И еще. Я ничуть не сомневаюсь, что мой плюгавый приятель собирался вовлечь меня в более подробный разговор о спрятанных деньжищах. Дек, конечно же, знает куда больше, нежели рассказывает, да и позвал он меня сюда, уже разработав план действий.
И я не настолько глуп, чтобы не понимать: легко он от своего не отступится.
* * *
Я уже начинаю понемногу опасаться дневной почты. Дек, как всегда, забирает её после ланча и приносит в контору. Среди множества прочих почтовых отправлений мое внимание сразу привлекает здоровенный пухлый конверт от нашей славной компании из «Трень-Брень», и я вскрываю его, затаив дыхание. Это официальные запросы от Драммонда. Чего тут только нет - и перечень вопросов, письменные запросы на все документы, известные истцу или его адвокату, а также целая коллекция вопросов, требующих признания или опровержения. Последнее - хитроумный способ вынудить противную сторону в течение тридцати дней в письменной форме признать либо опровергнуть определенные факты. Не опровергнутые факты автоматически считаются признанными. Кроме того, в пакете содержится требование о проведении допроса Дот и Бадди Блейков в моей конторе через две недели. Насколько мне известно, обычно адвокаты договариваются о дате, месте и времени проведения подобных допросов по телефону. Профессиональная вежливость, так это называется в наших кругах. Беседа занимает не больше пяти минут и существенно упрощает процедуру. Драммонд же, судя по всему, либо позабыл об учтивости, либо решил, что пора закручивать гайки. В любом случае я преисполнен решимости перенести и дату и место. Не из вредности, но из принципа.
Удивительно, но никаких ходатайств в пакете нет. Что ж, подождем до завтра.
Срок ответа на письменные запросы - один месяц, причем подавать запрос обе стороны могут одновременно. Работа над моим запросом уже близится к завершению, и драммондовское послание меня подстегивает. Мистер Большая Шишка увидит, что и мне правила бумажной войны знакомы не понаслышке. Либо это произведет на него должное впечатление, либо он лишний раз убедится, что связался с адвокатом, которому больше нечем заняться.
* * *
Когда я тихо подкатываю к нашему подъезду, уже почти темно. Рядом с «кадиллаком» мисс Берди припаркованы два незнакомых автомобиля - сверкающие «понтиаки» с наклейками фирмы «Авис», сдающей машины напрокат, на задних бамперах. Пока я на цыпочках огибаю дом, надеясь пробраться в свой курятник незамеченным, изнутри доносятся голоса.
А ведь я задержался в конторе допоздна специально для того, чтобы избежать встречи с Делбертом и Верой. И надо же быть такому свинству - супруги сидят с мисс Берди во внутреннем дворике и распивают чай. И не только супруги.
- Вот он! - громко провозглашает Делберт, как только я выползаю из тени. Я останавливаюсь, смотрю в их сторону. - Подойдите сюда, Руди! - Это скорее требование, нежели приглашение.
При моем приближении Делберт медленно приподнимается. Встает и второй мужчина. Делберт представляет его.
- Руди, познакомьтесь с моим братом Рэндолфом.
Мы с Рэндолфом обмениваемся рукопожатием.
- А это моя жена Джун, - представляет Рэндолф, указывая на ещё одну перезрелую потаскуху в стиле Веры; у этой, правда, волосы вытравлены перекисью. Я киваю. Она угощает меня испепеляющим взглядом.
- Добрый вечер, мисс Берди, - вежливо здороваюсь я со своей домовладелицей.
- Привет, Руди, - отвечает она с милой улыбкой. Мисс Берди сидит с Делбертом на плетеной софе.
- Присаживайтесь, - приглашает Рэндолф, жестом указывая на свободный стул.
- Нет, спасибо, - отказываюсь я. - Мне нужно подняться в свои апартаменты - проверить, все ли вещи целы. - И я многозначительно смотрю на Веру. Она сидит в стороне от остальных, стараясь быть как можно дальше от Джун.
Джун лет сорок-сорок пять. Ее мужу, насколько я могу вспомнить, под шестьдесят. И только теперь я припоминаю, что именно Джун мисс Берди назвала шлюхой. Третью жену Рэндолфа. Вечно тянет из него деньги.
- Мы к вам не заходили, - раздраженно цедит Делберт.
