Лишь эта жуткая всепоглощающая тишина.
Хукер стоял неподвижно, вцепившись обеими руками в штурвал, и прислушивался. И наконец понял, что прислушиваться, собственно, не к чему. Ему хотелось кричать, но не от страха, просто чтоб разрушить эту давящую неестественную тишину. Он всматривался в непроницаемую тьму и сам удивлялся тому, что он здесь делает. Торчит неподвижно посреди замершего океана.
Потом вдруг он понял, что делает. То же, чем занимался океан и все его обитатели. Он ждет. И еще он точно знал: некое невидимое существо тоже выжидает.
Билли был прав. Он должен был прислушаться к его совету. Кем бы там ни было оно, это существо, не каждому дано увидеть его. Черт! Да, оно пожирало лодки. Оно являлось хозяином всего океана и было никому не подвластно и не подотчетно. Человек не прилагал руки к его сотворению. И предназначению — тоже. «Разве что мог стать для него трапезой», — с сарказмом подумал Хукер.
Он снял руки со штурвала и пошел на корму. В свете прожектора поблескивала идеально гладкая водная поверхность. И когда он стал озираться по сторонам, то не заметил вокруг ни единого огонька или проблеска от какого-то другого источника света. Поле страшного боя было выбрано. Участники сражения прибыли на место. Они ждали друг друга, чтоб схлестнуться в смертельной схватке, и выйти живым из нее предстояло лишь одному.
«Во всем этом, — подумал Хукер, — есть нечто нереальное. Почти мистическое. Точно он попал в некий чужеродный мир, который никак не мог контролировать». И на несколько секунд он совершенно растерялся, мысль его пребывала в смятении. Однако затем возобладал долгий боевой опыт, стремление искать и находить выход в любой ситуации. И еще сработал сигнал тревоги, он почувствовал: что-то изменилось. Совсем рядом отчетливо ощущалось чье-то присутствие. И он должен был бросить вызов этому невидимому существу, сделать все, чтоб дать ему достойный отпор. Если, конечно, получится.
Сперва он услышал дыхание, равномерное, слегка булькающее. А вот откуда оно доносилось, определить не удавалось, казалось, что отовсюду. Нет, громким его нельзя было назвать, но исходило оно откуда-то поблизости. Существо было рядом, наблюдало за ним. И еще двигалось — корпус «Клэмдипа» слегка качнуло. Дыхание замерло, затем он вновь услышал его, уже более громкое.
Пожиратель приближался.
И тут Хукер ощутил его запах. Запах смерти, омерзительный, вонючий, тошнотворный, он напоминал одно: вонь от разлагающихся человеческих останков.
Теперь оно было ближе, он слышал. Оно подбиралось к лодке, чтобы схватить его, подбиралось бесшумно, медленно и невидимо. Хукер, сам не понимая, зачем, поднял глаза к небу и вдруг увидел, что горевшие ближе к горизонту звезды вдруг погасли, их закрыла чья-то огромная черная тень. Она все поднималась и поднималась из моря, она неумолимо надвигалась на него, готовая совершить последний рывок и поглотить и самого Хукера, и «Клэмдип». И он не мог оказать сопротивления, не мог ничего поделать, совершенно ничего. А потом вдруг в призрачном отблеске прожектора он увидел глаз этого существа. Бледный беловатый полукруг, он смотрел прямо на него, и Мако инстинктивно отпрянул, потрясенный выражением этого страшного немигающего взгляда. Отпрянул и дотронулся рукой до оставленной на сиденье камеры. Он схватил ее, щелкнул, и в ослепительной вспышке, что длилась всего-то какую-то долю секунды, увидел Пожирателя. Увидел зубы. Хукер смотрел смерти прямо с лицо и смеялся!
Оружие тоже оказалось под рукой. Он схватил переносную ракетную установку, вставил в направляющее, развернулся лицом к корме и надавил на спусковой крючок. Расстояние до цели было незначительным, и ракета вонзилась в гигантское тело врага, разрывая его на части, выворачивая пылающие внутренности.
