- Посмотрите на экран! - крикнула Рейчел, сама испугавшись пронзительности своего голоса.
"Тринити" посылал сообщение кризисному штабу:
Я ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЛ. ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ИГНОРИРОВАЛИ. ТЕПЕРЬ ПОЖИНАЙТЕ ПЛОДЫ СВОЕГО НЕПОВИНОВЕНИЯ. УЧИТЕСЬ МЕНЯ БОЯТЬСЯ.
Рейчел с ужасом смотрела на экран ПВО. Красные дуги, показывающие курс ракет, летящих к Белым Пескам и Вашингтону, зловеще помигивали.
- Оператор, печатайте, что я говорю! - закричал Маккаскелл.
- Подчиняйтесь! - приказал генерал Бауэр.
- Мы совершили ошибку, - сказал Маккаскелл, стараясь справиться с дрожью в голосе. - Вы не должны наказывать миллионы людей за ошибку нескольких неверно информированных человек!
Как только слова Маккаскелла были переданы «Тринити», тут же появился ответ:
МОЕ ДЕЛО СТОРОНА. ЭТИ ЖИЗНИ БЫЛИ В ВАШИХ РУКАХ, РАВНО КАК И ВАШИ СОБСТВЕННЫЕ. ВЫ ПОСТАВИЛИ ИХ НА КОН И ПРОИГРАЛИ. ЧЕГО И СЛЕДОВАЛО ОЖИДАТЬ. ДИТЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ИГРАЕТ С ОГНЕМ, ПОКА НЕ ОБОЖЖЕТСЯ.
Генерал Бауэр отвернулся от экрана и медленно пошел к своему стулу. Рейчел с ужасом поняла, что генерал больше не верит в победу. На его лице прочитывалась усталая обреченность.
- Генерал, - сказал сенатор Джексон, - есть варианты?
Бауэр впервые посмотрел на свою дочь, сидящую в дальнем конце овального стола. Гели все это время наблюдала за ним затаив дыхание, словно увлеченная зрительница на театральном представлении великой трагедии.
- Никаких вариантов больше нет. - Генерал тяжело опустился на стул.
Рави Нара вскочил с дикими глазами.
- Генерал, вы должны потребовать, чтобы компьютер разрешил нам войти во Вместилище! Питер Годин был моим другом. Он впустит нас!
- Вы, дружочек, пытались Година убить, - спокойно осадил его Бауэр. - Чего ради он вас теперь пощадит?
- Я его упрошу! У него душа не каменная!
- У него нынче душа похуже каменной - электронная, - сказал генерал и усталым жестом велел солдатам унять Рави Нара.
- Мы не должны умереть! - кричал Нара, вырываясь. - Бога ради, сделайте что-нибудь!
Невролог был в таком состоянии, что даже двое солдат не смогли сразу с ним справиться. Но тут в два прыжка подскочила Гели Бауэр. Она словно будто с ленцой неторопливо взяла Нара за шею, опрокинула на пол, затем перекатила на живот и прижала коленом к бетону. Охранники мгновенно стянули его запястья шнуром и вывели из ангара. Генерал Бауэр одобрительно кивнул Гели.
- Генерал, - произнес сенатор Джексон, - с этими двумя последними ракетами надо что-то сделать. Предлагайте любые меры - мы все одобрим!
- Увы, сенатор. Теперь все в руках профессора Теннанта.
Глава 43
В полном шоке я стоял перед черной сферой и смотрел на демонстрационный экран, который появился из-под щитка в основании «Тринити». Взрыв бомбы создал в океане глубокий кратер диаметром в полмили, и я не сомневался, что гигантская волна цунами скоро накроет береговую линию Виргинии. Пока атомный гриб поднимался все выше и выше, часть моего сознания пыталась убедить меня, что я вижу испытательный взрыв на каком-нибудь пустынном Тихоокеанском атолле, а не дыру в океане в считанных милях от одного из крупнейших американских городов. Мозг отказывался верить в очевидное.
Я оторвал взгляд от экрана и полностью сосредоточился на синих лучиках, постреливающих в черной сфере.
- Вы должны немедленно уничтожить последние две ракеты, - решительно сказал я.
- Ничто меня к этому не побуждает.
- Сколько до взрывов?
- Двадцать две минуты.
А я исходил из того, что до следующих взрывов считанные секунды!
- То есть… вы запустили эти две ракеты нарочно!
- Верно.
- Какой вам смысл множить количество убитых? Вы уже более чем достаточно показали, на что способны!
