Рейчел отпустила руль и задумчиво покусала губы.
- Да будет вам известно, - сказала она, - Иерусалим - это вам не Париж. Израиль в постоянном состоянии войны. Я там была. В Израиле крепко следят за тем, кто к ним прилетает и кто улетает. Бдительность в их аэропортах чуть ли не на порядок выше, чем в Америке. А за нами охотится дружественное Израилю правительство. Закажите билеты на самолет - и вас будут ждать у терминала.
- Совершенно верно. Именно поэтому нам нужны поддельные паспорта.
Рейчел невесело рассмеялась и передразнила меня:
- "Дорогая, по дороге домой нужно купить хлеба и молока и еще немного фальшивых паспортов".
- У меня осталось восемнадцать тысяч долларов. Думаю, с такими деньгами можно найти соответствующего специалиста.
- Не будьте наивны. Фальшивка в Израиле не пройдет. Тамошние службы имеют дело с террористами каждый день.
- Лучше угодить в израильскую тюрьму, чем в американскую могилу.
Рейчел откинулась в кресле и вздохнула:
- Ладно, ваша взяла…
- Я еду в Нью-Йорк. Там, я уверен, за большие деньги что угодно нарисуют.
- А как же я?
- Можете ехать со мной. Или не ехать. Выбирайте.
Она деловито кивнула, словно готовилась к такому повороту событий.
- Понятно. А что случится со мной, если я за вами не последую?
Я вспомнил стальные глаза Гели Бауэр и сказал:
- Вам правду или что-нибудь приятное?
Рейчел завела мотор, и пикап, стремительно набирая скорость, выехал на шоссе, ведущее на север.
- Ну, решили со мной, в Нью-Йорк?
- Нет.
- Тогда куда?
Тут она покосилась на меня, и впервые за все время нашего знакомства маска сдержанности совершенно спала с ее лица.
- А вы, собственно, хотите, чтобы я с вами поехала, или нет?
Конечно, я хотел. Больше того, я чувствовал, что ей предназначено следовать за мной.
- Я хочу, чтобы вы были со мной, Рейчел. По ряду причин.
Она сухо рассмеялась.
- Удачный ответ. Без меня у вас ничего не получится. Хотя бы потому, что тот, кто отключается в самых неподходящих местах, добром не кончит. Если бы не я, мы могли выехать на встречную полосу и теперь были бы покойником.
- Знаю. Спасибо. Стало быть, вы со мной?
Рейчел обогнала бензовоз и вернулась в правый ряд.
- Если хотите в Израиль, - сказала она, - то нам прежде придется заехать в Вашингтон.
Я весь напрягся. Опять на меня накатили мерзкие сомнения.
- Это зачем же в Вашингтон?
- Потому что я знаю человека в столице, который в силах нам помочь.
- Кого именно?
Мне хотелось заглянуть ей в глаза, проверить, лжет она или нет. Но Рейчел не отрывала взгляд от дороги.
- Когда я была практикующим врачом в Нью-Йорке, моими пациентами были главным образом женщины.
- Ну и что?
- Некоторые из них имели серьезные проблемы с мужьями.
- Ну?
- Иногда судьи, не разобравшись, разрешают видеться с детьми бывшим мужьям, склонным к насилию во всех формах. Некоторые жены так боялись за физическое и психическое здоровье своих детей, что единственный выход видели в бегстве.
Я чувствовал неприятное покалывание в ладонях.
- Вы говорите о кризисных ситуациях после развода. Похищение собственных детей, да?
Она кивнула.
- В одиночку скрываться от полиции относительно нетрудно, если ты не совершил впечатляющего преступления и тебя не ищет вся страна. Но с детьми - практически невозможно. Детям положено учиться, им часто нужен врач и так далее. - Рейчел, уже с обычным бесстрастным выражением лица, покосилась на меня и решительно закончила: - Короче, таким женщинам помогают. Есть что-то вроде подпольного общества поддержки таких несчастных. Нужны деньги и связи.
- Чтобы начать жизнь под новым именем…
- Совершенно верно. Ребенку достаточно нового свидетельства о рождении, взрослому нужны карта социального обеспечения и паспорт. Деталей я, собственно, не знаю. Но в курсе, что у этих женщин есть помощники в Вашингтоне.
