Такое казалось несправедливым — что говорить, оно и было несправедливым, — однако религиозные войны были самыми варварскими. Если люди вставали на защиту самого Бога, они могли поступать, как считали нужным. Ведь их противники в таких войнах выступали против Бога, а это было ужасно и отвратительно. Оспаривать власть самой высшей Власти — ну что ж, в этом случае каждый солдат считал себя карающим мечом Господа. Ничто не сдерживало воинов. Кары, направленные против врагов-грешников, были заранее и полностью оправданы. Насилие, убийство, грабёж — все самые гнусные человеческие преступления становились чем-то более значительным, чем просто справедливым, превращались в обязанность, святое Дело, вершителям которого отпускались все грехи. Им не то что платили за совершаемые ими ужасные поступки, не то чтобы они грешили из любви к греху — нет, им внушали, что им простится буквально все, ибо Господь на их стороне. Даже в могилу их сопровождало искупление. В Англии рыцари, принимавшие участие в крестовых походах, находили покой под плитами с изображением воина, у которого были скрещены ноги — знак священного крестоносца, — чтобы во все века было известно, что они защищали гроб Господень, орошая свой меч кровью детей, убивая всех, кто попадался им на глаза, насилуя и грабя, похищая все то, что не было надёжно закреплено в земле. И это относилось ко всем. Евреи были в основном жертвами, но и они не упускали случая взмахнуть мечом, потому что все люди похожи друг на друга в своих достоинствах и пороках.
Уж не иначе мерзавцы получали огромное удовольствие от всего этого, мрачно подумал Джек, следя за тем, как полицейский разбирается с транспортным происшествием на оживлённом перекрёстке. Но ведь и тогда жили по-настоящему добрые, честные люди. Как поступали они? О чём думали? Интересно, что думал о происходящем сам Бог?
Но Райан не был священником, раввином или имамом. Он был заместителем директора ЦРУ и находился здесь, исполняя долг перед своей страной, собирая и передавая полученную информацию. Райан огляделся по сторонам и выкинул из головы историю.
Люди вокруг были одеты легко, чтобы противостоять томительной жаре, и толкотня на улицах напоминала ему Манхэттен. У многих на плече висели портативные радиоприёмники. Райан прошёл мимо ресторана со столиками, стоящими прямо на тротуаре, и увидел не менее десятка человек, слушавших новости, которые передавались каждый час. Джек улыбнулся. Они так похожи на него! Когда он ехал в машине, радиоприёмник был постоянно настроен на волну станции, непрерывно передающей новости. Глаза прохожих всё время двигались, осматривая происходящее вокруг. Ощущение насторожённости было таким, что Райану понадобилось несколько секунд, чтобы понять его. Подобно глазам его телохранителя — всё время смотрят по сторонам в поисках опасности. Ну что ж, у них есть оправдание. Трагедия на Храмовой горе вызвала вспышку насилия, но такой вспышки ждали: Райана ничуть не удивило, что те, на кого он смотрел, не сумели осознать, что более серьёзная угроза таится в отсутствии насилия. Израиль страдал близорукостью, которую было нетрудно понять. Его жители, окружённые странами, стремящимися стереть Израиль с лица земли, возвели паранойю до уровня искусства, а национальная безопасность превратилась в навязчивую идею. Спустя тысячу девятьсот лет после Масады и изгнания евреев из родной страны они вернулись обратно, на священные для них земли, спасаясь от порабощения и геноцида, и в результате… навлекли на себя то же самое. Разница заключалась лишь в одном — теперь меч был в их руках и, они знали, как пользоваться им. Однако и это вело в тупик. Войны должны заканчиваться миром, но их войны не заканчивались совсем. Они прекращались, прерывались — и не более. Мир для Израиля оставался всего лишь передышкой, необходимой для того, чтобы похоронить павших и подготовить новое поколение бойцов. Евреи сумели избежать почти полного уничтожения от рук христиан, положившись на свою способность одержать верх над мусульманскими народами, которые тут же выразили готовность закончить то, что начал Гитлер. И Бог думал, наверно, о том же, как и во времена крестовых походов. К сожалению, пересекать море посуху и останавливать движение солнца на небе возможно лишь в Ветхом завете. Теперь люди сами должны были решать свои проблемы. Однако далеко не всегда они занимались тем, чем надлежало. Когда Томас Мор написал свою «Утопию», где нарисовал государство, граждане которого вели высоконравственный образ жизни, он дал книге и государству одно и то же название. «Утопия» переводится как «место, которого нет». Джек покачал головой и повернул за угол ещё на одну улицу, вдоль которой выстроились оштукатуренные, выкрашенные в белое здания.
