Оружие было оснащено десятикратным прицелом «Леопольд» и тяжелым плавающим затвором из нержавеющей стали. Третий солдат улегся за обзорное оптическое устройство с двадцатикратным увеличением. В семистах сорока ярдах от входа в ресторан «Макдональдс» три человека словно слились в единое целое с мощными средствами уничтожения. У них была прекрасная позиция и готовность уничтожить любую цель.
Макуильямс прижался щекой к винтовке. Он старался дышать спокойно и размеренно, чтобы частота биения сердца установилась на уровне пятидесяти четырех ударов в минуту.
Спустя тридцать минут полиция стала выводить бандитов, оставшихся в живых после нападения на Нихики и Девлина. Их осталось трое. Руки были скованы за спиной наручниками, каждого поддерживали либо два полицейских, либо два детектива. Другие полицейские, судмедэксперты стали расходиться по машинам, обходя стороной группу с арестованными. Макуильямс провел короткий инструктаж.
– Хорошенько прицельтесь, джентльмены. Стрелять, начиная с ближних и постепенно переводя огонь на тех, кто стоит дальше. Следите за моими действиями. Наблюдайте, будете корректировать огонь.
Капитан держал на мушке одного из арестованных. Он ждал, пока тот был заслонен конвоирами. Когда арестованный стал виден, Макуильямс подождал еще немного, чтобы все трое оказались хорошо видны. Капитан прикинул, что на выстрелы у него есть не более пяти-шести секунд, пока арестованных ведут к полицейским машинам. Задача была не из легких. Макуильямс предпочитал убивать выстрелом в голову. Человек в наручниках оказался ниже стоящих рядом с ним полицейских. Он шел опустив голову. Группа неумолимо приближалась к машинам.
Возможность произвести идеальный выстрел почти равнялась нулю. Но Макуильямс успел. Он нажал на курок в самый последний момент. Полицейские, окружавшие арестованного, услышали только слабый звук, похожий на всплеск. Стоящий между ними человек отлетел назад и влево столь внезапно, что они оказались в полном замешательстве. Прежде чем кто-то успел что-нибудь сообразить, двое других злоумышленников тоже лежали на земле. Вокруг голов поверженных бандитов расплывались кровавые лужи, которые свидетельствовали, что все сражены насмерть. Пули калибра 7,62 мм имели такую высокую скорость полета, что, когда они попадали в ткани, за ними образовывалась область вакуума, и кровь начинала бить мощной струей через маленькое входное отверстие. Кое-кого из полицейских обдало струями горячей крови и облепило кусочками мозговой ткани, перемешанной с мелкими косточками. Только один полицейский оказался легко ранен пулей, прошедшей навылет. Она буквально пронзила мягкие ткани плеча. Рана была невелика, но скорость пули оставалась еще значительной, полицейского развернуло почти на триста шестьдесят градусов.
Первым закричал конвоир, стоящий рядом с первым убитым бандитом.
– Ложись! Ложись! – И пошло-поехало.
Полицейские повыхватывали оружие. Зазвучали приказы, противоречащие один другому. Паника. Суета и толкотня. Только у одного человека хватило хладнокровия, чтобы сразу осмотреть местность и попытаться определить, откуда произведены выстрелы.
Но люди Макуильямса к тому времени уже попрятали оружие и поспешно уничтожили следы своего пребывания на складе. Менее чем через минуту они упаковались и были готовы покинуть позицию.
Макуильямс внимательно оглядел помещение и спокойно скомандовал:
– Расходитесь. Сбор в условленном месте ровно через шестьдесят минут.
Макуильямс проследил за тем, как его люди покинули склад, и в течение пяти секунд удовлетворенно любовался сценой полного смятения, царящего на стоянке. Наконец он злобно плюнул в окно и бесшумно растаял в темноте.
Глава 26
Приблизительно в то же время, когда Макуильямс со своими людьми завершал кровавую операцию, подходила к концу и встреча женщин, новых подруг Ленлани. За два часа она узнала больше о городке и его жителях, чем за все четыре дня, которые провела в ресторане. Она гордилась тем, что собрала столько информации для Девлина, была счастлива от того, что, кажется, сумела по-настоящему подружиться с Дженет. Новая подруга оказалась энергичной, открытой и доброжелательной, прожила в Кахоа десять лет, имела за это время двух мужчин и в итоге осталась с тремя детьми, которых теперь растила одна.
