- Эйбл и Чарли докладывают о прибытии на позицию, - поступило донесение по радио.
Это значило, что две патрульные машины вышли к дороге позади колонны, отрезая ей обратный путь.
Как только головная машина прошла мимо деревца, я приказал Экс-рею:
- Пошел.
В ту же минуту на шоссе - по две и по три сразу, словно кто-то выталкивал их, - начали выскакивать машины из отряда Экс-рея. Они расположились на полотне дороги и по обочинам, так что и мышь не проскользнула бы мимо. Моторы ревели и чихали, а потом вдруг разом умолкли. И все, кто был в них, высыпали на дорогу. Автоколонна затормозила, первая машина остановилась ярдах в ста от ребят.
Ребята Экс-рея орали и смеялись. У некоторых я заметил кастеты и самодельные пистолеты. Наверно, у них были и ножи, хотя я категорически запретил пускать в ход какое-либо оружие.
Подбадривая себя воинственными возгласами, ватага парней направилась к автоколонне. Хорошо одетые люди, скорее удивленные, чем испуганные, молча смотрели на приближающееся воинство. Среди них были две немолодые женщины. Я взглядом поискал Ленуара, но не нашел. Ребята во главе с Экс-реем в красной фланелевой рубашке подошли к колонне и в замешательстве остановились. Нет, я бы не сказал, что они струсили, просто они не знали, что от них ожидают. Меня начал разбирать смех, но я сдержался. Наконец Экс-рей в сопровождении трех-четырех телохранителей подошел к группе людей, вышедших из машин автоколонны, и заговорил с ними. По выражению лиц я заметил, что назревает ссора. Экс-рей ткнул пальцем в сторону автоколонны и сжал кулаки. От сдерживаемого смеха у меня начали слезиться глаза.
Но вот Экс-рей неторопливо, будто в нерешительности, отвел правую руку. Помедлив - рука висела в воздухе, как неживая, - он ткнул ею в живот разговаривавшему с ним толстяку. По-моему, удар был совсем слабеньким, но толстяк согнулся чуть не вдвое. Остальные подонки издали воинственный клич, словно вдохновленные примером, но по-прежнему пребывали в замешательстве. А затем, словно по сигналу, вся орава набросилась на сопровождающих колонну людей, но делала это неохотно, словно не зная, зачем и как. Хорошо одетые люди, испугавшись, отступили, попытались обороняться. Началась потасовка. Из третьей машины выскочило трое полицейских.
Они подбежали к дерущимся, и один из них опустил дубинку на голову подростка в длинном голубом пиджаке. Он упал, отполз на четвереньках в сторону, но тут же поднялся и снова ринулся в гущу свалки.
Обстановка резко изменилась. Ребята Экс-рея, забыв про нерешительность, с новой энергией бросились в бой. Теперь они дрались с полицейскими. Они знали, что эти полицейские никаких прав на нашей территории не имеют и ничего сделать им не могут. В руках у нападающих появились кастеты и велосипедные цепи, самодельные пистолеты, которыми они наносили удары, как дубинками. Один из полицейских получил сильнейший удар по голове, зашатался, но устоял.
Все шло прекрасно, и я уже не сдерживал смеха. Мне и самому хотелось поразмяться - все равно на ком, но я понимал, что это невозможно.
Некоторое время я не вмешивался в драку. Прибывшие с колонной полицейские знали, что здесь они не имеют права стрелять. Понимал это и я и потому спокойно наблюдал, как они пробивают друг другу голову. Прошло минут десять. Я бы не возражал и дольше развлекаться этим интересным зрелищем, но не хотел рисковать - в конце концов дело могло дойти до убийства.
Решив, что пора вмешаться, я вызвал по радио патрули. Минуту спустя со стороны перекрестка появились мои машины; еще две остановились в тылу колонны, отрезав ей путь к отступлению. Затем к месту свалки подъехал и я.
Драка моментально прекратилась, едва они увидели, что при мне не меньше двадцати пяти полицейских. Я вышел из машины и протолкался в гущу потасовки.
- Что тут происходит?
Экс-рей тяжело дышал; один глаз у него был подбит, на лице кровь. Толстяк сидел на земле, привалившись к колесу машины; я мельком заметил его разорванный пиджак и обрывок галстука на шее.
Ленуара по-прежнему не было видно.
- Еще раз спрашиваю: что тут происходит? - с самым суровым видом повторил я.
