- Сергей Константиныч, ты даром не серчай, - терпеливо увещевал Титов, делая заход по третьему разу. - К полудню они скостили мильончик, уступи и ты какую-то малость.
- И не подумаю, - ответил Сергей, прислушиваясь к доносившемуся через стенку мерному скрипу дивана. - Пойми, Данилович, отдать этим говноедам четвертую часть паев - значит лишиться контроля. Ведь твоему Тихону Ефимовичу вынь да положь 33%.
- Директору отступать некуда, - рассудительно заметил Титов. - Соглядатаи заклюют.
- А мне, по-твоему, можно выложить кучу денег, не будучи хозяином дела? Сергей повысил голос. - Дудки!
- Обидно, если моя первостатейная задумка накроется дамским половым органом. - Титов вздохнул.
Скрип пружин за стенкой участился, из-за чего Сергей с гадливым презрением спросил:
- Данилович, кто кого там консультирует - он ее или она его?
- Жарят польку-бабочку, - рассеянно отозвался Титов. - Фигурную.
- Кто мне твердил, что красная цена оборудованию четыре миллиона и что красногорские говноеды ухватятся за наш заказ руками и ногами? Не ты?
- Каждому охота зашибить бабки.
- А я что, против? - наседал Сергей. - Пусть что-то наварят, но не столько, сколько пытаются слупить с меня... Так и быть, уступлю миллион, и ни рубля больше. Но учти, при условии, что я - полный хозяин.
- А то!
Сергей прислушался. Скрип у соседа прекратился, теперь там звучало надрывное пение унитаза.
- Иди, Данилович, и передай говноедам, что это - мое последнее слово...
К вечеру челночная дипломатия Титова принесла очередную подвижку кооператив "Пионер" снизил размер пая до 20% при цене в пять с половиной миллионов рублей.
- Константиныч, соглашайся, дальше они не скостят и полушки, - с жаром уговаривал Титов, где-то, судя по запаху, перехвативший стаканчик водки.
- Ты что, оглох или охренел? - взорвался Сергей. - Чеши отсюда, ты мне надоел!
Титов слонялся по гостиничному коридору как неприкаянный, а после ужина еще битый час уламывал сладострастных кандидатов наук, добившись снижения их доли до 15% при цене договора в шесть миллионов рублей. Сегодня утром, когда все вновь собрались в кабинете директора, Сергей выслушал новые условия "Пионера" и ответил отказом.
- Как хотите, - переглянувшись с бледной немочью, сказал Перепелицын. - На убыток мы не пойдем.
- Ехай в Ленинград, Сергей Константиныч, и не серчай на нас, что свели с трепачами, - запальчиво произнес Титов. - И вы оба ехайте в свой Красногорск, скатертью дорожка! Без вас обойдемся... Тоже мне, монополисты выискались!
- Правильно ставишь вопрос, Данилович, - включился в разговор директор комбината. - Мы с Сергеем Константиновичем закажем проектную документацию в Ленниигипрохиме. А рабочие чертежи на печь выдаст Московский институт электротермического оборудования. С ними я уже созвонился.
- Товарищи, зачем лезть в бутылку? - пропищала бледная немочь. Перепелицын, скажите им...
- "Пионер" берется работать за 15% и пять миллионов ровно, - подал голос куркуль, покрывшийся нездоровым румянцем.
- Добро! - подытожил Сергей.
Полтора часа ушло на оформление протокола о намерениях, после чего Сергей распрощался с партнерами и со скоростью 150 километров в час маханул восвояси, радуясь, кроме всего прочего, еще и тому, что вернется домой на день раньше намеченного.
В четыре часа пополудни Сергей остановил "мерседес" возле тесовых ворот своей конторы на Московском проспекте и дважды просигналил.
Из ворот выглянул Петрович в том же армейском бушлате и стеганых брюках, что носил круглый год, просиял от радости и гаркнул во всю мочь:
- Ждравия желаю!
С приходом в "Холис" Пичугина всей команде дряхлых сторожей указали на дверь, наняв вместо них четверку афганских ветеранов, которые ночью по очереди охраняли контору, а днем выезжали на помощь низовикам-шашлычникам, когда у тех возникали недоразумения с расплодившимися вымогателями. Пичугин хотел избавиться и от Петровича, но Сергей воспротивился - ему почему-то казалось, что старый солдат приносит удачу. Для кооператива еще пара сотен в месяц - не проблема, а Петрович сыт и при деле.
