Действительно, все гениальное просто. И самое удивительное, до Гороховского никто не додумался делать большие деньги из воздуха!
* * *
И вот он, бывший опальный журналист областного масштаба, облеченный непонятной еще властью, с трудом смиряя стук собственного сердца, впервые приступает к настоящему делу. Он находится в строго засекреченной, вовсе не государственной лаборатории. Какой, пока еще и сам не ведает. Где, в каком районе Москвы или Подмосковья она размещается, тоже неизвестно. Сюда Сергея доставили с завязанными глазами. Везли в абсолютной тишине, машина петляла, не попадая в пробки, из чего он сделал вывод: ехали по Окружной дороге. Затем некто вел его под локоть по коридорам, в которых также не раздавалось ни звука. Это было дьявольски любопытно, щекотало нервы. Такая работа была Сергею по вкусу. Наконец незнакомый спутник снял с его глаз повязку, журналист невольно зажмурился от обилия света: продолговатая комната с белыми стенами освещалась десятками неоновых ламп.
Перед тем как отправить Сергея в эту не совсем обычную командировку, Гороховский пригласил его в свой кабинет, стал объяснять сверхзадачу, которую решил поручить разгадать именно ему. Руководство добилось возможности встретиться с неизвестным широкому кругу общественности ученым. Правда, у него есть звание – профессор. Операция весьма деликатная. Дело в том, что профессор живет только своей работой, остальное его мало интересует. Ко всему, он страшно наивен, доверчив, как малый ребенок. Есть еще одна деталь: его родители в тридцатые годы были репрессированы и пропали без вести. Видимо, страх сидит в его генах. Первыми его трудами заинтересовались иностранцы, как у нас водится. Но… автомашина, в которой ехали с ним на встречу бельгийцы, попала в автокатастрофу, и… нити оборвались. Зато возникли иные сложности. Сам того не подозревая, профессор был умело завербован крупной промышленно-бандитской мафией в компаньоны.
– Зачем же дело стало? – удивился Сергей. – Заявите в органы милиции, вызволите человека.
Оказывается, он плохо понял, о чем вообще идет речь. Гороховский терпеливо объяснил, шаг за шагом приоткрывая завесу подготовленной акции.
– Мы нашли контакт с главой мафиозной фирмы по кличке «Генерал», возможно, он и в самом деле высокий чин в своем министерстве. Предложили огромные откупные, чтобы Генерал передал профессора для работы в нашем концерне, но… Ученый до сих пор уверен, что отдает талант военно-промышленному комплексу, КГБ. В свое время его эта организация сильно обидела: многократно под разными предлогами запрещала выезд за границу, отклоняя приглашения на симпозиумы и конференции. Наверное, ссылались на перечень секретного циркуляра, а на самом деле виной всему был пятый пункт в анкете. По этой же причине профессора «попросили» из научно-исследовательского института. И его тут же перехватила мафия. Что он конкретно для хозяев разрабатывает, неизвестно.
Сергей в эти минуты едва не сорвался. До него медленно, но верно стало доходить, куда он попал. И раньше подозревал, что даром деньги никто не платит. Но многоопытный Гороховский мигом заверил его:
– Ты можешь не волноваться за свою репутацию. Мы не нарушаем уголовный кодекс, мы помогаем стране, – и протянул Сергею твердые красные корочки сотрудника газеты «За мирный атом», а следом картонный квадратик с красной полосой поперек – допуск КГБ на особо важный объект. В допуске черным по белому было написано: «Подателю сего разрешается взять эксклюзивное интервью для закрытой научной прессы у товарища Д.» Сергей только головой покачал и с невольным восхищением посмотрел на шефа.
А Гороховский продолжал увлеченно посвящать его в детали предстоящей операции.
– Среди слабостей профессора есть одна, заслуживающая особого разговора. Он давно мечтает поведать миру о своих задумках, однако всюду, где бы он ни работал, разрешения не получал.
– Да, вы глубоко копаете! – сказал тогда Сергей. – Заочно раздели профессора до нитки.
– Ошибаешься, Сережа, мы знаем о нем очень мало.