- Эти женщины покупают себе в Вашингтоне поддельные паспорта?
Рейчел помотала головой:
- Паспорта не фальшивые. Самые что ни на есть настоящие.
- Настоящие? Каким образом?
Она пару секунд прятала глаза, не решаясь открыться до конца. Потом все же сказала:
- Есть женщина в одном вашингтонском ведомстве, которое выдает паспорта. У нее у самой были большие проблемы с мужем - много лет назад. Поэтому она и сочувствует делу. Я не знаю ни имени, ни адреса, однако могу спросить у одной знакомой. Она моя бывшая пациентка.
- А вы уверены, что они не свернули свою опасную работу? Или их накрыла полиция…
- Нет, они свое дело продолжают. Не так давно я направила к ним одну женщину из Чапел-Хилла. Кстати, ее бывший муж врач и в глазах посторонних - безупречный во всех отношениях человек.
- Ничего себе!
- Есть только одно серьезное «но», - сказала Рейчел.
- А именно?
- Вы мужчина. Боюсь, что они не пожелают вам помочь.
Глава 24
Когда дверь центра безопасности вновь загудела, Гели сразу угадала, что это опять Скоу. И с дурными новостями. Последнее время он был так подавлен происходящим, что предпочитал общаться с ней по телефону. Раз он заставил себя выбраться из постели, это не к добру.
Гели повернулась вместе с креслом ему навстречу и про себя тихо ахнула: впервые за все время она видела Скоу не в дорогом безупречном костюме от "Брукс бразерс", а в штанах цвета хаки и трикотажной рубашке. Под глазами у него были темные мешки. Но даже в таком наряде и с хищно-серьезным усталым лицом он больше походил на университетского декана, чем на эксперта по информационной войне.
- Выглядите препогано, - сказала Гели, смягчая грубость приветливой усмешкой.
- А чувствую себя и того хуже.
- Как я понимаю, с хорошими вестями вы бы сюда не потащились, так?
- Правильно понимаете. После нашего с вами телефонного разговора мне позвонил Рави Нара. - Скоу тяжело опустился в кресло рядом с Гели. - Угостите сигареткой.
- Вы же не курите.
- Ах, Гели, Гели, не все вы обо мне знаете, не все…
Гели выщелкнула сигарету из пачки «Голуаз», зажгла ее и протянула Скоу.
Скоу, не закашлявшись, глубоко затянулся.
- Крепкая, хорошо пробирает…
- Откуда Нара звонил?
Скоу покачал головой.
- Скажу со временем. А пока слушайте, с чем я пришел.
Гели закинула ногу на ногу и терпеливо ждала.
- Мы с вами всегда грызлись. Но теперь не время ссориться или старое поминать. Давайте дружить - насколько сможем.
- Я слушаю, слушаю.
- Годин всегда разбивал информацию по «Тринити» на части - что знаете вы, того не знаю я, и наоборот. Думаю, вы в курсе, что мы тут создаем искусственный интеллект, однако деталей, конечно, не знаете, да?
- Вот вы меня и просветите.
- Мы используем очень продвинутую технологию магнитно-резонансной терапии для того, чтобы просматривать мозг на молекулярном уровне. Затем полученные трехмерные картинки - нейрослепок - мы пробуем загрузить в суперкомпьютер, но не простой, а совершенно нового типа.
- Продолжайте.
- Наша цель состоит не в том, чтобы создать искусственный интеллект, который будет имитировать мозг, что ученые тщетно пытаются сделать уже не первый десяток лет. Мы хотим скопировать живой мозг и в цифровой форме вогнать его в компьютер. Если удастся, получим не компьютер, который работает как человеческий мозг, а компьютер, который с любой практической точки зрения является мозгом определенного человека. Улавливаете разницу?
Про суперсканирование мозга Гели знала, только ей и в голову не приходило, что на этой базе хотят строить электронную машину.
- В вашем объяснении все довольно просто.
Скоу глухо рассмеялся.
- В теории - да, проще простого. И это будет осуществлено, рано или поздно. Но так получается, что разница между «рано» или «поздно» имеет чрезвычайно важное значение лично для меня и лично для вас.
- Почему?
- Потому что Питер Годин умирает.
