Он звонил из маленького кафе. — Это связано с убийством Мерримэна. Лебрюн отправился в Лион, чтобы попытаться кое-что выяснить. Как только они узнают, что он еще жив, немедленно добьют его.
— Ясно.
— Может, забрать его в Лондон?
— Сделаю все, что в моих силах...
— Значит, можете.
* * *
Через два часа и семнадцать минут транспортный реактивный самолет королевских ВВС приземлялся на лионском аэродроме Брон. Навстречу ему с включенной сиреной уже мчалась «скорая помощь». В ней нахолился некий британский дипломат, сраженный внезапным инфарктом.
Еще четверть часа спустя Лебрюн вылетел в Англию.
* * *
В начале восьмого у дома № 18 по набережной Бетюн остановился автомобиль. Из него вылез Филипп, еле державшийся на ногах после бессонной ночи, на протяжении которой он тщетно изучал фотографии преступников. Высокого мужчины среди них не было. Филипп кивнул четверым полицейским, дежурившим у подъезда, и вошел в вестибюль.
— Привет, Морис, — поздоровался он с ночным швейцаром и попросил его посидеть еще часок — надо побриться и хоть немного отдохнуть после такой ночки.
Затем Филипп спустился по черной лестнице в полуподвал — там находилась его скромная квартирка. Когда он доставал ключ, сзади кто-то окликнул его по имени. Швейцар испуганно обернулся, ожидая увидеть у себя за спиной убийцу с пистолетом в руке.
— А, это вы, месье Осборн, — облегченно вздохнул он.
Американец стоял за дверью, которая вела в квартиру.
— Зря вы здесь разгуливаете, — сказал Филипп. — Повсюду полицейские.
Его взгляд упал на туго перемотанную бинтом руку Осборна.
— Где Вера? — нетерпеливо спросил тот. — Дома ее нет. Где она?
Вид у него был такой, словно он тоже в эту ночь не сомкнул глаз. И еще американец явно был напуган.
— Прошу вас, войдите, — пригласил его Филипп.
Он повернул ключ, и они вошли внутрь.
— Полицейские отвезли мадемуазель на работу. Она велела мне проведать вас. Я только хотел зайти в туалет. Она тоже о вас очень беспокоится.
— Мне нужно с ней поговорить. Где у вас телефон?
— Думаю, ее номер прослушивает полиция. Они сразу узнают, что звонили отсюда.
Швейцар был прав.
— Тогда позвоните ей вы. Скажите, что тревожитесь за нее, боитесь, что ее найдет убийца. Пусть полицейские, приставленные к ней для охраны, отвезут ее к бабушке, в Кале. Пусть остается там до тех пор, пока...
— Пока что?
— Не знаю... Пока опасность не минует.
Глава 65
— Включаю антипрослушивание, — сказал Маквей, нажимая на красную кнопку громоздкого «безопасного телефона», установленного в кабинете Лебрюна. Зажегся огонек, свидетельствуя, что линия чиста. — Вы меня хорошо слышите?
— Да, — ответил Нобл, принявший аналогичные предосторожности у себя в центре связи Скотленд-Ярда. — Итак, Лебрюна доставили в Лондон сорок минут назад. Спасибо ВВС. Он помещен в Вестминстерскую больницу под вымышленным именем.
— Говорить может?
— Пока нет. Но он приходил в себя и накарябал на листке бумаги два имени: «Класс» и «Антуан». Последнее с вопросительным знаком.
Хуго Класс, специалист по дактилоскопии, работающий в штаб-квартире Интерпола!
— Это означает, что досье Мерримэна из Нью-Йорка затребовал доктор Класс, — объяснил Маквей. — А второй — это Антуан Лебрюн, брат нашего инспектора, шеф службы безопасности Интерпола.
Что может означать вопросительный знак? То ли Антуан замешан в этой истории, то ли раненый предупреждает, что брат в опасности.
— У меня тоже есть для вас информация, — сказал англичанин. — Удалось идентифицировать голову.
— Неужели?
А Маквей уже начал было думать, что удача отвернулась от него на вечные времена.