– В чем моя задача?
– Глазами журналиста и разведчика, что очень близко по смыслу, примечай буквально все, что увидишь: какие книги на полках, на столе, какой формы колбы или иное лабораторное оборудование, наличие сейфов, их фирменные знаки. Я уже не прошу рассмотреть схемы сигнализации, они замаскированы, но все же помни и об этом. А вдруг…
– Я еду один?
– Вас будет двое. Мой личный сотрудник охраны. Скажу по секрету, это бывший командир взвода знаменитой «девятки», особого управления КГБ И последнее. Это твое испытательное задание. Выполнишь и… перед тобой – блистательные перспективы, сорвешь… – Гороховский не договорил…
Профессор был мал ростом, худ, с некрасивым лицом, пожалуй, половину которого занимали очки, поэтому глаза профессора под сильными линзами выглядели выпуклыми. От его нечеловеческого взгляда журналисту стало не по себе.
– Итак, задавайте ваши вопросы, молодой человек.
– Над чем вы сейчас работаете, профессор?
* * *
– Молодец, Сережа, ты сам не представляешь, как сильно помог лично мне и концерну. – Гороховский легко и стремительно поднялся, ловко вынул кассету из диктофона, где была записана беседа с таинственным ученым, спрятал в сейф. – Считай, что задание выполнил успешно. В подробности тебя не посвящаю, но… язык за зубами держи крепко, очень крепко! – Протянул толстую пачку пятидесятирублевок. – Возьми на мелкие расходы!
– Извините, товарищ директор, – обиделся Сергей, – это вы зря, я еще вам должен за все, авось когда-нибудь расплачусь. Лучше расскажите мне, зачем провели эту операцию? Хоть чуточку приподнимите завесу, если, конечно, доверяете. Зачем все это? Крупный ученый сидит взаперти, а им командует какой-то мафиозный Генерал. Да и вы…
– Что я?
– Мне было бы легче работать, зная правду.
– Сережа, я тебе верю. Хотя… в нашем деле верить нельзя даже самому себе. Уверен, подсадной уткой, «черной рукой» ты быть не можешь, а это для меня сегодня главное. – Думаю, очень скоро мы с тобой будем наносить визиты во многие страны. Послушай краткую лекцию о так называемой подпольной науке. В Кремле убеждены, что таковой науки нет.
– А на самом деле?
– В нашей любимой советской стране давным-давно, со времен нэпа, существует не только теневая экономика, но и теневая наука. И в ней, не удивляйся, множество талантливых ученых. Постепенно, годам эдак к восьмидесятым, вместо кустарей-одиночек и лжеартелей стали создаваться подпольные фабрики и заводы, лаборатории. Взвалили на себя эту обузу не мошенники, а вполне серьезные люди, дельцы западного склада. Постепенно они скупили на корню не только перспективную промышленность, но и все и вся.
– Извините, товарищ директор, – возразил Сергей, – это уже похоже на сказку. Как это они могли скупить все, когда работают заводы, фабрики, выпускается продукция. Все на виду.
– Очень дельный вопрос! – оживился Гороховский. – Пойми, Сергей, наша система – айсберг, на виду одна десятая часть, а девять десятых под водой. СССР – уникальная страна. Образно говоря, под водой целая жизненная система, очень чуткая и быстро на все реагирующая. Вот пример. Узбекское дело. Помнишь, как оно стало быстро раскручиваться? Система взяток, подкупа высших партийных и государственных боссов, закопанное золото, охраняемое змеями гюрзами, подпольные тюрьмы, подпольные рабы. Но… стоило хорошенько копнуть и… ящерица отбросила хвост – все стало быстро утихать, как шторм на море. Подпольная страна – монолит, там нет национальных распрей, нет геополитических интересов. Всех связывает одно – оборот капитала и выгодное его вложение. Об этот монолит ломали и еще сломают зубы лучшие сыщики Интерпола.
– Увлекательный роман, да и только. А вы, извините, не фантазируете? Я в глуши такого даже во сне представить не мог.
