожалений прозвучало в ответ. – Могу записать вас на при…
– Вопрос чрезвычайно важный, иначе я не стала бы его беспокоить в такое время.
Алекс ничуть не устрашил ни осуждающий взгляд миссис Липском, ни вздох сдержанного возмущения, с которым та встала из-за стола и направилась к двери в соседнюю комнату.
Она осторожно постучала и вошла, прикрыв за собой дверь. В нетерпеливом ожидании Алекс зашагала взад-вперед по приемной.
– Он согласен принять вас. Только ненадолго.
– Благодарю вас. – Алекс ринулась в кабинет судьи.
– Ну, что у вас на сей раз, мисс Гейтер? – неприветливо спросил судья Уоллес, как только она переступила порог. Он уже натягивал пальто. – За вами водится пренеприятная привычка являться без предварительной договоренности. Я, как видите, уже ухожу. Моя дочь Стейси очень не любит, когда я опаздываю к обеду, и с моей стороны было бы невежливо заставлять ее ждать.
– Приношу извинения вам обоим, судья. Я сказала вашей секретарше: мне безотлагательно необходимо поговорить с вами именно сегодня.
– Ну? – сварливо обронил он.
– Может быть, мы сядем?
– Я могу разговаривать и стоя. Что вам нужно?
– Мне нужно распоряжение суда на эксгумацию тела моей матери.
Судья сел. Вернее, плюхнулся в кресло, стоявшее позади него. Он смотрел на Алекс снизу вверх с нескрываемым смятением.
– Простите, не расслышал, – просипел он.
– Полагаю, вы меня прекрасно расслышали, судья Уоллес, но если есть необходимость, я готова повторить свою просьбу. Он махнул рукой.
– Нет. Господи боже, не надо. От одного-то раза мутит. – Обхватив ладонями колени, он продолжал смотреть на нее снизу вверх, очевидно считая ее невменяемой. – Почему вы хотите осуществить такую чудовищную затею?
– Хотеть – это не совсем то. Но я не стала бы просить о таком распоряжении, если б не считала эксгумацию абсолютно необходимой.
Слегка оправившись от шока, судья бесцеремонно ткнул пальцем в стул.
– Тогда уж садитесь. Объясните, на каком основании вы об этом просите?
– Было совершено преступление, но никаких улик я обнаружить не могу.
– И не сможете, я же вам говорил! – воскликнул он. – А вы не слушали. Вломились к нам сюда с разными необоснованными обвинениями, явно желая кому-то отомстить.
– Это не правда, – спокойно возразила она.
– Я воспринял ваши действия именно так. А что Пат Частейн говорит на этот счет?
– Районного прокурора нет на месте. Судя по всему, он неожиданно взял отпуск на несколько дней и уехал на охоту. Судья хмыкнул.
– Чертовски неглупая мысль, на мой взгляд. На взгляд Алекс, мысль весьма малодушная, и, когда бесстрастная миссис Частейн сообщила ей о намерении мужа, Алекс готова была себе локти кусать.
– Вы мне все же разрешите поискать улики, судья?
– Никаких улик нет, – отчеканил он.
– Останки моей матери могут кое-что подсказать.
– После убийства было произведено вскрытие. Господи помилуй, это же было двадцать пять лет назад!
– Коронер, проводивший тогда дознание, вряд ли искал улики – ведь причина смерти была совершенно очевидна. Я знаю в Далласе одного судебно-медицинского эксперта. Мы часто прибегаем к его услугам. Если там можно хоть что-то обнаружить, он это обнаружит непременно.
– Ничего он не найдет, я вам гарантирую.
– Но попробовать же стоит, правда?
Уоллес, покусывая губу, не отвечал, потом проронил:
– Я рассмотрю вашу просьбу.
Но от Алекс не так просто было отделаться.
– Буду вам очень признательна, если вы дадите ответ сегодня.
– Простите, мисс Гейтер. Самое большее, что я могу вам пообещать, – обдумать вашу просьбу сегодня вечером и дать ответ завтра утром. Надеюсь, вы к тому времени одумаетесь и возьмете назад свою просьбу.
– Не возьму.
Он поднялся с кресла.
– Я устал, проголодался, а кроме того, смущен тем неловким положением, в которое вы меня поставили. – Он укоряюще ткнул в нее указательным пальцем. – Не люблю пустые хлопоты.
– Я тоже. Я была бы рада, если бы в подобной мере не было надобности.
– Никакой надобности и нет.
– А по-моему, есть, – упрямо возразила она.
– В конце концов вы пожалеете, что попросили меня об этом. Итак, вы отняли у меня достаточно много времени. Стейси будет волноваться. До свидания.
Он вышел из кабинета. Через несколько мгновений в дверях возникла миссис Липском. Веки ее дрожали от возмущения.
– Имоджен говорила мне, что от вас только и жди неприятностей.
Алекс проскользнула мимо нее и забежала на минутку в свое новое служебное пристанище забрать документы и вещи. До мотеля она ехала дольше обычного: попала в час „пик“. В довершение пошел мокрый снег, и заторы на улицах Пурселла стали невыносимыми.