В отличие от своего кичливого братца, Рэндолф встречает старость с достоинством. Он подтянутый, волосы не красит и не завивает, не обвешивается золотыми побрякушками. На нем спортивная рубашка, бермуды, белые носки и парусиновые туфли. Кожа, как и у остальных, бронзовая от загара. Он может запросто сойти за какого-нибудь ушедшего на покой босса, награжденного за достижения пластиковой куклой по имени Джун.
- Долго вы намеревались здесь прожить, Руди? - любопытствует он.
- А я и не знал, что съезжаю.
- Я этого не говорил. Мне просто интересно. Мама говорит, что договора о сдаче квартиры внаем у вас нет, вот я и спрашиваю.
- А почему вас это интересует? - Все слишком быстро меняется. Еще накануне мисс Берди и слышать не хотела ни о каких договорах.
- Потому что с этого дня я помогаю маме вести дела. Она берет с вас слишком мало.
- Совершенно верно, - поддакивает Джун.
- Вас разве что-то не устраивает, мисс Берди? - спрашиваю я.
- Нет, отчего же, - загадочно отвечает она, словно собиралась высказать мне какие-то претензии, но не успела.
Я бы мог напомнить про каторгу с удобрениями, малярные работы и прополку сорняков, но не хочу метать бисер перед свиньями.
- Ну вот, - говорю. - Домовладелица всем довольна, так что и вам беспокоиться не о чем.
- Мы не хотим, чтобы маму обманывали, - вставляет Делберт.
- Делберт! - укоризненно говорит Рэндолф.
- Это кто же её обманывает? - вопрошаю я.
- Ну, пока никто, но…
- Он хочет сказать, - вмешивается Рэндолф, - что отныне дела будут обстоять иначе. Мы собрались, чтобы все обсудить, и хотим помочь маме. Только и всего.
Пока Рэндолф разглагольствует, я пристально слежу за мисс Берди - лицо её сияет. Сыновья приехали, переживают за нее, интересуются житьем-бытьем, наконец права качают, защищая мамочку. Одним словом, хотя обеих невесток мисс Берди на дух не выносит, выглядит она сейчас счастливой и умиротворенной.
- Чудесно, - говорю я. - Но меня, пожалуйста, оставьте в покое. И держитесь подальше от моего жилья. - С этими словами я поворачиваюсь и испаряюсь, оставляя за спиной кучу невысказанных слов, а заодно и вопросов, которые мне не успели задать. Я запираюсь в своем логове, уписываю сандвич и, сидя в темноте, слышу их голоса, доносящиеся со двора.
В течение нескольких минут я пытаюсь восстановить картину. Вчера из Флориды нежданно-негаданно нагрянули Делберт и Вера. Каким-то образом в руки им попал последний вариант завещания мисс Берди и, увидев, что старушка стоит двадцать миллионов баксов, они всерьез озаботились её благосостоянием. Потом они прознали, что мисс Берди сдает курятник неведомому адвокату, и это озаботило их ещё сильнее. Делберт позвонил во Флориду Рэндолфу, и тот во всю прыть кинулся сюда, волоча за собой свою упакованную в пластик потаскушку. Весь сегодняшний день они пытали мамашу и наконец пришли к выводу, что отныне и впредь будут с неё пылинки сдувать.
Лично мне на все это наплевать. Хотя в глубине души даже немного забавно. Интересно, что случится, когда они выяснят правду?
Но пока мисс Берди счастлива. И мне остается только порадоваться за нее.
Глава 30
Доктор Уолтер Корд назначил мне встречу на девять утра, но я приезжаю раньше. А мог бы и не торопиться. Битый час я жду, листая медицинскую карту Донни Рэя, которую давно уже выучил наизусть. Постепенно приемная заполняется онкологическими больными. Я стараюсь не смотреть на них.
В десять за мной приходит медсестра. Я следую за ней по лабиринту коридоров в строгий, без единого окна, смотровой кабинет. И почему из всех медицинских профессий Корду понадобилось выбрать именно онкологию? Впрочем, должен же кто-то потчевать этих страдальцев.
Да и почему, например, кто-то юриспруденцию выбирает?
Я усаживаюсь на стул с папкой в руках и терпеливо жду ещё четверть часа. Снаружи слышатся голоса, потом дверь распахивается. В кабинет стремительно входит молодой человек лет тридцати пяти.
- Мистер Бейлор? - спрашивает он, протягивая руку. Я встаю, и мы обмениваемся рукопожатием.
