В первом же баре я рухнул на стул и с неописуемым наслаждением
выдул целый жбан премерзкого пива.
Таскать за пазухой кошелек было не очень удобно: он вдавливался в
живот, и, кроме того, выпирающий "бубновый туз" не мог не бросаться в
глаза. Возможно, хог уже разослал слуг во все концы города, и сейчас они
высматривают меня среди прохожих. Им не составит труда найти старину ди
Гриза, если он будет шляться по улицам, забыв об осторожности. От этой
мысли меня прошиб пот. Я постучал по столу монеткой, подзывая официанта.
При виде островной валюты у него заблестели глаза. Схватив трясущимися
пальцами монету, он пулей вылетел из ресторанчика и вскоре вернулся с целой
пригоршней аргханов. Меня, конечно, обсчитали, но я не стал скандалить, а
вышел из ресторана и нырнул в первую же лавку, где торговали одеждой. Ее
хозяин неважнецки знал эсперанто, но все же я сумел объяснить ему, что мне
нужно. Из лавки я вышел в мешковатых штанах и накидке, с плетеной корзиной,
в которой укрылся кошелек. С трудом переставляя отбитые ноги, я добрался
многолюдными улицами до рынка, где обзавелся широкополой кожаной шляпой с
шикарным пером. Мало-помалу я оделся с иголочки. Деньги перекочевали в
элегантную наплечную сумку, а корзинку с арестантскими шмотками я выбросил.
Наступил вечер. Я заблудился, и к тому же меня не оставляли тревожные мысли
насчет Бибз. Я сделал все возможное, чтобы ее не заподозрили в сговоре со
мной, но было ли этого достаточно? "Обязательно надо ее разыскать, -
виновато подумал я. - Но как это сделать? Чего проще - найду здание Лиги,
единственный ориентир, а там что-нибудь придумаю". Базу Лиги я нашел на
рассвете. Едва не валясь с ног от усталости, прошел по пути фургона, в
котором мы ехали вместе с конвойными, до того места, где спрыгнули. Затем
разыскал знакомый ресторан и с облегчением уселся за столик. Оставалось
надеяться, что Бибз не забыла это местечко и что у нее хватит ума прийти
сюда. Я снял и бросил на стол шляпу. И как будто раскаленный обруч сдавил
мое горло.
- Предатель! - прошипела мне на ухо Бибз.
Я хрипел и хватал руками воздух. Неужели конец?.. Я потерял сознание,
а когда пришел в себя, боль исчезла, а проволока упала на пол. Пока я
растирал шею, Бибз подвинула стул, уселась и заглянула в сумку с деньгами.
- А ведь я могла тебя придушить, - сообщила она. - Запросто - до того
разозлилась. Решила, что меня оставили в дураках. Но теперь понимаю: ты
тогда на месте придумал план. Ладно, считай, что мы квиты - видишь, как
меня разукрасили по твоей милости?
Я полюбовался на ее разбитые губы, на синяк под глазом.
- Я же не хотел... - прохрипел я. - Для того и сбил тебя с ног, чтобы
не подумали...
- И правильно сделал, иначе бы меня прикончили на месте. Но все-таки,
пока я валялась без чувств, мне намяли бока. Потом все погнались за тобой,
а я улизнула. Дождалась темноты, прячась по закоулкам и ненавидя тебя. У
меня ведь ни гроша с собой нет. Вообще ничего, кроме фингала. Твое счастье,
что я такая отходчивая.
- Спасибо, - буркнул я и единым духом ополовинил кувшин с вином,
принесенный официантом. - Это был наш единственный шанс. Пока ты
торговалась со старикашкой, я хорошенько рассмотрел его логово. Лезть туда
ночью - дохлый номер. Поэтому я решил забрать денежки сразу.
Бибз усмехнулась и погладила сумку с монетами.
- Пожалуй, такой куш стоит нескольких ушибов. Ладно, я не сержусь.
Пойдем отсюда. Ты сменил костюм, нужно и мне переодеться.
- А потом - в лучший остелиов города.
- Да, с горячей ванной и хорошей кухней. Вперед!
