- подумал Чаз. - Быть не может».
- …моей жизни, - проскрежетал он, хватаясь за края кафедры.
Собрание заметило, как он покачнулся, и по залу прокатилась волна беспокойных перешептываний. Чаз заставил себя смотреть в сторону, пока Рикка садилась рядом с шантажистом, - тот вежливо забрал у нее костыли и уложил их под скамью.
«Ебаный в рот».
Спертый воздух зашипел, покидая легкие Чарльза Региса Перроне. Чаз шатко попятился и побрел к ризнице, глотая воздух ртом, словно обреченный тунец. Он добрался до двери, и ноги его превратились в лапшу. Тул поймал его на пути к полу. Чаз закрыл дрожащие веки под нежную гармонию «Куда исчезли все цветы?» - гладкого и уместного продолжения его речи в исполнении «Акта покаяния».
Рикка прошептала Мику Странахэну:
- Ты был прав насчет этого кретина. Он убил свою жену. Он мне сам сказал.
- Что с тобой произошло?
- Если вкратце - он отвез меня в глушь и застрелил. Представляешь?
Странахэн ответил, что еще как представляет.
- Что ты тут делаешь?
- Пугаю его, - ответила Рикка. - Это глупо, но я хочу, чтобы Чаз увидел, что я жива. Что он со мной сделает в церкви?
- Ты уже была в полиции?
- Нет еще, но собираюсь.
- Можно тебя кое о чем попросить? Подожди пару дней, а?
Рикка улыбнулась:
- Так ты вправду его шантажируешь.
- Еще лучше, - ответил Странахэн. - Но ты поосторожнее. Чаз будет настаивать на встрече. Умолять, рыдать, а может, даже обещать тебе златые горы за молчание.
- После чего попытается убить меня еще раз.
- Именно. Но я дам тебе телефонный номер. Обязательно позвони, прежде чем встретиться с Чазом.
Странахэн нацарапал номер на обороте молитвенной карточки. Рикка не узнала ни имя, ни номер, но засунула карточку в сумочку. Гитарное трио доиграло песню, и в церкви воцарилась тишина. Корбетт Уилер вернулся на кафедру.
- Это был очень тяжелый день для многих из нас, - сказал он, покосившись на ризницу. - Что касается меня, я до сих пор не могу поверить, что моей сестры больше нет. Мне все кажется, что лишь сегодня утром она смеялась над моими фермерскими башмаками и аборигенской прической.
Все захихикали, но только Странахэн понял скрытую шутку. Джои безжалостно подкалывала брата, когда тот одевался для церемонии.
- Спасибо вам всем, что пришли сегодня и поделились своими воспоминаниями. Джои была бы очень тронута, - в заключение сказал Корбетт. - Я знаю, что многие из вас хотели бы выразить сочувствие ее мужу, Чазу. Он будет ждать вас у входа.
- Чудесно, - пропела Рикка.
- Тише едешь - дальше будешь, - предупредил ее Странахэн.
Чарльз Перроне больше всех был ошеломлен тем, что будет на выходе из церкви Святого Конана лично общаться со скорбящими. Он канючил, что слишком слаб и вне себя от горя, но брат Джои схватил его за локоть и приказал взять себя в руки. Тул даже не попытался вступиться за Чаза - вместо этого он остановился у алтаря и уставился на фотографию покойной жены доктора. Тул впервые видел портрет Джои Перроне, и она кого-то ему напоминала.
Вот только кого? Тул не помнил. Таков один из недостатков наркотических пластырей - временами путают память.
Он вышел на улицу и нашел себе тенистое местечко под баньяном. Он улегся поддеревом, опершись головой о ствол. Наблюдая, как Чаз пожимает руки и обнимается на ступенях церкви, Тул снова подумал о фото миссис Перроне. Как такую симпатичную, сообразительную на вид девушку угораздило клюнуть на такого дерьмового проныру? Никакой справедливости в этом мире - это уж к гадалке не ходи.
Тул рассердился, когда какой-то человек приблизился легкими шагами и уселся рядом.
- Помнишь меня? - спросил человек.
- Еще бы. - Парень, который ударил его по горлу в ту ночь дома у Чаза. Шантажист.
Глаза Тула сузились:
- Тебе повезло, что мы не одни.
- Ничего удивительного, что ты злишься. Я тебе здорово врезал.
- В следующий раз посмотрим, приятель.
- Об этом я и хочу поговорить. - Шантажист понизил голос. - О передаче денег.
- Чё это?
- Шантаж. Заплатить.
