- Ты знаешь, что ты делал? Ты спал с чужой женой, Кори. Тебя ведь так
зовут?
Кори кивнул, по щекам его струились слезы.
- Ты знаешь, что делают с такими, как ты, если их ловят?
Кори кивнул.
- Возьмись за ствол ружья, Кори. Легонько возьмись. Вообрази... ну,
например, что это грудь моей жены.
Кори протянул дрожащую руку и повиновался. Холодный металл лег на
ладонь.
- Положи ствол себе в рот, Кори. Оба дула. Вот так. Засунь поглубже.
Ты ведь умеешь засовывать, Кори, правда?
Челюсти Кори раздвинулись до крайнего предела. Дуло уперлось в небо,
вызывая тошноту.
- Закрой глаза, Кори.
Кори только таращился на него глазами, большими, как чайные блюдца.
Рэджи улыбнулся еще приятнее:
- Закрой свои милые голубые глазки, Кори.
Кори закрыл.
Рэджи нажал оба курка. Они щелкнули по пустым патронникам двойным
"клик-клик".
Кори свалился на пол в глубоком обмороке.
Рэджи смотрел на него несколько секунд, приятно улыбаясь, потом
перехватил ружье за дуло, поднял прикладом вверх. Повернулся к спальне:
- Я иду, Бонни. Ты готова?
Бонни Сойер начала визжать. Похоже, это входило у нее в привычку.

Кори ковылял, спотыкаясь, по улице туда, где он оставил грузовичок
своей фирмы. Глаза Кори налились кровью и остекленели. На затылке росла
шишка - падая, он ударился об пол. Ноги с шуршанием волочились по земле.
Он старался думать об этом шуршании, и больше ни о чем. Было четверть
девятого.
Рэджи Сойер все еще приятно улыбался, выпроваживая Кори через заднюю
дверь. Равномерные рыдания Бонни доносились из спальни рефреном словам
мужа: "Сейчас иди, как хороший мальчик, садись в машину и отправляйся в
город. Есть такой автобус Льюистон-Бостон, он отправляется в четверть
десятого. Он от Спенсера отправляется. Вот на нем ты уедешь. Потому что,
если я когда-нибудь тебя увижу снова, я убью тебя. А с ней теперь все
будет славно. Она теперь будет хорошая девочка. Она начнет новую жизнь
теперь. Ей придется пару недель носить брючки и блузки с длинными
рукавами, но вуали ей носить не придется. А ты только успей умотать из
Салема Лота раньше, чем вымоешься и вообразишь опять, что ты мужчина".
И вот теперь он плелся по дороге, чтобы поступить в точности так, как
велел Рэджи. Из Бостона можно отправиться... куда-нибудь. У него в банке
больше тысячи долларов. Мать всегда хвалила его за бережливость. Деньги
можно вытребовать по телеграфу. Их хватит продержаться, пока он не найдет
работу и не выполнит другую тяжелую обязанность: забудет эту ночь. Вкус
ружейного дула, запах собственного дерьма.
- Здравствуйте, мистер Брайант.
Кори взвизгнул и уставился в темноту, не увидав поначалу ничего.
Ветер шевелил деревья, заставляя тени на дороге подпрыгивать и танцевать.
Кори различил более плотную тень у каменной стены пастбища Карла Смита.
Тень как будто имела человеческую форму, но что-то... что-то...
- Кто вы?
- Друг, который многое видит, мистер Брайант.
Тень зашевелилась и выскользнула из густой темноты. В слабом свете
Кори увидел мужчину среднего возраста с черными усами и глубокими ярко
блестящими глазами.
- С вами плохо обошлись, мистер Брайант.
- Откуда вы знаете?
- Я знаю многое. Это моя работа - знать. Курите?
- Спасибо. - Он с удовольствием взял предложенную сигарету.
Незнакомец подал ему огонь, и в свете деревянной спички Кори разглядел
по-славянски высокие скулы, бледный лоб и прямые черные волосы. Сигарета
оказалась дрянная, но это лучше, чем ничего. Кори стал понемногу
успокаиваться.
- Кто вы? - спросил он опять.
Незнакомец рассмеялся - удивительно глубокие и полные звуки вились в
воздухе, как дым только что зажженной сигареты.
- Имена! - произнес незнакомец. - О, Америка настаивает на именах.
