- Превосходно!..
Они пересекли Невский, доехали до Владимирской площади и, свернув на Колокольную, оставили "жигули" неподалеку от Поварского переулка.
Пузан уже ждал их на улице Марата, стоя рядом с киоском чистильщика обуви.
- Привет, мужики! - воскликнул он, крепко пожимая им руки. - Вот ведь что приключилось: супруга моя, елки-палки, дачку в Рощине присмотрела и насела на меня - о-го-го!
Вороновский и Сергей незаметно переглянулись.
- А бабы - сами знаете, какие они! - Пузан поцокал языком. - Не отвяжутся, пока не добьются своего.
- Поглядеть хочу машинку, пощупать, - серьезно сказал Вороновский. - Не то купишь кота в мешке, а потом наплачешься.
- Еще бы, дело ответственное, - согласился Пузан. - До моего гаража рукой подать. Там и осмотришь...
Пузановский гараж оказался рядом, во втором дворе старого дома, и был устроен в бывшем каретном сарае.
- Знатный гараж! - восхищенно заметил Вороновский, пока Пузан колдовал над двумя пудовыми амбарными замками. - И запоры у тебя подходящие, не всякий ворюга осилит.
- Не гараж - конфетка! - Пузан отворил дверь и вошел в гараж. - Вы такое когда-либо видали? Тридцать семь с половиной метров, оштукатуренный, с паровым отоплением, горячей водичкой и с сухой ямой в нормальный человеческий рост!
- Мощное у вас хозяйство, - признал Сергей, осматриваясь по сторонам.
Вдоль стен на длинных стеллажах были аккуратно разложены разнообразные запчасти, в левом углу стоял верстак с тисками и настольным сверлильным станком, в правом - компрессор, а на крюках под потолком висели надутые камеры.
- Кое-чем разжился у себя на заводе, - пояснил Пузан.
- Ладно, чего зря лясы точить, - буркнул Вороновский. - Сереж, надевай робу, слазь-ка под машинку.
- Погляди, погляди, - вторил ему Пузан. - Да там ни пятнышка ржавчины!
- Ну, скажешь! - усомнился Вороновский. - У вас, слышно, зимой на дороги песок посыпают напополам с солью?
- Соль - злая штука, но мне и она не страшна! - Пузан рассмеялся. - У меня весь низ покрыт пушсалом. Ваш брат горняк про это может не знать, а мы, машиностроители, с пушечным салом на "ты" и за руку, - вещал Пузан, пока Сергей расхаживал в яме с отверткой и переносной лампой. - Прихватил я на заводе жестяночку пушсала, нагрел почти что до кипения и под давлением двадцать атмосфер фуганул во все короба и на днище, каждый шовчик промазал, каждую потайную щелочку покрыл. А ты говоришь: соль! Плевал я на соль!
Несун! - с оттенком презрения определил Сергей, не отдавая отчета в том, что нарочно разжигает в себе неприязнь к Пузану.
- Масло, кажись, у тебя подтекает, - крикнул он снизу. - Через сальник заднего коренного подшипника.
Пузан присел на корточки, закряхтел и посмотрел на Сергея.
- Ты, горняк, даром грешишь на сальник. Если твоя правда, то на фиродо было бы масло, а у меня корзина сухая. Так?
- Сухая, - подтвердил Сергей, выбираясь из ямы. Пузан выпрямился и повернулся к Вороновскому:
- Мы ведь сговорились за двадцать девять?
- Только отдашь мне машинку вместе с чехлами, - ультимативно заявил Вороновский. - У нас в Казахстане таких в помине нету, а мне охота при случае прихвастнуть.
- А оформление за чей счет? - Пузан прищурился.
- Чего? - сыграл под простака Вороновский.
- Кто будет платить семь процентов комиссионного сбора? Это выходит шестьсот пятьдесят один рубчик, - сообщил Пузан. - Мне желательно, чтобы вы.
- Пополам, - предложил Вороновский. - Пойдет?
- Черт с тобой, горняк, я человек широкий! - Пузан подставил ладонь. - По рукам?
- По рукам! - Вороновский с маху шлепнул по его ладони. - Завтра снимай машинку с учета, а послезавтра ровно в девять утра встречаемся здесь, у тебя в гараже, и едем в магазин.
- А как насчет денег? - спросил Пузан.