- А, ну да. - Тул неловко поерзал. Его зад неудачно ткнулся аккурат в нарост на корне баньяна, и тот впился прямо во вросшую пулю.
- У меня такое ощущение, - сказал мужчина, - будто Чаз собирается выкинуть некую несусветную глупость. Это повредит и ему, и мистеру Хаммернату.
- Не волнуйся. Пока я тут, ничё он не выкинет.
- Рад слышать. - Шантажист указал на двери церкви. - Узнаешь вон тех двоих?
Тул прищурился:
- Один - коп.
Верно, детектив Ролвааг. А темноволосая леди на костылях?
Может, и узнаю. - Тул сунул руку в комбинезон и очесал промежность.
Шантажист сказал, что женщину зовут Рикка Спиллман.
- Твой подопечный тут недавно среди ночи пытался ее кокнуть.
- Серьезно? - спросил Тул, хотя сам знал, что это правда. Еще он знал, что должен рассказать Реду, потому что это серьезно. Доктор пошел и застрелил девчонку, которая, вместо того чтобы тихо помереть, сейчас болтает с копом. Тул поднялся и помассировал ягодицы. Старая винтовочная пуля натирала копчик.
Шантажист тоже встал.
- Я пока предпочел бы не пересекаться с Ролваагом, - сказал он, - так что пойду-ка я отсюда.
Тул пожал плечами. Он заметил, что к женщине на костылях подходит брат миссис Перроне, овцевод. «Час от часу не легче», - подумал Тул.
Шантажист сказал:
- Как бы там ни было, я сожалею насчет того, что произошло на прошлой неделе в доме.
- Мы с тобой еще не закончили, - произнес Тул.
- Я так и понял.
- Слушай, а где твоя подружка? Та, которая была во Фламинго?
- Дома, пулеметы чистит.
Тул не разобрал, шутит ли парень. И тут, как гром среди ясного неба, его озарило: так вот на кого похожа фотография на алтаре - на подружку шантажиста! Ночью в доках было темно, но, насколько он смог разглядеть ее лицо, она сильно напоминала мертвую женщину на фотографии. Черт, может, они родня? Может, шантаж - это на самом деле месть?
- Мистер, мож я вас спрошу? - сказал Тул.
- Неа, - ответил шантажист и отчалил.
В некотором роде Чаза Перроне утешало, что Корбетт Уилер стоит рядом и разделяет бремя сердечности. Тяжело быть вежливым и участливым, а уж притворяться - тем более. Чаз выдерживал не более двенадцати секунд искреннего сострадания от каждого желающего, а затем передавал его дальше, как мешок с песком. По встревоженным лицам он заключил, что выглядит, должно быть, страхолюдно - озноб, мокрая верхняя губа, гноящиеся москитные укусы. Но в его роли ему это все на руку - скорбящий муж распадается на части.
Рукопожатие и объятие.
Рукопожатие и объятие.
Чаз Перроне старался сохранять приличествующую маску скорби, но ощутил, как губы сложились в уродливый оскал, когда очередь дошла до шантажиста. Тот вложил конверт Чазу в руки, наклонился ближе и, подделываясь под Чарлтона Хестона, произнес:
- Я слышу вертолеты, Чаззи.
Чаз невольно глянул вверх, но увидел только самолетик, который летел к берегу, волоча за собой рекламу «Будвайзера».
- Увидимся завтра вечером, - пообещал шантажист и ушел.
У Чаза не было времени психовать: он увидел, как Рикка демонстративно болтает с Ролваагом бог его знает о чем. Детектив казался радушным и непринужденным - вряд ли ему только что сообщили о попытке убийства в Локсахатчи. Чазу только и оставалось психовать, чтобы не рвануть в кусты, как заяц.
Чаз пал во влажные объятия миссис Рагузо, зареванной и смутно попахивающей моцареллой, и в ужасе услышал, как Корбетт Уилер извиняется и отходит. Пришпиленный к груди миссис Рагузо, Чаз безутешно наблюдал через ее плечо, как брат Джои фланирует к Рикке и завязывает разговор.
«Невероятно, - подумал Чаз. - Я влип».
Через пару секунд Рикка уже ковыляла к нему, а Корбетт Уилер шел впереди. Чаз высвободился из объятий миссис Рагузо, но бежать уже было поздно.
- Твоя домработница, - сказал брат Джои, - хочет поговорить с тобой наедине.
- Конечно, - сказал Чаз, подумав: «Домработница? Боже, она никогда не даст мне об этом забыть».