Позвольте мне продать вам автомобиль только потому, что мое имя Билл Смит.
Ешьте у такого-то! Смотрите такого-то по телевизору! Мое имя Барлоу, если
вам от этого легче. - Он опять рассмеялся, глаза его мерцали. Кори ощутил
улыбку на собственных губах и едва мог этому поверить. Его заботы
отдалились, сделались неважными по сравнению с хорошим настроением в этих
черных глазах.
- Вы ведь иностранец? - спросил Кори.
- Я житель многих стран, но мне эта страна... этот город кажется
полным иностранцев. Вы понимаете? А? - Он смеялся опять, и на этот раз
Кори присоединился к нему, давая выход несколько замедленной истерии.
- Да, иностранцы, - продолжал мужчина, - но красивые, живые,
полнокровные. Вы знаете, какие красивые люди в вашей стране и в вашем
городе, мистер Брайант? - Кори хохотнул, слегка сбитый с толку. Он не мог
оторвать взгляда от лица незнакомца. Казалось, тот удерживал его силой. -
Они не знают ни голода, ни нужды, люди этой страны. Уже два поколения, как
не знают - да и раньше знали весьма отдаленно. Они думают, что знают
печали - но это печали ребенка, уронившего мороженое в день своего
рождения. Они проливают кровь друг друга с величайшей энергией. Вы мне
верите? Вы понимаете?
- Да, - сказал Кори. Глядя в глаза незнакомца, он видел множество
разных вещей - и все чудесные.
- Вся страна - изумительный парадокс. В других землях, где люди
досыта едят день за днем, они жиреют... делаются сонными... походят на
свиней. Но на этой земле... кажется, чем больше вы едите, тем агрессивней
становитесь. Понимаете? Как мистер Сойер. Такой богатый - он жалеет вам
крох со своего стола. Разве нет?
- Да, - сказал Кори. Глаза Барлоу были до того большие и до того
понимающие. - Все это вопрос...
- Все это вопрос перспективы, правда?
- Да! - воскликнул Кори. Этот человек нашел правильное, точное,
великолепное слово. Кори не заметил, как сигарета выпала из пальцев и
легла, дымя, на дорогу.
- Я мог бы обойти стороной вашу глушь, - задумчиво говорил
незнакомец, - предпочесть один из ваших грандиозных городов. Ба! - глаза
его вдруг сверкнули. - Что я знаю о городах? Меня собьет машина на
перекрестке, отравит смог, доконают глупые дилетанты, чье общество мне...
как вы говорите - неблагоприятно. Что такая деревенщина, как я, поделает с
умствованиями большого города... даже американского? Ничего! Ничего,
ничего и ничего! Я плюю на ваши города!
- О, конечно, - прошептал Кори.
- Поэтому я и прибыл сюда, в городок, о котором услышал от
замечательного человека, здешнего уроженца, ныне, к сожалению, покойного.
Здешний народ богат и полнокровен, он обладает огромным запасом агрессии и
темноты - таким необходимым... кому? Нет английского слова. Полтеник,
вурдалак, бхут... Вы слушаете?
- Да, - прошептал Кори.
- Людям не следует отгораживаться от жизненной силы земли оболочкой
из дерева и цемента. Погрузить руки в самые воды жизни! Извлечь жизнь из
земли - цельную, пульсирующую! Разве это не верный путь?
- Да!
Незнакомец добродушно рассмеялся и положил Кори руку на плечо:
- Ты хороший парень. Хороший, сильный парень. Тебе не хочется
покидать столь замечательный город, правда?
- Не хочется, - прошептал Кори, но вдруг засомневался. Страх вернулся
к нему. Но, конечно, это неважно. Этот человек не допустит, чтобы с Кори
случилось что-нибудь плохое.
- Ты не покинешь его. Никогда.
Дрожащий Кори словно прирос к месту, а Барлоу наклонил к нему голову:
- И ты еще отомстишь тем, кто купается в роскоши, когда другие
нуждаются.
Кори Брайант погрузился в великую реку забвения, и река эта звалась
время, и воды ее были красны.

В девять часов вечера, когда больничный телевизор, прикрепленный к
стене, показывал вечерний фильм, у изголовья Бена зазвонил телефон. Это
была Сьюзен, она едва владела собой.