Вскоре мы нашли остелиов - приземистое здание с номерами, выходящими
окнами во двор, - и выбрали самые роскошные апартаменты. На столе нас
поджидал кувшин холодного вина - в жизни не пил ничего вкуснее. Слоняясь по
комнатам, устланным коврами, я грыз печенье, а Бибз тем временем плескалась
в ванне. Наконец она вышла, закутанная в полотенце, пышущая румянцем и
голодная, как волк. В остелиове не было столовой или ресторана, еду нам
принесли прямо в номер. Когда тарелки опустели, я запер входную дверь на
засов, потом заново наполнил вином хрустальный кубок Бибз.
- Вот это жизнь! - сказала она, блаженствуя.
- Что верно, то верно, - согласился я, вытягиваясь рядом с ней на
подушках, - Ну, теперь вздремнем чуток, и я снова стану человеком.
Она взглянула на меня прищуренным глазом - второй, подбитый, был и
вовсе закрыт - и улыбнулась.
- Все-таки ты удивительный парень, Джимми. Совсем мальчишка, но очень
способный. Ты пережил рабство на Спиовенте, а ведь это было не просто.
Потом уложил несколько фараонов и сумел обчистить хога.
- Просто повезло, - ее слова (за исключением "мальчишки") пришлись мне
по душе.
- Не думаю. Кроме того, ты меня здорово выручил. Вырвал из цепких лап
закона и раздобыл деньги, которые помогут нам смыться отсюда. Пожалуй, надо
тебя отблагодарить.
- Не за что. Поможешь мне разыскать Гарта, вот и будем квиты. Давай об
этом завтра поговорим, утро вечера мудренее.
Бибз опять улыбнулась.
- Джимми, я хочу отблагодарить тебя иначе.
Как вы думаете, случайно ли в тот миг с нее соскользнуло полотенце?
Бибз выглядела просто потрясающе. Вот только подбитый глаз... но это
пустяки. Как бы вы, читатель, поступили на моем месте? Думаю, как бы ни
поступили - не стали бы рассказывать посторонним.
Казалось, никогда еще солнце Стерен-Гвандры не сияло так ярко.
Переполненный блаженством, я валялся на тахте, жуя какой-то фрукт и запивая
вином.
- Я не ослышалась? - спросила Бибз. - Ты решил остаться?
- Ну что ты! Конечно, я улечу отсюда. Но сначала разыщу Гарта.
- Скорее он сам найдет тебя я прикончит.
- Еще посмотрим, кто кого прикончит.
Она помолчала, склонив набок очаровательную головку, затем кивнула.
- Пожалуй, я бы посмеялась, услышав это от кого-нибудь другого. Но ты
слов не ветер не бросаешь. Однако я здесь не останусь, - добавила она со
вздохом. - Хватит с меня. Благодаря Гарту я оказалась за решеткой,
благодаря тебе - снова на воле. И все, дело закрыто. Правда, ужасно хочется
знать, чем все кончится. Будь другом, если останешься жив, пошли мне
весточку через профсоюз венийских космонавтов. - Она протянула листок
бумаги. - Держи. Здесь все, что я знаю о Гарте.
- Генерал Зеннор, - прочитал я. - Или Зеннар.
- Не знаю, как пишется. Похоже, это его настоящие фамилия и звание -
однажды при мне к нему так обратился младший офицер.
- А что такое Мортстерторо?
- Большая военная база. Наверное, самая крупная на острове. Мы там
садились и забирали груз. Нас не выпускали из корабля, а за Гартом приезжал
огромный, весь в звездах и флажках лимузин. И каждый начальник отдавал ему
честь. Он - большая шишка, островитяне его высоко ценят. Извини, но мне
больше ничего не известно.
- Спасибо, этого достаточно.-Я сложил листок и спрятал в карман.- Что
еще?
- К вечеру, наверное, у нас будут документы. Я скоро улечу. Мне
удалось устроиться на корабль, который на несколько месяцев зафрахтован
торговой делегацией. Я подкупила члена экипажа, и он сказался больным.
- Когда старт?
- В полночь, - голос Бибз дрогнул.
- Боже! Как скоро...
- Да, Джимми. Я все вижу, потому и расстаюсь с тобой. Ни к чему нам
слишком крепкие,узы.
- О чем ты? Какие еще узы? Не понимаю.
- Вот и хорошо. Когда поймешь, я уже буду далеко.
Разговор подействовал на меня угнетающе. До минувшей ночи мои
отношения со слабым полом были... скажем, не такими близкими. Бибз молча
смотрела на меня, я же, подавленный и сбитый с толку, не знал, что сказать.
Оказывается, я совсем не знаю женщин.
