Он сейчас тоже станет действовать в этом направлении.
Ровно в девять я уже в офисе окружного суда и быстро перелистываю дело «Семья Блейк против „Прекрасного дара жизни“». И вздыхаю с облегчением. Его честь Хейл не успел до своей безвременной кончины подписать распоряжения об отводе нашего дела. Мы все еще в игре.
На двери зала для судебных заседаний висит траурный венок. Как трогательно.
Я звоню в «Тинли Бритт» из телефона-автомата, прошу Лео Ф. Драммонда и удивляюсь, что почти сразу слышу его голос. Я выражаю ему соболезнование по поводу утраты друга и сообщаю, что мои клиенты не принимают его предложения уладить дело по соглашению сторон. Он, по-видимому, удивлен, но ему почти нечего сказать. Да благословит его Господь, но у него есть многое, о чем следует сейчас подумать.
- Думаю, вы допускаете ошибку, Руди, - говорит он терпеливо, словно действительно он на моей стороне.
- Возможно, однако решаю не я, а мои клиенты.
- Ну что ж, значит, война, - заключает он печально-монотонным голосом. Большей суммы денег он не предлагает.
Мы с Букером дважды говорили по телефону с тех пор, как узнали результаты экзамена. Как я и ожидал, он делает вид, что это - очень мелкое и сугубо временное осложнение.
Как я и ожидал, он искренне рад за меня.
Когда я вхожу, Букер уже сидит в конце небольшой закусочной. Мы приветствуем друг друга, словно не виделись несколько месяцев. Мы заказываем чай и овощное блюдо, не глядя в меню. Дети чувствуют себя прекрасно, Чарлин все такая же замечательная.
Он вдохновлен мыслью, что, может быть, все-таки преодолеет барьер. Я даже не подозревал, как близок он был к победе, ему не хватило лишь одного балла, чтобы выдержать экзамен. Он подал апелляцию и надеется, что экзаменационная комиссия пересмотрит свое решение.
Марвин Шэнкл воспринял сообщение о провале с большим неудовольствием и дал понять, что хорошо бы Букеру сдать экзамены при следующей же попытке, или фирме придется заменить его другим служащим. Букер не может скрыть беспокойства, когда говорит о Шэнкле.
- А как поживает Тайрон Киплер? - спрашиваю я.
Букер думает, что назначение на место покойного судьи Хейла у того в кармане. Сегодня утром Киплер разговаривал по телефону с губернатором, и вроде все устраивается. Единственным препятствием может стать финансовая сторона. Как партнер в фирме Шэнкла, он зарабатывает от ста двадцати пяти до ста пятидесяти тысяч в год. Жалованье судьи только девяносто тысяч. А у Киллера жена и дети, но Марвин Шэнкл очень хочет, чтобы тот занял судейское кресло.
Букер помнит дело Блейков. По сути дела, он помнит лишь Дот и Бадди и нашу первую встречу с ними в «Кипарисовых, садах». Я вкратце сообщаю, что произошло за это время. Он громко и радостно смеется, узнав, что дело подано в окружной суд и только ждет, когда новый судья приступит к своим обязанностям. Я рассказываю Букеру о своем испытании в кабинете судьи Хейла всего три дня назад и о том, как бывшие напарники по Йелю, Драммонд и Хейл, пытались играть мной в футбол. Букер внимательно слушает, когда я рассказываю о Донни Рее, его близнеце и о пересадке костного мозга, которое не состоялось из-за козней «Прекрасного дара жизни».
Он, улыбаясь, выслушивает мою просьбу.
- Без проблем, - заверяет Букер снова и снова. - Если Тайрон получит назначение, он покопается в деле Блейков.
- Значит, ты можешь с ним переговорить?
- Поговорить? Да я насяду на него. К тому же он не выносит «Трень-Брень», ненавидит страховые компании и все время с ними судится. На ком, как ты думаешь, они наживаются? На среднем классе белых?
- Да на всех.
- Пожалуй. И я буду просто счастлив поговорить об этом деле с Тайроном. Он не откажет.
