Она хотела, чтобы Седина вышла замуж за Джуниора, и считала мое несвоевременное появление на свет виной тому, что этого не случилось. И теперь, черт побери, мне нужно знать, что хоть вы не презираете меня. Неужели вы не понимаете, как ужасно я себя чувствую оттого, что из-за меня моя мать вышла за другого, хотя любила вас. Если бы не я, вы бы поженились, имели бы детей и прожили бы всю свою жизнь в любви. Пожалуйста, Рид, побудьте сегодня со мной.
Он подошел к ней вплотную, приперев ее к стене, и тряхнул за плечи.
– Хотите, чтобы я погладил вас по головке и сказал, что все хорошо, что завтра солнце выглянет снова и все образуется.
– Да.
– К вашему сведению, госпожа прокурор, я не гожусь для того, чтобы рассказывать перед сном сказки. Когда я остаюсь на ночь с женщиной, то не для того, чтобы утешать ее, потому что ей больно, и не затем, чтобы подбадривать ее, потому что ей взгрустнулось. – Он придвинулся еще ближе. – И уж, конечно, не за тем, черт возьми, чтобы изображать из себя папочку.
Глава 28
Грегори Харпер, прокурор округа Трэвис штата Техас, определенно был в ярости. За последние пять минут он курил уже третью сигарету. Его гнев был направлен против помощника прокурора, сидевшей с довольно помятым видом по другую сторону стола.
– Ты с кем спала сегодня, с Дракулой? У тебя такой вид, как будто тебя до дна выпили, – бросил ей Грег в своей обычной резкой манере.
– Такие чувствительные удары нельзя наносить подряд.
Не валите все в одну кучу, пожалуйста.
– Чувствительные удары? А-а, ты имеешь в виду то, что я велел передать тебе, что с твоим расследованием покончено, а тебе надо дуть в Остин срочно, сломя голову, во весь опор, что есть мочи, без задержки, одна нога здесь, другая там?
– Да, это сокрушительный удар. – Алекс положила ладони на край стола. – Грег, вы не можете просить меня все бросить сейчас.
– Я и не прошу, я приказываю. – Он встал со своего вращающегося кресла и направился к окну. – Какого хрена ты там натворила, Алекс. Мне вчера звонил губернатор, он был буквально взбешен. Именно взбешен.
– Он всегда так на всех реагирует.
– Сейчас это к делу не относится.
– Сомневаюсь. Ведь все, что вы делаете, Грег, имеет политический прицел. И не притворяйтесь, что это не так. Я не осуждаю вас, но и вы перестаньте изображать из себя святую невинность только потому, что вам дали по рукам.
– Губернатор считает, что его комиссия по конным бегам не может ошибаться. Признать, что комитет ошибся, выдав лицензию «Минтон Энтерпрайзес», для губернатора равносильно признанию в том, что он сам совершил большой промах.
– Ну, если речь идет о лицензии, то репутация компании «Минтон Энтерпрайзес» вполне безупречна.
– Ясное дело. Закавыка только в том, что ты подозреваешь в убийстве одного из Минтонов, а если не их, то блюстителя порядка. Вот как славно оно обернулось, а я-то, дурак, было забеспокоился.
– Ваш сарказм сейчас неуместен. Он потер затылок.
– Ты бы послушала вчера губернатора: Ангус Минтон у него – ну просто помесь доброй феи с молодцом-ковбоем. Алекс улыбнулась неожиданной точности его сравнения.
– Оценка справедливая, но совсем не означает, что он не способен на убийство.
– Что там стряслось позавчера ночью с его конюшней?
– Откуда вам известно?
– Что же там все-таки произошло?
Без особой охоты она рассказала ему о Фергусе Пламмете и об ущербе, причиненном ранчо. Когда она закончила, Грег провел рукой по лицу.
– До чего же крутую и горячую кашу ты заварила. – Продолжая говорить, он сунул в рот сигарету. Она прыгала вверх-вниз при каждом его слове, и он никак не мог прикурить. – Это дело мне не нравилось с самого начала.
– Да вы были в восторге от него. – Нервы Алекс были порядком измотаны, и ее особенно задело то, что он готов свалить всю вину на нее. – Вы рассчитывали этим досадить губернатору, вы же просто упивались этой мыслью.
Он облокотился руками на стол.
– Ты говорила, что собираешься возобновить расследование убийства своей матери. Откуда же мне было знать, что ты все устроишь так, что ненормальный священник впадет в бешенство, что чуть не дотла сгорит конюшня, что пристрелят дорогую скаковую лошадь и в придачу ты еще оскорбишь уважаемого судью с абсолютно не запятнанной репутацией.
