На несколько мгновений над столом повисло неловкое молчание.
– Мы должны кое-что рассказать тебе, Тэмми, – перегнувшись через стол, негромко произнес Барак. – Прошлой ночью на мастера Шардлейка вновь напали.
– Правда?
Она в тревоге взглянула на меня, и только сейчас я заметил, что вид у нее усталый, а под глазами залегли темные тени. Барак рассказал ей о моем столкновении с медведем. Когда он смолк, девушка испустила тяжелый вздох.
– От этой истории кровь холодеет в жилах. Значит, не подоспей вовремя солдаты, медведь разорвал бы вас?
– На мелкие клочья, – ответил за меня Барак. – К счастью, солдаты были рядом, охраняли заключенного.
– Человека по имени Бродерик? – спросила Тамазин.
– Откуда вы слышали о Бродерике? – всполошился я. – О том, что он здесь, не должен знать никто. Это вы ей рассказали? – набросился я на Барака. – Я же предупреждал, что вам не следует распускать язык. Ради безопасности Тамазин.
– Предупреждали, – виновато пробормотал Джек. – Но она поклялась никому не рассказывать.
– Болтливость может принести нам всем много бед.
– Я не из болтливых, сэр, – отчеканила Тамазин, и взгляд ее, устремленный на меня, неожиданно стал жестким и колючим. – Жизнь приучила меня к осторожности.
– Тэмми говорит, что леди Рочфорд глаз с нее не спускает, – поторопился сменить тему Барак.
– Да, от нее не стало никакого покоя, – невозмутимым тоном заметила Тамазин и налила себе похлебки.
Я заметил, что руки ее дрожат. Несомненно, после того, как мы имели несчастье узнать тайну королевы, девушка жила в постоянном напряжении. До сих пор ей удавалось скрывать свои чувства, но сегодня они вышли наружу.
Прошел день, потом еще один и еще, а от короля Шотландии по-прежнему не было никаких известий. Павильоны и шатры каждый день тщательно чистили, около них по-прежнему стояли в карауле стражники. Однажды, пересекая двор в обществе Барака, я заметил в дверях одного из павильонов сэра Ричарда Рича. Встретившись с его ледяным взглядом, я торопливо отвел глаза.
– Есть какие-нибудь новости о деле Билкнэпа? – осведомился Барак.
– Нет. Я написал в Лондон письмо, где настоятельно рекомендовал Городскому совету ни в коем случае не отказываться от тяжбы, ибо у меня есть все основания рассчитывать на ее благоприятный исход. Но боюсь, письмо мое не попало по адресу. Наверняка Рич приказал, чтобы вся моя корреспонденция перехватывалась и доставлялась ему.
– Зачем тогда вы писали?
– Дабы убедить его в неколебимости своих намерений.
Барак недоуменно вскинул бровь, однако воздержался от каких-нибудь замечаний. Когда я наконец позволил себе оглянуться, Рич уже исчез.
Погода стояла ясная и солнечная, но с каждым днем становилось все холоднее; деревья обнажились, и во дворе аббатства постоянно жгли кучи опавших листьев. Я чуть ли не каждый день навещал Джайлса. Старик держался бодро, но во время каждого своего визита я замечал, что лицо его осунулось еще сильнее.
Как-то раз, когда мы вдвоем сидели за обедом, он развлекал меня историями о процессах, в которых ему довелось участвовать на протяжении последних пятидесяти лет. Мне оставалось лишь удивляться, участником скольких забавных и печальных случаев стал за свою жизнь Джайлс. Однако я чувствовал, что мысли старого законника витают где-то далеко.
– Джайлс, а вы не думаете, что вам следует написать племяннику? – осторожно заметил я. – Письмо прибудет в Лондон намного раньше нас.
– Нет, писать я не буду, – решительно покачал головой Джайлс– Может статься, племянник мой бросит письмо, не читая. Ссора наша была слишком серьезной, и на долгие годы мы перестали друг для друга существовать. Помимо всего прочего, я и адреса его не знаю. А вы что, полагаете, что мне не перенести дороги в Лондон? – спросил он, пристально глядя на меня.
– Вам лучше знать, каковы ваши силы, Джайлс, – пробормотал я в некотором замешательстве. – Кстати, в какой палате практикует Мартин Дейкин? То есть где он практиковал до вашей размолвки?