- Завтра получу по аккредитиву и, ясное дело, привезу с собой, - ответил Вороновский. - Здесь отдам тебе из рук в руки двадцать тысяч триста, а остаток вручу в магазине.
Пузан радостно закивал, а потом смущенно произнес:
- Чтобы все было по справедливости, ты отдашь мне еще двадцать пять рубликов и пятьдесят копеек...
Попрощавшись с Пузаном, они вернулись на Колокольную и сели в "жигули".
- Кажется, дело на мази, - с удовлетворением отметил Вороновский. - По такому случаю предлагаю совершить трехдневную автомобильную экскурсию по Пушкинским местам. Вы бывали в Михайловском?
- Нет.
- Напрасно. Лучшие главы "Онегина" - с третьей по седьмую - написаны там. А "Борис Годунов"? Эх, друг мой, каждый русский интеллигент непременно должен хоть раз побывать в Михайловском, как правоверный магометанин в Мекке. Поедем?
- С удовольствием, - прикинув свои возможности, ответил Сергей. - Отгулы у меня есть, так что проблем не возникнет.
- Превосходно! Тем более что на носу 180-летие со дня рождения Александра Сергеевича... Поедем вдвоем?
- Я бы хотел вместе с Леной, ей наверняка понравится там.
- Что же, не возражаю, - без энтузиазма сказал Вороновский. - Машина ваша, а, как известно, хозяин - барин...
19. К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ЖАДНОСТЬ
Рано утром в среду Сергей приехал к Вороновскому, и они отправились на встречу с Пузаном. Вороновский захватил с собой объемистый портфель и выглядел как супермен - на нем была элегантная куртка со стоячим воротником, джинсы из самых дорогих и светло-коричневые итальянские мокасины.
- Где же ваша провинциальная экипировка? - поддел его Сергей на подходе к станции метро "Чернышевская". - Ведь спектакль, по-моему, еще не закончился?
- Видите ли, Сережа, на завершающем этапе операции мой туалет уже не играет роли. Наш клиент впал в стяжательский экстаз и уподобился токующему тетереву, для которого пачка денег толщиной в полено заменяет вожделенную самочку.
- Неужели вы надеетесь, что Пузан не заметит разительной перемены в облике покупателя?
- Заметить-то он заметит, а правильно истолковать не сумеет... Вороновский усмехнулся. - Сегодня, по его представлениям, величайший праздник. В такие торжественные дни люди наряжаются в лучшие одежды и ходят с лозунгами и транспарантами! Следовательно, я тоже имею право быть нарядным...
Они подошли к гаражу на улице Марата без двух минут девять. Пузан уже был на месте и сиял, как новый гривенник. На его фоне белоснежная "волга" со снятыми номерными знаками выглядела сиротливо.
- Мужики, я готов! - воскликнул Пузан, нетерпеливо потирая руки. - Где деньги?
Вороновский прошел к верстаку, вытащил из портфеля пакет, завернутый в газету и крест-накрест перевязанный шпагатом, и молча вручил его Пузану. Пока Пузан примеривался к пакету и доставал из кармана перочинный ножик, Сергей заметил, что лоб и кончик носа у него покрылись бисеринками пота. Волнуется, собака, подумал Сергей, ощущая прилив холодного презрения.
Пузан с треском разрезал шпагат, обнажил зеленовато-розовую массу денег и принялся усердно считать, неслышно шевеля губами. Купюры с легкостью порхали в его коротких пальцах и превращались в аккуратненькие стопочки, придавленные болтами и гайками, которые Пузан на ощупь брал из круглой металлической коробки. Росинки пота росли, множились и превращались в капли, стекавшие по лицу; одна повисла на кончике пузановского носа, дождалась там следующей и вместе с ней упала на стопку купюр, чего Пузан даже не заметил.
Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем он придавил болтом последнюю стопку, поднял счастливо блестевшие глаза и сипло выдохнул:
- Ровнехонько двадцать тысяч. А остальные? - Вороновский отсчитал еще триста двадцать пять рублей и небрежно бросил их на верстак.
- Извини, друг, забыл!.. Сереж, у тебя найдется полтинник?
Сергей вынул горсть мелочи и положил на верстак пятьдесят копеек.
- Вот теперь порядок в танковых частях! - воскликнул Пузан, пряча деньги в старую наволочку. - Важны не копейки, а принцип! Верно, мужики?