- Да.
- Уолтер Корд. Я очень спешу. За пять минут уложимся?
- Надеюсь.
- Тогда давайте сразу к делу, - торопит он, выдавливая улыбку. - Меня пациенты ждут. - Я прекрасно знаю, что врачи адвокатов терпеть не могут, но почему-то не виню его.
- Спасибо за вашу справку. Она очень пригодилась. Мы уже взяли показания у Донни Рэя.
- Замечательно. - Корд выше меня дюйма на четыре, и взирает сверху вниз, как на остолопа.
Стиснув зубы, я цежу:
- Я бы хотел, чтобы вы выступили свидетелем.
Он реагирует на мои слова, как и все врачи. Они ненавидят судебные процессы лютой ненавистью. И даже иногда соглашаются принести под присягой письменные показания, лишь бы не выступать в суде. Впрочем, согласия у них можно и не спрашивать. В случае отказа, адвокаты порой прибегают к убийственному оружию - повестке. Во власти адвоката вызвать повесткой кого угодно, и в том числе врачей. Так что, в определенном смысле, юристы имеют над врачевателями власть. Отчего те ещё больше ненавидят нашего брата.
- Мне некогда, - сухо говорит Корд.
- Я знаю. Но это не мне нужно, а Донни Рэю.
Он хмурит брови и напряженно сопит. Потом бурчит:
- За дачу свидетельских показаний моя такса - пятьсот долларов в час.
Я к этому готов, поэтому в обморок не падаю. На лекциях нам рассказывали, что некоторые эскулапы берут и больше. Но я здесь с протянутой рукой.
- Мне это не по карману, доктор Корд. Я всего полтора месяца работаю, а, уплатив такую сумму, пойду по миру. Пока это мое единственное стоящее дело.
Поразительно, как важно порой говорить правду. Это малый, наверное, зашибает миллион баксов в год, но моя прямота его обезоруживает. Вижу, как в глазах зарождается сочувствие. Несколько мгновений он ещё колеблется, возможно, сопереживает Донни Рэю, которому бессилен помочь, или меня жалеет. Трудно сказать.
- Хорошо, тогда я выставлю вам счет, - говорит он. - Оплатите, когда будете в состоянии.
- Спасибо, док.
- Поговорите с моей секретаршей и выберите время. Можно провести эту процедуру здесь?
- Разумеется.
- Вот и прекрасно. Ладно, я побежал.
По возвращении в контору, я застаю у Дека клиента. Это довольно дородная и прекрасно одетая женщина средних лет. По приглашению Дека, я захожу в его кабинет. Меня представляют миссис Мадж Дрессер, которая желает развестись с мужем. Глаза её распухли от слез и, стоило мне облокотиться о стол Дека, как мой компаньон подсунул мне блокнот, на котором накарябано: «Она набита деньгами».
Целый час мы выслушиваем Мадж, и история её крайне печальна. Муж-выпивоха, колошматит её, падок до женщин, продувается в карты, да и дети подкачали, а вот сама она - просто золото. Два года назад, когда она впервые подала на развод, муж метким выстрелом высадил стекло в кабинете её поверенного. Обожает, стервец, оружие, всех застращал. Тут я мельком посматриваю на Дека, но тот не спускает глаз с клиентки.
Она вносит шестьсот долларов аванса и обещает заплатить еще. Завтра же мы возбуждаем дело о разводе. Она правильно поступила, обратившись в контору Руди Бейлора, заверяет Дек. Здесь её дело в надежных руках.
Не успел её след просохнуть, как звонит телефон. Мужской голос спрашивает меня. Я представляюсь.
- Здравствуйте, Руди, это Роджер Райс, поверенный. Мы с вами не знакомы.
В поисках работы я, кажется, перевидал всех юристов Мемфиса, но Роджера Райса не припоминаю.
- Да, похоже. Я совсем недавно варюсь в этом соку.
- Ну да. Мне пришлось позвонить в справочную, чтобы разыскать вас. Послушайте, ко мне сейчас заглянули братья Берди - Рэндолф и Делберт, со своей матерью, Берди. Кажется, вы их знаете.
Я попытался представить, как Берди, сидя между сыновьями, глупо улыбается и бормочет: «Да, я так рада!»
- Да, с мисс Берди я хорошо знаком, - непринужденно отвечаю я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93