А если означенный прокурор работает под моим началом, как вам кажется, на кого он прежде всего озлобится? Moi.
Не ввязываясь в спор, Алекс спокойно сказала:
– Хорошо. Я от вас ухожу и буду расследовать дело сама.
– Черт, до чего вы любите театральные жесты. Вы же не дали мне закончить. – Он нажал кнопку селектора и прорычал, чтобы секретарша принесла еще кофе. И, не дожидаясь его, зажег новую сигарету. – С другой стороны, – сказал он, выпустив клуб дыма, – я терпеть не могу ублюдка, который занимает сейчас губернаторский особняк. Я этого не скрываю, и мне платят взаимностью, хотя этот сукин сын и ханжа ни за что в том не признается. Вот бы посмотреть, как он завертится, словно уж на сковородке. Я бы просто уписался от счастья. Представляете, ему пришлось бы объяснять, почему из тьмы претендентов его комиссия выбрала некое лицо, замешанное в убийстве? – Грег хмыкнул. – Да у меня от одной этой мысли оргазм будет.
Алекс коробили доводы Грега, и в то же время она была в восторге от того, что разрешение он ей все-таки дает.
– Значит, я могу вновь поднять дело?
– Преступление осталось нераскрытым, потому что суд над Хиксом так и не состоялся. – Грег опустил ноги на пол; стул под ним резко качнулся и заскрипел. – Должен вам все же заметить: я иду на это вопреки собственному здравому смыслу и лишь потому, что доверяю вашему наитию. Вы мне нравитесь, Алекс. Еще когда стажировались здесь студенткой, вы доказали, что не лыком шиты. Так что попка попкой, но вы нам пришлись ко двору.
Он посмотрел на собранные ею бумаги, ногтем подцепил одну из папок за уголок.
– Мне все-таки сдается, что у вас просто зуб на этих ребят, на город или на что там еще. Не утверждаю, что без причины. Но на этом ведь дело не построишь. Если бы не та выписка с показаниями врача из психушки, я бы, безусловно, вам отказал. Так что не забывайте, когда будете резвиться в травс-му-раве с букашечками-таракашечками, что меня тоже крепко держат за задницу. – Он поднял голову и посмотрел на нее недобрым взглядом. – Постарайтесь не сесть в галошу.
– Так, значит, я могу ехать в Западный Техас?
– Это все там случилось, да?
– Да. А как быть с делами, которые числятся за мной?
– Посажу стажеров готовить их и попрошу отсрочки. А тем временем позвоню-ка я районному прокурору Пурселла. Мы с ним вместе учились на юридическом. Для той операции, что вы наметили, он подходит как нельзя лучше: не шибко умен, жену взял из того круга, куда сам не был вхож, – и теперь жаждет всем угодить. Попрошу его оказать вам посильную помощь.
– Только без особых подробностей. Ни к чему заранее вводить их в курс дела.
– Хорошо.
– Спасибо, Грег, – от души сказала она.
– Не спешите благодарить, – умерил он ее пыл. – Если вы там попадете в капкан, я вас поддерживать не стану, публично отрекусь. Генеральный прокурор не скрывает, что считает меня своим прямым наследником. Я хочу получить этот пост, а там бы мне очень пригодилась красивая смекалистая бабенка в качестве начальника отдела. Избиратели такое обожают. – Он ткнул в нее желтым от никотина пальцем. – Не сядьте в лужу, детка, я с вами незнаком, так и знайте. Ясно?
– До чего же вы беспринципный сукин сын. Он усмехнулся крокодильей усмешкой.
– Даже мамочке своей я не сильно нравился.
– Я пришлю вам открытку. – Алекс собралась уходить. – Минуточку. Вот еще что. У вас на все про все тридцать дней.
– Что?
– Тридцать дней – извольте успеть хоть что-то разыскать.
– Но…
– Больше дать не могу, а то прочие окрестные туземцы начнут роптать. Это куда больше, чем заслуживают все ваши наития и ни на чем не основанные подозрения. Хотите – соглашайтесь, не хотите – не надо.
– Я согласна.
Он не знал, что перед нею маячил куда более жесткий срок, назначенный ею самой. Алекс хотела сделать бабушке перед смертью подарок: назвать убийцу Седины. Ее не беспокоило даже то обстоятельство, что бабушка была в коме. Уж как-нибудь она пробудит ее сознание. И, верила Алекс, прежде чем успокоенная бабушка испустит дух, она похвалит наконец свою внучку.