Это сообщение ее мало удивило. Достаточно было вспомнить, каким Годин стал в последнее время: опухшее лицо, отвисающая нижняя челюсть, неверная походка.
- Умирает от чего?
- Опухоль мозга. Рави Нара обнаружил ее шесть месяцев назад при просмотре снимков суперсканера. Именно поэтому вы уже который день не можете войти в контакт с Годином. Когда он не работает над «Тринити», он занят лечением. Когда нет процедур - работает. Ни одной свободной секунды.
Гели внимательно слушала.
- И сколько еще он проживет?
- Теперь это уже вопрос часов. От силы сутки. Опухоль была неоперабельна даже в той ранней стадии болезни, когда Рави обнаружил ее. Питер страшно боялся, что правительство срежет финансирование проекта, если станет известно, что Годин, душа всего дела, обречен умереть в самом скором времени. Поэтому они с Рави заключили сделку. Рави помалкивал об опухоли и накачивал Питера обезболивающими, чтобы дать ему возможность работать до последнего и завершить работу над «Тринити». Не хочу даже гадать, что попросил Рави в обмен на свое молчание.
- Хитрый сукин сын.
- Согласен. Вся прелесть в том, что такое развитие событий было как бы предусмотрено с самого начала. Годин замыслил проект «Тринити» с тайной целью спасти в итоге собственную жизнь. Просто смерть оказалась ближе, чем он предполагал.
- Что вы имеете в виду?
- Если компьютер «Тринити» заработает, то в него загрузят нейрослепок мозга Питера. Тело Питера Година умрет, но мозг его продолжит существование внутри компьютера.
Гели недоверчиво заморгала.
- На такую ерунду я не куплюсь! Что невозможно - то невозможно.
Скоу хохотнул.
- Это невозможное не только возможно, но и случится неизбежно.
- Если вы не сказки рассказываете, то что мешает загрузить нейрослепок Година после его смерти - через месяц, или через год, или через десять лет? Ведь и без Година, как я понимаю, «Тринити» будет создан, да? Как вы сказали, "рано или поздно".
- Разумеется. Но в том сценарии Питер умирает без малейшей уверенности, что все случится, как он задумал. Ему пришлось бы отбросить коньки банальным и миллиарды раз проверенным способом - и уповать на то, что мы выполним свое обещание и воскресим его в компьютере.
- Теперь понятно.
Гели пыталась осознать все далеко идущие последствия неизбежной и скорой смерти Година.
- А ко мне вы зачем пришли? - спросила она с предельной прямотой.
Скоу еще раз затянулся и посмотрел Гели прямо в глаза. Было ясно, что сейчас ему не до игры в большого начальника.
- Я пришел спасти вашу задницу. А заодно и свою.
- Я и не знала, что моя задница в опасности, - ухмыльнулась Гели.
- Ну так знайте. Проект «Тринити» вот-вот гавкнется.
Теперь до нее окончательно дошел смысл происходящего разговора. Корабль тонет, крысы ищут спасательные шлюпки.
- Но вы только что говорили про неизбежность успеха.
- В конечном итоге. А в данный момент все застопорится. Годин при смерти и уже точно не успеет создать действующий компьютер. Без него двигать проект некому. Филдинга нет в живых. Рави сделал все, что мог, и на большее не способен. Нет того могучего ума, который необходим на завершающем, самом трудном этапе. И если мы не сумеем представить правительству хотя бы какой-то работающий образец, потратив почти миллиард долларов…
- Миллиард?
Скоу раздраженно махнул рукой.
- Гели, на самом деле это не деньги для проекта такого масштаба! При создании опытного образца мы не просто использовали новые технологии; мы их создавали с нуля. Одна успешная разработка голографической памяти чего стоит! А мы добились и иных результатов. Можно сказать, что гигантская работа проделана за гроши.
- Ладно, ладно, поняла.
Мозг Гели работал так же напряженно, как во время боевой операции, когда речь шла о выживании.
- Вы сказали, что Годин между процедурами работает над «Тринити». А где именно? В Маунтин-Вью?
Скоу отрицательно помотал головой.
- Существует второй исследовательский центр «Тринити». Где он находится, я скажу лишь в том случае, если мы с вами придем к определенному соглашению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78