А днем позже в трех центральных газетах - в одной полностью, а в двух в пересказе - опубликовали интервью со старшим помощником Генерального прокурора СССР, где говорилось о возбуждении уголовного дела и создании специальной бригады для расследования обстоятельств необоснованного привлечения А. С. Тизенгауза к уголовной ответственности.
Звон тревожного колокола не лишил Романа Валентиновича обычного хладнокровия. Наоборот, он мобилизовался, настроившись на жесткое сопротивление. Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре страны - это фигура, представляющая нешуточную опасность. Такой ас следствия вцепится в подозреваемых мертвой хваткой, не даст валять ваньку. Еще раз проверив прочность оборонительных бастионов и редутов, Затуловский кстати припомнил мудрый совет ныне покойного Льва Климентьевича Малоешко насчет слабого звена в цепи и решил, что одно из расшатавшихся звеньев надо укрепить во что бы то ни стало. Связавшись через Шапиро с Пичугиным, он без обиняков поручил ему так обработать агента по кличке "Кладовщик", чтобы последний был нем как могила. Сумеет Пичугин надежно заткнуть рот обнаглевшему Кладовщику останется на свободе, не сумеет - пусть пеняет на себя.
Отложив расчеты с Вороновским до лучших времен, Роман Валентинович затаился и стал ждать развития событий. Однако, к его удивлению, ни в марте, ни в апреле ровным счетом ничего не произошло. Почему они медлят и тянут с началом расследования? - спрашивал он себя и не находил вразумительного ответа. Может быть, "важняк" из Москвы решил сперва поместить подозреваемых под колпак, а уж затем, по горло насытившись оперативной информацией, приступить к рутинным следственным действиям? Но он, Затуловский, не вчера родился на свет, в совершенстве владеет приемами контрнаблюдения, через своих осведомителей контролирует средства связи и готов дать руку на отсечение, что телефоны УБХСС, у него дома и в конспиративной квартире не прослушиваются, а за ним не ведется слежка. Чем же объяснить это странное затишье?
Между тем прошел и май, а о следственной бригаде Прокуратуры Союза по-прежнему не было ни слуху ни духу.
61. ПЛАЦДАРМ
Утром в понедельник 4 июня на залитый солнцем перрон Московского вокзала из купированного вагона "Красной стрелы" неспешно сошел плотный сорокалетний мужчина с новеньким бриф-кейсом. Усатый, толстощекий, стриженный бобриком, он слегка смахивал на сытого кота. Пробежав взглядом по лицам встречающих, мужчина выбрал самого молодого офицера в форменной рубашке навыпуск и поманил его к себе указательным пальцем.
- Турчанинов?
- Следователь военной прокуратуры Ленинградского гарнизона лейтенант юстиции Турчанинов! - официально представился стройный молодой человек с темными восточными глазами и по-девичьи длинными ресницами.
- Будем знакомы! - Мужчина протянул руку. - Долгов, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР. Значит, поработаем вместе?
- Так точно, товарищ генерал-майор!
- Начнем с того, что я не генерал, а государственный советник юстиции третьего класса, - поправил Долгов. - В отличие от вас, военнослужащих, чинопочитание у нас не в ходу, так что зови меня Всеволодом Дмитриевичем. А тебя как величать?
- Русланом.
- Хорошее имя, старославянское, - одобрил Долгов, направляясь к выходу в город. - Ты где учился и как давно работаешь на следствии?
- Два года назад закончил Военный институт с красным дипломом, прошел стажировку в учебной бронетанковой дивизии в Каменке и уже девять месяцев самостоятельно расследую воинские преступления, - с гордостью доложил Турчанинов.
- Самостоятельно, говоришь... - Долгов присел на корточки, обернувшись вполоборота, передал бриф-кейс Турчанинову и туже завязал шнурок левого полуботинка. - Куда определишь меня на постой?
- В гостиницу "Октябрьская". Туда спущена бронь из штаба округа. Это здесь, прямо через площадь.
- Знаю, знаю... Скажи, Руслан, ты когда-нибудь имел дело с УБХСС?
- Никак нет!