— Тимоти Эшфорд, маляр из Клэфем-Саута. Это такой рабочий район в южной части Лондона. Жил один, постоянной работы не имел. Единственная родственница — сестра в Чикаго, но они между собой не общались. Исчез без малого два года назад. В полицию сообщила квартирная хозяйка. Несколько недель не видела своего жильца, а он задолжал за квартиру. Вещи его она вынесла, квартиру сдала, но не знала, как поступить с барахлом бывшего квартиранта. Металлическая пластина в черепе — последствие пьяной драки. Получил в пабе кием по голове. К счастью, перед этим успел стукнуть полицейского, в результате чего эпизод попал в наши архивы.
— Значит, должны быть и отпечатки пальцев?
— Так-то оно так. Но тела ведь мы не нашли, только голову.
Раздался звонок, и Маквей услышал, как комиссар говорит по другому аппарату:
— Хорошо, Элизабет. Спасибо... Маквей, — снова зазвучал в трубке его голос. — Это Каду из Лиона.
— Он звонит по «безопасному телефону»?
— Нет.
— Айан, прежде чем беседовать с ним, скажите мне, можно ли ему доверять? — тихо спросил Маквей. — Только без всяких сантиментов.
— Можно, — твердо ответил комиссар.
— Тогда дайте ему как-нибудь понять, что он должен найти телефон-автомат и перезвонить. Еще раз проверьте линию и подключите к разговору меня.
* * *
Каду повторно вышел на связь через пятнадцать минут.
— Ив, — сказал ему Нобл, — к нам подсоединен Маквей, он в Париже. Выслушайте его.
— Здравствуйте, Каду, — вступил в разговор Маквей. — Лебрюн находится в Лондоне. Мы переправили его туда из соображений безопасности.
— Так я и подумал. Хотя должен сказать, что служба безопасности больницы и лионская полиция вне себя от негодования. Как у него дела?
— Выживет. Слушайте меня внимательно. У вас в штаб-квартире сидит перевертыш. Доктор Хуго Класс.
— Класс?! — ахнул Каду. — Но он один из наших лучших экспертов! Это он восстановил отпечаток пальца Мерримэна. С какой стати он стал бы...
— Этого мы не знаем, — перебил его Маквей. Он так и видел перед собой дородного француза, с трудом впихнувшегося в тесную телефонную будку и растерянно крутящего свои пышные усы. — Зато мы знаем, что Класс еще за пятнадцать часов до того, как сообщить Лебрюну об отпечатке, связался с вашим вашингтонским представительством и попросил раздобыть в нью-йоркском управлении полиции досье на Альберта Мерримэна. Через сутки Мерримэна убили. Затем прикончили его подругу, жену, родственников жены. Класс каким-то образом узнал, зачем Лебрюн приехал в Лион. После этого стреляли в Лебрюна.
— Так-так. Теперь начинаю понимать.
— Вы о чем? — спросил Нобл.
— Антуан Лебрюн, начальник нашей службы безопасности, обнаружен мертвым. Решили, что это самоубийство.
Маквей мысленно выругался. Бедный Лебрюн. Мало ему своих бед, так теперь еще и брата убили.
— Каду, это никакое не самоубийство. Вокруг Мерримэна закрутилась какая-то нешуточная история, которая неизвестно куда выведет. Дело уже дошло до того, что убивают полицейских.
— Ив, я бы посоветовал немедленно арестовать Класса, — сказал Нобл.
— Извините, Айан, — вмешался Маквей, — но я против. — Каду, найдите людей, которым вы полностью доверяете. Если понадобится, вызовите из другого города. Класс еще не знает, что мы его раскололи. Прослушивайте, его разговоры, установите за ним слежку. Нам нужно знать, с кем он встречается, кому звонит. И еще попробуйте прокрутить назад линию Антуана. Что произошло с момента их вчерашней встречи с Лебрюном до момента убийства. Мы ведь не знаем, на чьей стороне был ваш шеф безопасности. Далее. Выясните, причем как можно осторожнее, кто конкретно в Вашингтоне принял и выполнил запрос Класса.
— Понял, — коротко сказал француз.
— И берегите себя, капитан, — добавил Маквей.
— Непременно. Спасибо и до свидания.
Каду разъединился.
— Кто такой этот Класс? — задумчиво спросил Нобл.
— Вы имеете в виду на самом деле? Не знаю.
— Свяжусь с Интеллидженс сервис. Может быть, удастся что-нибудь разузнать.
Нобл попрощался, и Маквей еще некоторое время просто угрюмо смотрел на стену перед собой, злясь, что никак не может ухватить суть происходящего. Прямо какая-то профессиональная импотенция! В дверь кабинета постучали, заглянул полицейский и сказал, что звонит консьерж из гостиницы месье Маквея.
