Он должен был лично возглавить операцию в отеле «Борггреве», а не сопровождать Либергера в Шарлоттенбургский дворец. Но теперь изменить ничего нельзя.
Сегодня в три часа фон Хольден еще раз проработал все детали операции с бывшими оперативниками Штази — Каду, Наталией и Виктором Шевченко. Вместе с ними в операции должны были участвовать опытные взрывники Анна Шубарт и Вильгельм Подл, прошедшие обучение в лагерях ливанских террористов и вчера приехавшие поездом через Польшу.
Он собрал всю команду в грязном подсобном помещении мастерской по ремонту мотоциклов недалеко от Остбанхофа, одного из двух крупнейших в Восточном Берлине вокзалов. Фон Хольден принес с собой фотографии и план отеля «Борггреве», приобретенного берлинским сектором через подставных лиц. Команда проработала план операции во всех деталях, включая даже такие, казалось бы, незначительные, как должны одеться Анна Шубарт и Вильгельм Подл, изображающий ее престарелого отца. Были оговорены все виды оружия, способ минирования здания и тип взрывчатки.
Маквей и его люди должны были оказаться в западне, из которой не было выхода. Фон Хольден уже тогда считал свое участие в операции необходимым, несмотря на тщательную подготовку. Он знал, с кем имеет дело, Маквей и его коллеги были полисменами до мозга костей. Свой поход на Борггреве-штрассе они продумают, как полицейские, и проявят типично полицейскую предусмотрительность. Фон Хольден понимал это как никто другой, ему приходилось работать с перебежчиками из бывших полицейских. Эти люди совершенно не воспринимали ход мыслей террористов, но все были великолепно обучены и очень осторожны.
Сам по себе план был довольно прост. Каду позвонит Маквею и Ноблу по телефону и расскажет им вполне правдоподобную историю. Он пообещает передать важную информацию, необходимую им для разговора с Шоллом, выразит тревогу относительно своей собственной безопасности, даст адрес и повесит трубку.
Предполагалось, что, когда те придут, Каду начнет выкладывать им компрометирующую Шолла информацию, а потом извинится и выйдет в туалет. Наверняка кто-нибудь из них последует за ним — вряд ли Маквей поверит в полную лояльность Каду. Как только Каду и кто-то из сопровождающих выйдут из комнаты, Наталия даст ход взрывному устройству, Каду пристрелит сопровождающего, а Виктор, Анна и Вильгельм Подл будут контролировать ситуацию внизу, на случай, если Маквей оставит там полицейских. Все очень просто.
В 3.45 инструктаж окончился. Вся команда, за исключением Каду, выехала в отель «Борггреве». Фон Хольден отвез Каду в маленькую бакалейную лавочку, из которой тот позвонил Маквею.
После этого фон Хольден привез Каду в отель «Борггреве», еще раз повторил задание каждому участнику операции и попросил всех выйти, потому что он хочет поговорить с Каду один на один. Когда они остались вдвоем, фон Хольден запер дверь 412-го номера.
Он принес извинения за свою бестактность — ему следовало понимать, как много Авриль Рокар значит для Каду. Уладив это недоразумение, он сделал вид, что собирается уходить, но спохватился, что забыл оставить Каду оружие. Открыв кейс, фон Хольден достал австрийский «глок-18», автоматический револьвер на тридцать три заряда. Каду просиял при виде такого мощного оружия.
— Отличный выбор, — сказал он фон Хольдену.
— Да, вот еще что, — произнес фон Хольден, не торопясь отдавать ему оружие. — Мадемуазель Рокар мертва. Она убита на ферме в Нанси.
— Что?.. — Каду был сражен.
— Ужасно! Особенно для меня.
— Для вас?.. — Каду побледнел.
— Она должна была приехать в Берлин по моему приглашению. Она была моей любовницей, вы не знали? Девочка любила хорошенько потрахаться — сами понимаете, этим вы ее порадовать не могли.
Каду, рыча от ярости, бросился на него. Фон Хольден подождал, пока он подойдет поближе, поднял «глок» и сделал три выстрела. Потом посадил труп на диван и вышел.
* * *
Ярко освещенные окна Шарлоттенбургского дворца были видны издалека. Фон Хольден снова взял трубку телефона и набрал номер. Длинные гудки, потом голос автоответчика: «Двигатель выключен. Перезвоните».