Алекс склонилась над столом Грега.
– Я уверена, что не ошибаюсь. Я добьюсь суда над настоящим убийцей, и ему не миновать полновесного приговора.
Вот увидите.
– Ну да, ну да. А пока что займитесь-ка выяснением, каков в постели настоящий ковбой. Не забудьте вести записи. Мне нужны подробности: шпоры, пистолеты и всякое такое.
– Извращенец.
– Не строй из себя святую невинность. Тоже мне, целка-невидимка.
Сейчас, вспоминая тот разговор, Алекс улыбнулась. Она не принимала всерьез его возмутительное мужское хамство, потому что знала: он уважает в ней профессионала. При всей необузданности Грег Харпер был ей наставником и другом с того самого лета, когда она перед началом занятий на юридическом работала в прокуратуре. Сейчас он многим рисковал ради нее, и она ценила его доверие.
Получив согласие Грега, она времени терять не стала. Всего за один день привела в порядок рабочие бумаги, убрала все со стола и заперла квартиру. Рано утром она выехала из Остина и ненадолго остановилась в Уэйко, зашла в лечебницу к Мерл. Состояние ее было прежним. Алекс оставила телефон гостиницы, по которому ее могли в крайнем случае разыскать…
Прямо из номера она позвонила районному прокурору домой.
– Будьте добры мистера Частейна, – сказала она, услышав в трубке женский голос.
– Его нет дома.
– Это миссис Частейн? Мне очень нужно поговорить с вашим мужем.
– А кто это?
– Алекс Гейтер.
Она услышала тихий смех.
– Та самая, да?
– «Та, самая»?
– Та самая, которая обвинила Минтонов и шерифа Ламберта в убийстве. Пат приехал с работы сам не свой. Никогда еще не видела его таким.
– Простите, пожалуйста, – едва дыша, перебила Алекс, – высказали, шерифа Ламберта?
Глава 3
Кабинет шерифа находился в цокольном этаже пурселлского окружного суда. Второй раз за эти несколько дней Алекс поставила машину на платную стоянку и вошла в ту же дверь.
Было рано. В кабинетах цокольного этажа незаметно было бурной деятельности. Главной среди этих клетушек была большая комната дежурного, похожая на любую другую комнату дежурного в отделении шерифа, с неизменным облаком табачного дыма. Несколько мужчин в форме столпились возле плитки, где закипал кофе. Один что-то говорил, но, завидев Алекс, замер на полуслове. Головы одна за другой повернулись к ней, и вот уже все смотрят на нее в упор. Она остро ощутила свою неуместность здесь, в этом сугубо мужском царстве. Равенство полов при приеме на работу еще явно не коснулось участка, руководимого шерифом округа Пурселл.
Она, однако, не смутилась и любезно произнесла:
– Доброе утро.
– Доброе, – нестройным хором ответили ей.
– Меня зовут Алекс Гейтер. Мне нужно встретиться с шерифом.
Этого можно было и не говорить. Они и без того уже поняли, кто она и зачем пришла. Вести быстро облетают городишко вроде Пурселла.
– А он вас ждет? – с вызовом спросил один из помощников шерифа, сплюнув табачную жвачку в пустую банку из-под зеленой фасоли.
– Думаю, он меня примет, – уверенно сказала она – Вас что. Пат Частейн прислал?
В то утро Алекс еще раз попыталась дозвониться прокурору, но миссис Частейн сказала, что он уже ушел на службу. Алекс и туда позвонила, но к телефону никто не подошел. То ли он был еще в дороге, то ли избегал се звонков.
– Он знает, чем вызван мой визит. Шериф у себя? – уже резче спросила она.
– По-моему, нет.
– Я его не видел.
– Да здесь он, здесь, – нехотя сказал один из помощников. – Несколько минут назад пришел. – Он мотнул головой в сторону коридора. – Последняя дверь налево, мэм.
– Благодарю вас.
Алекс ласково улыбнулась, хотя никаких нежных чувств к ним не испытывала, и направилась в коридор. Она ощутила, как их взгляды сфокусировались на ее спине. Вот и указанная дверь; она постучала.
– Да?