Понимая, что выходить из гостиницы ей не захочется, она купила по дороге жареную курицу. К тому времени, когда она накрыла себе ужин в номере на круглом столе возле окошка, все уже остыло и вкусом походило на картон. Алекс дала себе обещание, что купит фруктов и каких-нибудь полезных для здоровья закусок, чтобы подправить свой скудный рацион, а еще, пожалуй, букетик свежих цветов, чтобы немного оживить унылую комнату. Она также подумала, не снять ли ей устрашающее полотно, изображавшее бой быков; оно занимало большую часть одной стены. Развевающийся красный плащ и слюнявый бык отнюдь не радовали взор.
Не желая вновь перечитывать собственные записи, она решила включить телевизор. По кабельному каналу шла комедия, не требовавшая умственного напряжения. К концу фильма Алекс почувствовала себя лучше и решила принять душ.
Едва она вытерлась и замотала мокрые волосы полотенцем, как в дверь постучали. Накинув белый махровый халат и подпоясав его, она посмотрела в глазок.
Дверь она открыла на ширину цепочки.
– Вы что, с благотворительным визитом?
– Откройте дверь, – сказал шериф Ламберт.
– Для чего?
– Мне надо с вами поговорить.
– О чем?
– Скажу, когда войду. – Алекс не шевельнулась. – Откроете вы дверь или нет?
– Я могу с вами и отсюда разговаривать.
– Открывайте, черт побери, – рявкнул он. – А то я себе яйца отморожу.
Алекс сняла цепочку, распахнула дверь и отступила в сторону. Рид стал топать ногами и стряхивать ледышки, облепившие меховой воротник его куртки. Он окинул ее взглядом.
– Ждете кого-то?
Алекс сложила руки на животе; этот жест выражал у нее раздражение.
– Если это светский визит…
– Не визит.
Уцепившись зубами за палец, он стянул одну перчатку, потом тем же манером вторую. Похлопал фетровой ковбойской шляпой по бедру, стряхивая мокрый снег, провел рукой по волосам.
Он бросил перчатки в шляпу, положил ее на стол и опустился в кресло. Осмотрел остатки ее ужина и откусил кусок от нетронутой куриной ножки. С полным ртом спросил:
– Что, не нравится наша жареная курица?
Он вольготно развалился в кресле с таким видом, будто устроился там на всю ночь. Алекс продолжала стоять. Как ни странно, она чувствовала себя в халате раздетой, хотя он закрывал ее от подбородка до щиколоток. Гостиничное полотенце, намотанное на голову, тоже не добавляло ей уверенности в себе.
Она сделала вид, что ее ничуть не волнует ни его присутствие, ни собственное дезабилье.
– Да, жареная курица мне не понравилась, но пришлась кстати. Ради ужина я выходить не хотела.
– И очень правильно – в такой-то вечерок. Дороги сейчас опасные.
– Это вы могли и по телефону сказать.
Пропустив ее замечание мимо ушей, он перегнулся через ручку кресла и посмотрел мимо нее на экран телевизора, где ничем не прикрытая пара предавалась плотским утехам. Камера крупным планом показывала губы мужчины, прильнувшие к женской груди.
– Понятно, отчего вы разозлились. Я явился и помешал вам смотреть.
Она хлопнула ладонью по выключателю. Экран погас.
– Я не смотрела.
Когда она снова повернулась к нему, он улыбался, глядя на нее снизу вверх.
– А вы всегда открываете дверь всякому, кто ни постучит?
– Я не открывала, но вы же стали ругаться.
– Значит, это все, что требуется от мужчины, – грязно выругаться.
– В этом округе вы старший офицер правоохранительных органов. Если вам нельзя доверять, кому же тогда можно? – Про себя она подумала, что скорее доверится одетому в зеленый полиэстеровый костюм торговцу подержанными машинами, чем Риду Ламберту. – И неужто впрямь было необходимо нацеплять эту штуку, отправляясь с визитом?
Взгляд ее упал на кобуру, висевшую у него на поясе. Вытянув длинные, обутые в сапоги ноги, он скрестил их в щиколотках. Сложив ладони, посмотрел на нее поверх них.
– Никогда не знаешь, когда он может понадобиться.
– А он всегда заряжен?
Рид помедлил с ответом, его взгляд опустился к ее груди.
– Всегда.
Они уже говорили отнюдь не о пистолете. Но еще больше, чем сами слова, ее смутил тон разговора. Переступив с ноги на ногу, она облизнула губы и тут только сообразила, что уже сняла макияж. Она сразу почувствовала себя совсем беззащитной. И от отсутствия косметики, и от его немигающего пристального взгляда.
– Зачем вы, собственно, явились? Отчего нельзя было подождать до завтра?
– От большого желания.
– Желания? – севшим вдруг голосом переспросила она. Он лениво поднялся с кресла и, подойдя поближе, остановился буквально в нескольких дюймах от нее. Сунув загрубелую руку в вырез халата, он обхватил ладонью ее шею.
– Есть большое желание, – прошептал он. – Придушить тебя.
Разочарованно хмыкнув, Алекс сняла его руку и отступила на шаг. Он ее не удерживал.
– Мне позвонил судья Уоллес и рассказал, какое судебное распоряжение вы у него попросили.
Сердце у нее перестало бешено колотиться, она сердито чертыхнулась себе под нос.
– В этом городе секретов не бывает, что ли?
– Да, пожалуй, что нет.
– Кажется, мне чихнуть нельзя без того, чтобы все в округе не начали совать мне платки и салфетки.
– А как же, вы ведь фигура заметная. А вы чего ожидали, когда потребовали выкопать труп? Что все будет шито-крыто?
– Вас послушать, так это просто моя причуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65