- Значит, будешь иметь...
Они вышли на площадь Восстания, обогнули ее у устья Староневского проспекта и ненадолго задержались на углу Лиговки: Долгов вновь присел на корточки, только теперь перевязал узел на правом полуботинке.
- Шелковые шнурки коварные, - сочувственно заметил Турчанинов. - Чтобы не развязывались, лучше сразу вязать двойным узлом.
- Может быть, может быть,- многозначительно протянул Долгов, зачем-то поглядывая в зеркальные окна гостиницы. - В жизни много чего коварного...
Разместившись в "Октябрьской", Долгов наскоро перекусил в буфете и вместе с Турчаниновым доехал на трамвае до гарнизонной прокуратуры, где после беседы с прокурором ему выделили для работы два смежных кабинета.
- Всеволод Дмитриевич, можно задать вопрос? - обратился к нему Руслан, когда они остались вдвоем в отведенном им помещении.
- Сколько хочешь, - осваиваясь на новом месте, разрешил Долгов.
- Почему вас так долго не было? Мне приказали поступить в ваше распоряжение еще в апреле, я ждал вас, ждал...
- Мы, дружок, без работы не сидим ни дня. Моя бригада седьмой месяц подряд торчит в Минске. Расследуем злоупотребления сотрудников белорусского угрозыска, фабриковавших дела на невиновных. Троим ни за что ни про что пришили убийство инспектора рыбнадзора, еще двоих привлекли за убийство с изнасилованием несовершеннолетней, осудили по всей строгости закона к ВМН, привели приговоры в исполнение, в то время как настоящие преступники разгуливали на свободе. Вдобавок эти дурни корчили из себя героев: угрозыск, мол, умирает, но не сдается. Пришлось с ними попотеть. Канительное занятие, чего там говорить. - И Долгов опустился на одно колено, чтобы подогнать вращающееся кресло под свой рост.
Это была чистая правда, но далеко не вся. Приняв к производству дело No 18/51366-90 по факту необоснованного привлечения к уголовной ответственности А. С. Тизенгауза и утраты части принадлежащего ему имущества, срочно вызванный из Минска в Москву Долгов ознакомился с имевшимися материалами и написал рапорт, указав в нем, что в отношении Тизенгауза, по-видимому, была проведена заранее спланированная провокация, к участию в которой УБХСС Ленинграда привлекло не менее пяти лиц, негласно сотрудничавших с милицией, и что без подкрепления его бригады работниками КГБ вряд ли удастся выявить и допросить этот "подсобный спецаппарат" о деталях оперативной комбинации, равно как и проследить контрабандные пути утечки пропавших ценностей за границу.
Руководство Прокуратуры СССР незамедлительно обратилось с соответствующим письмом на Лубянку, откуда месяц спустя поступил ответ за подписью первого заместителя председателя КГБ. Комитет готов и впредь оказывать оперативными силами и средствами любое содействие прокуратуре, говорилось в изысканно вежливом отказе, однако, с учетом специфики контрразведывательного обеспечения органов внутренних дел и сложившихся в этой связи взаимоотношений между КГБ и МВД в центре и на периферии, представляется целесообразным в данном случае использовать квалифицированный персонал Главного управления уголовного розыск МВД СССР. А на действенную помощь ГУУРа Долгов, естественно, не рассчитывал свои ходят в штыки против своих только на гражданской войне.
Тогда Долгов уже из Минска подал еще один рапорт - с просьбой доукомплектовать бригаду опытными следователями из Главной военной прокуратуры (ГВП), в результате чего и получил эффективное усиление в виде лейтенанта юстиции Турчанинова. Что тот - зеленый несмышленыш, было ясно с самого начала - по его воинскому званию и главным образом по русской пословице "На тебе, Боже, что нам негоже", согласно которой в распоряжение Следственной части по особо важным делам с мест откомандировывали, как правило, наименее полезных работников.
"Спасибо хотя бы за то, что он молодой, - беззлобно подумал Долгов, читая в Минске только что поступившую из ГВП телефонограмму. - Молодого можно научить уму-разуму, а дали бы какого-нибудь дубоватого козла в звании майора я бы с ним хлебнул лиха. А, что там говорить, дареному коню в зубы не смотрят!"