- Это все они, - прокряхтел толстяк и ткнул пальцем в сторону Экс-рея. - Остановили и набросились на нас.
Машины подростков все еще перекрывали дорогу, и любой болван понял бы, что толстяк говорит правду.
- Нет, нет, сэр! - вмешался Экс-рей. - Ничего подобного, сэр. Мы просто хотели немножко поболтать с ними, а они напали на нас, сэр.
Он произносил эту ложь с таким невинным выражением на поцарапанном лице, что трудно было не поверить.
- Не знаю, кто тут из вас прав, кто виноват, но коль скоро порядок нарушен, я обязан выяснить, в чем дело. Собрать оружие и контрабанду, - приказал я полицейским, стоявшим позади меня.
- Слушаюсь, господин полковник, - отозвался Пэкстон.
Мои люди отобрали у молодых хулиганов кастеты и самодельные пистолеты. У тех, кто приехал в колонне, разумеется, с собой ничего не было, и мои молодчики принялись обыскивать машины. Одни обыскивали машины ребят, я же лично занялся автоколонной. Первая и вторая машины оказались пустыми, зато в третьей - большом черном "линкольне" - я обнаружил Ленуара; он сидел с двумя полицейскими из Нового Орлеана по бокам, в ногах у него стоял черный ящик.
- Мистер Ленуар?! - воскликнул я. - Вы тоже участвуете в этой авантюре? Вот уж не ожидал!
- Участвую? - Ленуар побагровел: вот-вот лопнет, как воздушный шар. - Участвую?!
- Да, сэр, никак не ожидал. Ну, а сейчас, господа, попрошу вас выйти из машины. Я должен обыскать ее и удостовериться, нет ли в ней оружия и контрабанды.
- Обыскать?! Знаете, Янси, вы заходите слишком далеко. Эти хулиганствующие юнцы напали на нас. Арестуйте их, я требую.
- Я сам решаю, мистер Ленуар, кого арестовать, а кого нет. А пока, впредь до окончания расследования, я вынужден задержать всех. Хотя, скажу откровенно, что-то не вижу ни на ком из вас следов нападения.
Ленуар совсем разозлился. Он побагровел больше, чем когда-либо.
- Я обеспечиваю сохранность некоторых весьма важных документов, - напыщенно заявил он. - Уверен, что именно они интересуют этих бандитов. Если бы не документы, я бы...
Подобные песни мне не раз доводилось слышать. Это был голос человека, безуспешно пытающегося скрыть свой испуг.
"Герой войны вы или нет, мистер Ленуар, но теперь я вижу вас насквозь".
Я улыбнулся ему.
Ленуар выбрался из машины пунцовый, как мак. Он, наверное, подумал, что так ему будет сподручнее разговаривать, поскольку, пока он сидел, я смотрел на него сверху вниз.
- Слушайте, Янси, я не намерен шутить. Арестуйте всех хулиганов и освободите дорогу, или вам придется покинуть Луизиану. Можете не сомневаться! - Он пошевелил тем, что оставалось у него от руки, лишний раз демонстрируя пустой рукав.
Я снова улыбнулся. Его игра была мне понятна. И он тоже это понимал.
- Видите ли, мистер Ленуар, я уверен, что надобности в вашем задержании не возникнет. Однако осмотреть вашу машину мне все же придется. Пожалуйста, попросите полицейских из Нового Орлеана выйти. На этой территории они не имеют никаких прав.
- Оставайтесь на местах! - проревел Ленуар.
Полицейские явно чувствовали себя не в своей тарелке и не знали, что делать.
- Мистер Ленуар, прошу вас отойти в сторону, - обратился я к нему. У меня давно чесались кулаки, и я наделся, что он не послушается.
- Ни за что! - Ленуар затравленно озирался по сторонам. Люди в таком состоянии куда опаснее тех, кто умеет владеть собой.
- Мистер Ленуар, вторично прошу вас дать мне возможность произвести осмотр. - Я понимал, что он никогда не согласится, и во мне закипала злость.
- Ни за что! - Теперь он стоял, привалившись к машине, не двигаясь и загораживая к ней дорогу рукой.
Я мог с ним делать все, что захочу.
- В третий раз обращаюсь с просьбой, мистер Ленуар: не мешайте мне выполнять мой служебный долг. - Я повернулся к рыжему Пэкстону и маленькому креолу Бьюсану, стоявшим позади меня. - Вы слышали, что этот господин не хочет пойти нам навстречу?
