А снизу раздался дружелюбный голос, поразительно похожий на
отцовский:
- Спускайся, мой мальчик. Ты мне нравишься.
Этот голос обладал такой силой, что Марк почувствовал, как толчками
уходит ужас, а перья превращаются в свинец. Он сделал шаг вниз, но
опомнился и, насколько мог, вернул контроль над собой.
- Спускайся.
Теперь голос звучал ближе. Под отцовской доброжелательностью он таил
волевую сталь.
- Я вас знаю! Вас зовут Барлоу! - крикнул Марк.
И побежал.
В передней ужас охватил его с новой силой, и, не окажись дверь
открытой, он мог бы пробить ее насквозь. Он кинулся во весь дух по дороге
- очень похоже на того давнего мальчика Бенджамена Мерса - туда, к городу,
к сомнительной безопасности. А разве не может король вампиров погнаться за
ним еще и сейчас?
Он свернул с Брукс-роуд и бросился напролом через лес, с плеском
свалился в ручей, выкарабкался в кустах на другом берегу и, наконец,
оказался на собственном заднем дворе.
Он вошел через кухонную дверь и заглянул через порог в гостиную, где
его мать с написанной на лице большими буквами тревогой держала телефонную
трубку.
Она подняла глаза, увидела его, и облегчение волной прошло по ее
лицу.
- Вот он, пришел...
Она положила трубку, не дожидаясь ответа, и встала навстречу сыну.
Увидев, что она плачет, Марк огорчился больше, чем мог предположить.
- О, Марк... где ты был?
- Пришел? - крикнул сверху отец. Его голос предвещал грозу.
- Где ты был?! - мать взяла его за плечи и встряхнула.
- Я упал, когда бежал домой, - пробормотал Марк.
Больше сказать было нечего. Определяющая черта каждого детства -
отчуждение. У взрослых нет слов для детских печалей и детских восторгов.
Мудрый ребенок понимает это и подчиняется неизбежным последствиям.
Кто считается с последствиями, тот больше не ребенок.
Марк добавил:
- Я не заметил времени. Оно...
И тут спустился отец.

Темнота перед рассветом понедельника.
Кто-то скребется в окно.
Он проснулся без малейшей задержки, без промежутка дремы и
неуверенности в окружающем. Безумие сна и безумие пробуждения оказались
потрясающе одинаковы. Белое лицо в темноте за стеклом было лицом Сьюзен.
- Марк... впусти меня.
Он встал. Пол холодил босые ноги. Марк задрожал.
- Уходи, - сказал он без всякого выражения. Он разглядел, что она
одета в ту же блузку и брючки. "Хотел бы я знать, - подумал он, - что
делают ее родители? Может, вызвали полицию?"
- Это не так уж плохо, Марк.
Глаза ее казались плоскими и обсидиановыми. Она улыбнулась, показав
зубы, блеснувшие между бескровными губами. - Даже очень приятно. Впусти
меня, и ты увидишь. Я тебя поцелую, Марк. Я зацелую тебя всего так, как
твоя мать никогда не целовала.
- Уходи, - повторил он.
- Рано или поздно кто-то из нас доберется до тебя, - сказала она. -
Нас теперь гораздо больше. Пусть это буду я, Марк. Я... я так голодна, -
она попыталась улыбнуться, но улыбка превратилась в гримасу, от которой у
него, казалось, похолодели даже кости.
Он поднял крест и прижал его к окну.
Она зашипела, будто ошпаренная, и отпустила оконницу. Секунду тело
висело в воздухе, став туманным и нечетким. Потом исчезло. Но прежде он
увидел - или подумал, что увидел, - на ее лице горестное отчаянье.
Ночь снова была спокойной и тихой.
"Нас теперь гораздо больше..."
Мысли Марка обратились к родителям, спавшим сейчас, не подозревая об
опасности, и ужас вгрызся в его внутренности.
"Кое-кто знает, - говорила она... - или подозревает".
Кто?
Писатель, конечно. Ее дружок. Мерс его зовут. Он живет у Евы.
Писатели много знают. Это наверняка он. Марк пойдет к Мерсу раньше, чем
она...
Он замер на пути к постели.
А если она уже?


