Если сидеть сложа руки, потом будет поздно что-либо предпринимать. Думаю, мы должны потребовать принятия каких-то мер до того, как дом продадут.
- Ты разве забыла, - нежно напомнил Дункан жене, - что мы смогли приобрести этот дом в первую очередь из-за того, что здесь нет звукоизоляции и Матильда согласилась снизить цену на пять тысяч фунтов после того, как агент указал на этот недостаток? Мы не в том положении, чтобы предъявлять требования.
Однако Вайолет пришла, чтобы обсудить совсем другое.
- Эти базарные бабы, - снова повторила она, - орали друг на друга. Кстати, полиция теперь считает, что Матильду убили.
А ты знаешь, как Рут называет свою мать? Шлюхой. Она заявила, что ее мать - лондонская шлюха. Вернее, она выразилась еще хуже. Рут назвала Джоанну, - ее голос упал до шепота, пока губы старательно выговаривали, - грязной шлюхой.
- Господи помилуй. - Дункан наконец вышел из состояния блаженного спокойствия.
- То-то. А Матильда считала Джоанну сумасшедшей, потому что та пыталась убить Рут, а еще она тратит деньги на что-то плохое. Но хуже всего то, что Рут была в доме в день смерти Матильды и взяла ее серьги. А еще, - она сказала с особенным ударением, словно не повторяла слов «а еще» до этого, - Рут воровала и другие вещи. Полиции они наверняка ни о чем подобном не признавались. Думаю, мы должны сообщить куда следует.
Дункан выглядел слегка встревоженным.
- Ты уверена, что это наше дело, дорогая? В конце концов, нам ведь жить здесь и дальше. Мне не хотелось бы других неприятностей.
То, что Дункан называл спокойствием, другие назвали бы апатией, и все-таки сонное осиное гнездо, разбуженное две недели назад криками Дженни Спед, стало очень неуютным.
Жена посмотрела на Дункана маленькими хитрыми глазками:
- Ты с самого начала знал, что это убийство, не так ли? И ты знаешь, кто его совершил.
- Не говори глупостей, - сказал он. По голосу было слышно, что Дункан вот-вот разозлится.
Вайолет сердито топнула ногой:
- Почему ты обращаешься со мной как с ребенком? Ты думаешь, я не знала? Да я знала все сорок лет. Бедная Вайолет. Только вторая. Всегда вторая. Что она сказала тебе, Дункан? - Ее глаза сузились до щелочек. - Я знаю, она сказала тебе что-то.
- Ты опять пила, - заметил он ледяным тоном.
- Матильду ты никогда не упрекал за то, что она пила. Как же, ведь она была само совершенство. Даже пьяная Матильда была совершенной. - Вайолет задрожала. - Ты собираешься сообщить полиции о том, что я слышала, или мне самой придется это сделать? Если Джоанна и Рут ее убили, то они не заслуживают того, чтобы им сошло это с рук. Надеюсь, ты не станешь говорить, что тебе все равно.
Конечно, ему было не все равно. Единственная, к кому он испытывал чувство холодного безразличия, была Вайолет. Но неужели у его жены полностью отсутствует чувство самосохранения?
- Вряд ли Матильду убили ради развлечения, - сказал он, глядя супруге в глаза, - поэтому постарайся быть осторожной и следи за тем, что и как говоришь. В общем, я считаю, будет лучше, если ты предоставишь это дело мне. - Он протянул руку и прибавил звук телевизора. - Сейчас будет прогноз погоды. - Дункан жестом попросил жену отойти от экрана, словно атмосферное давление над Великобританией имело значение для этого толстого, вялого, пожилого человека, который вылезал из кресла только в случаях, когда не мог этого избежать.
Когда Рут открыла Джеку дверь, глаза ее были опухшими от слез.
- Я надеялась, вы не придете, - сказала она резко. - Однако она всегда получает то, что хочет.
Художник улыбнулся:
- Я тоже.
- Ваша жена знает, что вы здесь?
Джек протиснулся мимо Рут в холл, прислонил холст с портретом Джоанны к стене и опустил сумку на пол.
- А какое тебе дело? Рут пожала плечами:
- У нее ведь деньги. Мы останемся ни с чем, если вы с мамой заставите ее ревновать. Вы, наверное, с ума сошли.
