И не скрывают восхищения. Я валюсь с ног от усталости, до сих пор дрожу от напряжения, но никаких иллюзий насчет случившегося не строю. По счастливому стечению обстоятельств, мне достались сочные факты, отъявленные и весьма богатые мошенники в лице подзащитных, сочувствующий судья, да и во время самого суда мне сопутствовала одна удача за другой. На моей стороне и присяжные, но их очередь ещё впереди.
По словам моих коллег, затягивать процесс ни в коем случае нельзя. Все они убеждены, что присяжные должны присудить в пользу Блейков несколько миллионов. Самому же Джексону пришлось потеть в судебных залах целых двенадцать лет до выигрыша первого иска на сумму с шестью нулями.
Для поднятия настроения меня щедро угощают занятными байками из собственной практики. Я упиваюсь. Конечно, всю ночь мы с Деком будем трудиться, не покладая рук, но сейчас я наслаждаюсь каждой минутой общения с собратьями, которые мечтают, чтобы я всыпал «Прекрасному дару» по первое число.
Джексон несколько обескуражен новостями из Флориды. Один из местных адвокатов решил опередить события, и сегодня утром выставил сразу четыре иска к «Прекрасному дару жизни». Джексон рассчитывал, что этот парень присоединится к их коллективному иску, но адвокат, похоже, оказался слишком жадным. Пока же в портфеле Джексона и его коллег девятнадцать заявлений, поданных пострадавшими от «Прекрасного дара» клиентами, а иск они планируют выставить в начале следующей недели.
Приятно чувствовать такую поддержку. Нас с Деком зовут в ресторан, но я, поблагодарив, отказываюсь. Необузданное пиршество с хмельными возлияниями - не лучший способ подготовки к самому ответственному моменту в жизни.
* * *
Ужинаем мы в своей конторе прихваченными из соседней закусочной сандвичами с шипучкой. Я усаживаю Дека напротив и начинаю репетировать свое заключительное слово. Я уже выучил столько вариантов, что все они смешались воедино. На небольшой доске я пишу мелом главные цифры. Я вопию к справедливости и вместе с тем требую фантастическую сумму денег. Дек то и дело перебивает меня, и мы как дети спорим, размахивая руками.
Ни один из нас прежде не обращался к присяжным с заключительным словом, однако Дек на своем веку повидал таких выступлений куда больше, чем я, поэтому на его мнение стоит положиться. Порой, когда я начинаю пыжиться от самоуверенности и меня заносит, Дек возвращает меня на землю. Он безжалостно напоминает, что и не такие верные дела проигрывались в последний миг.
И все же страх не покидает меня ни на минуту. Разумеется, я держу себя в руках, но порой замечаю, что по спине ползет неприятный холодок. С одной стороны, меня это даже подстегивает, но я ловлю себя на мысли, что буду рад радешенек избавиться от этого ощущения.
Около десяти вечера мы тушим в конторе свет и отправляемся по домам. Я выпиваю вместо снотворного бутылку пива, и оно срабатывает. Я забываюсь сладким сном, и перед моими глазами пляшут триумфальные видения.
Однако не проходит и часа, как меня будит телефонный звонок. Незнакомый женский голос звенит от волнения.
- Вы меня не знаете, - сбивчиво говорит незнакомка, почти шепотом. - Я подруга Келли.
Сон как рукой сняло.
- В чем дело? - быстро говорю я.
- Келли в беде. Вы должны помочь ей.
- Что случилось?
- Этот гад снова избил её. Опять вернулся домой, пьяный в стельку.
- Когда? - Я уже стою возле кровати, пытаясь нащупать в темноте выключатель.
- Прошлым вечером. Клиффа забрали в полицию, а Келли увезли на «скорой помощи». По счастью, на этот раз обошлось без переломов. Я забрала её к себе.
- Сильно ей досталось?
- Места живого нет. Кости, слава Богу, целы, но все тело в ссадинах и синяках.
Я записал её имя и адрес, положил трубку и поспешно оделся. Огромный многоквартирный дом расположен в удаленном от центра районе, неподалеку от жилища Келли, но мне пришлось изрядно потыкаться по тупикам, прежде чем я разыскал нужный адрес.
Робин, подружка Келли, приоткрывает дверь на мой звонок. Цепочка предусмотрительно наброшена, и впускают меня лишь после пристрастного допроса. Робин очень признательна мне за приезд. Это совсем ещё юная женщина, почти ребенок; разведена, наверное, и где-то служит за гроши.