— Здравствуйте, доктор Райан.
Стоящий перед ним мужчина был пожилым — за пятьдесят — ниже Джека и коренастее. С бородой, аккуратно подстриженной, но припорошенной сединой, он скорее походил на кого-то из военачальников ассирийской армии Тиглатпаласара, чем на еврея. Меч или булава выглядели бы вполне уместно у него в руке. Если бы не улыбка на его лице, Райану захотелось бы иметь рядом с собой Джона Кларка.
— Привет, Ави. Ну и встреча!
Генерал Авраам Бен-Иаков занимал должность заместителя директора Моссада — израильского управления внешней разведки и был, таким образом, коллегой Райана. До 1968 года он служил в армии, где занимался специальными операциями в десантных войсках. Затем его способности оказались слишком заметными даже для войск специального назначения, и Рафи Эйтан добился перевода Ави в Моссад. Их дороги — Иакова и Райана — не однажды пересекались за последние годы, но всякий раз в Вашингтоне. Райан уважал Бен-Иакова как превосходного разведчика. Он не знал, что думает о нём его израильский коллега. Генерал Бен-Иаков умело скрывал свои чувства и мысли.
— Что нового в Вашингтоне, Джек?
— Все, что мне известно, я видел по каналу Си-эн-эн в посольстве. Пока ничего официального, и даже если бы я и знал что-нибудь, ты знаком с правилами лучше меня. Нельзя ли где-нибудь перекусить, Ави?
Райан не сомневался, что встреча была заранее подготовлена. Через две минуты, пройдя сто ярдов, они расположились в задней комнате семейного ресторанчика, где их надёжно прикрывали телохранители. Бен-Иаков попросил принести две бутылки «Хайнекена».
— Tуда, куда ты направляешься, пива не купишь.
— Дешёвый фокус, Ави, очень дешёвый, — упрекнул его Райан, отпив из бутылки.
— Насколько мне известно, ты летишь вместо Олдена в Эр-Рияд.
— Каким образом человек вроде меня сможет где-нибудь заменить доктора Олдена?
— Ты начнёшь там переговоры в то же самое время, как и Адлер с нами. Нас очень интересует, о чём пойдёт речь.
— В этом случае остаётся всего лишь немного подождать.
— Даже никакого намёка — от одного профессионала другому?
— Особенно это касается профессионалов, Ави. — Джек снова поднёс бутылку к губам и жадно глотнул холодного пива. Он уже обратил внимание на то, что меню ресторана было на иврите. — Придётся заказывать тебе, Ави… — Подумать только, какой идиот! Меня дурачили и раньше, но ещё никогда до такой степени, подумал Райан.
— Олден. — Это не было вопросом. — Мы с ним одного возраста. Уж ему-то следует знать, что опытные женщины не только более надёжны, но и не нуждаются в обучении. — Терминология Ави звучала профессионально даже при обсуждении интимных вопросов.
— Он мог бы уделить больше внимания своей жене.
Бен-Иаков ухмыльнулся.
— Я вечно забываю, что ты — католик.
— Дело не в этом, Ави. Какому сумасшедшему требуется больше одной женщины в жизни? — спросил Райан с каменным лицом.