Джека развеселили эти слова.
- Ты думаешь, я буду валяться у Сары в ногах, чтобы ты жила припеваючи всю жизнь? Очнись, дорогуша! Единственный человек, ради которого я могу пойти на подобное, это я сам.
- Не называйте меня дорогушей, - бросила Рут. Глаза художника сузились.
- Тогда не мерь меня по своей мерке. Послушай моего совета, Рут: научись быть немного нежнее. Нет ничего более отвратительного, чем вульгарная женщина.
При всей показной взрослости Рут все еще оставалась ребенком. После слов Джека ее глаза наполнились слезами.
- Я вас ненавижу.
Джек с удивлением посмотрел на девушку и удалился на поиски Джоанны.
Ни у кого не повернулся бы язык обвинить Джоанну в отсутствии тонкости. Она была образцом выдержки в словах, одежде и манерах. Джоанна сидела в полуосвещенной гостиной с открытой книгой на коленях и бесстрастным лицом; ее волосы в свете настольной лампы отливали золотом. Она бросила взгляд в направлении Джека и не произнесла ни слова, только жестом указала на софу, чтобы он сел. Художник же предпочел встать возле камина и молча наблюдать за ней. Джоанна напомнила ему ледяную скульптуру. Холодная. Ослепительная. Неподвижная.
- О чем ты думаешь? - спросила она через несколько минут тишины.
- Что Матильда была права насчет тебя. Ее серые глаза ничего не выражали.
- В чем именно?
- Она говорила, что ты тайна.
Джоанна слегка улыбнулась, но ничего не ответила.
- Знаешь, мне она нравилась, - продолжал Джек.
- Неудивительно. Она презирала женщин, зато к мужчинам относилась с уважением.
- Сару она тоже любила достаточно сильно.
- Ты и правда так думаешь?
- Матильда оставила ей три четверти миллиона фунтов. По-моему, довольно веское доказательство.
Джоанна положила голову на спинку софы и посмотрела на художника долгим, неприятно пронизывающим взглядом:
- А я-то думала, ты лучше знал мою мать. Она никого не любила. И зачем ей приписывать такой прозаичный мотив? Она рассматривала наследство в три четверти миллиона с точки зрения власти, которую можно получить за эти деньги, а не как сентиментальную подачку кому-то, кто отнесся к ней чуточку теплее. Мать и не предполагала всерьез, что это завещание будет ее последней волей. Оно было лишь частью спектакля, организованного для Рут и меня. Деньги дают определенную власть. Особенно если пригрозить их возможной потерей.
Джек задумчиво потер челюсть. Его жена тоже говорила что-то подобное.
- И все же почему Сара? Если бы она оставила деньги собачьему приюту, результат был бы тем же.
- Я думала об этом, - пробормотала Джоанна, посмотрев в окно. - Возможно, она не любила твою жену даже больше, чем меня. Не думаешь же ты, что Рут и я промолчали бы, если бы увидели кассету при жизни матери? - Сама того не сознавая, она чувственным жестом ритмично водила ладонью по руке. Ее глаза казались удивительно прозрачными. - Положение твоей жены стало бы невыносимым.
- И что бы ты сделала? - с любопытством спросил Джек. Джоанна улыбнулась:
- Ничего особенного. Твоя жена лишилась бы практики, как только бы разнесся слух, что она убедила богатую пациентку оставить ей в наследство состояние. Хотя теперь она ее тоже потеряет.
- Почему?
- Мать умерла при подозрительных обстоятельствах, а твоя жена - единственная, кто выиграл от ее смерти.
- Сара не убивала Матильду. Джоанна снова улыбнулась:
- Попробуй доказать это жителям Фонтвилля. - Она встала и поправила черное платье на своем плоском животе. - Я готова.
- Для чего?
- Для секса, - ответила она обыденно. - Ты разве не за этим пришел? Воспользуемся комнатой матери. Я хочу, чтобы ты любил меня так же, как любил ее. - Синие глаза Джоанны не отрываясь смотрели на Джека. - Хотя со мной тебе понравится больше. Мать не любила секс; думаю, ты и сам это выяснил. Она никогда не занималась любовью ради удовольствия, только ради достижения какой-либо цели. Мать с отвращением воспринимала мужское пыхтение. И она говорила, что занятие сексом напоминает ей собачьи игры.