Я захожу в крохотную гостиную, обставленную взятой напрокат мебелью. Келли сидит на софе, приложив к голове пакет со льдом.
Узнать её почти невозможно. Левый глаз совсем заплыл, под ним красуется иссиня-лиловый синяк. На лбу окровавленная повязка. Бровь заклеена. Обе щеки распухли. Рассеченная нижняя губа раздута до неузнаваемости. Из всей одежды на Келли одна лишь длинная футболка, бедра и колени разукрашены багровыми кровоподтеками.
Я склоняюсь над ней, легонько целую в лоб и устраиваюсь напротив на скамеечке для ног. Из правого глаза Келли медленно выползает слезинка.
- Спасибо, что приехал, - бормочет она, с трудом разлепляя разбитые губы. Я участливо треплю её по колену. Келли гладит мою руку.
Попадись мне сейчас этот подонок, я убил бы его, не раздумывая.
Робин присаживается по соседству с Келли.
- Ей нельзя разговаривать, - поясняет она. - Врач вообще прописал полный покой. Этот гад не смог найти бейсбольную биту и избивал её кулаками.
- Но что случилось? - спрашиваю я Робин, не сводя глаз с Келли.
- На этот раз из-за денег. Пришли счета за Рождественские подарки. Да и напился он как свинья. А дальше - как всегда. - Робин ничему не удивляется - похоже, ей и самой такое не в диковинку. Обручального кольца она не носит. - Они поцапались. Он, как обычно, победил, и соседи вызвали полицию. Его увезли в тюрьму, а её доставили в больницу. Может, кока-колы хотите, или ещё чего?
- Нет, спасибо.
- Вчера ночью я привезла её сюда, а сегодня утром свозила в специальный центр по борьбе с насилием. Там ей посоветовали, что делать, и всучили уйму всяких полезных книжек. Вон лежат, если вам интересно. Но вывод один - она должна подать на развод и бежать со всех ног.
- Они тебя сфотографировали? - спрашиваю я, гладя Келли по колену. Она кивает. Из заплывшего глаза тоже выползла слезинка, и теперь уже обе её щеки мокрые.
- Да, её во всех видах засняли. Все вы не увидите. Но ты сама покажи ему, Келли. Он твой адвокат. Он должен это увидеть.
С помощью Робин бедняжка встает, поворачивается ко мне спиной и приподнимает футболку выше пояса. Белья на ней нет, а ягодицы и верхняя часть бедер превратились в сплошной синяк. Футболка ползет ещё выше, и я вижу, что и спина вся в синяках и кровоподтеках. Келли опускает футболку и осторожно усаживается на софу.
- Он отстегал её ремнем, - объясняет Робин. - Разложил на колене и лупил до потери пульса.
- У вас есть салфетки? - спрашиваю я Робин, нежно смахивая слезы с раздувшихся щек Келли.
- Да, конечно. - Она протягивает мне коробку, и я осторожно вытираю изуродованное лицо Келли.
- Ну и что ты решила? - спрашиваю я у нее.
- Вы что, смеетесь? - вмешивается Робин. - Она должна немедленно подать на развод. В противном случае этот урод вообще её прикончит.
- Ты согласна? Мы подаем заявление?
Келли кивает, затем выдавливает:
- Да. И как можно быстрее.
- Займусь этим завтра же, - обещаю я.
Келли пожимает мою ладонь и закрывает правый глаз.
- Но это ещё не все, - добавляет Робин. - Здесь ей оставаться нельзя. Сегодня утром Клиффа выпустили из тюрьмы, и первым делом он обзвонил всех своих приятелей. На работу я сегодня не пошла - завтра мне такой номер уже не пройдет, - а около полудня Клифф мне позвонил. Я сказала, что ничего не знаю. Час назад он перезвонил и начал мне угрожать. У Келли, бедняжки, подруг раз, два и обчелся, так что он её в два счета разыщет. Не говоря уж о том, что эту квартиру я снимаю на двоих с ещё одной девчонкой. В общем, сами понимаете…
- Я здесь не останусь, - с трудом ворочая языком, бормочет Келли.
- Куда же тебе деваться? - спрашиваю я.
У Робин уже готов ответ.