Повесив трубку, он уставился в окно. Его инструкций были предельно четкими. Произвести взрыв и быстро отходить. В отеле остаются четыре трупа, оперативная команда садится в голубой «фиат», припаркованный через улицу. Они едут на юг, фон Хольден связывается с ними после завершения операции по установленному в машине телефону. Возле аэропорта Темпельхоф они оставляют машину и расходятся в разных направлениях. К десяти часам все участники операции должны были покинуть страну.
— Что-то случилось, Паскаль? — спросила Джоанна.
— Нет-нет, все в порядке. — Фон Хольден улыбнулся ей.
Джоанна улыбнулась ему в ответ.
Машины миновали железные ворота и по тротуару обогнули конную статую Фридриха Вильгельма I. Фон Хольден смотрел, как из первого лимузина вышли Шолл и Юта Баур. Затормозила вторая машина, и тяжеловес-охранник в смокинге открыл дверцу и помог выйти Джоанне.
Тремя минутами позже их провели по роскошным Королевским апартаментам, где жили Фридрих Первый и его супруга Софи Шарлотта. Шолл, с несвойственным для него возбуждением, словно режиссер на премьере в театре, отошел с Элтонрм Либаргером и его племянниками.
Фон Хольден отвел Джоанну в сторону и попросил проверить, приготовлена ли комната для Либаргера, чтобы тот мог отдохнуть перед своим выступлением.
— Что-то случилось, Паскаль, да?
— Абсолютно ничего. Я сейчас вернусь, — быстро ответил он. Потом, избегая взгляда Шолла, вышел через боковую дверь в служебный коридор, по которому деловито сновала прислуга. В зале приемов он нырнул в альков и попробовал по радиотелефону связаться с отелем «Борггреве». Никто не отвечал.
Выключив радиотелефон, он вышел, небрежно кивнув охраннику у парадного подъезда. Гости уже начали прибывать. Вот из лимузина вылез бородатый коротышка Ганс Дабриц и протянул руку высокой, поразительно тонкой фотомодели лет на тридцать моложе его. Держась в стороне, фон Хольден вышел на улицу. Переходя дорогу, он заметил проезжавших в лимузине мимо него Конрада и Маргариты Пейпер. За ними следовал длинный хвост машин, ожидавших своей очереди, чтобы проехать в ворота. Если бы фон Хольден попробовал воспользоваться своей машиной, ему потребовалось бы минут десять, чтобы выехать из ворот. А сейчас десять минут казались ему вечностью.
В нескольких десятках футов, через улицу, он заметил Гертруду Бирманн, выходящую из такси, толстые щиколотки ее ног вылезали из-под коротковатого зеленого плаща военного покроя. Ее простая одежда вызвала недоумение охраны, к чему Гертруда Бирманн отнеслась спокойно, предъявив вместе с приглашением и свой хороший характер. Такси, в котором она приехала, все еще стояло у тротуара, ожидая просвета в потоке транспорта, чтобы развернуться. Фон Хольден быстро подскочил к нему, открыл дверцу и опустился на заднее сиденье.
— Куда едем? — спросил шофер, через плечо взглянув на поток машин с горящими фарами, направляющимися в ворота.
Сегодня днем, побывав в объятиях Джоанны в ее комнате в доме на Гаупт-штрассе, фон Хольден сразу провалился в сон. И хотя он спал лишь несколько минут, к нему снова вернулся старый кошмар. Истерзанный страхом, он с криком проснулся, обливаясь потом. Джоанна хотела успокоить его, но он оттолкнул ее и бросился в ванную, под холодный душ. Холодная вода быстро привела его в чувство, и он попробовал отогнать от себя мучительные мысли. Напрасно. Предчувствие несчастья вернулось. Еще один приступ страха он почувствовал, когда взялся за телефонную трубку, чтобы связаться с голубым «фиатом». Для страха не было причин, но еще до того, как он набрал номер, его охватило чувство тревоги: произошло что-то непоправимо опасное...
— Я спрашиваю, куда ехать? — повторил таксист. — Может, поездим по кругу, пока решите, куда вам надо?