Послышались чудовищные, ни на что не похожие визги и крики. Хукер вскинул в руке портативную камеру, пронзительно яркая вспышка озарила окрестности, казалось, весь мир увидел умирающее чудовище, услышал его дикие булькающие всхлипы, смотрел, как оно, агонизируя, медленно переворачивается всей своей огромной тушей в воде, которая потоками хлынула в его утробу. Глаз мигнул последний раз и скрылся из вида, чудовище медленно погружалось в океан, над горизонтом снова стали видны звезды. «Клэмдип» закачало на волнах, поднятых телом тонущего монстра, затем волнение успокоилось. Хукер взглянул на показания приборов, проверил координаты и включил моторы.
Примерно мили на две поверхность моря оставалась ровной и спокойной, затем, по мере приближения к острову Пеолле, появились небольшие волночки, зашлепали о борт лодки. Билли Брайт поджидал на причале. Он был счастлив видеть Хукера и смеялся, и в то же время выражение его лица говорило о том, как он волновался за своего друга, оставшегося ночью в океане наедине с Прожорой. Все его инстинкты, вся обостренная интуиция предупреждали о том, что сегодня ночью чудовище выйдет на охоту, все признаки говорили о том, что произойдет это в том же районе, где находился Хукер.
Билли должен был задать вопрос. Это было совсем не в его характере, но, поколебавшись, он все-таки тихо спросил:
— Вы... видели ее, сэр?..
— Джуди со мной не было, — ответил Мако.
Билли затряс головой.
— Да я не о мисси Дюран... ну, вы меня поняли.
Губы Хукера медленно раздвинулись в усмешке. Именно такая, кривая усмешка на его лице была последним, что видели при жизни многие его враги. За ней стояли воспоминания о битве и ее исходе, и длилась она всего какую-то секунду.
— Я убил ее, Билли.
— Сэр!..
— Монстру конец. Знаю, где находятся останки. Мы можем поднять их со дна и показать всему миру. Это чудовище успело натворить немало бед, зато теперь нашим островам здесь ничто не угрожает.
— Но, сэр... Зачем нам собирать эти самые останки? Вы убили ее и...
— Сегодня вечером, Билли, все поймешь. — Хукер загадочно усмехнулся. — И ступай к своим друзьям. Принеси им радостную весть. Теперь они снова могут выходить рыбачить по ночам и ничего не бояться.
В лаборатории на «Лотусленде» проявлять пленку Хукеру помогал всего один техник. С оригинала было сделано две копии, и Мако решил держать все эти три экземпляра при себе. Несмотря на то, что профессионалом он не был, кадры получились отличные, четкие и в фокусе. И любой человек ясно и четко мог видеть представшую перед ним ночью страшную картину. Черное небо создало прекрасный фон для объекта съемки, и хоть сам он выглядел еще темней, форма и очертания не оставляли ни малейшего сомнения в происхождении этого чудовища.
Хукер прекрасно запомнил выражение, с каким смотрел техник на только что проявленную пленку. В глазах его светился ужас, на виске билась жилка, когда он увидел, что происходило ночью в море и с чем довелось столкнуться Хукеру. Он затаил дыхание, потом поднял на Мако расширенные от изумления и страха глаза, и во взгляде его светилось не только изумление, но и восторг.
* * *
Аборигены поверили. Ведь все это рассказывал им Билли Брайт, вот они и поверили. Джуди поверила потому, что ей рассказал Мако, а Мако можно было верить. Она видела его лицо и глаза и поняла, что он говорит правду, пусть даже все факты и детали ей и неизвестны. Элли поверил потому, что старый пожарный и бывший агент никогда не станут лгать друг другу. Бергер поверил по той причине, что почему-то смертельно боялся Хукера и знал, что он способен на все.
Чана не поверила ни на секунду, просто не позволила себе. Ли Кольберт решил подождать, пока не будут представлены все факты и доказательства, однако в глубине души был все же склонен верить Хукеру.
Ни о времени, ни о месте сбора заранее не сообщалось, никто никого не зазывал и не приглашал, но незадолго до полуночи все местные жители собрались перед просторным домом, который делили между собой Чарли Бергер и Элли. В гостиной установили большой переносной экран с «Лотусленда». Команда с «Теллига» разместилась в доме, прямо на полу, рядом с остальными, и когда двери наконец закрыли, Мако Хукер взял Джуди за руку и подвел к экрану.