13. ОТЕЦ КЭЛЛАХЕН (1)

В тот же воскресный вечер отец Кэллахен нерешительно вошел в
больничную палату Мэтта Берка без четверти семь по Мэттовым часам. На
столе и на одеяле валялись книги, некоторые из них - ветхие от старости.
Лоретта Старчер не только открыла библиотеку в воскресенье, но и привезла
книги сама. Она явилась во главе процессии из трех больничных служителей,
загруженных по уши. Удалилась она почти в гневе: Мэтт отказался объяснить
ей смысл такого странного подбора книг.
Отец Кэллахен смотрел на учителя с любопытством. Тот выглядел
потерянным, но не так заметно, как большинство прихожан отца Кэллахена,
которых он навещал при сходных обстоятельствах. Священник давно заметил,
что известие о раке, болезни сердца, инсульте сначала воспринимается
больными как своего рода предательство. Если уж ближайший друг -
собственное тело - может так сильно подвести, теряешь почву под ногами.
Следующая мысль обычно бывает такой: такого друга не стоит беречь. Однако
ему не откажешь от дома. Из-за невозможности разрыва дело кончается ссорой
и постоянной внутренней враждой.
Мэтт Берк не демонстрировал никаких признаков подобной депрессии. Он
протянул руку, и Кэллахен удивился крепости ее пожатия.
- Спасибо, что вы пришли.
- Я рад, что вам лучше. Хорошие учителя, как умные жены, не имеют
цены.
- Даже такие старые неверующие медведи, как я?
- Особенно такие, - парировал Кэллахен с удовольствием. - Я поймал
вас как раз вовремя. Говорят, нет атеистов в окопах. - Думаю, в больничных
палатах их тоже немного.
- Увы, я быстро продвигаюсь.
- Отлично. Вы у нас еще будете читать "Отче наш".
- Это не так далеко от истины, как вы, быть может, думаете.
Отец Кэллахен сел в кресло так неловко, что на колени ему свалилась
целая куча книг. Укладывая их обратно, он принялся читать вслух названия:
- "Дракула"... "Гость Дракулы"... "В поисках Дракулы"...
"Естественная история вампиров" - естественная?! "Венгерские народные
сказки"... "Чудовища тьмы"... "Монстры в реальной жизни"... "Питер Куртин,
монстр из Дюссельдорфа"... и... - он стер толстый слой пыли с последней
обложки, обнажив призрачную фигуру, угрожающе склонившуюся над спящей
дамой, - "Вампир Верней, или Пир на крови". Батюшки, неужели это
рекомендуют считать выздоравливающим сердечникам?
Мэтт улыбнулся:
- Бедный старина Верней. Я читал его когда-то для студенческого
доклада в университете. Профессор был крайне шокирован - его представления
о романтике кончились на Беовульфе.
- Но случай Питера Куртина довольно интересен, - заметил отец
Кэллахен, - хотя и мало привлекателен.
- Вы знаете его историю?
- Большую часть. Я интересовался такими вещами в семинарии, объясняя
это скептическому начальству тем, что священнику для успеха необходимо
знать не только высоту взлета человеческой натуры, но и глубину ее
падения. Чепуха, конечно. Просто мне нравилось дрожать, как это обычно
бывает в таком возрасте. Насколько я помню, Куртин мальчишкой утопил двух
своих приятелей - просто спихнул их с плота посреди реки и не давал
залезть обратно.
- Да, - подтвердил Мэтт. - А подростком он сжег дом родителей
девушки, которая не хотела гулять с ним. Но меня заинтересовала другая
часть его карьеры.
- Я догадался по вашему подбору литературы, - отец Кэллахен вытащил
из пачки журнал, на обложке которого молодая женщина в весьма скудной
одежде сосала кровь юноши. На его лице изображалось нелегкое сочетание
предельного ужаса с предельным вожделением. Журнал и, видимо, молодая
женщина тоже назывались "Вампирелла". Кэллахен положил его,
заинтригованный еще больше.
- Все это имеет какое-то отношение к тому, из-за чего вы хотели меня
видеть? - спросил он. - Миссис Керлесс говорила, вы имели в виду что-то
важное.
- Да.
- Так что же это такое? Если вы хотели меня заинтересовать, то
безусловно преуспели.