Рид Ламберт сидел за деревянным исцарапанным столом, который был таким же древним, как и краеугольный камень в фундаменте судебного здания. Обутые в сапоги ноги шерифа покоились на углу стола. Как и вчера, он сидел развалясь, только на сей раз во вращающемся кресле.
Его ковбойская шляпа и кожаная куртка на меху висели на вешалке в углу между большим, до самого пола, окном и стеной, сплошь оклеенной объявлениями о розыске преступников, болтавшимися на пожелтевших скрученных обрезках скотча. В ладонях он держал треснутую, в потеках, фарфоровую кружку с кофе.
– Ну, здравствуйте, мисс Гейтер. Она так энергично закрыла дверь, что звякнуло матовое дверное стекло.
– Почему мне вчера не сказали, что вы шериф?
– И тем испортили бы сюрприз? – Он хитро усмехнулся. – Как же вы узнали?
– Случайно.
– Я был уверен, что вы рано или поздно явитесь. – Он выпрямился в кресле. – Но на такую рань никак не рассчитывал.
Он встал и указал на единственный, кроме его кресла, свободный стул. Сам прошел к столику, где стояла кофеварка.
– Хотите?
– Все-таки мистер Частейн обязан был мне сообщить.
– Пат? Ни в коем разе. Когда дело пахнет жареным, наш прокурор сразу хвост поджимает. Алекс поднесла ладонь ко лбу.
– Кошмар какой-то.
Не дожидаясь ответа на свое предложение выпить кофе, он налил еще одну такую же кружку.
– Сливки, сахар?
– Это ведь не светский визит, мистер Ламберт. Он поставил кружку черного кофе перед ней на край стола и вернулся к креслу. Когда он усаживался, дерево и древние пружины негодующе заскрипели.
– Этак мы с вами каши не сварим.
– Вы что, запамятовали, зачем я приехала?
– Ничуть, но разве ваши обязанности запрещают вам выпить кофейку? Или, может, вы отказываетесь по религиозным соображениям?
Алекс раздраженно положила сумку на стол, подошла к кофеварке и насыпала себе в кружку ложечку сухих сливок.
Кофе был крепкий и горячий – как и взгляд, которым смотрел на нее шериф, – и намного лучше той тепловатой бурды, которую она уже выпила в кафетерии мотеля «Житель Запада». Если шериф сам заварил его, то в кофе он знал толк. Да и в остальном был далеко не простак. Комфортно развалившись в старом кресле, он отнюдь не выглядел обеспокоенным тем, что его считают замешанным в убийстве.
– Как вам Пурселл, мисс Гейтер?
– Я здесь недавно, у меня еще не сложилось определенное мнение.
– Ох, бросьте. Держу пари, наш городок вы невзлюбили задолго до приезда сюда.
– С чего вы взяли?
– Да это и ежу ясно. У вас же здесь умерла мать. То, как он походя упомянул о смерти ее матери, больно резануло Алекс.
– Она не просто умерла. Ее убили. Причем зверски.
– Я помню, – угрюмо сказал он.
– Вот именно. Как раз вы и обнаружили ее тело, не так ли? Он опустил глаза и долго смотрел в кружку с кофе, прежде чем сделать глоток. Затем залпом выпил весь остаток, опрокинув содержимое в рот так, словно там было виски.
– Это вы убили мою мать, мистер Ламберт? Поскольку накануне ей не удалось проследить за его реакцией на свои слова, она хотела не упустить ее на сей раз. Он резко вскинул голову.
– Нет. – Он облокотился на стол и, обхватив себя руками, спокойно посмотрел ей в глаза. – И хватит городить чушь собачью, ладно? Зарубите себе на носу прямо сейчас, мы оба сэкономим массу времени: если вы желаете допрашивать меня, госпожа прокурор, то вам придется вызвать меня повесткой в суд с полным набором присяжных.
– Значит, вы отказываетесь помогать мне в расследовании?
– Я этого не говорил. Пат даст указания, и мой участок будет к вашим услугам. Я лично окажу вам посильную помощь.
– Просто по доброте душевной? – притворно ласково спросила она.
– Нет, я просто хочу, чтобы это дело наконец завершилось навсегда. Понятно? Тогда и вы сможете уехать назад в свой Остин – там ваше место; а прошлое пускай остается в прошлом, его место именно там. – Он встал, чтобы налить себе еще кофе, и через плечо спросил:
– Почему вы вообще приехали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Не ввязываясь в спор, Алекс спокойно сказала:
– Хорошо. Я от вас ухожу и буду расследовать дело сама.