– В Гарден-Корт. А почему вы спрашиваете?
– Это поможет нам его отыскать. Возможно, сейчас он служит там же.
«Надо же, какое совпадение», – мысленно отметил я.
Племянник Джайлса практиковал в той же палате, что и злополучный Бернард Лок. Впрочем, удивляться тут нечему. В Грейс-Инне не так много палат, а выходцы из северных графств предпочитают держаться вместе. Поразмыслив, я решил не упоминать об этом обстоятельстве, скорее всего совершенно незначительном.
В десять вечера явился Барак, дабы сопроводить меня домой. Когда я уже стоял в дверях, Джайлс положил руку мне на плечо.
– Я очень признателен вам за ваши заботы, Мэтью, – с чувством произнес он. – Родной сын не мог бы проявить ко мне больше внимания.
– Ну что вы, – смущенно пробормотал я. – Я делаю лишь то, что сделал бы любой истинный друг. Спасибо за приятный вечер, Джайлс. Ваш увлекательный рассказ помог мне отвлечься от собственных неприятностей.
– Вам удалось разрешить затруднения, связанные с наследством вашего отца?
– Вопрос будет решен в ближайшее время. Я уже написал кредитору, сообщил, что выплачу задолженность, как только получу деньги за работу, которую выполнил здесь.
– Конечно, нельзя допускать, чтобы ферма вашего отца попала в чужие руки. Случись это, вы будете упрекать себя до конца дней.
Я молча кивнул.
На самом деле в последнее время я почти не вспоминал об отцовской ферме. Мысль о том, что я не питаю никакой привязанности к дому, где родился и вырос, больно кольнула меня в сердце. Перед внутренним взором возникло лицо отца, исполненное грусти и разочарования.
– Но я полагаю, Мэтью, у вас есть и другие причины для беспокойства? – вперив в меня изучающий взгляд, осведомился Джайлс. – Помните тот день, когда девушка из аббатства прибежала за вами и молодым Бараком? Все вы тогда были встревожены не на шутку. И с тех пор вы постоянно чем-то озабочены.
– Вы правы, Джайлс, у меня есть для этого причины, – произнес я с извиняющейся улыбкой. – Но о них мне не следует говорить.
– Ни в коей мере не хочу быть назойливым, – вскинул руку Джайлс. – Но если у вас возникнет желание поделиться своими проблемами, я всегда готов вас выслушать.
С этими словами он распахнул дверь. Барак, ожидавший на крыльце, поклонился. Я окинул взглядом длинную улицу, погруженную во тьму.
– Я буду рад, если в воскресенье вы оба навестите меня, джентльмены, – сказал Джайлс, переводя глаза с меня на Барака. – Я покажу вам кафедральный собор. Наверняка вы еще не были внутри?
– Нет, – ответил я.
Впервые увидев величественное здание собора, я решил непременно осмотреть его внутреннее убранство, но хлопоты, навалившиеся на меня в Йорке, заставили позабыть об этом намерении.
– А вы, молодой Барак, приводите с собой ту красотку, что как-то прибегала за вами. Мне будет приятно на нее посмотреть.
– Спасибо за приглашение, мастер Ренн.
– Значит, решено. В воскресенье я жду вас. Доброй вам ночи, джентльмены.
– Доброй ночи, Джайлс, – кивнул я и вслед за Бараком вышел на улицу.
По привычке, укоренившейся у меня в последнее время, я отчаянно напрягал слух и зрение, стараясь не пропустить ни малейшего шороха и движения теней. Разговору это не мешало, и я рассказал Бараку, что племянник мастера Ренна практиковал в той же палате, что и Бернард Лок.
– Как только мы вернемся в Лондон, я безотлагательно схожу в Грейс-Инн, узнаю, как обстоят дела у Мартина Дейкина, – завершил я свой рассказ. – Надеюсь, он не разделил печальной участи своего земляка.
– А я надеюсь, что мы когда-нибудь вернемся в Лондон, – угрюмо процедил Барак.
Следующий день заставил нас вспомнить о том, что мы нажили непримиримого врага в лице леди Рочфорд. Все утро мы с Бараком провели за работой. Необходимо было проверить все постановления, принятые во время слушания прошений, и передать их Малевереру. После этого я мог считать свою миссию выполненной.