В помещении воцарилась полная тишина.
Аборигены смотрели на экран, даже не мигая.
Хукер взял пульт дистанционного управления и включил проектор. Все замерли в ожидании.
Он сказал:
— В океане поселился монстр. Он отбирал у людей лодки и жизни, разрушал привычный уклад на островах. Он подкрадывался тихо и незаметно, был непредсказуем и всегда смертельно опасен. И в действиях его ничего такого хитрого не было... он просто приходил и уходил, когда хотел. Нападения его носили бессистемный характер, как у врага, предсказать замысел которого невозможно. Даже наши самые современные технологии оказались не в силах обнаружить его. — Хукер выдержал паузу, затем добавил: — Однако все знали, он там, в океане.
Среди аборигенов пронесся тихий ропот, они надеялись услышать более утешительные новости. Они знали, что сказал Хукер, выслушали Билли Брайта и поверили ему, но для того чтоб поверить в смерть Прожоры, они должны были увидеть это воочию.
— В 1914 году большинства из вас еще на свете не было. Шла война, и немцы посылали в этот район свои подводные лодки. — Островитяне дружно закивали головами, точно были свидетелями тех давних событий. — Несколько субмарин, как вам известно, были уничтожены неподалеку от острова Рибока, потоплены орудийной стрельбой союзнических сил. — Все снова согласно закивали головами. Ведь эти события были частью местной истории.
— Но одну из них уничтожить и затопить не удалось, — продолжил Хукер. — Она ушла на глубину и села на дно, видимо, команда решила спрятаться от американских эскадренных миноносцев и переждать. В ту пору локаторы и прочие приборы были далеки от совершенства, а потому обнаружить ее не удалось. Когда вражеские корабли покинули территорию и путь был открыт, капитан подлодки дал команду всплывать.
Аудитория, затаив дыхание, ждала продолжения. Люди понимали: вот он, момент истины.
— В те времена субмарины сохраняли плавучесть путем приведения в действие кингстонного клапана. При погружении его открывали, вода заполняла балластные цистерны, воздух там сжимался и уходил в компрессорные цилиндры, и лодка погружалась под воду. Затем балластные цистерны продувались, вместо воды в них поступал воздух, и субмарина поднималась на поверхность.
Хукер сделал паузу, давая островитянам возможность осмыслить услышанное, затем продолжил:
— А на этот раз кингстонный клапан чем-то забился. И лодка не могла всплыть на поверхность. Лежала на дне, и люди в ней ничего не могли поделать. Экономили воздух, потом начали задыхаться и все погибли. Все до одного. А старая субмарина нашла на дне океана свою могилу, угнездилась там, и ее постепенно затягивало песком и илом, сыграл свою роль и естественный эффект всасывания. «U-903» была почти мертва.
Все снова дружно закивали головами, соглашаясь с этим его утверждением.
— Почти, — подчеркнул Хукер.
Тут головы перестали кивать, люди насторожились.
— Подобно всем мертвецам, лодка начала разлагаться. Нет, она была сделана не из плоти и крови, как мы с вами, но за долгие годы ржавчина проделала крохотную дырочку в ее стальной шкуре. И вот тогда нефть, ее «кровь», начала постепенно вытекать из танкеров, образуя на поверхности маслянистые разводы, но океан велик, и никто не заметил этих крохотных пузырьков и пятен.
— Да, субмарина умирала и одновременно обретала вторую жизнь. Время работает неуклонно и неустанно, и через многие годы в кингстонном клапане тоже образовалась протечка, сжатый воздух начал выходить, и постепенно давление выдавило морскую воду из балластных цистерн, вместо нее туда начал поступать воздух. И наша субмарина вновь постепенно обретала плавучесть. Поначалу эта плавучесть была совсем невелика, ее достало бы лишь на то, чтоб поднять на поверхность спичку, но с каждым днем она возрастала, словно некие невидимые силы твердо вознамерились поднять лодку на поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Хукер стоял неподвижно, вцепившись обеими руками в штурвал, и прислушивался. И наконец понял, что прислушиваться, собственно, не к чему. Ему хотелось кричать, но не от страха, просто чтоб разрушить эту давящую неестественную тишину. Он всматривался в непроницаемую тьму и сам удивлялся тому, что он здесь делает. Торчит неподвижно посреди замершего океана.