Джек счел это замечание очаровательным.
- Ты вроде говорила, что Матильда уважала мужчин. Джоанна улыбнулась:
- Только потому, что знала, как ими управлять.
Новость о том, что Матильда Гиллеспи оставила доктору Блейкни три четверти миллиона, разнеслась по деревне, словно пожар. Информация стала достоянием общественности в воскресенье после утренней мессы, но кто конкретно стал ее первоисточником, было тайной. Зато источником самого интересного куска, о Джеке Блейкни, поселившемся в «Кедровом доме», оказалась, несомненно, Вайолет Орлофф. Машина Джека простояла возле дома весь субботний вечер и, судя по всему, останется там на неопределенный срок. Злые языки понесли сплетню дальше.
Джейн Марриотт постаралась не показывать своего удивления, когда Сара неожиданно появилась в приемной в среду.
- Я вас не ждала, - сказала Джейн. - Вы разве не должны находиться в пути в Бидинг?
- Нужно было оставить отпечатки пальцев в приходском здании.
- Кофе будете?
- Вы слышали о случившемся? А, думаю, все уже слышали...
Джейн включила чайник.
- О деньгах или о Джеке? Сара невесело усмехнулась:
- Это делает жизнь намного проще. Я только что провела целый час в очереди возле здания прихода, выслушивая неуклюжие намеки от людей, которым следовало поставить диагноз «окостенение мозга» много лет назад. Сказать, какие сейчас ходят домыслы? Джек оставил меня и ушел к Джоанне, потому что шокирован, как и все остальные, тем, что я использовала свое положение врача и убедила Матильду забыть семейный долг ради меня. И это тот самый Джек Блейкни, которого всего лишь неделю назад критиковали за то, что он живет за счет своей бедняжки жены.
- Боже мой, - выдохнула Джейн.
- Завтра они будут говорить, будто я убила «старую ведьму» до того, как она успела изменить завещание.
- Так оно и будет, - ответила Джейн спокойно. - Нет смысла прятать голову в песок, примите это как данность.
- Вы шутите?
Джейн протянула Саре чашку черного кофе.
- Я серьезно, дорогая. Сегодня утром тут сидели двое. Главная тема их беседы примерно такова: ни у кого из местных не было причины ненавидеть Матильду больше, чем обычно, значит, вряд ли это сделал местный житель. Следовательно, это дел рук новичка, а вы - единственная вновь прибывшая, у которой был и мотив, и доступ к Матильде. Ваш муж, испугавшись за себя и миссис Лассель, переехал к ней в целях защиты. Рут в безопасности в школе. И последнее, но не менее важное: почему Виктор Стургис умер при таких странных обстоятельствах?
Сара в недоумении уставилась на нее:
- Вы серьезно?
- Боюсь, что да.
- То есть они считают, что я и Виктора убила? Джейн кивнула.
- Как? Задушила бедолагу его собственной вставной челюстью?
- Похоже, это самое распространенное мнение. - В глазах Джейн неожиданно забегал веселый огонек. - Господи, не следовало бы смеяться, но, боюсь, не удержусь. Бедный старичок... Мало того, что он сам проглотил свою челюсть. А теперь еще все воображают, как вы боретесь с девяностотрехлетним старцем и стараетесь протолкнуть его челюсть дальше в горло... - Она вытерла выступившие от смеха слезы. - Мир полон глупых и завистливых людей, - Сара. Они возмущены вашей удачей.
Сара поразмыслила над словами Джейн.
- Вы считаете, мне повезло?
- Господи, конечно. Это все равно что выиграть в футбольном тотализаторе.
- Что бы вы сделали с деньгами, если бы Матильда оставила их вам?
- Поехала бы в круиз - посмотреть на мир, до того как он рухнет под тяжестью грязи.
- Должно быть, это оттого, что мы живем на острове - все хотят с него сбежать.
Сара помешала кофе и задумчиво облизнула ложку. Джейн умирала от любопытства.
- Ну а вы что собираетесь делать с деньгами? Сара вздохнула:
- Скорее всего заплачу хорошему адвокату, чтобы он защищал меня от обвинения в убийстве.
Вечером того же дня детектив Купер по дороге домой заехал к Саре. Доктор предложила ему бокал вина, и он не отказался.