- В центре, куда я её сегодня возила, нам рассказали о специальном приюте для женщин, подвергшихся насилию. Это потайное убежище, которое не числится ни в телефонных книгах, ни в прочих справочниках. Оно расположено в черте города, но о нем никто не знает, только слухи из уст в уста передаются. Там пострадавшие женщины находятся в полной безопасности. Но вот только день проживания стоит сотню баксов, так что Келли может пробыть там всего неделю. У меня таких денег нет.
- И ты согласна укрыться там? - обращаюсь я к Келли. Она с трудом кивает.
- Хорошо. Завтра я отвезу тебя туда.
Робин облегченно вздыхает и удаляется на кухню за карточкой с адресом приюта.
- Покажи, что у тебя с зубами, - прошу я Келли.
Она послушно открывает рот. Как она ни старается, мне видны только передние зубы.
- Остальные тоже целы? - спрашиваю я.
Она снова кивает. Я прикасаюсь к повязке над заплывшим глазом.
- Сколько швов?
- Шесть.
Я нагибаюсь ещё ниже и шепчу ей на ухо.
- Больше этому никогда не бывать - поняла?
Она кивает и шепчет в ответ.
- Обещаешь?
- Да.
Робин возвращается, снова садится рядом с Келли и вручает мне карточку. Затем произносит:
- Послушайте, мистер Бейлор, в отличие от вас, я Клиффа знаю хорошо. Он и так невменяемый, но, напившись, становится опаснее гремучей змеи. Будьте поосторожнее.
- Не беспокойтесь.
- Вполне возможно, что он и сейчас внизу караулит.
- Я его не боюсь, - отрезаю я. Затем встаю и снова целую Келли в лоб. - Утром же я подготовлю бумаги на развод, а потом за тобой заеду. У меня грандиозный процесс, но завтра я уже освобожусь.
Робин провожает меня до дверей, и мы прощаемся. Я выхожу на лестничную клетку, дверь закрывается и я слышу, как звенит цепочка и поворачивается ключ.
Уже почти час ночи. На улице свежо и прохладно. В темноте никто не таится.
Понимая, что все равно не засну, я качу прямо в контору. Оставляю машину на тротуаре под самым окном своего кабинета и рысью мчусь к дверям. После наступления темноты разгуливать в этом районе небезопасно.
Запираю за собой двери и поднимаюсь в контору. Как ни ужасно это звучит, но развод это дело плевое; по крайней мере, в юридической части. Я начинаю печатать заявление на машинке - с непривычки это непросто, - но меня подхлестывает внезапно замаячившая цель. Тем более - и теперь я в это искренне верю, - то речь идет о жизни или смерти.
* * *
В семь утра меня будит Дек. Шел уже пятый час, когда навалилась усталость, и я заснул прямо на стуле. Дек в ужасе от моего помятого вида и совершенно не понимает, что помешало мне выспаться всласть, как мы условились накануне.
Я описываю ночные события, и Дек закипает от возмущения.
- До твоего выступления меньше двух часов, а ты всю ночь занимался идиотским разводом?
- Не волнуйся, Дек, все обойдется.
- А почему ты ухмыляешься?
- Мы надерем им задницу, старина. «Прекрасному дару» крышка!
- Нет, я знаю, почему ты улыбаешься - меня не проведешь. Ты наконец девчонку заполучил.
- Не говори ерунду. Где мой кофе?
Дек испуганно вздрагивает. В последние дни он превратился в комок нервов.
- Сейчас принесу, - роняет он через плечо, покидая кабинет.
Заявление на расторжение брака со всеми необходимыми бумагами лежит передо мной на столе. Судебный исполнитель вручит Клиффу повестку прямо на службе, поскольку застать его дома может быть непросто. В заявлении я требую, чтобы Клиффу в судебном порядке было запрещено не только преследовать Келли, но даже добиваться встречи с ней.
Глава 49
Есть у адвоката-новичка одно колоссальное преимущество - все ожидают, что у меня от страха должны все поджилки трястись. Присяжные прекрасно знают, что это мое первое дело. Я молод и зелен. Чудес от меня не ждут.
И с моей стороны было бы ошибкой играть не в свою игру. Возможно, когда-нибудь позже, когда мои виски поседеют, голос обретет медоточивость, а за плечами останется опыт сотен судебных баталий, я и буду выступать перед присяжными с искрометным блеском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93