— Ему конец. Такова оценка нашего посольства.
Но что это значит? — подумал израильтянин.
— Возможно. Однако никто не спрашивал моего мнения. А я испытываю глубокое уважение к нему. Он даёт президенту хорошие советы. Прислушивается к нашей точке зрения и в тех случаях, когда не согласен с Управлением, обычно ссылается на разумную причину. Шесть месяцев назад он указал мне на мой собственный промах. У него блестящий ум. Но ему не следовало развлекаться таким образом… Однако мы все не без недостатков. И всё-таки потерять работу из-за того, что не сумел сохранить штаны застёгнутыми…
Причём все это в такой момент, подумал Райан в приступе негодования.
— Таких людей нельзя держать на правительственной службе, Джек. Они слишком лёгкая добыча для шантажистов.
— Русские перестали заниматься медовыми ловушками… а ведь девушка оказалась еврейкой, Ави, не так ли? Уж не твоих ли рук дело?
— Доктор Райан! Неужели вы считаете меня способным на подобное? — Умей медведь смеяться, его смех весьма походил бы на похохатывание Ави Бен-Иакова.
— Ты прав, Ави. Это не твоя операция — ведь Олдена не пытались шантажировать. — Райан произнёс эту фразу особенно чётко. Глаза генерала сузились.
— Мы не имели никакого отношения к делу Олдена. Ты считаешь нас сумасшедшими? Теперь его место займёт доктор Эллиот!
Райан впервые подумал об этом. Проклятье…
— Да-да, доктор Эллиот — твой друг и наш тоже, — подчеркнул Ави.
— Скажи, Ави, за последние двадцать лет тебе часто приходилось не соглашаться с мнением своих министров?
— Ни разу, разумеется.
Райан фыркнул и осушил бутылку.
— Ты тут что-то говорил по поводу отношений между профессионалами?
— Мы делаем одно дело. Иногда нам везёт и к нашему мнению прислушиваются.
— И нередко в этих случаях ошибаемся мы…
Генерал Бен-Иаков не сводил пристального взгляда с Райана. Да, он приобретает опыт и становится все более зрелым. Ави действительно испытывал глубокое уважение к Райану — и как к человеку, и как к профессионалу, однако личные симпатии почти не играют роли в профессии разведчика. Происходило нечто крайне важное. Скотт Адлер побывал в Москве. Оба — Адлер и Райан — нанесли визит кардиналу Д'Антонио в Ватикане. Первоначально планировалось, что Райан останется с Адлером в Тель-Авиве и поможет ему во время переговоров с израильским Министерством иностранных дел, но поразительный промах Олдена изменил все.
Ави Бен-Иаков был блестяще информированным человеком даже для офицера разведки. На вопрос, является ли Израиль самым надёжным союзником Соединённых Штатов на Ближнем Востоке, Райан дал двусмысленный ответ. Такое можно ожидать от историка, решил Ави. Какой бы ни была позиция Райана, большинство американцев считали Израиль своим верным другом, и в результате израильтяне получали больше информации о том, что происходит внутри американского правительства, чем любая другая страна, — даже больше англичан, связанных с американскими разведывательными службами официальным соглашением.
Эти источники сообщили офицерам разведки Бен-Иакова, что причиной происходящего является Райан. В это было трудно поверить. Джек был очень умён и почти не уступал, например, Олдену, но Райан сам чётко определил свою роль — он слуга, а не хозяин, занимается осуществлением политики, а не её формированием. Вдобавок американский президент не испытывал к Райану особо тёплых чувств и даже не скрывал этого от своих ближайших помощников. Ходили слухи, будто Элизабет Эллиот ненавидит его. Причиной было что-то, происшедшее во время выборов: резкое слово или воображаемая обида. Ну что ж, высшие чины правительства отличались повышенной чувствительностью, это известно. Не то что мы с Райаном, подумал генерал Бен-Иаков. Как он, так и Райан не раз смотрели смерти в глаза, и это, возможно, связывало их. Им не нужно было придерживаться одинаковой точки зрения по всем вопросам. Они уважали друг друга.
