И вот ты здесь, по-свойски расхаживаешь среди светской публики и похож на персонаж из старинного романа».
Тут кто-то громко окликнул Хукера, и он, обернувшись, сказал:
— Привет, Элли. Кто тут присматривает за баром?
— Приволок сюда старика Док-Дока. Этот чудак не пьет, не ворует, берет за услуги дешево, так что никак не могу обойтись без него.
— А я думал, тебе не нравятся вечеринки с американцами.
— Да плевать я на них хотел. Невелики шишки.
Считаешь, я мог пропустить такое событие? Дудки! Вот это шоу!.. Видел, небось, какие шикарные девочки приплыли на той киношной яхте?
— Перестань, Элли. Ты все равно слишком стар для них.
— Зато знаю подход.
— Смотри не подхвати какую заразу, — сказал Мако.
— Не боись, в этих делах старина Элли не промах.
С Хукером явно творилось что-то неладное. И ему это не нравилось, потому что было как-то связано с прошлым. В те давние дни у него часто возникало в точности такое же ощущение опасности. Чутье и опыт подсказывали ему, что здесь происходит что-то не то, затеяна какая-то опасная игра. И он весь напрягся, потому что чувствовал: ему только что бросили вызов, а вот кто его враг, он пока не знал.
Тони Паллацо?.. Было ли его появление здесь случайным совпадением? Кто он теперь, тяжеловес или перешедший не в свою категорию боец в весе пера? Что ж, достаточно одного звонка в Майами, и будет получен ответ.
Чана Стерлинг? Ему никогда не нравились женщины-агенты. Им нельзя доверять. Они действуют эмоционально, а не рационально. И вообще, какого черта она здесь делает?
— Странный тип, — пробормотал Паллацо. — Он что, тоже рыбак?
— Нет. Владелец местного бара, — ответил Мако.
Тони окинул его пристальным взглядом.
— А вы, стало быть, рыбак.
— Зарабатываю на пропитание.
— Должно быть, питаетесь неплохо, — в голосе Тони слышался сарказм.
— Вот только глаза терпеть не могу, — сказал Мако.
— Простите, не понял?..
— Да это я так, мистер Пелл. Одно небольшое жизненное наблюдение.
— О... — Тони снова улыбнулся и обернулся к Джуди.
— Прошу прощенья, дорогая. Мне надо поговорить с одним человеком из съемочной группы.
Когда он отошел, Мако спросил:
— Кто же является главным держателем акций вашей кинокомпании?
Джуди слегка нахмурилась.
— Ну, вообще-то это общественная корпорация.
— И, однако же, кто-то должен руководить процессом и расходами. У кого большинство голосов?
— Ну... думаю, что отец был таким человеком.
— И он оставил все вам?
Она снова кивнула, не совсем понимая, к чему он клонит.
— А кто председатель совета директоров?
Этот вопрос не вызвал у нее затруднения.
— Мистер Пелл действует от моего имени. Папа, когда был жив, советовал мне избрать именно такую политику. А почему вы спрашиваете?
Хукер взял со стола канапе, откусил маленький кусочек.
— Потому что у него повадки большого босса.
Она искренне рассмеялась.
— О Мако, это просто его манера держаться! Он проделал огромную работу, благодаря его стараниям компания заработала чертову уйму денег. Так что мне грех на него жаловаться. Во всем, что касается действий «Лотус продакшн», он пользуется полным моим одобрением.
— И вы никогда ничего не запрещаете?
— Так и нечего запрещать. После «Потерянного короля» и «Взрывного дела», имевших большой успех, Энтони Пелл продюсировал еще и «Нью-Йорк, крутой откос». И «Лотус» превратилась в крупную процветающую компанию. У меня там работают хорошие бухгалтеры и отличные юристы, — добавила она.
— И еще вы удивляетесь, зачем рассказываете мне все это, верно?
— Ну, если честно... да.
Мако усмехнулся и резко сменил тему.
— Как это получилось, что вы не замужем? Вам, наверное, уже надоел этот вопрос?
— Меня умоляли, — улыбнулась она в ответ. — Стояли на коленях, просили руки. Много раз. Женихи были разные, богатые, бедные, но я всем отказала.
— Почему?
— Просто они мне не слишком нравились.
— И сколько же денег было у самого бедного?