- Мы получили письмо о вас, - сказал Купер, пока Сара наполняла бокалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
- Ты разве забыла, - нежно напомнил Дункан жене, - что мы смогли приобрести этот дом в первую очередь из-за того, что здесь нет звукоизоляции и Матильда согласилась снизить цену на пять тысяч фунтов после того, как агент указал на этот недостаток? Мы не в том положении, чтобы предъявлять требования.
Однако Вайолет пришла, чтобы обсудить совсем другое.
- Эти базарные бабы, - снова повторила она, - орали друг на друга. Кстати, полиция теперь считает, что Матильду убили.
А ты знаешь, как Рут называет свою мать? Шлюхой. Она заявила, что ее мать - лондонская шлюха. Вернее, она выразилась еще хуже. Рут назвала Джоанну, - ее голос упал до шепота, пока губы старательно выговаривали, - грязной шлюхой.
- Господи помилуй. - Дункан наконец вышел из состояния блаженного спокойствия.
- То-то. А Матильда считала Джоанну сумасшедшей, потому что та пыталась убить Рут, а еще она тратит деньги на что-то плохое. Но хуже всего то, что Рут была в доме в день смерти Матильды и взяла ее серьги. А еще, - она сказала с особенным ударением, словно не повторяла слов «а еще» до этого, - Рут воровала и другие вещи. Полиции они наверняка ни о чем подобном не признавались. Думаю, мы должны сообщить куда следует.
Дункан выглядел слегка встревоженным.
- Ты уверена, что это наше дело, дорогая? В конце концов, нам ведь жить здесь и дальше. Мне не хотелось бы других неприятностей.
То, что Дункан называл спокойствием, другие назвали бы апатией, и все-таки сонное осиное гнездо, разбуженное две недели назад криками Дженни Спед, стало очень неуютным.
Жена посмотрела на Дункана маленькими хитрыми глазками:
- Ты с самого начала знал, что это убийство, не так ли? И ты знаешь, кто его совершил.
- Не говори глупостей, - сказал он. По голосу было слышно, что Дункан вот-вот разозлится.
Вайолет сердито топнула ногой:
- Почему ты обращаешься со мной как с ребенком? Ты думаешь, я не знала? Да я знала все сорок лет. Бедная Вайолет. Только вторая. Всегда вторая. Что она сказала тебе, Дункан? - Ее глаза сузились до щелочек. - Я знаю, она сказала тебе что-то.
- Ты опять пила, - заметил он ледяным тоном.
- Матильду ты никогда не упрекал за то, что она пила. Как же, ведь она была само совершенство. Даже пьяная Матильда была совершенной. - Вайолет задрожала. - Ты собираешься сообщить полиции о том, что я слышала, или мне самой придется это сделать? Если Джоанна и Рут ее убили, то они не заслуживают того, чтобы им сошло это с рук. Надеюсь, ты не станешь говорить, что тебе все равно.
Конечно, ему было не все равно. Единственная, к кому он испытывал чувство холодного безразличия, была Вайолет. Но неужели у его жены полностью отсутствует чувство самосохранения?
- Вряд ли Матильду убили ради развлечения, - сказал он, глядя супруге в глаза, - поэтому постарайся быть осторожной и следи за тем, что и как говоришь. В общем, я считаю, будет лучше, если ты предоставишь это дело мне. - Он протянул руку и прибавил звук телевизора. - Сейчас будет прогноз погоды. - Дункан жестом попросил жену отойти от экрана, словно атмосферное давление над Великобританией имело значение для этого толстого, вялого, пожилого человека, который вылезал из кресла только в случаях, когда не мог этого избежать.
Когда Рут открыла Джеку дверь, глаза ее были опухшими от слез.
- Я надеялась, вы не придете, - сказала она резко. - Однако она всегда получает то, что хочет.
Художник улыбнулся:
- Я тоже.
- Ваша жена знает, что вы здесь?
Джек протиснулся мимо Рут в холл, прислонил холст с портретом Джоанны к стене и опустил сумку на пол.
- А какое тебе дело? Рут пожала плечами:
- У нее ведь деньги. Мы останемся ни с чем, если вы с мамой заставите ее ревновать. Вы, наверное, с ума сошли.
Джека развеселили эти слова.