- Ну, мои планы не столь конкретны... - промямлил я, но она прижала к
моим губам теплый палец.
- Конкретны, я же вижу. И ради меня ты не станешь их менять. Утром ты
твердо знал, чего хочешь.
- Я и сейчас знаю,- кивнул я, пытаясь придать голосу уверенность. - Ты
уже поговорила с кем надо, чтобы меня переправили на Невенкебла?
- Да, и пообещала двойную плату. Если опоздаешь - пеняй на себя,
старый Грбонджа не станет ждать. Он давно мечтает осесть на берегу, но
нужда заставляет его ходить в море.
- Чем он занимается?
- Перевозит фрукты и овощи на остров. Он возьмет тебя матросом. Если в
гавани ты сбежишь с судна, у него отберут лицензию на ввоз товара. Но
Грбонджа готов пойти на это ради денег.
- Где мы с ним встретимся?
- Вечером отведу тебя к нему на склад.
- А потом?
- Потом уйду. Ты не голоден?
- Мы же только что позавтракали.
- Я не это имела в виду,- хриплым голосом пояснила Бибз.
Идти по темному городу, где фонари горели только на перекрестках, было
довольно боязно. Мы молчали - наверное, просто говорить было не о чем. На
поясе у меня висел кинжал,
а новая дубинка то и дело стучала по стенам, предупреждая ночных
грабителей, что не стоит связываться с вооруженным Джимом ди Гризом.
Наконец мы подошли к складу; на стук моей спутницы кто-то невидимый открыл
дверь и впустил нас. В ноздри ударил сладковатый запах фруктов. В
освещенном углу сидел в кресле седой старик с бородой, прикрывавшей
чудовищных размеров пузо, которое уютно устроилось на ляжках. Один глаз
старика скрывался под повязкой, второй - крошечный как бусинка - пытливо
смотрел на меня.
- Это тот самый парень, - сказала ему Бибз.
- Он говорит на эсперанто?
- Не хуже любого местного, - буркнул я.
- Давай деньги, - он протянул пятерню.
- Чтоб ты ушел без него? Ну уж нет. Отвезешь Пловечи - получишь
деньги.
- Дай хотя бы взглянуть на них, - глаза-бусинки снова уставились на
меня, и я понял, что Пловечи - это я.
Зачерпнув пригоршню монет из сумки, я показал их Грбондже. Старик
одобрительно хмыкнул. Сзади потянуло сквозняком, и я резко обернулся. Дверь
закрылась. Бибз ушла.
- Можешь спать здесь, - Грбонджа показал на груду мешков у стены. -
Утром погрузимся - и в путь.
Он ушел, забрав с собой лампу. Я постоял в темноте, глядя на дверь,
потом уселся на мешки, прислонясь к стене и положив дубинку на колени.
Делать было нечего, и я задумался о том, о сем, пытаясь разобраться в
сумятице чувств и желаний. Наверное, слишком глубоко задумался - когда
проснулся, в дверной проем хлынул солнечный свет. Снаружи шумел окутанный
утренним туманом океан. У берега покачивался парусник, по сходням спускался
Грбонджа.
- А ну-ка, Пловечи, пособи моим парням, - велел он мне.
Вслед за ним на склад ввалилась орава матросов. Таскать тяжелые мешки
- работа, прямо скажем, утомительная и нудная. Я быстро умаялся, а еще
раньше вспотел. От едкого запаха фруктов слезились глаза, щекотало в носу.
А матросы работали, как ни в чем не бывало, с шуточками да прибауточками -
должно быть, привыкли. Наконец мы до отказа набили трюм и улеглись в тени
вокруг бадьи со слабым пивом. Мне удалось опередить кого-то, схватить
грязный деревянный ковш на цепочке; я наполнил его и мигом опорожнил. Потом
повторил эту приятную процедуру. Вскоре подошел Грбонджа и велел
собираться. Моряки убрали сходни, отвязали швартовы и стали поднимать
парус. Я старался не мешать им - стоял у борта, играя дубинкой. В конце
концов Грбонджа осерчал и велел мне убираться в каюту. Но не успел я
отворить дверь, а он - тут как тут.
- Ну, теперь давай деньги, - потребовал старик.
- Не спеши, дедуля. Заплачу, сходя на берег, как договаривались.
- Только не на глазах у моих ребят. Ни к чему им видеть это.
- Не бойся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32