- Да, господин полковник.
- Конечно, господин полковник.
- Вам понятно, что мне лишь остается применить суровые меры?
- Да, господин полковник.
- Совершенно справедливо, господин полковник.
- Мистер Ленуар, в последний раз прошу отойти от машины. - Меня стошнило бы, если бы Ленуар послушался и отошел. Но он был до того напуган, что боялся шевельнуться. - В таком случае вы лишаете меня выбора.
Я вынул из кобуры револьвер. По лицу Ленуара было видно, что он не верит в мое намерение применить оружие, и все же он буквально затрепетал от страха. Придав своему лицу возможно более печальное выражение, р сделал шаг вперед и ударил Ленуара стволом по голове. Послышался звук, словно ударили по арбузу. Ноги Ленуара подкосились, и он грохнулся на землю, как крышка от люка.
Во мне все кипело, я с трудом сдерживал себя.
Сняв револьвер с предохранителя, я распахнул дверцу машины.
- Вы, ребята, забрались на чужую территорию, - дружелюбно заметил я. - Давайте-ка выбирайтесь да передайте мне этот ящик.
Полицейские в нерешительности переглянулись. Один из них, пожав плечами, стал вылезать через дверцу с противоположной стороны. Другой даже не шевельнулся.
- Ну-ка, поживее! - крикнул я.
Полицейский лишь покачал головой и злорадно ухмыльнулся.
- Сейчас же передай мне ящик! - Настроение у меня улучшалось с каждой минутой.
- А вы попробуйте заставить меня, - снова покачал головой полицейский.
Именно это мне и требовалось. Мой палец ощутил холодную сталь курка, стал нажимать сильнее, и револьвер словно взорвался.
Полицейский тупо уставился на меня. Пуля попала ему в предплечье - именно сюда я и целился. В нос мне ударил такой знакомый горьковатый запах жженого пороха. Мой рабочий день был близок к концу.
- Мальчик мой! - заметил я. - Тебе не следовало хвататься за пистолет.
Полицейский не сводил с меня глаз, его лицо искажала гримаса боли; он держался рукой за раненую руку; кровь проступала сквозь ткань синего кителя и медленно стекала на пальцы.
- Сукин ты сын, - сказал он.
- Извини, пожалуйста, я должен был так поступить, - улыбнулся я ему.
Не поворачивая головы, продолжая в упор смотреть на раненого, я спросил у своих парней:
- Ребята, вы видели, как он схватился за оружие, не так ли?
- Так точно, господин полковник! - закивал Пэкстон.
- Конечно, видели, - подтвердил Бьюсан.
- Ладно, - с трудом проговорил раненый полицейский. - Ладно, Янси.
- Сейчас же отправьте его в больницу, - распорядился я и, обращаясь к нему, добавил: - Я на тебя не обижаюсь. Ну, а теперь давай сюда ящик.
* * *
В тот же вечер часов в девять я встретился с Адой в мотеле к северу от Батон-Ружа.
Она открыла дверь после первого же стука. Бледная, почти без косметики, Ада была напряжена, словно футболист перед решающим ударом. Хлопнув дверью и не ожидая, пока я заговорю, она быстро спросила:
- Значит, все прошло хорошо? Списки и петиция у тебя? - Она говорила тихим, неестественно ровным голосом.
- Все прошло прекрасно. - Я нарочито медленно прошел по комнате и плюхнулся в кресло. - Просто прекрасно. Правда, пришлось стукнуть Ленуара и выстрелить в полицейского. - Мне хотелось напугать Аду, и я преуспел в этом. На лице у нее отразился ужас. - Да ничего, ничего, я не убил его, только ранил в руку.
- Болван! Тупица! Кретин!
- А что мне оставалось делать? Ленуар не хотел отдавать петицию и списки, а фараон схватился за оружие. Я был вынужден стрелять.
- Еще бы! Еще бы! - Ада, конечно, сердилась, однако сейчас ничто не волновало ее так, как судьба бумаг. - Но петиция и списки у тебя?
- Да.
- В конце концов, это главное. А об остальном у нас еще будет время подумать. Шум, надо полагать, поднимется немалый. Вот что мы сделаем. Спустя некоторое время вернем часть списков через соответствующие каналы. Если наши противники начнут утверждать, что мы возвращаем не все, назовем их лжецами, будем настаивать, что вернули им списки целиком и полностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60