– Не желаешь ли выпить? – спросила Дженет.
Ленлани сгорала от нетерпения, очень хотелось позвонить Девлину, но она подумала и согласилась пропустить рюмочку-другую.
Они вошли в бар и направились прямо к стойке. Бармен, высокий апатичный хаоле лет двадцати с небольшим, одетый в грязные холщовые брюки и майку с кадром из мультфильма, изображающим двух дерущихся собак и надпись «Бари-Волкодав», с ленивым видом стоял за стойкой.
Дженет положила на поднос десять долларов и заказала два пива. Бармен поставил перед женщинами две высокогорлые бутылочки «Будвайзера», взял десятку, отсчитал сдачу. И все – без единого слова. Ленлани мучила жажда. Она залпом отпила треть содержимого бутылки. Пиво оказалось вкусным, но буквально ледяным, у девушки заломило зубы. Дженет приветливо взглянула на нее.
– Здорово, правда?
– Угу.
Ленлани с удовольствием приложилась к горлышку еще раз и уселась на высокий табурет. Она слышала об этом баре как о самом, пожалуй, опасном месте в городе. Но сегодня воскресенье, обстановка ничуть не настораживала, к тому же Ленлани явилась сюда в обществе завсегдатая и чувствовала себя прекрасно.
Она внимательно осмотрела помещение. Оно было просторнее, чем могло показаться снаружи. Маленькая площадка для танцев, сцена в противоположном от стойки углу. Сейчас на сцене никого не было. Стояла ударная установка, которой, похоже, очень давно не пользовались. Перед сценой оказалось достаточно пространства для пяти столиков со стульями. Возле стойки расположились в ряд десять табуретов. Позади бармена возвышалась витрина с беспорядочно расставленными бутылками, на стене красовались фотографии, вымпелы, висели неисправные часы. Там же стоял большой цветной телевизор, настроенный на музыкальную волну кабельного телевидения. Изображение было четким, но звук почему-то отключили. В глубине зала расположился бильярдный автомат.
Кроме девушек, в зале были еще три посетительницы, они сидели вместе за одним столиком, беззаботно болтали и неторопливо потягивали пиво. Ленлани отметила про себя, что одна из женщин слишком хорошо одета для посетительницы подобного заведения. Дженет перехватила немного удивленный взгляд подруги и наклонилась к самому уху.
– Это хозяйка. Зовут ее Мэй. Очень симпатичный человек. У нее рак груди.
– О господи!
Дженет сочувственно кивнула. В бар вошла Уэиди, помахала Дженет и Ленлани, потом подошла к столику и села поболтать с Мэй. Таким образом, бармен оказался единственным мужчиной. Женщин в городке действительно оказалось немало. Ленлани видела большинство из сидящих сейчас в зале и раньше, а теперь узнавала их имена. Это создавало ощущение причастности к неспешной жизни Кахоа.
Она отхлебнула еще пива, снова огляделась. В это время в бар вошли двое мужчин и направились к стойке. Один их них – коротышка со значительной примесью китайской крови. Разрез глаз был настолько узким, что, казалось, тот спит прямо на ходу. Он облачился в джинсы с обрезанными штанинами, красную майку и умопомрачительный красный шотландский берет с белой кисточкой. Его приятель был одет в ковбойку из клетчатой красно-белой ткани и грязные джинсы, и сильно смахивал на австралийского аборигена. Проходя мимо Ленлани и Дженет, мужчины посмотрели на новенькую. Дженет приветливо кивнула им.
– Добрый вечер, ребята.
Китаец повернулся к ней и захихикал.
– О, Дженет. Хи-хи. Я тебя и не заметил.
– Да? – возмутилась Дженет. – Ты что, близоруким вдруг стал? Может, тебя стукнуть по затылку, чтобы глаза открылись?
Китаец сам хлопнул себя ладонью по затылку, пару раз моргнул и сказал:
– Вроде с глазами все в порядке. С кем это ты?
– Ленлани, – представилась девушка, протянув руку. – А тебя как зовут?