Мэтт спокойно посмотрел на него:
- Мой хороший друг Бен Мерс должен был сегодня к вам наведаться. Ваша
экономка говорит, что он этого не сделал.
- Совершенно верно. Я никого не видел сегодня с двух часов дня.
- Я не смог его найти. Он уехал из больницы вместе с моим врачом
Джеймсом Коди. Его я тоже не смог найти. Не нашел и Сьюзен Нортон, подругу
Бена. Она уехала из дому днем, пообещала родителям вернуться к пяти. Они
беспокоятся.
Услышав это, Кэллахен подался вперед. Билла Нортона он знал.
- Вы кого-нибудь подозреваете?
- Позвольте вам задать вопрос, - проговорил Мэтт. - Отнеситесь к нему
очень серьезно и подумайте, прежде чем отвечать. В последнее время вы не
замечали в городе чего-нибудь необычного? - Первое впечатление Кэллахена
превратилось теперь в уверенность: этот человек осторожно, чтобы не
спугнуть, подводил его к какой-то своей мысли - судя по подбору книг,
совершенно потрясающей. - Вампиры в Салеме Лоте?
Когда-то Кэллахен навещал тяжело больного раком пожилого человека,
который, несмотря на боль, часами с воодушевлением рассказывал о жителях
Урана, вознамерившихся уничтожить человечество. В некоторых случаях психоз
может быть благословением - Кэллахен это знал.
Поэтому он просто сложил руки на груди и ждал.
- Мне и так достаточно трудно, - продолжал Мэтт. - Будет еще труднее,
если вы не откажетесь от мысли, что я по болезни страдаю слабостью
рассудка.
Услыхав свои догадки, без промедления высказанные вслух, Кэллахен
лишь с трудом сохранил невозмутимость, но сдерживать ему пришлось не
беспокойство, а восхищение.
- Наоборот, у вас вполне здоровый вид.
- Физическое здоровье не предполагает духовного, - вздохнул Мэтт, - и
вам это хорошо известно. Если есть Бог, он, должно быть, наказывает меня
за мою академическую оторванность от жизни. Второй раз в один день мне
приходится делать дичайшее заявление без тени доказательств. Все, что я
могу сказать в защиту своего здравого рассудка, это то, что мое
утверждение легко поддается проверке. Остается только надеяться, что вы
воспримете меня достаточно всерьез, чтобы произвести такую проверку
прежде, чем станет слишком поздно, - он нервно засмеялся. - Прежде, чем
станет слишком поздно... Прямо цитата из этого журнала.
- Жизнь полна мелодрам, - заметил Кэллахен, думая, что если это
действительно так, в последнее время он видел их поразительно мало.
- Позвольте мне еще раз спросить, не заметили ли вы чего-нибудь
необычного в конце этой недели?
- Связанного с вампирами?
- С чем бы то ни было.
Кэллахен добросовестно подумал.
- Свалка закрыта, - произнес он в наконец, - но ворота были выломаны,
и я проехал внутрь. Дада Роджерса там не было.
- Еще?
- Ну... Кроккеты не пришли к мессе, а миссис Кроккет никогда ее не
пропускает.
- Еще?
- Бедная миссис Глик, конечно...
Мэтт рывком приподнялся на локте:
- Миссис Глик? Что с ней?
- Умерла.
- От чего?
- Паулина Диккенс, кажется, думает, что от сердечного приступа, -
неуверенно ответил Кэллахен.
- Кто-нибудь еще в Лоте умер сегодня?
При обычных обстоятельствах такой вопрос прозвучал бы глупо. В
маленьких городках смерти обычно отстоят друг от друга, несмотря на
множество стариков.
- Нет, - медленно проговорил Кэллахен, - но смертность действительно
в последнее время повысилась, верно? Майк Райсон... Флойд Тиббитс...
маленький Макдуглас...
Мэтт устало кивнул:
- Странно. Да. Еще несколько ночей... и я боюсь, что...
- Давайте бросим ходить вокруг да около, - предложил Кэллахен.
- Прекрасно. Давно пора.
Мэтт рассказал свою историю с начала до конца, ничего не оставляя в
стороне. К тому времени, как он завершил свой рассказ, вечерний кошмар
закончился для Бена и Джимми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51