Прибывает наш заказ, мы сдабриваем его соусом табаско, Букер льет погуще, чем я. Я рассказываю ему о моем новом офисе, но не новом партнере. Он задает кучу вопросов о моей прежней фирме. Весь город гудит насчет Брюзера и Принса.
Я рассказываю все, что знаю, слегка приукрашивая некоторые подробности.
Глава 26
В наш век перегруженных делами судов и замученных работой судей покойный Харви Хейл оставил очень упорядоченное досье без всяких отложенных и затянутых дел.
По некоторым веским причинам. Во-первых, он был ленив и предпочитал играть в гольф, нежели брать к производству много дел. Во-вторых, он быстро-быстро отделывался от жалоб и снимал дело со слушания, если истцы оскорбляли его стремление защитить страховые компании и большие корпорации. И поэтому очень многие адвокаты избегали к нему обращаться.
А способы избежать того или иного судью всегда найдутся. Есть всякие хитрые уловки, которые пускает в ход опытный адвокат, если он в добрых отношениях с клерками в офисе. Никогда не пойму, почему это Брюзер, адвокат с двадцатилетним стажем, который знал насквозь все ходы и выходы, позволил мне оформить дело, не приняв никаких мер, чтобы избежать вмешательства судьи Харви Хейла. Вот еще одно обстоятельство, которое я хотел бы с ним выяснить, если он когда-нибудь вернется домой.
Но Хейла больше нет, и жизнь опять прекрасна. Скоро Тайрон Киплер унаследует его досье с делами, которые надо двигать дальше.
В соответствии с многолетними критическими замечаниями и посторонних, и самих юристов правила судебной процедуры были недавно изменены, чтобы ускорить сам процесс осуществления правосудия. Увеличилось число санкций для сомнительных процессов. Были поставлены обязательные и строгие ограничительные рамки против возможных махинаций.
Судьям были даны большие права в осуществлении более чистого и справедливого судопроизводства, их также стали щедрее поощрять за действия, направленные к примирению сторон, многие законы и правила были дополнены поправками, чтобы облегчить и ускорить судопроизводство.
В массе новых правил оказалась и процедура так называемого скоростного прохождения, нацеленная на то, чтобы некоторые дела быстрее попадали на слушание в суде. Термин «скоростное прохождение» быстро обогатил наш юридический жаргон. Вовлеченные в судебное разбирательство стороны могли теперь обратиться с просьбой о таком ускоренном слушании, но случалось это редко. Мало найдется истцов, согласных на то, чтобы дело рассматривали в спешном порядке, и поэтому судья имел право сделать это по собственному усмотрению. Обычно когда обстоятельства выяснены, факты строго установлены, но вызывают острую дискуссию и в таком случае необходим неотложный вердикт присяжных.
Так как Блейки против «Дара жизни» - мое единственное настоящее дело, я хочу, чтобы оно шло ускоренным порядком. Я объясняю это Букеру как-то утром, за кофе. Потом Букер объясняет это Киплеру, и судебная машина запускается на полный ход.
На следующий же день после того, как губернатор назначает Тайрона на место судьи, он вызывает меня к себе в офис, тот самый, где я недавно был у Харви Хейла. Все теперь иначе.
Книги и бумаги судьи Хейла упакованы в коробки. Пыльные полки пусты. Занавеси подняты. Стол Хейла вынесли из кабинета, и мы беседуем, сидя на складных стульях.
Киплеру нет еще и сорока, у него мягкая, тихая речь, но немигающие глаза. Он невероятно умен, и многие прочат ему когда-нибудь в будущем пост федерального судьи. Я благодарю его за помощь при подготовке к экзамену.
Мы немного беседуем о том о сем. Он хорошо отзывается о Харви Хейле, но удивлен скудостью его досье. Киплер уже просмотрел все зарегистрированные дела, наметил некоторые для скоростного прохождения. И уже готов к определенным действиям.
- И вы думаете, что дело Блейков тоже готово для ускоренного рассмотрения? - спрашивает он, тщательно и осторожно выбирая слова.
- Да, сэр. Обстоятельства дела просты. Здесь не потребуется много свидетелей.
- И сколько нужно заседаний?
Для меня такое судебное заседание будет первым.