Закончив чтение, я в сопровождении Барака пересек внутренний двор, вошел в королевский особняк и вручил бумаги клерку. После этого мы, как было условлено заранее, встретились с Тамазин и отправились обедать. Мы уже подходили к трапезной, когда я заметил леди Рочфорд, шествовавшую в окружении нескольких придворных. Сердце болезненно сжалось. Калпепера среди спутников леди Рочфорд не было, но Дерема я прекрасно разглядел. Потупив головы, мы попытались проскочить мимо. Однако надежды на то, что леди Рочфорд не удостоит нас своим вниманием, не оправдались.
– Мистрис Ридбурн!
Резкий голос леди Рочфорд заставил нас всех дружно остановиться и обернуться. Мы с Бараком низко поклонились, Тамазин сделала глубокий реверанс.
– Что это вам понадобилось во дворе, мистрис? – сурово процедила леди Рочфорд.
Взгляд ее колючих глаз перебегал с меня на Барака. Все прочие придворные тоже разглядывали нас с откровенным любопытством.
– Я иду в трапезную, миледи. С позволения мистрис Марлин, – пролепетала Тамазин.
– Мистрис Марлин чересчур распустила своих служанок, – изрекла леди Рочфорд, смерив девушку заносчивым взглядом. – Подобные вольности не доводят до добра. А вы, мастер Шардлейк, как я вижу, ни на шаг не отпускаете своего помощника, – продолжала она, полоснув по мне глазами. – Несомненно, столкновение с медведем произвело на вас сильное впечатление. Вам повезло, что несчастный зверь оказался не слишком расторопным. Прояви он больше свирепости, вы, как и любой законник, унесли бы с собой в могилу много чужих секретов.
И леди Рочфорд зашлась деланным отрывистым хохотом. Я взглянул ей прямо в лицо, пытаясь понять, следует ли расценивать ее слова как прямую угрозу. Вряд ли леди Рочфорд станет угрожать мне прилюдно, решил я. Как и большинство обитателей аббатства, она уверена, что медведь вырвался из клетки сам по себе. Ей лишь захотелось напомнить, что она постоянно за нами наблюдает, и, если мы предпримем какие-либо нежелательные шаги, она тоже перейдет к решительным действиям. К тому же она полагает, что я выполнил свое обещание и на случай внезапной гибели оставил в надежном месте разоблачительное письмо.
– Как и всякий законник, я забочусь о сохранности секретов, миледи, – произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее и невозмутимее. – Не только чужих, но и своих. Можете не сомневаться, я унесу с собой в могилу далеко не все, что мне известно.
– Что ж, тряситесь над своими секретами, – бросила леди Рочфорд, резко повернулась и присоединилась к своим спутникам.
Мы продолжили свой путь. Но не успели пройти и нескольких ярдов, как я услышал за спиной торопливые шаги. В следующее мгновение чья-то тяжелая рука бесцеремонно легла мне на плечо и заставила обернуться. Нос к носу я столкнулся с Франциском Деремом. Взгляд его буквально метал молнии, лицо, обрамленное черной бородой, исказила гримаса ярости.
– Что ты себе позволяешь, неотесанный болван! – прошипел он. – Как ты посмел столь непочтительно говорить с леди Рочфорд! Для простого крючкотвора ты много о себе воображаешь. Да если я захочу, наглое ты насекомое, от тебя мокрого места не останется.
На брань вельможи я мог ответить лишь молчанием. К счастью, Дерем поостерегся пустить в ход кулаки, как видно, вспомнив о суровой каре, которая ожидает забияк, затеявших драку в королевской резиденции.
– Ты не на шутку рассердил меня, горбун! – рявкнул Дерем. – А такому ничтожеству, как ты, лучше не сердить человека, который занимает высокое положение. Если не хочешь крупных неприятностей, на коленях ползи к леди Рочфорд и вымаливай у нее прощение.
Я судорожно перевел дух. Вокруг нас собралось уже множество зевак, привлеченных занимательной сценой. Леди Рочфорд стояла чуть поодаль среди придворных. Судя по выражению ее лица, она пребывала в некотором замешательстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115