— О, он был практически нищим, — ответила она. — Пара каких-то жалких миллионов, вот и все его состояние.
— Круто.
— Именно. — Она умолкла, потом подняла глаза на Хукера. — А сколько денег у вас, мистер Мако, человек-акула?
— Зависит от того, сколько вы нам заплатите за рыбу, — ответил он.
— Может, прежде, чем начать переговоры на эту тему, отпустите меня к остальным гостям?
Он царственно кивнул.
— Конечно, ступайте, моя дорогая.
— Идиот, — еле слышно шепнула она, с трудом сдерживая улыбку.
Он следил за тем, как Джуди удаляется от него, со странным чувством. Словно только что у него сорвался с крючка марлин весом в девятьсот фунтов, не меньше. Он потерял эту рыбу, но не потому, что допустил какую-то ошибку, вытягивая ее из воды в лодку, не потому, что марлин обладал недюжинной смекалкой и умел выбраться из самой катастрофической ситуации, но просто потому, что этому не суждено было случиться. Однажды эту рыбку все-таки поймают, но удачливым ловцом будет не он, а какой-то другой человек. Ему же останутся лишь воспоминания: тугое блестящее тело чувственно изгибается в воздухе дугой, так и излучает красоту и силу в утреннем свете. Марлин оставался рядом с лодкой, играл с леской, но ровно до тех пор, пока не решил уйти. Он был так близко, почти на расстоянии вытянутой руки. И все видели это.
Тут вдруг гости почувствовали, что проголодались, все одновременно. С улицы доносились аппетитные запахи, и народ дружно потянулся на лужайку, к столикам, расставленным подле костров. Каждому выдавали поднос из нержавеющей стали, такими пользовались в армии во время Второй мировой войны. Гости выстроились в очередь, и местные парни щедро накладывали каждому морские деликатесы. Билли не оплошал; отовсюду доносились одобрительные возгласы, можно было подумать, что трапеза происходит в пятизвездочном ресторане.
Хукер встретился взглядом с Билли и одобрительно ему подмигнул. Но тот не ждал похвал. Дайте этому человеку рыбу и огонь, и он будет на седьмом небе от счастья.
Хукер не заметил, что встал в очередь прямо за Чаной Стерлинг. Она так сосредоточенно поедала краба в мягком панцире, что не сразу его заметила.
— Получше, чем в любом из фаст-фудов Майами, верно? — спросил он.
Она сразу же узнала его голос и резко обернулась. Глаза смотрели холодно, улыбка тоже не грела.
— Да, — ответила она. Точно выплюнула это слово, злобно и коротко.
— Только не говори, что порчу тебе удовольствие.
— Ну уж, по крайней мере, ему не способствуешь.
— Знаешь, — сказал он, — советую не зацикливаться на чувстве вины. За ту пулю, что ты всадила в меня, детка. Сам я иногда просто зверею, вспоминая об этом. Но ты оказала мне добрую услугу, вернула к гражданской жизни.
Глаза ее насмешливо блеснули.
— Я радировала в Вашингтон о том, что с тобой произошло, Мако. Не было общего мнения на тему того, как это могло с тобой случиться. В главном офисе, конечно, молчали, но в целом сходились на том, что это твоя промашка.
— А ты сама как считаешь, Чана?
— Думаю, что агентство оказалось куда как умней, чем я считала. Они предвидели, что здесь что-то произойдет, ну и задействовали тебя в качестве агента глубокого внедрения. Чтоб сидел и ждал.
— Допустим, предположение твое верно. Чем ты тогда недовольна?
— Да тем, что чушь все это! — тихо, но яростно произнесла она. — Ты хам и придурок, Мако! Слишком долго был в деле. Потерял сноровку и прекрасно это понимаешь. Единственное, что тебе удается, так это встать на пути более компетентных сотрудников и мешать им делать свое дело!
— Только не на твоем пути, Чана. Ведь от тебя недолго и пулю схлопотать.
— Признаю, страшно хотелось всадить в тебя эту самую пулю, когда ты шастал по острову Скара.
На этот раз он промолчал. Усмехнулся, не разжимая губ, и откусил от сандвича с рыбой.
— И нечего хитрить, Мако. Ты прекрасно знаешь, что был в тот момент на другом его конце. Вот тебе мой совет... держись как можно дальше от этого острова. Там находится военное имущество США, и вход таким, как ты, туда строго запрещен.