– А-а, значит, это Уоллес.
– Уоллес. Очевидно, он позвонил нашему дражайшему губернатору и пожаловался на твое непрофессиональное поведение, не правильные методы расследования и необоснованные обвинения. – Грег сильно затянулся и резко выдохнул дым. – Разрешите продолжать?
– Пожалуйста, – устало ответила она, зная, что он все равно не остановится.
– Ладно. Частейн до смерти боится Уоллеса.
– Частейн всего до смерти боится. Даже не отвечает на мои звонки.
– Он отрекся от тебя, умыл руки. Не желает иметь с тобой дела. Говорит, что видели, как ты развлекалась с подозреваемыми.
– Развлекалась? Я встречалась с ними несколько раз по необходимости.
– Опасное получается дело, Алекс. Мы имеем трех подозреваемых мужчин и одну женщину-прокурора, и с каждым из них ее связывают какие-то давние истории. Тут все мутно, как в тумане.
Она постаралась выдержать его пристальный взгляд и не выдать своего смущения.
– Вот те раз – новый поворот. – Встав, она обхватила руками спинку стула. – Убийство ведь осталось нераскрытым. И расследование необходимо, кто бы его ни проводил.
– Ладно, – благодушно сказал он, сцепив руки на затылке и откидываясь на спинку стула. – Посмотрим, что у тебя есть. Тела нет. Орудия убийства нет.
– Его украли из сумки ветеринара.
– Что?
– Орудие убийства. – Она рассказала ему то, что узнала от доктора Илия Коллинза. – Скальпель старому доктору Коллинзу так и не вернули. Я хотела посмотреть среди хранящихся в суде вещественных улик – вдруг скальпель там? – а только вряд ли.
– Итак – орудия убийства у тебя как не было, так и нет. Может, объявился свидетель преступления? Она вздохнула.
– Скажите, а во время телефонного разговора губернатор случайно не упомянул рабочего ранчо по имени Клейстер Хикам?
– Значит, это правда.
– Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.
– Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?
– Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.
– Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.
Она поморщилась с досады.
– Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.
Бормоча проклятия, он раздавил окурок.
– Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?
– Не знаю.
– Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?
– Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.
– Чего это ты улыбаешься?
– Надо признать, он очень располагает к себе. – Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. – Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? – задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. – Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.
– А у Джуниора?
– Возможно. Он разговорчив и обаятелен. Все, что он мне рассказал, – безусловно, правда, только он не все рассказывает. Я знаю, что он любил Селину. Хотел жениться на ней, когда погиб мой отец. Может, она переборщила, слишком часто говоря ему «нет»?
– Сплошные предположения. Таким образом, остается Ламберт. Как насчет него?
Алекс опустила голову, уставившись на свои побелевшие пальцы.
– Я думаю, он наиболее вероятный убийца. Грег качнулся вперед вместе со стулом.
– Почему ты так считаешь?
– У него были и мотив, и возможность совершить убийство. Он почувствовал, что его лучший друг скоро займет его место, и, чтобы помешать этому, убил ее.
– Мотив довольно убедительный. А возможность?
– В тот вечер он был на ранчо, но потом уехал.
– Точно? Есть у него алиби?
– Говорит, что был у женщины.
– Ты ему веришь? Она горько рассмеялась.
– Вот этому я могу поверить. Ни у него, ни у Джуниора проблем с женщинами нет.
– Значит, твоя мать была исключением?
– Да, – тихо согласилась она.
– А что говорит та женщина Ламберта?
– Ничего. Он не хочет называть ее имя. Если она все же существует, то наверняка живет где-то поблизости. Иначе какой смысл скрывать ее? Постараюсь нащупать ее след, как только вернусь в Пурселл.
– А кто сказал, что ты вернешься? До этих слов Алекс, разговаривая, ходила по комнате. Но тут она снова опустилась на стул.
– Грег, я должна вернуться, – умоляюще сказала она. – Я не могу бросить все на середине. Мне нужно довести расследование до конца, даже если убийцей окажется сам губернатор.
Кивком головы Грег указал на телефон.
– Он будет звонить мне сегодня, чтобы узнать, прекратила ли ты расследование. Ждет, что я скажу «да».
– Даже если это означает, что убийство останется нераскрытым?
– Судья Уоллес убедил его, что тебя просто муха какая-то укусила и что это всего лишь твоя личная вендетта.
– Но это не так.
– Не уверен. Сердце ее замерло.