Потом вдруг он понял, что делает. То же, чем занимался океан и все его обитатели. Он ждет. И еще он точно знал: некое невидимое существо тоже выжидает.
Билли был прав. Он должен был прислушаться к его совету. Кем бы там ни было оно, это существо, не каждому дано увидеть его. Черт! Да, оно пожирало лодки. Оно являлось хозяином всего океана и было никому не подвластно и не подотчетно. Человек не прилагал руки к его сотворению. И предназначению — тоже. «Разве что мог стать для него трапезой», — с сарказмом подумал Хукер.
Он снял руки со штурвала и пошел на корму. В свете прожектора поблескивала идеально гладкая водная поверхность. И когда он стал озираться по сторонам, то не заметил вокруг ни единого огонька или проблеска от какого-то другого источника света. Поле страшного боя было выбрано. Участники сражения прибыли на место. Они ждали друг друга, чтоб схлестнуться в смертельной схватке, и выйти живым из нее предстояло лишь одному.
«Во всем этом, — подумал Хукер, — есть нечто нереальное. Почти мистическое. Точно он попал в некий чужеродный мир, который никак не мог контролировать». И на несколько секунд он совершенно растерялся, мысль его пребывала в смятении. Однако затем возобладал долгий боевой опыт, стремление искать и находить выход в любой ситуации. И еще сработал сигнал тревоги, он почувствовал: что-то изменилось. Совсем рядом отчетливо ощущалось чье-то присутствие. И он должен был бросить вызов этому невидимому существу, сделать все, чтоб дать ему достойный отпор. Если, конечно, получится.
Сперва он услышал дыхание, равномерное, слегка булькающее. А вот откуда оно доносилось, определить не удавалось, казалось, что отовсюду. Нет, громким его нельзя было назвать, но исходило оно откуда-то поблизости. Существо было рядом, наблюдало за ним. И еще двигалось — корпус «Клэмдипа» слегка качнуло. Дыхание замерло, затем он вновь услышал его, уже более громкое.
Пожиратель приближался.
И тут Хукер ощутил его запах. Запах смерти, омерзительный, вонючий, тошнотворный, он напоминал одно: вонь от разлагающихся человеческих останков.
Теперь оно было ближе, он слышал. Оно подбиралось к лодке, чтобы схватить его, подбиралось бесшумно, медленно и невидимо. Хукер, сам не понимая, зачем, поднял глаза к небу и вдруг увидел, что горевшие ближе к горизонту звезды вдруг погасли, их закрыла чья-то огромная черная тень. Она все поднималась и поднималась из моря, она неумолимо надвигалась на него, готовая совершить последний рывок и поглотить и самого Хукера, и «Клэмдип». И он не мог оказать сопротивления, не мог ничего поделать, совершенно ничего. А потом вдруг в призрачном отблеске прожектора он увидел глаз этого существа. Бледный беловатый полукруг, он смотрел прямо на него, и Мако инстинктивно отпрянул, потрясенный выражением этого страшного немигающего взгляда. Отпрянул и дотронулся рукой до оставленной на сиденье камеры. Он схватил ее, щелкнул, и в ослепительной вспышке, что длилась всего-то какую-то долю секунды, увидел Пожирателя. Увидел зубы. Хукер смотрел смерти прямо с лицо и смеялся!
Оружие тоже оказалось под рукой. Он схватил переносную ракетную установку, вставил в направляющее, развернулся лицом к корме и надавил на спусковой крючок. Расстояние до цели было незначительным, и ракета вонзилась в гигантское тело врага, разрывая его на части, выворачивая пылающие внутренности.