– Вот почему я тебя из глуши и вытащил, – весело парировал Гороховский. – Итак, я продолжаю. Умные дельцы отлично понимают, мир подпольного бизнеса не может развиваться без научно-технического прогресса. Поэтому и началась охота на непризнанных гениев: ученых, изобретателей. И пойми, то, что наша власть называет теневой экономикой, на Западе – самая обычная и довольно популярная деятельность, именуемая предпринимательством.
– Выходит, я всю жизнь дрался с собственной тенью?
– Делай выводы сам. И считай, что я прочел тебе сегодня ликбез об азах бизнеса. Ты не разочарован?
– Наоборот, мне стало интересно жить.
* * *
Обхватив голову ладонями, Гороховский изучал досье на профессора, собранное Сергеем. «Хорошо, что старый чудак ученый не догадывается, с кем имеет дело, для каких преступных целей хотят его использовать. Сергей внушил ему мысль, что отныне поддерживать профессора будет КГБ. А дальше? Заполучить профессора с его аэрозолью нужно во что бы то ни стало. Неясно одно, как это свершить, не навлекая на себя гнев мафии, которая, несомненно, очень сильна. Договориться о совместной опеке? Да мафиози просто пристрелят меня. Выходит, нужно поделиться с ними. Отдать часть прибыли? Стоит ли игра свеч?»
В дверь постучали.
– Это я, Сергей! Откройте, пожалуйста. Досадуя на помеху, Гороховский спрятал в дальний ящик магнитофонную пленку, начатую расшифровку. Запер стол, пошел к двери:
– Я же просил меня не беспокоить! – начал было Гороховский и… осекся, увидев человека в военной форме.
– Григорий Григорьевич, я пытался объяснить товарищу, но… он из Комитета госбезопасности.
– Да, времени у меня в обрез! – четким голосом подхватил подполковник. – Нам нужно срочно побеседовать с вами.
– Предъявите, пожалуйста, документы!
– Неудобно беседовать на пороге, – подполковник решительно вошел в кабинет. – А теперь, пожалуйста! – Раскрыл перед Гороховским красную книжицу с гербом на твердой обложке. – К вашим услугам подполковник госбезопасности Гринько.
Гороховский повертел книжицу в руках, гадая, с какой целью появился в их тщательно законспирированном концерне этот хмырь с наглой рожей. Он сделал знак телохранителям, и оба мигом исчезли.
– И вы, пожалуйста, оставьте нас одних! – строго попросил Гринько Спичкина.
– Это мой пресс-секретарь! – запротестовал было Гороховский, но, взглянув в непроницаемо-решительное лицо кагэбешника, понял, нужно подчиниться. Сергей ушел.
– Слушаю вас, товарищ подполковник!
– У вас есть подслушивающие устройства? – Гринько наметанным взглядом прошелся по кабинетику, покрутил настольную лампу.
– Разве дело столь серьезно? – позволил себе улыбнуться Гороховский.
– Вы даже себе не представляете.
– Слушаю вас. Здесь нас никто не фиксирует. Слово даю!
– Поверим на сей раз. – Гринько поудобней уселся в кресло, закинул нога за ногу, уставился в лицо Гороховского стеклянно-холодным взглядом. – Итак, господа хорошие, не станем темнить. Карты на стол, Гороховский!
– О чем это вы, подполковник? – от тяжелого предчувствия сжалось сердце. С момента появления здесь этого типа чувствовал скрытую тревогу.
– Я преемник генерала Ухтомского. Помните такого?
– Ухтомского? – Как он мог забыть о страшном человеке, знающем всю подноготную его жизни? Это по его приказу к нему явился писатель Субботин, шантажируя тем, что он скрыл в автобиографии. А главное, он знал о валютных делах его юности; и, самое страшное, – о методах и технологии «спасения» им, Гороховским, металлургических заводов. Словом, данных Ухтомского вполне хватило бы на десятилетнее заключение. – Допустим, я помню генерала, – попробовал прощупать кагэбешника Гороховский, узнать, что у него за душой. Вдруг Ухтомский не передал преемнику досье на него.