В зеркальце заднего вида фон Хольден увидел лицо шофера. Совсем молодой, лет двадцати двух, не больше, блондин, улыбается и жует резинку... Что за дурацкий вопрос — его пассажир может назвать один-единственный адрес.
— В отель «Борггреве», — сказал фон Хольден.
Глава 116
Не прошло и десяти минут, как такси повернуло на Борггреве-штрассе и резко затормозило. Улица была перекрыта машинами: пожарными, полицейскими и «скорой помощи». Фон Хольден издали увидел языки пламени, взметнувшиеся в ночное небо. Это именно то, что он и должен был увидеть, если все шло как задумано. Однако, не связавшись с агентами, нельзя узнать, что же произошло.
Внезапно сердце фон Хольдена неистово забилось и он покрылся холодным потом. Сердцебиение нарастало, и ему казалось, что его грудь сжата тисками. Объятый ужасом, он хватал воздух ртом и, чувствуя, что теряет сознание, вцепился в сиденье. Словно из бездонного колодца до него донесся голос водителя. Тот спрашивал его о маршруте, поскольку по распоряжению полиции машины должны были объезжать место происшествия. Фон Хольден потянулся к воротнику, пытаясь ослабить галстук, потом откинулся назад и наконец перевел дыхание.
— В чем дело? — Таксист полуобернулся и через плечо взглянул на него.
Рядом остановилась машина «скорой помощи». Ослепительный свет фар словно ножом полоснул по глазам, фон Хольден вскрикнул, закрыл глаза рукой и отвернулся.
Вот тут это и началось. Перед ним замелькали пронзительно яркие, красные и зеленые полосы, они метались вверх и вниз в каком-то зловещем ритме. А внутри него самого заходили ходуном огромные дьявольские поршни. Глаза фон Хольдена закатились, язык застрял в глотке, не давая дышать. Никогда еще сон не был таким явственным — и таким чудовищным.
Убежденный, что умрет, если не выберется из машины, фон Хольден толкнул дверцу. Рывком открыв ее, он с усилием сполз с сиденья и оказался в темноте ночи.
— Эй! Куда вы? — крикнул таксист. — Черт побери, вы думаете, я вас бесплатно вожу?
Улыбающийся, жующий жвачку парнишка вдруг превратился в злобного стяжателя.
Тут только фон Хольден заметил, что таксист — женщина. Свободного покроя жакет и убранные под кепку волосы поначалу ввели его в заблуждение.
Тяжело дыша, фон Хольден уставился на нее.
— Знаете, где Берен-штрассе? — спросил он.
— Да.
— Дом сорок пять.
* * *
Фары встречных машин освещали их лица. Шнайдер был за рулем, Реммер сидел рядом, а Маквей и Осборн — сзади. Мазь покрывала обгоревшую правую щеку и нижнюю губу Маквея. Волосы Реммера были опалены до самых корней, а левая рука сломана в нескольких местах; это случилось, когда через секунду после взрыва рухнула часть потолка. Тут же, на месте происшествия, Осборн не хуже фельдшера туго перевязал Реммеру руку, а тот хорохорился, что еще повоюет, раз может ходить. В памяти стоял Нобл, когда его забирала «скорая»: две трети обгоревшей кожи на теле, над головой капельница с физиологическим раствором. Казалось, он одной ногой уже был в могиле, однако, с трудом приоткрыв глаза, прохрипел через кислородную маску: «Пластиковая взрывчатка. Какие же мы кретины...» Потом с неожиданной силой зло добавил: «Найдите их! — Глаза его сверкнули. — Найдите и уничтожьте!»
Шнайдер так резко повернул руль, что Реммер едва усидел на месте. Обернувшись к Маквею, он сказал:
— Знаете, мы не удивим Шолла. Служба безопасности тотчас известит его о нашем появлении.
Маквей смотрел в окно и не отзывался. Нобл прав. Они действительно безмозглые кретины, угодившие в западню. Но они были озабочены тем, чтобы добраться до Каду раньше группы; времени оставалось мало. По идее, им следовало явиться к нему с отрядом морской пехоты, а не с полицейскими, или вызвать по крайней мере спецотряд департамента полиции Берлина. Но они не сделали этого — и из четверых именно Нобл сполна заплатил за все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92