- Ты думаешь, я буду валяться у Сары в ногах, чтобы ты жила припеваючи всю жизнь? Очнись, дорогуша! Единственный человек, ради которого я могу пойти на подобное, это я сам.
- Не называйте меня дорогушей, - бросила Рут. Глаза художника сузились.
- Тогда не мерь меня по своей мерке. Послушай моего совета, Рут: научись быть немного нежнее. Нет ничего более отвратительного, чем вульгарная женщина.
При всей показной взрослости Рут все еще оставалась ребенком. После слов Джека ее глаза наполнились слезами.
- Я вас ненавижу.
Джек с удивлением посмотрел на девушку и удалился на поиски Джоанны.
Ни у кого не повернулся бы язык обвинить Джоанну в отсутствии тонкости. Она была образцом выдержки в словах, одежде и манерах. Джоанна сидела в полуосвещенной гостиной с открытой книгой на коленях и бесстрастным лицом; ее волосы в свете настольной лампы отливали золотом. Она бросила взгляд в направлении Джека и не произнесла ни слова, только жестом указала на софу, чтобы он сел. Художник же предпочел встать возле камина и молча наблюдать за ней. Джоанна напомнила ему ледяную скульптуру. Холодная. Ослепительная. Неподвижная.
- О чем ты думаешь? - спросила она через несколько минут тишины.
- Что Матильда была права насчет тебя. Ее серые глаза ничего не выражали.
- В чем именно?
- Она говорила, что ты тайна.
Джоанна слегка улыбнулась, но ничего не ответила.
- Знаешь, мне она нравилась, - продолжал Джек.
- Неудивительно. Она презирала женщин, зато к мужчинам относилась с уважением.
- Сару она тоже любила достаточно сильно.
- Ты и правда так думаешь?
- Матильда оставила ей три четверти миллиона фунтов. По-моему, довольно веское доказательство.
Джоанна положила голову на спинку софы и посмотрела на художника долгим, неприятно пронизывающим взглядом:
- А я-то думала, ты лучше знал мою мать. Она никого не любила. И зачем ей приписывать такой прозаичный мотив? Она рассматривала наследство в три четверти миллиона с точки зрения власти, которую можно получить за эти деньги, а не как сентиментальную подачку кому-то, кто отнесся к ней чуточку теплее. Мать и не предполагала всерьез, что это завещание будет ее последней волей. Оно было лишь частью спектакля, организованного для Рут и меня. Деньги дают определенную власть. Особенно если пригрозить их возможной потерей.
Джек задумчиво потер челюсть. Его жена тоже говорила что-то подобное.
- И все же почему Сара? Если бы она оставила деньги собачьему приюту, результат был бы тем же.
- Я думала об этом, - пробормотала Джоанна, посмотрев в окно. - Возможно, она не любила твою жену даже больше, чем меня. Не думаешь же ты, что Рут и я промолчали бы, если бы увидели кассету при жизни матери? - Сама того не сознавая, она чувственным жестом ритмично водила ладонью по руке. Ее глаза казались удивительно прозрачными. - Положение твоей жены стало бы невыносимым.
- И что бы ты сделала? - с любопытством спросил Джек. Джоанна улыбнулась:
- Ничего особенного. Твоя жена лишилась бы практики, как только бы разнесся слух, что она убедила богатую пациентку оставить ей в наследство состояние. Хотя теперь она ее тоже потеряет.
- Почему?
- Мать умерла при подозрительных обстоятельствах, а твоя жена - единственная, кто выиграл от ее смерти.
- Сара не убивала Матильду. Джоанна снова улыбнулась:
- Попробуй доказать это жителям Фонтвилля. - Она встала и поправила черное платье на своем плоском животе. - Я готова.
- Для чего?
- Для секса, - ответила она обыденно. - Ты разве не за этим пришел? Воспользуемся комнатой матери. Я хочу, чтобы ты любил меня так же, как любил ее. - Синие глаза Джоанны не отрываясь смотрели на Джека. - Хотя со мной тебе понравится больше. Мать не любила секс; думаю, ты и сам это выяснил. Она никогда не занималась любовью ради удовольствия, только ради достижения какой-либо цели. Мать с отвращением воспринимала мужское пыхтение. И она говорила, что занятие сексом напоминает ей собачьи игры.
Джек счел это замечание очаровательным.