– Черт, до чего вы любите театральные жесты. Вы же не дали мне закончить. – Он нажал кнопку селектора и прорычал, чтобы секретарша принесла еще кофе. И, не дожидаясь его, зажег новую сигарету. – С другой стороны, – сказал он, выпустив клуб дыма, – я терпеть не могу ублюдка, который занимает сейчас губернаторский особняк. Я этого не скрываю, и мне платят взаимностью, хотя этот сукин сын и ханжа ни за что в том не признается. Вот бы посмотреть, как он завертится, словно уж на сковородке. Я бы просто уписался от счастья. Представляете, ему пришлось бы объяснять, почему из тьмы претендентов его комиссия выбрала некое лицо, замешанное в убийстве? – Грег хмыкнул. – Да у меня от одной этой мысли оргазм будет.
Алекс коробили доводы Грега, и в то же время она была в восторге от того, что разрешение он ей все-таки дает.
– Значит, я могу вновь поднять дело?
– Преступление осталось нераскрытым, потому что суд над Хиксом так и не состоялся. – Грег опустил ноги на пол; стул под ним резко качнулся и заскрипел. – Должен вам все же заметить: я иду на это вопреки собственному здравому смыслу и лишь потому, что доверяю вашему наитию. Вы мне нравитесь, Алекс. Еще когда стажировались здесь студенткой, вы доказали, что не лыком шиты. Так что попка попкой, но вы нам пришлись ко двору.
Он посмотрел на собранные ею бумаги, ногтем подцепил одну из папок за уголок.
– Мне все-таки сдается, что у вас просто зуб на этих ребят, на город или на что там еще. Не утверждаю, что без причины. Но на этом ведь дело не построишь. Если бы не та выписка с показаниями врача из психушки, я бы, безусловно, вам отказал. Так что не забывайте, когда будете резвиться в травс-му-раве с букашечками-таракашечками, что меня тоже крепко держат за задницу. – Он поднял голову и посмотрел на нее недобрым взглядом. – Постарайтесь не сесть в галошу.
– Так, значит, я могу ехать в Западный Техас?
– Это все там случилось, да?
– Да. А как быть с делами, которые числятся за мной?
– Посажу стажеров готовить их и попрошу отсрочки. А тем временем позвоню-ка я районному прокурору Пурселла. Мы с ним вместе учились на юридическом. Для той операции, что вы наметили, он подходит как нельзя лучше: не шибко умен, жену взял из того круга, куда сам не был вхож, – и теперь жаждет всем угодить. Попрошу его оказать вам посильную помощь.
– Только без особых подробностей. Ни к чему заранее вводить их в курс дела.
– Хорошо.
– Спасибо, Грег, – от души сказала она.
– Не спешите благодарить, – умерил он ее пыл. – Если вы там попадете в капкан, я вас поддерживать не стану, публично отрекусь. Генеральный прокурор не скрывает, что считает меня своим прямым наследником. Я хочу получить этот пост, а там бы мне очень пригодилась красивая смекалистая бабенка в качестве начальника отдела. Избиратели такое обожают. – Он ткнул в нее желтым от никотина пальцем. – Не сядьте в лужу, детка, я с вами незнаком, так и знайте. Ясно?
– До чего же вы беспринципный сукин сын. Он усмехнулся крокодильей усмешкой.
– Даже мамочке своей я не сильно нравился.
– Я пришлю вам открытку. – Алекс собралась уходить. – Минуточку. Вот еще что. У вас на все про все тридцать дней.
– Что?
– Тридцать дней – извольте успеть хоть что-то разыскать.
– Но…
– Больше дать не могу, а то прочие окрестные туземцы начнут роптать. Это куда больше, чем заслуживают все ваши наития и ни на чем не основанные подозрения. Хотите – соглашайтесь, не хотите – не надо.
– Я согласна.
Он не знал, что перед нею маячил куда более жесткий срок, назначенный ею самой. Алекс хотела сделать бабушке перед смертью подарок: назвать убийцу Седины. Ее не беспокоило даже то обстоятельство, что бабушка была в коме. Уж как-нибудь она пробудит ее сознание. И, верила Алекс, прежде чем успокоенная бабушка испустит дух, она похвалит наконец свою внучку.