Мако изменился в лице. Глаза сузились, на скулах заходили желваки.
— Слушай меня внимательно, Чана. Этот остров не входит в состав добрых старых США. Формально отписан местному правительству Пеолле 9 марта 1949 года. Если забыла эту дату, вспомни, это годовщина сражения между «Монитором» и «Мерримаком» в 1862 году, в бухте Хэмптон-Родс, штат Вирджиния. Этот остров стал мусоросборником со всего океана, но даже в таком плачевном виде он все равно принадлежит народу Пеолле. И поверь, этот народ может вышибить вас оттуда пинком под зад, в любой момент, как только захочет.
— У нас существует соглашение...
— Только швартоваться у пристани, которую вы построили. И все.
Она чувствовала в его словах угрозу, но сдаваться не хотела. Чана была всем существом предана своему делу, и признавать себя побежденной было не в ее правилах. Взяв себя в руки, она уже более спокойным тоном заметила:
— А сам ты на чьей стороне, Мако?
— Не знал, что у нас идет игра.
— Это не игра.
— Хочешь сказать, кто-то действительно жрет эти лодки?
— Что происходит, Хукер?
— Какой вы получили приказ, агент Стерлинг?
Секунду-другую они стояли друг против друга, яростно сверкая глазами, потом опомнились. Чана вздохнула и сказала:
— Мы совершаем обычное рутинное патрулирование этих мест. С целью выяснить, что вызвало такой переполох. Средства массовой информации в Штатах поднимают все больше шума с каждым новым эпизодом.
— Пока что эти эпизоды не являются доказанными.
— Правительство подвергается давлению определенных, весьма влиятельных сил, они требуют расследования.
— И никаких имен, разумеется, — сказал Хукер.
— Разумеется.
— Тогда, Чана, тебе, можно считать, повезло с заданием. Погода прекрасная, горы вкуснейшей еды, приятная компания. И главное, никто в тебя не стреляет.
— Нет, — сказала она. — Вот только сожрать меня хотят, с потрохами.
Мако взглянул на нее и усмехнулся. Увидел, что Чана залилась краской, и отошел.
* * *
Прислуга из местных принялась за уборку, скоро придется уплывать с острова, но Хукеру совсем не хотелось отправляться восвояси. В баре их осталось только двое, и вот его сосед приподнял бокал и, не оборачиваясь, спросил:
— Как жизнь, Мако?
— Стою на страже, — ответил Хукер. — С кем имею честь?
Мужчина обернулся, на лице застыло непроницаемое выражение.
— Как-то довелось быть твоим связным в Мадриде.
— Ли Кольберт, — сказал Мако.
— Он самый. Память у тебя хорошая.
— Так уж нас учили.
— Ну, учеба не главное. Важны задатки, — заметил Кольберт. — Да и виделись мы всего минуты две. А было это двадцать лет тому назад.
— Думал, ты уже на пенсии.
— Так и есть. Но тут всплыло это дело с Пожирателем лодок, вот и призвали под знамена.
— Скверно.
— Ты чертовски прав, приятель. Я обзавелся фермой, мечтал поехать туда. — Кольберт отпил еще глоток, поставил бокал на стойку. — А ты с какой радости встрял в это дело?
— Я не встревал. Просто оказался здесь, вот и все.
— Да уж, конечно. И у Компании нет на твой счет никаких планов, — недоверчиво пробормотал Кольберт.
— Я уже вышел из игры, Кольберт.
— Не морочь голову, Мако. Я слишком давно в этом деле, так что меня не проведешь.
— Что я должен сделать, чтоб доказать? — спросил Хукер.
— Ничего. Потому как это не подлежит доказательствам.
— Позвони в Контору. Они вычеркнули меня из списка. Я решил уйти сам. Без шанса быть восстановленным. Так что с этим делом завязал прочно. Ни начальства, ни связных... ничего.
На губах Кольберта мелькнула недоверчивая улыбка.
— И по чистой случайности ты вдруг оказываешься здесь, в этом странном месте, где происходят какие-то дикости и никто ничего не понимает. Так, что ли?
Мако кивнул.
— Что-то в этом роде.
— Что-то в этом роде, — задумчиво повторил Кольберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47