- Как успехи на женском фронте? - с улыбкой спросил Сергей, заехав под навес. - Сколько целок сломал, пока меня не было?
- Как было шешнадцать, так жашохло, - отрапортовал Петрович.
В конторе Сергея встретила непривычная тишина - всех афганцев как корова языком слизнула.
- Фирок! - Он жестом приветствовал секретаршу, по обыкновению уткнувшуюся в книгу. - Кто у нас на хозяйстве?
- Я одна, - не поднимая глаз, сонно отозвалась Фира. - На проспекте Космонавтов какая-то заваруха. Полчаса назад дядя Давид посадил мальчиков в машину и повез на разборку.
- Ты за дядю Давида не волнуешься? - легонько подтрунивая, спросил Сергей.
- Кто его обидит, тот дня не проживет, - зевая, сказала Фира.
- Дай-то Бог!.. А где Анна Наумовна?
- С обеда в налоговой инспекции.
- Значит, все при деле, - с удовлетворением отметил Сергей. - Добро!.. Сейчас я поеду домой, устал после командировки, а ты, Фирок, обзвони членов правления. Что у нас нынче - пятница? Скажешь им, что Холмогоров собирает синклит в понедельник, ровно к семнадцати ноль-ноль...
Четверть часа спустя Сергей поставил "мерседес" во втором дворе толстовского дома и, войдя в свой подъезд, начал подниматься по лестнице. Между первым и вторым этажами он недобрым словом помянул нерадивых ремонтников, не удосужившихся за время его командировки починить лифт, между вторым и третьим мельком подумал, чем бы заморить червячка до прихода Анны, а на площадке третьего этажа его насторожили донесшиеся сверху крики. Он остановился и в ту же секунду узнал знакомый голос. Причина воплей была очевидна, весь вопрос сводился к тому - с кем Анна?
"Веселенькие дела! - сказал он себе, машинально закуривая. - После трудов праведных я возвращаюсь на базу с жирной добычей, а в доме измена - рыжая чувырла полным ходом, по терминологии Титова, наяривает польку-бабочку!"
Сергей поднялся на четвертый этаж, постоял у своей двери и, поцокав языком, одолел еще один лестничный марш, чтобы присесть на подоконник и выработать план действий. Проще всего было ворваться в квартиру и до крови отметелить эту парочку. Но чего он достигнет кулачной расправой? Только отведет душу. Нет, устраивать мордобой не резон. Мужик, надо думать, вообще ни при чем: Анна с пол-оборота заведет любого, от пионера до пенсионера. И ее лупить тоже глупо. Как ни крути, а шлюха есть шлюха, за одно это нельзя наказывать. Может быть, уйти на час-полтора, а потом сделать вид, будто ничего не произошло? Нет, дудки! Не лучше ли выждать и посмотреть, кого она захороводила, а уж затем железной рукой наводить порядок в собственном доме? А что, это вариант...
Сергей выкурил две сигареты и доставал третью, когда из его квартиры вышел пижонистого типа кавказец с тонкой щеточкой усов и крупной родинкой на виске. Увидев Сергея, кавказец вобрал голову в плечи и прыснул вниз на второй космической скорости.
- Ау-у! - войдя в квартиру, крикнул Сергей в глубь коридора.
- Сержик? - послышалось из ванной. - Как ты съездил, лапочка?
- На отлично, - сообщил он и, увидев Анну в халате из малинового шелка, звучно продекламировал: - "И каждый вечер в час назначенный, иль это только снится мне, девичий стан, шелками схваченный, в туманном движется окне..."
- Ты голодный?
- Как волк!.. Скажи, подружка моя ненаглядная, что за хмырь попался мне на лестнице? - Анна искусно изобразила недоумение.
- С усиками и родинкой на виске, - уточнил Сергей, снимая пиджак.
- А, этот... - Анна небрежно махнула рукой. - Из налоговой инспекции. Вчера они нагрянули с внеплановой проверкой и грозились наложить штраф за утаивание налички. Пришлось дать на лапу три тысячи.
- А больше ты ему ничего не давала? - Сергей прошел в спальню, окинул взором смятые простыни и повел носом, шумно втягивая воздух ноздрями. Попахивает сексом... Ты не находишь?
- Сержик! - воскликнула шедшая следом Анна. - Он требовал пять тысяч, и мне пришлось...
- Измена? - сдвинув брови, спросил он трагическим тоном.