– Не будьте наивным, Григорий Григорьевич! – укоризненно качнул головой подполковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
* * *
И вот он, бывший опальный журналист областного масштаба, облеченный непонятной еще властью, с трудом смиряя стук собственного сердца, впервые приступает к настоящему делу. Он находится в строго засекреченной, вовсе не государственной лаборатории. Какой, пока еще и сам не ведает. Где, в каком районе Москвы или Подмосковья она размещается, тоже неизвестно. Сюда Сергея доставили с завязанными глазами. Везли в абсолютной тишине, машина петляла, не попадая в пробки, из чего он сделал вывод: ехали по Окружной дороге. Затем некто вел его под локоть по коридорам, в которых также не раздавалось ни звука. Это было дьявольски любопытно, щекотало нервы. Такая работа была Сергею по вкусу. Наконец незнакомый спутник снял с его глаз повязку, журналист невольно зажмурился от обилия света: продолговатая комната с белыми стенами освещалась десятками неоновых ламп.
Перед тем как отправить Сергея в эту не совсем обычную командировку, Гороховский пригласил его в свой кабинет, стал объяснять сверхзадачу, которую решил поручить разгадать именно ему. Руководство добилось возможности встретиться с неизвестным широкому кругу общественности ученым. Правда, у него есть звание – профессор. Операция весьма деликатная. Дело в том, что профессор живет только своей работой, остальное его мало интересует. Ко всему, он страшно наивен, доверчив, как малый ребенок. Есть еще одна деталь: его родители в тридцатые годы были репрессированы и пропали без вести. Видимо, страх сидит в его генах. Первыми его трудами заинтересовались иностранцы, как у нас водится. Но… автомашина, в которой ехали с ним на встречу бельгийцы, попала в автокатастрофу, и… нити оборвались. Зато возникли иные сложности. Сам того не подозревая, профессор был умело завербован крупной промышленно-бандитской мафией в компаньоны.
– Зачем же дело стало? – удивился Сергей. – Заявите в органы милиции, вызволите человека.
Оказывается, он плохо понял, о чем вообще идет речь. Гороховский терпеливо объяснил, шаг за шагом приоткрывая завесу подготовленной акции.
– Мы нашли контакт с главой мафиозной фирмы по кличке «Генерал», возможно, он и в самом деле высокий чин в своем министерстве. Предложили огромные откупные, чтобы Генерал передал профессора для работы в нашем концерне, но… Ученый до сих пор уверен, что отдает талант военно-промышленному комплексу, КГБ. В свое время его эта организация сильно обидела: многократно под разными предлогами запрещала выезд за границу, отклоняя приглашения на симпозиумы и конференции. Наверное, ссылались на перечень секретного циркуляра, а на самом деле виной всему был пятый пункт в анкете. По этой же причине профессора «попросили» из научно-исследовательского института. И его тут же перехватила мафия. Что он конкретно для хозяев разрабатывает, неизвестно.
Сергей в эти минуты едва не сорвался. До него медленно, но верно стало доходить, куда он попал. И раньше подозревал, что даром деньги никто не платит. Но многоопытный Гороховский мигом заверил его:
– Ты можешь не волноваться за свою репутацию. Мы не нарушаем уголовный кодекс, мы помогаем стране, – и протянул Сергею твердые красные корочки сотрудника газеты «За мирный атом», а следом картонный квадратик с красной полосой поперек – допуск КГБ на особо важный объект. В допуске черным по белому было написано: «Подателю сего разрешается взять эксклюзивное интервью для закрытой научной прессы у товарища Д.» Сергей только головой покачал и с невольным восхищением посмотрел на шефа.
А Гороховский продолжал увлеченно посвящать его в детали предстоящей операции.
– Среди слабостей профессора есть одна, заслуживающая особого разговора. Он давно мечтает поведать миру о своих задумках, однако всюду, где бы он ни работал, разрешения не получал.
– Да, вы глубоко копаете! – сказал тогда Сергей. – Заочно раздели профессора до нитки.
– Ошибаешься, Сережа, мы знаем о нем очень мало.
– В чем моя задача?