— По второму аппарату.
— Мерси, — кивнул детектив и снял трубку обычного телефона. — Маквей слушает.
— Это Дейв Гиффорд из отеля «Вьё Пари».
Утром перед уходом из гостиницы Маквей попросил консьержа, офранцузившегося американца, сообщать ему обо всех телефонных звонках. Просьбу подкрепил двухсотфранковой бумажкой.
— Что, факс из Лос-Анджелеса?
— Нет, сэр.
Интересно, почему Рита столько времени возится с досье на Осборна? Пешком, что ли, она его в Париж несет? Маквей взял блокнот, ручку и приготовился слушать. Два раза, с интервалом в один час, звонил инспектор Баррас. Потом позвонил водопроводчик из Лос-Анджелеса, сказал, что" автополивочная система заменена, но ему нужно знать, какой режим работы ей следует задать.
— О Господи, — вздохнул Маквей.
— И еще звонил какой-то шутник, причем целых три раза. Хотел говорить с мистером Маквеем лично. Голос какой-то нервный, а назвался Томми Ласордой.
Глава 66
У Джоанны было такое ощущение, словно она очнулась после тягостного кошмара.
Когда марафонский сексуальный заплыв в сауне с зеркалами завершился, фон Хольден пригласил ее прокатиться по Цюриху. Сначала Джоанна и слышать об этом не хотела — она буквально валилась с ног. Семь часов в поте лица проработала с мистером Либаргером, учила его ходить без палки. А все из-за идиотского указания доктора Салеттла во что бы то ни стало успеть к пятнице. Физиотерапевтический сеанс закончился в полчетвертого. Джоанна надеялась, что ее пациент отдохнет и пораньше ляжет спать после такого трудного дня, но за ужином он оказался на своем обычном месте, принаряженный, оживленный. Терпеливо слушал трескотню Юты Баур, а потом еще отправился внимать фортепьянным эксерсисам Эрика и Эдварда.
Вон мистер Либаргер каким молодцом, поддразнил ее Паскаль, так неужто она слабее? В Цюрихе она сможет полакомиться знаменитым швейцарским шоколадом, да и время детское — десяти еще нет.
Сначала они заглянули на Рами-штрассе, в любимое кафе Джеймса Джойса, выпили кофе с шоколадом. Потом фон Хольден сводил ее в развеселый ночной бар на Мунцплац, рядом с вокзалом. Еще они побывали в шампань-баре отеля «Централ Плаца» и пабе на Пеликан-штрассе. Экскурсия завершилась прогулкой при лунном свете вдоль озера.
— Хочешь посмотреть, как я живу? — с хитрым видом осведомился Паскаль, бросив в озеро монетку — на счастье.
— Ты шутишь! — охнула Джоанна, еле державшаяся на ногах.
— Вовсе нет. — Он провел рукой по ее волосам.
Невероятно, но Джоанна почувствовала, что загорается вновь. Она хихикнула и недоверчиво покачала головой.
— Что тебя развеселило?
— Так, ничего.
— Ну тогда вперед!
— Ты негодяй, — улыбнулась она.
— Что правда, то правда.
Они посидели на террасе его квартиры, откуда открывался чудесный вид на Старый Город. Паскаль рассказывал ей о своем детстве, проведенном на огромном скотоводческом ранчо в Аргентине. Потом они отправились в постель.
Джоанна сбилась со счета, столько раз они занимались любовью. В какой-то момент Паскаль встал перед ней и, смущенно улыбаясь, спросил, не возражает ли она, если он привяжет ее запястья и щиколотки к стойкам кровати. Он сам не знает почему, но ему всегда хотелось проделать это с женщиной. Это ужасно его возбуждает. Джоанна увидела несомненное тому доказательство и, фыркнув, сказала, что охотно пойдет ему навстречу.
Фон Хольден в два счета достал из кармана бархатные ремни и прикрутил ее руки и ноги к кровати. Он пробормотал, что ни с одной женщиной ему не было так хорошо, как с Джоанной. Потом он полил ее груди коньяком и стал вылизывать, похожий на охваченного похотью Чеширского кота. Джоанна только извивалась в сладкой муке, привязанная к стойкам кровати. Покончив с коньяком, фон Хольден лег с ней рядом. Яркие искры замелькали перед глазами Джоанны, а в голове все странным образом закружилось и завертелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92