- Я не совсем представляю, но меньше десяти.
- У вас будут затруднения с документацией, - предупреждает он, - так всегда бывает со страховыми компаниями. Я многих преследовал по суду, они никогда не представляют сразу всех бумаг. Нам потребуется некоторое время, чтобы получить от них полагающиеся документы.
Мне понравилось, что он сказал «нам», но в этом нет ничего особенного. Среди других полагающихся ему ролей судья еще и помощник. Это его долг помогать всем сторонам, когда они пытаются добиться представления на суд всех необходимых свидетельских показаний и документов. Киплер, правда, кажется чуть-чуть добрее к нашей стороне. Но я понимаю, что и в этом нет ничего дурного. Драммонд ведь имел в своем тылу Харви Хейла, и в течение многих лет.
- Заполните заявление о скоростном прохождении, - говорит он, делая пометки в блокноте. - Защита будет возражать. Мы проведем по этому поводу заседание, и, если я не услышу с их стороны достаточно убедительных доводов против, я удовлетворю ваше заявление. Я дам четыре месяца для анализа дела. Времени достаточно для всех заседаний, ознакомления с документами, письменных запросов и тому подобного. Когда рассмотрение всех обстоятельств завершится, я представлю дело в суд.
Я делаю глубокий вдох, у меня стоит ком в горле. Мне кажется, что это уж чересчур ускоренно. И мысль, что придется выступать против Лео Ф. Драммонда и его шайки на открытом судебном заседании, перед присяжными и так скоро, меня по-настоящему пугает.
- Мы будем готовы, - уверяю я, хотя не знаю, какими будут мои следующие три шага, но надеюсь, что говорю более уверенно, чем сейчас чувствую себя.
Мы еще немного болтаем, и я ухожу. Киплер предлагает звонить, если у меня возникнут вопросы.
* * *
Я ему готов звонить уже через час. Когда я возвращаюсь к себе в офис, меня ждет толстый конверт из «Тинли Бритт».
Лео Ф. Драммонд, несмотря на скорбь по другу, потрудился на славу. Машина подачи очередных заявлений на полном ходу.
Он подал ходатайство насчет гарантии уплаты судебных издержек. Это легкая пощечина мне и моим клиентам: так как мы все бедны, Драммонд выражает тревогу по поводу наших возможностей в этом смысле. Платить придется, если мы проиграем дело и судья вынесет решение, чтобы мы компенсировали все издержки обеих сторон. Он также подал ходатайство, прося о санкциях в виде денежной компенсации за то, что я и мои клиенты затеяли столь недостойный процесс.
Первая его бумага не идет дальше гипотез. Вторая очень скверно пахнет. К обеим приложены длинные, красиво оформленные заключения с соответствующими примечаниями и сносками, указателями и библиографией.
Внимательно еще раз прочитав ходатайство, решаю, что Драммонд подал их, стараясь что-то мне доказать. Такие требования редко удовлетворяются, и, мне кажется, его главная цель - показать, как много бумажной документации могут произвести на свет воители «Трень-Брень» за короткий период времени, пусть и на несостоятельных основаниях. Так как каждая сторона обязана отвечать на ходатайства, а также потому, что я не пошел на соглашение и не желаю его, Драммонд сообщает таким способом, что утопит меня в бумажном море.
Телефоны еще только-только должны начать звонить. Дек где-то в городе. Я и подумать боюсь, где он сейчас рыщет. И у меня достаточно времени, чтобы начать войну перекрестных ходатайств. Мной движет мысль о моем несчастном и обреченном молодом клиенте и о том, как гадко с ним обошлись.
Я единственный адвокат, который есть у Донни Рея, и надо будет приложить гораздо больше усилий, чем производство бумаг, чтобы заставить меня уступить.
* * *
У меня сложилась привычка связываться по телефону с Донни Реем каждый день после ленча, примерно в пять вечера. После моего первого звонка несколько недель назад Дот сказала, что для него мои звонки значат очень много, и с тех пор я стараюсь поговорить с ним каждый день. Мы беседуем о многих и разных вещах, но никогда о его болезни или о процессе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93