– Значит, вы тоже так считаете?
– Ага, считаю. – Он говорил тихо, скорее как друг, чем начальник. – Кончай с этим, Алекс, пока мы еще разговариваем друг с другом спокойно и пока я окончательно не изгадил отношения с губернатором.
– Но вы ведь дали мне месяц.
– Это можно и отменить.
– Да у меня осталось всего чуть больше недели.
– За этот срок ты можешь столько дров наломать!
– Но могу и докопаться до правды.
На лице у него было написано сомнение.
– То ли да, то ли нет. А у меня тут лежат дела, которым нужен твой глаз специалиста.
– Я сама оплачу расходы. Считайте, что я в отпуске.
– В таком случае я не могу санкционировать то, что ты там предпримешь.
– Что ж, прекрасно.
Он упрямо покачал головой:
– Не могу я разрешить тебе этого, как не разрешил бы несовершеннолетней дочери пойти на свидание без презерватива в сумочке.
– Ну пожалуйста, Грег.
– Господи, до чего же ты упряма. – Он вынул из пачки сигарету, но не зажег ее. – Знаешь, кто особенно занимает меня в этом деле? Судья. Если бы выяснилось, что он так же невинен, как волк в овечьей шкуре, хорошую свинью мы бы подложили губернатору.
– Что-то ваши метафоры плохо сочетаются.
– Какой у тебя компромат на судью?
– Неприязнь и ничего более весомого. Этакий суетливый человечек, нервный, с бегающими глазками. – Она с минуту подумала. – Впрочем, кое-что показалось мне очень странным.
– А что именно?
– Стейси, его дочь, вышла замуж за Джуниора Минтона всего через несколько недель после смерти Седины.
– Это не преследуется законом, если только они не брат и сестра.
Она бросила на него пронзительный взгляд.
– Стейси не… ну, не тот тип, что нравится Джуниору, понимаете? Она ведь все еще любит его. – Алекс вспомнила случай в туалетной комнате Охотничьего клуба. – Джуниор очень хорош собой. Стейси ему явно не пара.
– Может, у нее это место золотое.
– Об этом, признаться, я как-то не подумала, – сухо заметила Алекс. – Чтобы спать с ней, ему незачем было жениться. Но раз он женился, значит, у него была на то очень веская причина. Вдобавок Стейси мне солгала: сказала, что в тот день вернулась из Галвестона и распаковывала дома вещи, однако и словом не обмолвилась о том, что в конюшне в тот день тоже была.
Грег в раздумье покусывал нижнюю губу, затем сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Он подошел к ней вплотную, приперев ее к стене, и тряхнул за плечи.
– Хотите, чтобы я погладил вас по головке и сказал, что все хорошо, что завтра солнце выглянет снова и все образуется.
– Да.
– К вашему сведению, госпожа прокурор, я не гожусь для того, чтобы рассказывать перед сном сказки. Когда я остаюсь на ночь с женщиной, то не для того, чтобы утешать ее, потому что ей больно, и не затем, чтобы подбадривать ее, потому что ей взгрустнулось. – Он придвинулся еще ближе. – И уж, конечно, не за тем, черт возьми, чтобы изображать из себя папочку.
Глава 28
Грегори Харпер, прокурор округа Трэвис штата Техас, определенно был в ярости. За последние пять минут он курил уже третью сигарету. Его гнев был направлен против помощника прокурора, сидевшей с довольно помятым видом по другую сторону стола.
– Ты с кем спала сегодня, с Дракулой? У тебя такой вид, как будто тебя до дна выпили, – бросил ей Грег в своей обычной резкой манере.
– Такие чувствительные удары нельзя наносить подряд.
Не валите все в одну кучу, пожалуйста.
– Чувствительные удары? А-а, ты имеешь в виду то, что я велел передать тебе, что с твоим расследованием покончено, а тебе надо дуть в Остин срочно, сломя голову, во весь опор, что есть мочи, без задержки, одна нога здесь, другая там?
– Да, это сокрушительный удар. – Алекс положила ладони на край стола. – Грег, вы не можете просить меня все бросить сейчас.
– Я и не прошу, я приказываю. – Он встал со своего вращающегося кресла и направился к окну. – Какого хрена ты там натворила, Алекс. Мне вчера звонил губернатор, он был буквально взбешен. Именно взбешен.
– Он всегда так на всех реагирует.
– Сейчас это к делу не относится.
– Сомневаюсь. Ведь все, что вы делаете, Грег, имеет политический прицел. И не притворяйтесь, что это не так. Я не осуждаю вас, но и вы перестаньте изображать из себя святую невинность только потому, что вам дали по рукам.