Корбетт Уилер взял на себя основные утешительные обязанности, и Чаз отошел. Рикка стояла в стороне и смотрела на него тепло, как барракуда. Ее костыльная трехно-гость исключала примирительные объятия.
- Нам надо поговорить, - почти прошептал он.
- Отсоси себе сам, Чаз.
- Я в ту ночь с катушек слетел. Совсем выжил из ума.
- Расскажешь это присяжным, жалкий урод, - парировала Рикка.
- Да, и извини, что обчистил твою квартиру. И избавился от твоей машины, - продолжал Чаз. - Я запаниковал, золотце. Ну, что тут скажешь?
- Ну и дерьмово же ты выглядишь. Это у тебя на лице что, гангрена?
- Москитные укусы. Я загибаюсь от западно-нильского вируса.
- Прекрасно. Надеюсь, у тебя яйца отвалятся, - порадовалась Рикка.
- Слушай, ты имеешь полное право злиться. Я с тобой ужасно поступил.
- Что, правда?
- Но на самом деле это был не я. У меня крыша поехала, - настаивал Чаз. - Серьезно. Как мне загладить вину?
- Не считая медленной мучительной смерти?
- Шшш-ш-ш. Прошу тебя, солнышко, потише.
- Двести пятьдесят штук, - сухо объявила Рикка. - Наличными.
- Правда? - Его захлестнуло облегчение. Он всегда считал ее хапугой. Это лучшая новость за день.
- Плюс новую машину. «Мустанг» с откидным верхом, - добавила она. - Если не согласен - я навещу моего нового лучшего друга. - Она бросила взгляд на Карла Ролваага, который разговаривал с седым священником.
- Погоди, Рикка, не надо! Я отвечу, сейчас отвечу! - Чаз потянулся к Рикке, но та угрожающе замахнулась костылем. - Я согласен, - тихо произнес он. - Все, что хочешь.
- Жди звонка, - бросила она и в одиночестве похромала прочь.
Чаз вернулся к гостям, из коих осталась только горстка друзей Джои. Корбетт наклонился к нему:
- У нас в Австралии таких уборщиц не делают. Шикарная телка.
- Да, но, по слухам, у нее триппер.
Брат Джои хихикнул:
- Неплохая попытка.
Кто-то сжал обе руки Чаза: да это же Роза, блондинка в мини-юбке из книжного клуба Джои.
- Можно с тобой поговорить? - спросила она.
- Разумеется. - Чаз ощутил аромат ее духов, той же самой «Шанели», которую любила Джои. Он возбудился, он хотел еще, этот запах его всегда воодушевлял. Самым ярким его воспоминанием о первых секундах после того, как он выбросил жену за борт, был ее запах, соблазнительно повисший в воздухе.
Роза провела Чаза Перроне обратно в двери церкви. Внутри было прохладно и темнее, чем на улице. Он старался не слишком явно пялиться на ее сиськи, которые под вязаным топом в облипку выглядели как угодно, только не скорбно.
- Ты сказал просто потрясающую речь, - трепетно понизив голос, произнесла Роза.
- Ну, Джои была потрясающей женщиной.
- Господи, ну еще бы. Я все не могу поверить, что ее больше нет, Чаз. Не могу поверить.
- Да, я тоже, - согласился он.
- Но твоя речь сегодня была такая… ты был как скала, почти до самого конца. Скала Гибралтара.
- Я старался быть сильным, - скромно произнес он. - Ради Джои.
- Но, Чаз, как ты живешь на самом деле? Как ты держишься? - Роза снова нащупала его руки и погладила их столь умело, что Чаз задрожал. Уже который день он не задумывался о сексе, но внезапно ему показалось, что идея неплоха. Отличное средство от мрака и ужаса.
- По правде говоря, я распадаюсь на части, - сказал он.
- Если честно, выглядишь ты неважно.
- Без нее дом такой одинокий и пустой.
- Могу себе представить. - Розино лицо исказилось от жалости.
От запаха ее духов Чаз уже поплыл. Он глазел на ее коралловые губы и едва сдерживался, чтобы не раздвинуть их языком немедленно. «Погоди, - твердил он себе, - здесь не время и не место».
- Сегодня будет тяжкий вечер, - сказал он. - Я-то думал, эта служба поставит точку, но, по-моему, ничего не изменилось.
Роза переплела свои пальцы с его. «Какое пленительное создание», - думал Чаз. Как же так, почему Джои никогда не приглашала ее в дом для официального знакомства?
- Не хочешь навестить меня вечером? Я приготовлю что-нибудь на ужин, - предложила она. - Можем взять фильм напрокат. Отвлечься от этого кошмара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56