Он не таил обиды на руководство. Зимой по личному указанию президента Горбачева начали формировать бригаду быстрого реагирования для расследования массовых беспорядков, сплошь и рядом возникавших в ходе межнациональных конфликтов, в огне полыхал почти весь юг страны, поэтому первостепенное значение придавалось исключительно этой бригаде в ущерб всем остальным.
Обо всем этом Долгов умолчал, чтобы напрасно не расхолаживать новичка. В разговоре с ним, наоборот, следовало всячески подчеркивать, что порученное им расследование крайне ответственное. Впрочем, последнее было близко к истине. Ведь дело No 18/51366-90, надо полагать, возникло с подачи Раисы Максимовны Горбачевой, а в народе не зря говорят, что муж и жена - одна сатана.
- Приступим? - для проформы спросил Долгов, удобно устроившись в кресле и с удовлетворением заметив, что Турчанинов выложил перед собой бумагу и ручку. - Задача у нас, Руслан, не из легких. Мы пойдем по остывшему следу в обстановке массированного противодействия. Что ты знаешь о деле Тизенгауза?
- То, о чем писали в газетах. Например, в очерке "Концы в воду".
- Это уже кое-что... Я не в первый раз расследую милицейские фокусы и давно привык, что мне ставят палки в колеса, а тебе, дружок, придется приноравливаться к работе под обстрелом. Против нас будут не только те, у кого рыло в пуху. Есть такое понятие - честь мундира. Из-за нее на нас с тобой ополчатся многие порядочные люди из ГУВД, так что предстоит попотеть.
Турчанинов понимающе кивнул.
- Прежде чем идти в ГУВД и в УБХСС для объявления войны, мы вынесем парочку постановлений и отпечатаем кое-какие запросы, - продолжал Долгов, перелистывая свой блокнот. - Подготовь за моей подписью постановления об изъятии уголовного дела Тизенгауза из народного суда и о назначении судебно-бухгалтерской экспертизы, которая должна исследовать движение всех вещей, денег и ценностей Тизенгауза с даты его задержания и до момента их возврата, фамилию внештатного эксперта с минуты на минуту назовет твой гарнизонный прокурор, он взял на себя подбор кандидатуры.
- Будет сделано, - заверил Турчанинов. - А запросы кому?
- В УБХСС. Пиши: "В связи с расследованием уголовного дела... - точное наименование возьмешь из постановления о возбуждении, вот оно, - на основании статьи 70-й УПК РСФСР прошу предоставить в распоряжение следственной бригады нижеперечисленные документы:
* дело оперативной разработки (ДОР) на А. С. Тизенгауза,
* журнал регистрации агентурных сообщений и сообщений д. л. за 1988 год,
* журналы оперативных проверок за 1987 и 1988 годы".
- Всеволод Дмитриевич, что означает "д. л."? - полюбопытствовал Турчанинов.
- Доверенные лица.
- Они рангом ниже агентов?
- Как посмотреть... - Долгов добродушно улыбнулся. - Зачастую доверенные лица ценнее завербованной агентуры. Используют их реже, зато отдача...
- Диктуйте дальше.
- Пиши: "Кроме того, прошу сообщить, сколько раз давалось задание 7-му Управлению ГУВД на проведение н/н в отношении Тизенгауза в период с сентября 1987 по март 1988 года. Также прошу сообщить, проводилось ли в отношении вышеупомянутого лица мероприятие "Бумеранг". Если да, то сколько раз". И заделай мою подпись.
- Н/н - это наружное наблюдение, - сказал Турчанинов. - А "Бумеранг"?
- Как раз то самое, что они подсудобили Тизенгаузу, - создание искусственной ситуации, провоцирующей фигуранта на преступление, - пояснил Долгов.
- Понял... Что еще писать?
- Пиши в тот же адрес, использовав шапку из первого запроса: "...прошу сообщить, являлись ли негласными сотрудниками УБХСС следующие лица:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110