– Губернатор считает, что его комиссия по конным бегам не может ошибаться. Признать, что комитет ошибся, выдав лицензию «Минтон Энтерпрайзес», для губернатора равносильно признанию в том, что он сам совершил большой промах.
– Ну, если речь идет о лицензии, то репутация компании «Минтон Энтерпрайзес» вполне безупречна.
– Ясное дело. Закавыка только в том, что ты подозреваешь в убийстве одного из Минтонов, а если не их, то блюстителя порядка. Вот как славно оно обернулось, а я-то, дурак, было забеспокоился.
– Ваш сарказм сейчас неуместен. Он потер затылок.
– Ты бы послушала вчера губернатора: Ангус Минтон у него – ну просто помесь доброй феи с молодцом-ковбоем. Алекс улыбнулась неожиданной точности его сравнения.
– Оценка справедливая, но совсем не означает, что он не способен на убийство.
– Что там стряслось позавчера ночью с его конюшней?
– Откуда вам известно?
– Что же там все-таки произошло?
Без особой охоты она рассказала ему о Фергусе Пламмете и об ущербе, причиненном ранчо. Когда она закончила, Грег провел рукой по лицу.
– До чего же крутую и горячую кашу ты заварила. – Продолжая говорить, он сунул в рот сигарету. Она прыгала вверх-вниз при каждом его слове, и он никак не мог прикурить. – Это дело мне не нравилось с самого начала.
– Да вы были в восторге от него. – Нервы Алекс были порядком измотаны, и ее особенно задело то, что он готов свалить всю вину на нее. – Вы рассчитывали этим досадить губернатору, вы же просто упивались этой мыслью.
Он облокотился руками на стол.
– Ты говорила, что собираешься возобновить расследование убийства своей матери. Откуда же мне было знать, что ты все устроишь так, что ненормальный священник впадет в бешенство, что чуть не дотла сгорит конюшня, что пристрелят дорогую скаковую лошадь и в придачу ты еще оскорбишь уважаемого судью с абсолютно не запятнанной репутацией.
– А-а, значит, это Уоллес.
– Уоллес. Очевидно, он позвонил нашему дражайшему губернатору и пожаловался на твое непрофессиональное поведение, не правильные методы расследования и необоснованные обвинения. – Грег сильно затянулся и резко выдохнул дым. – Разрешите продолжать?
– Пожалуйста, – устало ответила она, зная, что он все равно не остановится.
– Ладно. Частейн до смерти боится Уоллеса.
– Частейн всего до смерти боится. Даже не отвечает на мои звонки.
– Он отрекся от тебя, умыл руки. Не желает иметь с тобой дела. Говорит, что видели, как ты развлекалась с подозреваемыми.
– Развлекалась? Я встречалась с ними несколько раз по необходимости.
– Опасное получается дело, Алекс. Мы имеем трех подозреваемых мужчин и одну женщину-прокурора, и с каждым из них ее связывают какие-то давние истории. Тут все мутно, как в тумане.
Она постаралась выдержать его пристальный взгляд и не выдать своего смущения.
– Вот те раз – новый поворот. – Встав, она обхватила руками спинку стула. – Убийство ведь осталось нераскрытым. И расследование необходимо, кто бы его ни проводил.
– Ладно, – благодушно сказал он, сцепив руки на затылке и откидываясь на спинку стула. – Посмотрим, что у тебя есть. Тела нет. Орудия убийства нет.
– Его украли из сумки ветеринара.
– Что?
– Орудие убийства. – Она рассказала ему то, что узнала от доктора Илия Коллинза. – Скальпель старому доктору Коллинзу так и не вернули. Я хотела посмотреть среди хранящихся в суде вещественных улик – вдруг скальпель там? – а только вряд ли.
– Итак – орудия убийства у тебя как не было, так и нет. Может, объявился свидетель преступления? Она вздохнула.
– Скажите, а во время телефонного разговора губернатор случайно не упомянул рабочего ранчо по имени Клейстер Хикам?
– Значит, это правда.
– Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.
– Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?
– Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.
– Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.
Она поморщилась с досады.
– Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.
Бормоча проклятия, он раздавил окурок.
– Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?
– Не знаю.
– Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?
– Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.
– Чего это ты улыбаешься?
– Надо признать, он очень располагает к себе. – Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. – Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? – задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. – Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.
– А у Джуниора?