Москва, Рим, Тель-Авив, Эр-Рияд. Что это может значить?
Скотт Адлер был верным помощником государственного секретаря Талбота, искусным профессиональным дипломатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Уж не иначе мерзавцы получали огромное удовольствие от всего этого, мрачно подумал Джек, следя за тем, как полицейский разбирается с транспортным происшествием на оживлённом перекрёстке. Но ведь и тогда жили по-настоящему добрые, честные люди. Как поступали они? О чём думали? Интересно, что думал о происходящем сам Бог?
Но Райан не был священником, раввином или имамом. Он был заместителем директора ЦРУ и находился здесь, исполняя долг перед своей страной, собирая и передавая полученную информацию. Райан огляделся по сторонам и выкинул из головы историю.
Люди вокруг были одеты легко, чтобы противостоять томительной жаре, и толкотня на улицах напоминала ему Манхэттен. У многих на плече висели портативные радиоприёмники. Райан прошёл мимо ресторана со столиками, стоящими прямо на тротуаре, и увидел не менее десятка человек, слушавших новости, которые передавались каждый час. Джек улыбнулся. Они так похожи на него! Когда он ехал в машине, радиоприёмник был постоянно настроен на волну станции, непрерывно передающей новости. Глаза прохожих всё время двигались, осматривая происходящее вокруг. Ощущение насторожённости было таким, что Райану понадобилось несколько секунд, чтобы понять его. Подобно глазам его телохранителя — всё время смотрят по сторонам в поисках опасности. Ну что ж, у них есть оправдание. Трагедия на Храмовой горе вызвала вспышку насилия, но такой вспышки ждали: Райана ничуть не удивило, что те, на кого он смотрел, не сумели осознать, что более серьёзная угроза таится в отсутствии насилия. Израиль страдал близорукостью, которую было нетрудно понять. Его жители, окружённые странами, стремящимися стереть Израиль с лица земли, возвели паранойю до уровня искусства, а национальная безопасность превратилась в навязчивую идею. Спустя тысячу девятьсот лет после Масады и изгнания евреев из родной страны они вернулись обратно, на священные для них земли, спасаясь от порабощения и геноцида, и в результате… навлекли на себя то же самое. Разница заключалась лишь в одном — теперь меч был в их руках и, они знали, как пользоваться им. Однако и это вело в тупик. Войны должны заканчиваться миром, но их войны не заканчивались совсем. Они прекращались, прерывались — и не более. Мир для Израиля оставался всего лишь передышкой, необходимой для того, чтобы похоронить павших и подготовить новое поколение бойцов. Евреи сумели избежать почти полного уничтожения от рук христиан, положившись на свою способность одержать верх над мусульманскими народами, которые тут же выразили готовность закончить то, что начал Гитлер. И Бог думал, наверно, о том же, как и во времена крестовых походов. К сожалению, пересекать море посуху и останавливать движение солнца на небе возможно лишь в Ветхом завете. Теперь люди сами должны были решать свои проблемы. Однако далеко не всегда они занимались тем, чем надлежало. Когда Томас Мор написал свою «Утопию», где нарисовал государство, граждане которого вели высоконравственный образ жизни, он дал книге и государству одно и то же название. «Утопия» переводится как «место, которого нет». Джек покачал головой и повернул за угол ещё на одну улицу, вдоль которой выстроились оштукатуренные, выкрашенные в белое здания.
— Здравствуйте, доктор Райан.
Стоящий перед ним мужчина был пожилым — за пятьдесят — ниже Джека и коренастее. С бородой, аккуратно подстриженной, но припорошенной сединой, он скорее походил на кого-то из военачальников ассирийской армии Тиглатпаласара, чем на еврея. Меч или булава выглядели бы вполне уместно у него в руке. Если бы не улыбка на его лице, Райану захотелось бы иметь рядом с собой Джона Кларка.