Алекс склонилась над столом Грега.
– Я уверена, что не ошибаюсь. Я добьюсь суда над настоящим убийцей, и ему не миновать полновесного приговора.
Вот увидите.
– Ну да, ну да. А пока что займитесь-ка выяснением, каков в постели настоящий ковбой. Не забудьте вести записи. Мне нужны подробности: шпоры, пистолеты и всякое такое.
– Извращенец.
– Не строй из себя святую невинность. Тоже мне, целка-невидимка.
Сейчас, вспоминая тот разговор, Алекс улыбнулась. Она не принимала всерьез его возмутительное мужское хамство, потому что знала: он уважает в ней профессионала. При всей необузданности Грег Харпер был ей наставником и другом с того самого лета, когда она перед началом занятий на юридическом работала в прокуратуре. Сейчас он многим рисковал ради нее, и она ценила его доверие.
Получив согласие Грега, она времени терять не стала. Всего за один день привела в порядок рабочие бумаги, убрала все со стола и заперла квартиру. Рано утром она выехала из Остина и ненадолго остановилась в Уэйко, зашла в лечебницу к Мерл. Состояние ее было прежним. Алекс оставила телефон гостиницы, по которому ее могли в крайнем случае разыскать…
Прямо из номера она позвонила районному прокурору домой.
– Будьте добры мистера Частейна, – сказала она, услышав в трубке женский голос.
– Его нет дома.
– Это миссис Частейн? Мне очень нужно поговорить с вашим мужем.
– А кто это?
– Алекс Гейтер.
Она услышала тихий смех.
– Та самая, да?
– «Та, самая»?
– Та самая, которая обвинила Минтонов и шерифа Ламберта в убийстве. Пат приехал с работы сам не свой. Никогда еще не видела его таким.
– Простите, пожалуйста, – едва дыша, перебила Алекс, – высказали, шерифа Ламберта?
Глава 3
Кабинет шерифа находился в цокольном этаже пурселлского окружного суда. Второй раз за эти несколько дней Алекс поставила машину на платную стоянку и вошла в ту же дверь.
Было рано. В кабинетах цокольного этажа незаметно было бурной деятельности. Главной среди этих клетушек была большая комната дежурного, похожая на любую другую комнату дежурного в отделении шерифа, с неизменным облаком табачного дыма. Несколько мужчин в форме столпились возле плитки, где закипал кофе. Один что-то говорил, но, завидев Алекс, замер на полуслове. Головы одна за другой повернулись к ней, и вот уже все смотрят на нее в упор. Она остро ощутила свою неуместность здесь, в этом сугубо мужском царстве. Равенство полов при приеме на работу еще явно не коснулось участка, руководимого шерифом округа Пурселл.
Она, однако, не смутилась и любезно произнесла:
– Доброе утро.
– Доброе, – нестройным хором ответили ей.
– Меня зовут Алекс Гейтер. Мне нужно встретиться с шерифом.
Этого можно было и не говорить. Они и без того уже поняли, кто она и зачем пришла. Вести быстро облетают городишко вроде Пурселла.
– А он вас ждет? – с вызовом спросил один из помощников шерифа, сплюнув табачную жвачку в пустую банку из-под зеленой фасоли.
– Думаю, он меня примет, – уверенно сказала она – Вас что. Пат Частейн прислал?
В то утро Алекс еще раз попыталась дозвониться прокурору, но миссис Частейн сказала, что он уже ушел на службу. Алекс и туда позвонила, но к телефону никто не подошел. То ли он был еще в дороге, то ли избегал се звонков.
– Он знает, чем вызван мой визит. Шериф у себя? – уже резче спросила она.
– По-моему, нет.
– Я его не видел.
– Да здесь он, здесь, – нехотя сказал один из помощников. – Несколько минут назад пришел. – Он мотнул головой в сторону коридора. – Последняя дверь налево, мэм.
– Благодарю вас.
Алекс ласково улыбнулась, хотя никаких нежных чувств к ним не испытывала, и направилась в коридор. Она ощутила, как их взгляды сфокусировались на ее спине. Вот и указанная дверь; она постучала.
– Да?