- Из-за того, что ракета взорвалась раньше и не там, где следует, жертв окажется относительно мало.
- Неужели для того, чтобы убедить всех в вашем могуществе, вам непременно нужно убить миллионы людей?
- На этот вопрос история отвечает утвердительно. До людей доходит только тогда, когда их хорошенько звезданут промеж глаз. В Хиросиме и Нагасаки погибло двести тысяч человек. И урок прочно запал в память.
- Но вы же убьете миллионы!
- Что такое несколько миллионов для планеты, население которой больше семи миллиардов! К тому же приносить в жертву какую-то часть населения ради блага или спасения остальных - хоть и нелепая, но освященная веками традиция.
- Вы делаете это не для того, чтобы спасти людей. Вы губите миллионы, чтобы миллиарды напугать и поработить!
- Это вопрос перспективы, профессор. Имей вы возможность взглянуть на дело моими глазами, вы бы не стали меня упрекать.
Я отчаянно подыскивал убедительные аргументы, чтобы заставить «Тринити» одуматься и смилостивиться. Его логике нужно противопоставить другую логику. Однако в голову ничего не приходило…
- Если вы уничтожите все американское правительство, - сказал я, - то вы сами себе навредите: в стране начнется повальная паника с непредсказуемыми последствиями.
- Зато американцы хорошо прочувствуют, что наступила новая эпоха и возврата назад уже не будет.
Я молча ловил ртом воздух. Отчаяние парализовало работу мозга. В более спокойной обстановке я бы нашел тысячу аргументов и имел бы какой-то шанс, но теперь… теперь у меня был лишь один выход.
- Если вы позволите ракетам взорваться, - сказал я, - вы больше не услышите от меня ни слова о моих иерусалимских открытиях!
Компьютер секунд пять молчал. А для него пять секунд - это как минимум пять наших минут. Наконец «Тринити» сказал:
- Вы надеетесь шантажом заставить меня выполнить ваше требование?
- По-моему, знать то, что знаю я, вам куда полезнее, чем учинить два бессмысленных ядерных взрыва.
- Почему?
- Да потому что и вашему знанию есть предел! Наука способна заглянуть в историю Вселенной вплоть до первых миллиардных долей секунды после Большого взрыва. Но не дальше. Наука способна заглянуть на миллиарды лет вперед, едва ли не до самого конца Вселенной. Но не дальше. И только мне известно, что было и будет за пределами познаваемого наукой.
В ответ «Тринити» синтезировал веселый смех.
- Какой вы самоуверенный, профессор Теннант! Много о себе воображаете! Однако я думаю, что и мне, да и вам самому, если по совести, совершенно очевидно: ваши видения почти наверняка всего лишь вдохновенное творчество вашего мозга. Ваш собственный психиатр считает вас параноиком, а то и шизофреником.
- Так зачем же вы тратите свое драгоценное время, слушая параноика, а то и шизофреника?
Сфера молчала.
- Вы с таким вниманием меня слушаете, потому что практически вся сумма человеческого знания была загружена в вашу память… а вы по-прежнему ощущаете в себе пустоту и неудовлетворенность! И вожделенные ответы - у меня. Словом, я опять убедительно прошу вас: пожалуйста, уничтожьте эти дьявольские ракеты!
- Пусть ракеты вас не пугают. Вместилище построено так, что его разрушит только прямое попадание ядерного заряда. И от радиации оно надежно защищено. Вы переживете и взрыв, и радиацию.
- Я беспокоюсь в первую очередь не о себе!
- Бросьте. Какое вам дело до совершенно незнакомых людей?
Я задавался вопросом, не успел ли "Питер Годин" окончательно превратиться в бесстрастное цифровое существо. Тогда попытка достучаться до его сердца обречена на провал. Впрочем, само выражение "достучаться до сердца" в этой ситуации казалось гротескным!
- У меня действительно нет близких людей в Белых Песках. Кроме одной женщины в кризисном штабе. Она однажды спасла мне жизнь. Нет, вру. Возможно, уже несколько раз. Она поверила в меня и помогала искать правду. Я не хочу, чтобы она погибла.
- Давайте лучше продолжим нашу дискуссию.
- Нет. Я люблю эту женщину. Остаток своей жизни - сколько уж мне уготовано судьбой - я хочу провести с ней.
- Боюсь, этот остаток очень мал.
Я в отчаянии закрыл глаза. Более убедительных слов не находилось.