- Лапочка, я всего разок дала ему с резинкой, - вдумчиво объяснила Анна, перед зеркалом поправляя прическу. - Это за измену не считается.
- Ты уверена?
- Не раздувай из мухи слона. Я же хотела как лучше...
- Понимаю... Раздевайся.
Анна моментально скинула халат и, оставшись в чем мать родила, разлеглась на второй кровати.
Для удобства сняв галстук и сорочку, Сергей вытащил брючный ремень, сложил его вдвое и левой рукой ухватил Анну за волосы.
- Сумасшедший! - отбиваясь, заверещала она. - Отпусти, мне же больно!
Он перегнул Анну пополам, вынудив встать на колени, и принялся охаживать ремнем по мягкому месту, наставительно приговаривая:
- Это тебе за наглую ложь!.. А это - за нецелевое использование моей жилплощади!.. Как приспичит - жарь польку-бабочку у себя на Выборгской стороне! Сколько влезет, хоть под танец с саблями Арама Хачатуряна!.. А сюда водить мужиков не смей, срань ты болотная!
Анна благим матом вопила от боли и унижения, но ее крики только раззадоривали Сергея.
- Это - за ненадлежащее выполнение служебных обязанностей главного бухгалтера! Раз утаиваешь наличку, умей скрыть нарушение от проверяющих! поучал он, хлестко вытягивая ее ремнем. - А это - чтобы впредь не путала презерватив с поясом целомудрия!.. Хватит или еще добавить?
Отбросив ремень, Сергей брезгливо вытер руки носовым платком и отошел к окну, где стопкой лежала поступившая в его отсутствие почта.
Рыдавшая Анна лежала плашмя, лицом в подушку, а потом приподнялась на локти и, высморкавшись в простыню, простонала сквозь слезы:
- Зверь!.. Ты пользовался мною как вещью...
- Не преувеличивай, - сказал Сергей, по диагонали просматривая газету. Наши отношения, если верить Карлу Марксу, называются эквивалентным обменом.
- Если бы ты любил меня, я бы тебе не изменяла.
- Зарекалась свинья говна не есть, - насмешливо произнес Сергей. - Это у тебя в крови, чувырла. Надо думать, бывший муж недаром удрал от тебя на полусогнутых... "Не вынесла душа поэта позора мелочных обид..."
- Там, на подоконнике, повестка из прокуратуры, - успокаиваясь, сказала Анна.
- Вижу...
Сергей пробежал глазами по тексту, из которого явствовало, что его вызывают на допрос в качестве свидетеля к следователю Долгову В. Д. на одиннадцать утра в понедельник. Сама повестка Сергея не удивила, он догадывался, что рано или поздно черед дойдет и до него. Удивил адрес - его вызывали к Исаакиевскому собору, на Якубовича, 4, тогда как Пичугина изо дня в день допрашивали в помещении прокуратуры Ленинского района, неподалеку от гостиницы "Советская". Как это понимать? Впрочем, какая разница? Законов он не нарушает, бояться ему нечего.
- Полюбуйся, изверг, во что ты меня превратил! - Анна стояла вполоборота к зеркалу и, выгибаясь, рассматривала пострадавшие ягодицы. - Я же на зебру похожа.
- Не сдохнешь. Временно засекретишь свою задницу от глаз фининспектора, а там...
- Гиви Варламович не фининспектор, а заместитель начальника налоговой инспекции, - поправила Анна.
- С чем тебя и поздравляю!
- Сержик! - Анна подошла к нему и жалобно спросила: - Хочешь избавиться от меня?
- До конца еще не решил... Съезжу во Всеволожск, навещу бабушку, поразмыслю на досуге. А пока приготовь что-нибудь поесть...
65. ФУНДАМЕНТ
В понедельник, 24 сентября, Сергей явился на допрос без четверти одиннадцать, однако комната на пятом этаже возле лифта оказалась запертой на ключ. Дважды постучав в дверь, Сергей убедился, что внутри никого нет, и присел на кресло с откидным сиденьем, какие обычно используются в кинотеатрах.
Настроение у него было безоблачным. За выходные дни он не только отдохнул в родном гнезде, знатно попарившись с дядей Веней в собственной баньке, но и подготовился к сегодняшнему заседанию правления "Холиса", на микрокалькуляторе рассчитав, сколько процентов пая следует дать каждому из его старых компаньонов, чтобы они согласились вложить прибыль кооператива в карбид, а он сам сохранил бы за собой всю полноту власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110