– Меня зовут Уинг, Нестор Уинг. А это – Филипп. Что будете пить? – поинтересовался он.
– Виски, – без запинки выпалил абориген.
Китаец укоризненно покачал головой.
– А вы, дамочки?
– Только пиво, – ответила Дженет. – Еще по бутылочке, и я отправляюсь домой.
– Мне тоже этого будет достаточно, – откликнулась Ленлани.
Нестор подвинул ладонью двадцатку ближе к бармену и кивнул.
– Дамам повторить. Мне водки. А ему налей виски.
Все также не произнося ни слова, бармен занялся привычным делом. Нестор и Филлип устроились на табуретах рядом с Ленлани.
– Что привело такую хорошенькую женщину в наш город?
– Хочу немного отдохнуть от обычной работы. Сменить обстановку.
– Ну и как тебе здесь?
– Пока ничего. Кое-что меня, правда, пугает. Но в основном нормально.
– Что, например?
– Например, недавняя драка, которая произошла здесь поблизости.
– Ты что, была в баре?
– Нет. Слышала разговоры на следующий день. А ты был?
– Ну уж нет, только не в первую пятницу месяца. Сэм Ки со своими ребятами здесь развлекались.
– Он заходил однажды в ресторан, где я работаю. Меня от него тошнит.
– Я ему передам. Пошутил, не беспокойся.
Абориген засмеялся и получил от Нестора локтем под ребра.
– Веди себя прилично, Филипп.
– Само собой, – отозвался спутник.
– Если вести себя осмотрительно, то это – приятный маленький городок, так ведь Дженет?
– Точно.
– Пока я здесь живу, кажется, ни с кем ничего страшного не случилось.
– А сколько лет ты здесь живешь? – поинтересовалась Ленлани.
– Пять.
– А тот парень, которого нашли в дождевом лесу? вмешался Филипп. – От него мало что осталось.
– Кто это, Красное Солнышко?
– Ага, – кивнул абориген.
– Уж там точно дело темное, – проговорил Нестор.
Услышав этот безразличный обмен репликами по поводу смерти Билли, Ленлани нахмурилась. Казалось, никому нет до него никакого дела, будь она одна, Ленлани расплакалась бы от охватившего ее горестного чувства.
– Вы его знали? – спросила она, не в силах удержаться от вопроса.
– Кого? Этого парня, которого почти съело зверье?
– Все здесь знали его, – ответила Дженет. – Он долго пробыл в городе.
– Людей не ужаснуло то, что с ним случилось? Друзья-то у него были? – продолжала расспрашивать Ленлани.
Нестор пожал плечами. Дженет сидела молча. Филипп отхлебнул пива и сказал:
– Лучшим другом у него был Лиман.
– Лиман?
– Да, они часто бродили вдвоем. Лиман живет недалеко от Опихикау. Где-то в округе.
Ленлани открыла было рот, но все-таки удержалась от следующего вопроса. К счастью, Нестор помог ей, он спросил у Филиппа:
– Кто он, этот Лиман?
– Хаоле. Откуда-то с материка. Ты его знаешь.
– Кого, Лимана?
– Ну да. Он иногда подрабатывает еще в магазине натуральных продуктов. Костлявый такой. А то ошивается в гараже, который расположен на въезде в город, возле школы. Он то там, то здесь работает.
– А-а, кожа да кости? Так он же лоло.
– Да-да, – согласился Филипп. – Живет на одних наркотиках. Увяз по уши, вроде Красного Солнышка.
– Здесь, наверное, все покуривают, – заметила Ленлани.
– Ты тоже? – поинтересовался Нестор.
– Изредка. Мне потом становится плохо.
– Мне тоже. Не идет в том виде, в каком здесь потребляют.
– А чем вы вообще занимаетесь, ребята?
Нестор ухмыльнулся и махнул рукой.
– Тростником, милашка. Рубим сахарный тростник.
– Вот-вот, – вставила Дженет, – считай, вообще без работы, потому что за то время, что я здесь живу, в сахарном бизнесе дела идут все хуже и хуже. Последнее поле к северу от Кахоа и то, похоже, вот-вот захиреет.
– Да уж, ничего не поделаешь, – вздохнул Нестор.
Ленлани вспомнила совет Девлина и благоразумно промолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69