Послышались чудовищные, ни на что не похожие визги и крики. Хукер вскинул в руке портативную камеру, пронзительно яркая вспышка озарила окрестности, казалось, весь мир увидел умирающее чудовище, услышал его дикие булькающие всхлипы, смотрел, как оно, агонизируя, медленно переворачивается всей своей огромной тушей в воде, которая потоками хлынула в его утробу. Глаз мигнул последний раз и скрылся из вида, чудовище медленно погружалось в океан, над горизонтом снова стали видны звезды. «Клэмдип» закачало на волнах, поднятых телом тонущего монстра, затем волнение успокоилось. Хукер взглянул на показания приборов, проверил координаты и включил моторы.
Примерно мили на две поверхность моря оставалась ровной и спокойной, затем, по мере приближения к острову Пеолле, появились небольшие волночки, зашлепали о борт лодки. Билли Брайт поджидал на причале. Он был счастлив видеть Хукера и смеялся, и в то же время выражение его лица говорило о том, как он волновался за своего друга, оставшегося ночью в океане наедине с Прожорой. Все его инстинкты, вся обостренная интуиция предупреждали о том, что сегодня ночью чудовище выйдет на охоту, все признаки говорили о том, что произойдет это в том же районе, где находился Хукер.
Билли должен был задать вопрос. Это было совсем не в его характере, но, поколебавшись, он все-таки тихо спросил:
— Вы... видели ее, сэр?..
— Джуди со мной не было, — ответил Мако.
Билли затряс головой.
— Да я не о мисси Дюран... ну, вы меня поняли.
Губы Хукера медленно раздвинулись в усмешке. Именно такая, кривая усмешка на его лице была последним, что видели при жизни многие его враги. За ней стояли воспоминания о битве и ее исходе, и длилась она всего какую-то секунду.
— Я убил ее, Билли.
— Сэр!..
— Монстру конец. Знаю, где находятся останки. Мы можем поднять их со дна и показать всему миру. Это чудовище успело натворить немало бед, зато теперь нашим островам здесь ничто не угрожает.
— Но, сэр... Зачем нам собирать эти самые останки? Вы убили ее и...
— Сегодня вечером, Билли, все поймешь. — Хукер загадочно усмехнулся. — И ступай к своим друзьям. Принеси им радостную весть. Теперь они снова могут выходить рыбачить по ночам и ничего не бояться.
В лаборатории на «Лотусленде» проявлять пленку Хукеру помогал всего один техник. С оригинала было сделано две копии, и Мако решил держать все эти три экземпляра при себе. Несмотря на то, что профессионалом он не был, кадры получились отличные, четкие и в фокусе. И любой человек ясно и четко мог видеть представшую перед ним ночью страшную картину. Черное небо создало прекрасный фон для объекта съемки, и хоть сам он выглядел еще темней, форма и очертания не оставляли ни малейшего сомнения в происхождении этого чудовища.
Хукер прекрасно запомнил выражение, с каким смотрел техник на только что проявленную пленку. В глазах его светился ужас, на виске билась жилка, когда он увидел, что происходило ночью в море и с чем довелось столкнуться Хукеру. Он затаил дыхание, потом поднял на Мако расширенные от изумления и страха глаза, и во взгляде его светилось не только изумление, но и восторг.
* * *
Аборигены поверили. Ведь все это рассказывал им Билли Брайт, вот они и поверили. Джуди поверила потому, что ей рассказал Мако, а Мако можно было верить. Она видела его лицо и глаза и поняла, что он говорит правду, пусть даже все факты и детали ей и неизвестны. Элли поверил потому, что старый пожарный и бывший агент никогда не станут лгать друг другу. Бергер поверил по той причине, что почему-то смертельно боялся Хукера и знал, что он способен на все.
Чана не поверила ни на секунду, просто не позволила себе. Ли Кольберт решил подождать, пока не будут представлены все факты и доказательства, однако в глубине души был все же склонен верить Хукеру.
Ни о времени, ни о месте сбора заранее не сообщалось, никто никого не зазывал и не приглашал, но незадолго до полуночи все местные жители собрались перед просторным домом, который делили между собой Чарли Бергер и Элли. В гостиной установили большой переносной экран с «Лотусленда». Команда с «Теллига» разместилась в доме, прямо на полу, рядом с остальными, и когда двери наконец закрыли, Мако Хукер взял Джуди за руку и подвел к экрану.