- Бен, Флойд Тиббитс умер. В камере, прошлой ночью. Доктор Коди
говорит - острая анемия, но я же знаю! У Флойда была гипертония, его из-за
этого не взяли в армию!
- Спокойнее.
- Мало того. У Макдугласов из Угла умер десятимесячный младенец. Мать
увезли в больницу.
- Ты не слышала, отчего он умер?
- Миссис Эванс, которая вызвала туда доктора Плоумена, сказала моей
маме, что у ребенка не смогли найти абсолютно ничего неладного... кроме
того, что он мертв.
- А мы с Мэттом оба валяемся здесь, - Бен говорил скорее сам с собой,
чем со Сьюзен. - Как будто нарочно подстроено.
- Это еще не все. Пропал Карл Формен. И тело Майка Райсона.
- Я думаю, это оно, - услышал Бен свой собственный голос. - Должно
быть, так. Я выбираюсь отсюда завтра же.
- А тебя выпустят?
- Им не придется, - Бен говорил машинально, он думал уже о другом. -
У тебя есть распятие?
- У меня? - она явно удивилась и даже слегка развеселилась. - Откуда?
- Я с тобой не шучу, Сьюзен, я никогда не говорил так серьезно.
Можешь ты где-нибудь раздобыть его сейчас же?
- Ну, могу пройтись к Мэри Боддин...
- Нет. Не выходи на улицу. Сиди дома. Сделай крест сама, хотя бы из
двух палочек. Положи возле кровати.
- Бен, я все еще не верю. Может - маньяк, который думает, что он
вампир, но...
- Верь чему хочешь, но сделай крест.
- Но...
- Ты не хочешь это сделать? Хотя бы ради моего удовольствия?
- Хорошо, Бен, - проговорила она неохотно.
- Приезжай к больницу завтра около девяти. Мы вместе зайдем к Мэтту.
Потом поедем побеседовать с доктором Джеймсом Коди.
- Он решит, что ты сумасшедший.
- Наверное. Но когда темнеет, все это становится реальнее, правда?
- Да, - тихо произнесла она. - Боже мой, да.
Неизвестно почему, перед Беном вдруг встала картина гибели Миранды.
- Сьюзен!
- Да.
- Будь очень осторожна. Пожалуйста.
Повесив трубку, он уставился в телевизор, едва замечая идущую там
комедию. Он чувствовал себя обнаженным, беззащитным. У него самого не было
креста.

Портлендский морг - это холодное, пропахшее антисептиком помещение,
выкрашенное в зеленые цвета: стены - темнее, потолок - светлее. Стены
расчерчены квадратными дверцами, будто в камере хранения. Длинные
параллельные люминисцентные лампы заливают все холодным светом. Обстановка
не воодушевляющая, но неизвестны случаи, чтобы клиенты жаловались.
Вечером в субботу, без четверти десять, два служителя завозили на
каталке тело молодого гомосексуалиста, застреленного в ночном баре. На
середине подходящего к случаю анекдота Бадди Бэском вдруг замолчал и
вытаращился на линию дверец М - Ф. Две из них стояли распахнутыми.
Вместе с Бобом Гринбергом он оставил вновь прибывшего и поспешил
туда. Бадди остановился у первой из открытых дверец и, пока Боб торопился
к следующей, прочитал на ней надпись:
ТИББИТС ФЛОЙД МАРТИН
Пол: М, принят 4.10.75
Карточка вскрытия 5.10.75
Подписал: Дж.М.Коди, д.м.
Бадди потянул за ручку, из двери толчками выехала пластина.
Пустая.
- Эй! - окликнул его Гринберг. - Эта дрянь пустая. Чьи идиотские
шутки?..
- Я все время сидел на проходной, - прервал его Бадди. - Никто не
входил, могу поклясться. Должно быть, это когда Кэрти дежурил. Чье там
имя?
- Макдуглас Рэнделл Фратус. Что значит сокращение "инф"?
- Младенец, - мрачно пояснил Бадди. - Ну, клянусь Христом,
неприятностей теперь не оберешься.

Что-то его разбудило.
Он не двигаясь, лежал, в тикающей темноте и глядел в потолок.
Звук. Какой-то звук. Но в доме тихо.
А, вот опять. Скребется.
Марк Петри повернулся в постели взглянуть в окно - оттуда на него
сквозь стекло смотрел Дэнни Глик, мертвенно бледный, с дикими красными
глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51