– Возможно. Он разговорчив и обаятелен. Все, что он мне рассказал, – безусловно, правда, только он не все рассказывает. Я знаю, что он любил Селину. Хотел жениться на ней, когда погиб мой отец. Может, она переборщила, слишком часто говоря ему «нет»?
– Сплошные предположения. Таким образом, остается Ламберт. Как насчет него?
Алекс опустила голову, уставившись на свои побелевшие пальцы.
– Я думаю, он наиболее вероятный убийца. Грег качнулся вперед вместе со стулом.
– Почему ты так считаешь?
– У него были и мотив, и возможность совершить убийство. Он почувствовал, что его лучший друг скоро займет его место, и, чтобы помешать этому, убил ее.
– Мотив довольно убедительный. А возможность?
– В тот вечер он был на ранчо, но потом уехал.
– Точно? Есть у него алиби?
– Говорит, что был у женщины.
– Ты ему веришь? Она горько рассмеялась.
– Вот этому я могу поверить. Ни у него, ни у Джуниора проблем с женщинами нет.
– Значит, твоя мать была исключением?
– Да, – тихо согласилась она.
– А что говорит та женщина Ламберта?
– Ничего. Он не хочет называть ее имя. Если она все же существует, то наверняка живет где-то поблизости. Иначе какой смысл скрывать ее? Постараюсь нащупать ее след, как только вернусь в Пурселл.
– А кто сказал, что ты вернешься? До этих слов Алекс, разговаривая, ходила по комнате. Но тут она снова опустилась на стул.
– Грег, я должна вернуться, – умоляюще сказала она. – Я не могу бросить все на середине. Мне нужно довести расследование до конца, даже если убийцей окажется сам губернатор.
Кивком головы Грег указал на телефон.
– Он будет звонить мне сегодня, чтобы узнать, прекратила ли ты расследование. Ждет, что я скажу «да».
– Даже если это означает, что убийство останется нераскрытым?
– Судья Уоллес убедил его, что тебя просто муха какая-то укусила и что это всего лишь твоя личная вендетта.
– Но это не так.
– Не уверен. Сердце ее замерло.
– Значит, вы тоже так считаете?
– Ага, считаю. – Он говорил тихо, скорее как друг, чем начальник. – Кончай с этим, Алекс, пока мы еще разговариваем друг с другом спокойно и пока я окончательно не изгадил отношения с губернатором.
– Но вы ведь дали мне месяц.
– Это можно и отменить.
– Да у меня осталось всего чуть больше недели.
– За этот срок ты можешь столько дров наломать!
– Но могу и докопаться до правды.
На лице у него было написано сомнение.
– То ли да, то ли нет. А у меня тут лежат дела, которым нужен твой глаз специалиста.
– Я сама оплачу расходы. Считайте, что я в отпуске.
– В таком случае я не могу санкционировать то, что ты там предпримешь.
– Что ж, прекрасно.
Он упрямо покачал головой:
– Не могу я разрешить тебе этого, как не разрешил бы несовершеннолетней дочери пойти на свидание без презерватива в сумочке.
– Ну пожалуйста, Грег.
– Господи, до чего же ты упряма. – Он вынул из пачки сигарету, но не зажег ее. – Знаешь, кто особенно занимает меня в этом деле? Судья. Если бы выяснилось, что он так же невинен, как волк в овечьей шкуре, хорошую свинью мы бы подложили губернатору.
– Что-то ваши метафоры плохо сочетаются.
– Какой у тебя компромат на судью?
– Неприязнь и ничего более весомого. Этакий суетливый человечек, нервный, с бегающими глазками. – Она с минуту подумала. – Впрочем, кое-что показалось мне очень странным.
– А что именно?
– Стейси, его дочь, вышла замуж за Джуниора Минтона всего через несколько недель после смерти Седины.
– Это не преследуется законом, если только они не брат и сестра.
Она бросила на него пронзительный взгляд.
– Стейси не… ну, не тот тип, что нравится Джуниору, понимаете? Она ведь все еще любит его. – Алекс вспомнила случай в туалетной комнате Охотничьего клуба. – Джуниор очень хорош собой. Стейси ему явно не пара.
– Может, у нее это место золотое.
– Об этом, признаться, я как-то не подумала, – сухо заметила Алекс. – Чтобы спать с ней, ему незачем было жениться. Но раз он женился, значит, у него была на то очень веская причина. Вдобавок Стейси мне солгала: сказала, что в тот день вернулась из Галвестона и распаковывала дома вещи, однако и словом не обмолвилась о том, что в конюшне в тот день тоже была.
Грег в раздумье покусывал нижнюю губу, затем сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65