В помещении воцарилась полная тишина.
Аборигены смотрели на экран, даже не мигая.
Хукер взял пульт дистанционного управления и включил проектор. Все замерли в ожидании.
Он сказал:
— В океане поселился монстр. Он отбирал у людей лодки и жизни, разрушал привычный уклад на островах. Он подкрадывался тихо и незаметно, был непредсказуем и всегда смертельно опасен. И в действиях его ничего такого хитрого не было... он просто приходил и уходил, когда хотел. Нападения его носили бессистемный характер, как у врага, предсказать замысел которого невозможно. Даже наши самые современные технологии оказались не в силах обнаружить его. — Хукер выдержал паузу, затем добавил: — Однако все знали, он там, в океане.
Среди аборигенов пронесся тихий ропот, они надеялись услышать более утешительные новости. Они знали, что сказал Хукер, выслушали Билли Брайта и поверили ему, но для того чтоб поверить в смерть Прожоры, они должны были увидеть это воочию.
— В 1914 году большинства из вас еще на свете не было. Шла война, и немцы посылали в этот район свои подводные лодки. — Островитяне дружно закивали головами, точно были свидетелями тех давних событий. — Несколько субмарин, как вам известно, были уничтожены неподалеку от острова Рибока, потоплены орудийной стрельбой союзнических сил. — Все снова согласно закивали головами. Ведь эти события были частью местной истории.
— Но одну из них уничтожить и затопить не удалось, — продолжил Хукер. — Она ушла на глубину и села на дно, видимо, команда решила спрятаться от американских эскадренных миноносцев и переждать. В ту пору локаторы и прочие приборы были далеки от совершенства, а потому обнаружить ее не удалось. Когда вражеские корабли покинули территорию и путь был открыт, капитан подлодки дал команду всплывать.
Аудитория, затаив дыхание, ждала продолжения. Люди понимали: вот он, момент истины.
— В те времена субмарины сохраняли плавучесть путем приведения в действие кингстонного клапана. При погружении его открывали, вода заполняла балластные цистерны, воздух там сжимался и уходил в компрессорные цилиндры, и лодка погружалась под воду. Затем балластные цистерны продувались, вместо воды в них поступал воздух, и субмарина поднималась на поверхность.
Хукер сделал паузу, давая островитянам возможность осмыслить услышанное, затем продолжил:
— А на этот раз кингстонный клапан чем-то забился. И лодка не могла всплыть на поверхность. Лежала на дне, и люди в ней ничего не могли поделать. Экономили воздух, потом начали задыхаться и все погибли. Все до одного. А старая субмарина нашла на дне океана свою могилу, угнездилась там, и ее постепенно затягивало песком и илом, сыграл свою роль и естественный эффект всасывания. «U-903» была почти мертва.
Все снова дружно закивали головами, соглашаясь с этим его утверждением.
— Почти, — подчеркнул Хукер.
Тут головы перестали кивать, люди насторожились.
— Подобно всем мертвецам, лодка начала разлагаться. Нет, она была сделана не из плоти и крови, как мы с вами, но за долгие годы ржавчина проделала крохотную дырочку в ее стальной шкуре. И вот тогда нефть, ее «кровь», начала постепенно вытекать из танкеров, образуя на поверхности маслянистые разводы, но океан велик, и никто не заметил этих крохотных пузырьков и пятен.
— Да, субмарина умирала и одновременно обретала вторую жизнь. Время работает неуклонно и неустанно, и через многие годы в кингстонном клапане тоже образовалась протечка, сжатый воздух начал выходить, и постепенно давление выдавило морскую воду из балластных цистерн, вместо нее туда начал поступать воздух. И наша субмарина вновь постепенно обретала плавучесть. Поначалу эта плавучесть была совсем невелика, ее достало бы лишь на то, чтоб поднять на поверхность спичку, но с каждым днем она возрастала, словно некие невидимые силы твердо вознамерились поднять лодку на поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47