Рид Ламберт сидел за деревянным исцарапанным столом, который был таким же древним, как и краеугольный камень в фундаменте судебного здания. Обутые в сапоги ноги шерифа покоились на углу стола. Как и вчера, он сидел развалясь, только на сей раз во вращающемся кресле.
Его ковбойская шляпа и кожаная куртка на меху висели на вешалке в углу между большим, до самого пола, окном и стеной, сплошь оклеенной объявлениями о розыске преступников, болтавшимися на пожелтевших скрученных обрезках скотча. В ладонях он держал треснутую, в потеках, фарфоровую кружку с кофе.
– Ну, здравствуйте, мисс Гейтер. Она так энергично закрыла дверь, что звякнуло матовое дверное стекло.
– Почему мне вчера не сказали, что вы шериф?
– И тем испортили бы сюрприз? – Он хитро усмехнулся. – Как же вы узнали?
– Случайно.
– Я был уверен, что вы рано или поздно явитесь. – Он выпрямился в кресле. – Но на такую рань никак не рассчитывал.
Он встал и указал на единственный, кроме его кресла, свободный стул. Сам прошел к столику, где стояла кофеварка.
– Хотите?
– Все-таки мистер Частейн обязан был мне сообщить.
– Пат? Ни в коем разе. Когда дело пахнет жареным, наш прокурор сразу хвост поджимает. Алекс поднесла ладонь ко лбу.
– Кошмар какой-то.
Не дожидаясь ответа на свое предложение выпить кофе, он налил еще одну такую же кружку.
– Сливки, сахар?
– Это ведь не светский визит, мистер Ламберт. Он поставил кружку черного кофе перед ней на край стола и вернулся к креслу. Когда он усаживался, дерево и древние пружины негодующе заскрипели.
– Этак мы с вами каши не сварим.
– Вы что, запамятовали, зачем я приехала?
– Ничуть, но разве ваши обязанности запрещают вам выпить кофейку? Или, может, вы отказываетесь по религиозным соображениям?
Алекс раздраженно положила сумку на стол, подошла к кофеварке и насыпала себе в кружку ложечку сухих сливок.
Кофе был крепкий и горячий – как и взгляд, которым смотрел на нее шериф, – и намного лучше той тепловатой бурды, которую она уже выпила в кафетерии мотеля «Житель Запада». Если шериф сам заварил его, то в кофе он знал толк. Да и в остальном был далеко не простак. Комфортно развалившись в старом кресле, он отнюдь не выглядел обеспокоенным тем, что его считают замешанным в убийстве.
– Как вам Пурселл, мисс Гейтер?
– Я здесь недавно, у меня еще не сложилось определенное мнение.
– Ох, бросьте. Держу пари, наш городок вы невзлюбили задолго до приезда сюда.
– С чего вы взяли?
– Да это и ежу ясно. У вас же здесь умерла мать. То, как он походя упомянул о смерти ее матери, больно резануло Алекс.
– Она не просто умерла. Ее убили. Причем зверски.
– Я помню, – угрюмо сказал он.
– Вот именно. Как раз вы и обнаружили ее тело, не так ли? Он опустил глаза и долго смотрел в кружку с кофе, прежде чем сделать глоток. Затем залпом выпил весь остаток, опрокинув содержимое в рот так, словно там было виски.
– Это вы убили мою мать, мистер Ламберт? Поскольку накануне ей не удалось проследить за его реакцией на свои слова, она хотела не упустить ее на сей раз. Он резко вскинул голову.
– Нет. – Он облокотился на стол и, обхватив себя руками, спокойно посмотрел ей в глаза. – И хватит городить чушь собачью, ладно? Зарубите себе на носу прямо сейчас, мы оба сэкономим массу времени: если вы желаете допрашивать меня, госпожа прокурор, то вам придется вызвать меня повесткой в суд с полным набором присяжных.
– Значит, вы отказываетесь помогать мне в расследовании?
– Я этого не говорил. Пат даст указания, и мой участок будет к вашим услугам. Я лично окажу вам посильную помощь.
– Просто по доброте душевной? – притворно ласково спросила она.
– Нет, я просто хочу, чтобы это дело наконец завершилось навсегда. Понятно? Тогда и вы сможете уехать назад в свой Остин – там ваше место; а прошлое пускай остается в прошлом, его место именно там. – Он встал, чтобы налить себе еще кофе, и через плечо спросил:
– Почему вы вообще приехали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65