– Глазами журналиста и разведчика, что очень близко по смыслу, примечай буквально все, что увидишь: какие книги на полках, на столе, какой формы колбы или иное лабораторное оборудование, наличие сейфов, их фирменные знаки. Я уже не прошу рассмотреть схемы сигнализации, они замаскированы, но все же помни и об этом. А вдруг…
– Я еду один?
– Вас будет двое. Мой личный сотрудник охраны. Скажу по секрету, это бывший командир взвода знаменитой «девятки», особого управления КГБ И последнее. Это твое испытательное задание. Выполнишь и… перед тобой – блистательные перспективы, сорвешь… – Гороховский не договорил…
Профессор был мал ростом, худ, с некрасивым лицом, пожалуй, половину которого занимали очки, поэтому глаза профессора под сильными линзами выглядели выпуклыми. От его нечеловеческого взгляда журналисту стало не по себе.
– Итак, задавайте ваши вопросы, молодой человек.
– Над чем вы сейчас работаете, профессор?
* * *
– Молодец, Сережа, ты сам не представляешь, как сильно помог лично мне и концерну. – Гороховский легко и стремительно поднялся, ловко вынул кассету из диктофона, где была записана беседа с таинственным ученым, спрятал в сейф. – Считай, что задание выполнил успешно. В подробности тебя не посвящаю, но… язык за зубами держи крепко, очень крепко! – Протянул толстую пачку пятидесятирублевок. – Возьми на мелкие расходы!
– Извините, товарищ директор, – обиделся Сергей, – это вы зря, я еще вам должен за все, авось когда-нибудь расплачусь. Лучше расскажите мне, зачем провели эту операцию? Хоть чуточку приподнимите завесу, если, конечно, доверяете. Зачем все это? Крупный ученый сидит взаперти, а им командует какой-то мафиозный Генерал. Да и вы…
– Что я?
– Мне было бы легче работать, зная правду.
– Сережа, я тебе верю. Хотя… в нашем деле верить нельзя даже самому себе. Уверен, подсадной уткой, «черной рукой» ты быть не можешь, а это для меня сегодня главное. – Думаю, очень скоро мы с тобой будем наносить визиты во многие страны. Послушай краткую лекцию о так называемой подпольной науке. В Кремле убеждены, что таковой науки нет.
– А на самом деле?
– В нашей любимой советской стране давным-давно, со времен нэпа, существует не только теневая экономика, но и теневая наука. И в ней, не удивляйся, множество талантливых ученых. Постепенно, годам эдак к восьмидесятым, вместо кустарей-одиночек и лжеартелей стали создаваться подпольные фабрики и заводы, лаборатории. Взвалили на себя эту обузу не мошенники, а вполне серьезные люди, дельцы западного склада. Постепенно они скупили на корню не только перспективную промышленность, но и все и вся.
– Извините, товарищ директор, – возразил Сергей, – это уже похоже на сказку. Как это они могли скупить все, когда работают заводы, фабрики, выпускается продукция. Все на виду.
– Очень дельный вопрос! – оживился Гороховский. – Пойми, Сергей, наша система – айсберг, на виду одна десятая часть, а девять десятых под водой. СССР – уникальная страна. Образно говоря, под водой целая жизненная система, очень чуткая и быстро на все реагирующая. Вот пример. Узбекское дело. Помнишь, как оно стало быстро раскручиваться? Система взяток, подкупа высших партийных и государственных боссов, закопанное золото, охраняемое змеями гюрзами, подпольные тюрьмы, подпольные рабы. Но… стоило хорошенько копнуть и… ящерица отбросила хвост – все стало быстро утихать, как шторм на море. Подпольная страна – монолит, там нет национальных распрей, нет геополитических интересов. Всех связывает одно – оборот капитала и выгодное его вложение. Об этот монолит ломали и еще сломают зубы лучшие сыщики Интерпола.
– Увлекательный роман, да и только. А вы, извините, не фантазируете? Я в глуши такого даже во сне представить не мог.