- Тоже мне, принцип, - проворчал Вороновский. - Сереж, садись за руль, пора в магазин. Он у вас где, в Ломоносове?
- Мужики, обождите пяток минут, я только отдам деньги супруге и мигом назад, - сказал Пузан, направляясь к выходу.
- Нет, это меня не устраивает! - Растопырив руки, Вороновский преградил ему дорогу. - Ты, друг, не поверил нам на слово, потребовал денежки вперед, так и мы, извини, не очень-то тебе доверяем. Кто тебя знает? Вдруг ты воротишься из дому и заявишь, что знать ничего не знаешь и ведать не ведаешь?
- Как же быть? - Пузан побледнел. - Что ты предлагаешь?
- А вот что! - властно сказал Вороновский, вынимая из портфеля новенький висячий замок. - Ты спрячь денежки в гараже и замкни один из твоих крокодилов, а заместо другого я замкну свой замочек и положу ключ в свой карман. Как только мы чин-чинарем оформим все в магазине, я отдам ключ тебе. С той минуты ты безраздельный хозяин денег, а до поры они будут считаться как бы ничейными. Согласен?
- Можно и так, - вяло кивнул Пузан, усаживаясь в "волгу". - Я выведу машину на двор, а уж потом спрячу деньги...
Сергей не понимал смысла действий Вороновского до тех пор, пока они не выехали на улицу, где рядом с аркой перед доской с репертуаром кинотеатров стоял капитан Винокуров. Все ясно, решил Сергей, заметив в руках капитана обшарпанный банный чемоданчик. Гараж будет вскрыт, и денежки упорхнут...
В магазине была очередь, из-за чего они проторчали там до середины дня. Все прошло благополучно, но Сергея поджидал некоторый сюрприз: выяснилось, что покупает "волгу" не Вороновский, а он сам, действуя по нотариальной доверенности, выданной сыном Карла Рихтеровича.
- Так надо, Сережа, - шепнул Вороновский, сжав его локоть. - Слишком многие меня знают, а вы покамест никому не перешли дорожку.
На обратном пути Пузан, наконец-то получивший заветный ключ, без умолку рассказывал седобородые анекдоты и порядком надоел Вороновскому. Сергей сидел за рулем и в зеркале заднего вида не раз замечал гримасы Виктора Александровича.
- Ну, мужики, ни пуха ни пера! - на прощание заявил Пузан, которого они довезли до улицы Марата. - Попутного вам ветра и легкого колеса!
- А я со своей стороны желаю тебе купить новую машинку и по крайней мере пару лет не продавать ее, - с чувством произнес Вороновский. - Увидишь, как это здорово!
Когда улица Марата осталась позади и они проезжали по Невскому через Фонтанку, Вороновский заговорил насмешливым тоном:
- Сейчас наш Пузан подошел к своему супергаражу и с несказанным удивлением взирает на то, что родные дубовые ворота заперты не на два замка, а на один наш. А дальше начнется потеха! Я бы не пожалел ста целковых, чтобы увидеть все воочию.
- Вот ведь к чему приводит жадность, - поддакнул Сергей. - Как вы представляете себе его поведение?
- Сережа, это уникальное зрелище! - Вороновский мгновенно пришпорил свою фантазию. - Открыв калитку, наш клиент, разумеется, не найдет денег в том местечке, куда он их припрятал, и перевернет вверх дном весь гараж, думая, что мы подшутили над ним и перепрятали его драную наволочку. Это будет, скажем так, первый акт. А второй акт произойдет в иных декорациях, в уютном семейном гнездышке. Там Пузаниха в стеганом халатике поджидает своего Ромео, который вот-вот должен притащить в клюве жирного червяка. Стол на кухне давным-давно накрыт чистенькой импортной клееночкой в цветочках, а на ней - селедочка с лучком, сальце, сырок со слезой, студень из свиных ножек, редисочка со сметанкой и, быть может, прошлогодние солененькие грибочки. В холодильнике стынет бутылочка калганной настоечки, а в духовке доходит до кондиции гуляш из нежнейшего кроличьего мяса. Пузаниха волнуется, ходит из угла в угол и отвлекает себя от тревожных дум сладкой мечтой о дачке-пятистенке с участком в пятнадцать соток, где клубничные плантации чередуются с могучими зарослями плодоносящего крыжовника. Ее переживания достигают апогея, и тут в дверях поворачивается ключ и на пороге возникает силуэт ее благоверного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110