- Ты вроде говорила, что Матильда уважала мужчин. Джоанна улыбнулась:
- Только потому, что знала, как ими управлять.
Новость о том, что Матильда Гиллеспи оставила доктору Блейкни три четверти миллиона, разнеслась по деревне, словно пожар. Информация стала достоянием общественности в воскресенье после утренней мессы, но кто конкретно стал ее первоисточником, было тайной. Зато источником самого интересного куска, о Джеке Блейкни, поселившемся в «Кедровом доме», оказалась, несомненно, Вайолет Орлофф. Машина Джека простояла возле дома весь субботний вечер и, судя по всему, останется там на неопределенный срок. Злые языки понесли сплетню дальше.
Джейн Марриотт постаралась не показывать своего удивления, когда Сара неожиданно появилась в приемной в среду.
- Я вас не ждала, - сказала Джейн. - Вы разве не должны находиться в пути в Бидинг?
- Нужно было оставить отпечатки пальцев в приходском здании.
- Кофе будете?
- Вы слышали о случившемся? А, думаю, все уже слышали...
Джейн включила чайник.
- О деньгах или о Джеке? Сара невесело усмехнулась:
- Это делает жизнь намного проще. Я только что провела целый час в очереди возле здания прихода, выслушивая неуклюжие намеки от людей, которым следовало поставить диагноз «окостенение мозга» много лет назад. Сказать, какие сейчас ходят домыслы? Джек оставил меня и ушел к Джоанне, потому что шокирован, как и все остальные, тем, что я использовала свое положение врача и убедила Матильду забыть семейный долг ради меня. И это тот самый Джек Блейкни, которого всего лишь неделю назад критиковали за то, что он живет за счет своей бедняжки жены.
- Боже мой, - выдохнула Джейн.
- Завтра они будут говорить, будто я убила «старую ведьму» до того, как она успела изменить завещание.
- Так оно и будет, - ответила Джейн спокойно. - Нет смысла прятать голову в песок, примите это как данность.
- Вы шутите?
Джейн протянула Саре чашку черного кофе.
- Я серьезно, дорогая. Сегодня утром тут сидели двое. Главная тема их беседы примерно такова: ни у кого из местных не было причины ненавидеть Матильду больше, чем обычно, значит, вряд ли это сделал местный житель. Следовательно, это дел рук новичка, а вы - единственная вновь прибывшая, у которой был и мотив, и доступ к Матильде. Ваш муж, испугавшись за себя и миссис Лассель, переехал к ней в целях защиты. Рут в безопасности в школе. И последнее, но не менее важное: почему Виктор Стургис умер при таких странных обстоятельствах?
Сара в недоумении уставилась на нее:
- Вы серьезно?
- Боюсь, что да.
- То есть они считают, что я и Виктора убила? Джейн кивнула.
- Как? Задушила бедолагу его собственной вставной челюстью?
- Похоже, это самое распространенное мнение. - В глазах Джейн неожиданно забегал веселый огонек. - Господи, не следовало бы смеяться, но, боюсь, не удержусь. Бедный старичок... Мало того, что он сам проглотил свою челюсть. А теперь еще все воображают, как вы боретесь с девяностотрехлетним старцем и стараетесь протолкнуть его челюсть дальше в горло... - Она вытерла выступившие от смеха слезы. - Мир полон глупых и завистливых людей, - Сара. Они возмущены вашей удачей.
Сара поразмыслила над словами Джейн.
- Вы считаете, мне повезло?
- Господи, конечно. Это все равно что выиграть в футбольном тотализаторе.
- Что бы вы сделали с деньгами, если бы Матильда оставила их вам?
- Поехала бы в круиз - посмотреть на мир, до того как он рухнет под тяжестью грязи.
- Должно быть, это оттого, что мы живем на острове - все хотят с него сбежать.
Сара помешала кофе и задумчиво облизнула ложку. Джейн умирала от любопытства.
- Ну а вы что собираетесь делать с деньгами? Сара вздохнула:
- Скорее всего заплачу хорошему адвокату, чтобы он защищал меня от обвинения в убийстве.
Вечером того же дня детектив Купер по дороге домой заехал к Саре. Доктор предложила ему бокал вина, и он не отказался.
- Мы получили письмо о вас, - сказал Купер, пока Сара наполняла бокалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51