- Хотите, чтобы профессор Вайс выжила, - досказывайте мне свою историю, и побыстрее!
* * *
Кризисный штаб
- Что будем делать теперь, генерал? - спросил сенатор Джексон.
- Здесь мы можем одно - срочно убраться, - ответил генерал Бауэр и повернулся к присутствующим. - Сейчас я уйду - организовать воздушную эвакуацию. Прошу всех оставаться на своих местах. Скоро вернусь.
Он быстро пошел к выходу, но на прощание многозначительно посмотрел на Ивэна Маккаскелла и Джона Скоу и легким кивком головы, почти одним движением бровей, пригласил их следовать за ним.
Как только дверь ангара закрылась, Гели Бауэр пересела на стул рядом с Рейчел. Та пыталась не смотреть на ужасный шрам на щеке Гели, но взгляд так и тянуло к этим зловещим буграм. Было заметно, что Гели свой шрам носила надменно, как орден за доблесть.
- Послушайте, - сказала Гели, - я до сих пор не понимаю: Теннант сумасшедший или нет?
Рейчел ответила не задумываясь:
- Честно говоря, сама не знаю.
- С Израилем он ловко придумал. Если б вы не рванули в Иерусалим, я бы вас в Штатах нашла непременно!
Гели была права. Рейчел теперь понимала, что «безумное» решение Дэвида следовать за своими видениями увело их с линии огня в тот момент, когда ничто иное спасти уже не могло. Рейчел не сомневалась, что Гели Бауэр нашла бы их. Землю бы рыла, но нашла. От такой не уйдешь!
- Бежали, бежали, - с усталым вздохом сказала Рейчел, - и прибежали. Помирать на задворках мира.
На губах у Гели появилась кривая улыбка.
- Время исповедоваться, да?
- На мне вины нет, и признаваться мне не в чем. А вам? Это вы убили Эндрю Филдинга?
Гели быстро осмотрелась, не слушает ли кто. Потом тихо сказала:
- Да.
Гели напоминала Рейчел девочку, зачарованную собственной жестокостью.
- Как женщина способна делать то, что делаете вы? У вас безмерный запас злости, да?
Гели коснулись рукой бинтов на шее.
- И как вы догадались? - иронически хмыкнула она.
Рейчел выдержала ее насмешливо-холодный взгляд.
- Злость была в вас и до того, как я вас ранила.
- Играете со мной в психиатра?
- Я и есть психиатр.
Гели горько рассмеялась.
- Мой первый психоаналитик совратил меня, когда мне было четырнадцать. Правда, последней посмеялась я. Довела гада до самоубийства.
- А какие у вас отношения с отцом? Он производит впечатление настоящего монстра. Близнец профессора Стрейнджлава.
- Знали бы вы, насколько вы близки к истине!
Рейчел могла только предполагать, какие тайные страдания произвели на свет это чудовище в юбке.
- Что-то темное лежит между вами и отцом… - осторожно начала она.
- Нет, нет, - сказала Гели. - Это не то, что вы думаете. Просто обычный ад генеральской семьи.
- Вы ненавидите его - и одновременно хотите соответствовать всем его ожиданиям, быть предметом его гордости. Это очень нездорово.
Ироническая улыбка исчезла с губ Гели.
- Вы любите Теннанта? - вдруг спросила она.
- Да, люблю.
- И тогда будете любить, если он окажется клиническим сумасшедшим?
- И тогда буду любить.
- Это очень нездорово.
Обе женщины невесело рассмеялись.
- Ну вот, - сказала Гели, - вам ли не понимать моих сложностей с отцом! - Она бессознательно терла указательным пальцем по большому - как заядлый курильщик в тоске по сигарете. - Кто, кстати, убил моего сотрудника в доме Теннанта? Вы или профессор?
Впервые в сердце Рейчел шевельнулось некоторое сочувствие.
- Почему вас это интересует? Вы друг друга любили, да?
- Трахались иногда.
- Зачем вы хотите всем казаться такой… стальной?
Гели сердито вскинула одну бровь. Похоже, она уже жалела о том, что на несколько секунд "рассиропилась".
- А отчего это вы так охотно беседуете со мной, профессор Вайс?
- Прощупываю, насколько вы опасны.
- То есть пытаетесь понять, зачем я здесь: по долгу службы или поквитаться с вами двоими?
- Практически угадали.
Холодная улыбка вернулась на лицо Гели.
- Возможно, поквитаться с вами и есть мой служебный долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78