– Вот почему я тебя из глуши и вытащил, – весело парировал Гороховский. – Итак, я продолжаю. Умные дельцы отлично понимают, мир подпольного бизнеса не может развиваться без научно-технического прогресса. Поэтому и началась охота на непризнанных гениев: ученых, изобретателей. И пойми, то, что наша власть называет теневой экономикой, на Западе – самая обычная и довольно популярная деятельность, именуемая предпринимательством.
– Выходит, я всю жизнь дрался с собственной тенью?
– Делай выводы сам. И считай, что я прочел тебе сегодня ликбез об азах бизнеса. Ты не разочарован?
– Наоборот, мне стало интересно жить.
* * *
Обхватив голову ладонями, Гороховский изучал досье на профессора, собранное Сергеем. «Хорошо, что старый чудак ученый не догадывается, с кем имеет дело, для каких преступных целей хотят его использовать. Сергей внушил ему мысль, что отныне поддерживать профессора будет КГБ. А дальше? Заполучить профессора с его аэрозолью нужно во что бы то ни стало. Неясно одно, как это свершить, не навлекая на себя гнев мафии, которая, несомненно, очень сильна. Договориться о совместной опеке? Да мафиози просто пристрелят меня. Выходит, нужно поделиться с ними. Отдать часть прибыли? Стоит ли игра свеч?»
В дверь постучали.
– Это я, Сергей! Откройте, пожалуйста. Досадуя на помеху, Гороховский спрятал в дальний ящик магнитофонную пленку, начатую расшифровку. Запер стол, пошел к двери:
– Я же просил меня не беспокоить! – начал было Гороховский и… осекся, увидев человека в военной форме.
– Григорий Григорьевич, я пытался объяснить товарищу, но… он из Комитета госбезопасности.
– Да, времени у меня в обрез! – четким голосом подхватил подполковник. – Нам нужно срочно побеседовать с вами.
– Предъявите, пожалуйста, документы!
– Неудобно беседовать на пороге, – подполковник решительно вошел в кабинет. – А теперь, пожалуйста! – Раскрыл перед Гороховским красную книжицу с гербом на твердой обложке. – К вашим услугам подполковник госбезопасности Гринько.
Гороховский повертел книжицу в руках, гадая, с какой целью появился в их тщательно законспирированном концерне этот хмырь с наглой рожей. Он сделал знак телохранителям, и оба мигом исчезли.
– И вы, пожалуйста, оставьте нас одних! – строго попросил Гринько Спичкина.
– Это мой пресс-секретарь! – запротестовал было Гороховский, но, взглянув в непроницаемо-решительное лицо кагэбешника, понял, нужно подчиниться. Сергей ушел.
– Слушаю вас, товарищ подполковник!
– У вас есть подслушивающие устройства? – Гринько наметанным взглядом прошелся по кабинетику, покрутил настольную лампу.
– Разве дело столь серьезно? – позволил себе улыбнуться Гороховский.
– Вы даже себе не представляете.
– Слушаю вас. Здесь нас никто не фиксирует. Слово даю!
– Поверим на сей раз. – Гринько поудобней уселся в кресло, закинул нога за ногу, уставился в лицо Гороховского стеклянно-холодным взглядом. – Итак, господа хорошие, не станем темнить. Карты на стол, Гороховский!
– О чем это вы, подполковник? – от тяжелого предчувствия сжалось сердце. С момента появления здесь этого типа чувствовал скрытую тревогу.
– Я преемник генерала Ухтомского. Помните такого?
– Ухтомского? – Как он мог забыть о страшном человеке, знающем всю подноготную его жизни? Это по его приказу к нему явился писатель Субботин, шантажируя тем, что он скрыл в автобиографии. А главное, он знал о валютных делах его юности; и, самое страшное, – о методах и технологии «спасения» им, Гороховским, металлургических заводов. Словом, данных Ухтомского вполне хватило бы на десятилетнее заключение. – Допустим, я помню генерала, – попробовал прощупать кагэбешника Гороховский, узнать, что у него за душой. Вдруг Ухтомский не передал преемнику досье на него.
– Не будьте наивным, Григорий Григорьевич! – укоризненно качнул головой подполковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74