— Привет, Ави. Ну и встреча!
Генерал Авраам Бен-Иаков занимал должность заместителя директора Моссада — израильского управления внешней разведки и был, таким образом, коллегой Райана. До 1968 года он служил в армии, где занимался специальными операциями в десантных войсках. Затем его способности оказались слишком заметными даже для войск специального назначения, и Рафи Эйтан добился перевода Ави в Моссад. Их дороги — Иакова и Райана — не однажды пересекались за последние годы, но всякий раз в Вашингтоне. Райан уважал Бен-Иакова как превосходного разведчика. Он не знал, что думает о нём его израильский коллега. Генерал Бен-Иаков умело скрывал свои чувства и мысли.
— Что нового в Вашингтоне, Джек?
— Все, что мне известно, я видел по каналу Си-эн-эн в посольстве. Пока ничего официального, и даже если бы я и знал что-нибудь, ты знаком с правилами лучше меня. Нельзя ли где-нибудь перекусить, Ави?
Райан не сомневался, что встреча была заранее подготовлена. Через две минуты, пройдя сто ярдов, они расположились в задней комнате семейного ресторанчика, где их надёжно прикрывали телохранители. Бен-Иаков попросил принести две бутылки «Хайнекена».
— Tуда, куда ты направляешься, пива не купишь.
— Дешёвый фокус, Ави, очень дешёвый, — упрекнул его Райан, отпив из бутылки.
— Насколько мне известно, ты летишь вместо Олдена в Эр-Рияд.
— Каким образом человек вроде меня сможет где-нибудь заменить доктора Олдена?
— Ты начнёшь там переговоры в то же самое время, как и Адлер с нами. Нас очень интересует, о чём пойдёт речь.
— В этом случае остаётся всего лишь немного подождать.
— Даже никакого намёка — от одного профессионала другому?
— Особенно это касается профессионалов, Ави. — Джек снова поднёс бутылку к губам и жадно глотнул холодного пива. Он уже обратил внимание на то, что меню ресторана было на иврите. — Придётся заказывать тебе, Ави… — Подумать только, какой идиот! Меня дурачили и раньше, но ещё никогда до такой степени, подумал Райан.
— Олден. — Это не было вопросом. — Мы с ним одного возраста. Уж ему-то следует знать, что опытные женщины не только более надёжны, но и не нуждаются в обучении. — Терминология Ави звучала профессионально даже при обсуждении интимных вопросов.
— Он мог бы уделить больше внимания своей жене.
Бен-Иаков ухмыльнулся.
— Я вечно забываю, что ты — католик.
— Дело не в этом, Ави. Какому сумасшедшему требуется больше одной женщины в жизни? — спросил Райан с каменным лицом.
— Ему конец. Такова оценка нашего посольства.
Но что это значит? — подумал израильтянин.
— Возможно. Однако никто не спрашивал моего мнения. А я испытываю глубокое уважение к нему. Он даёт президенту хорошие советы. Прислушивается к нашей точке зрения и в тех случаях, когда не согласен с Управлением, обычно ссылается на разумную причину. Шесть месяцев назад он указал мне на мой собственный промах. У него блестящий ум. Но ему не следовало развлекаться таким образом… Однако мы все не без недостатков. И всё-таки потерять работу из-за того, что не сумел сохранить штаны застёгнутыми…
Причём все это в такой момент, подумал Райан в приступе негодования.
— Таких людей нельзя держать на правительственной службе, Джек. Они слишком лёгкая добыча для шантажистов.
— Русские перестали заниматься медовыми ловушками… а ведь девушка оказалась еврейкой, Ави, не так ли? Уж не твоих ли рук дело?
— Доктор Райан! Неужели вы считаете меня способным на подобное? — Умей медведь смеяться, его смех весьма походил бы на похохатывание Ави Бен-Иакова.
— Ты прав, Ави. Это не твоя операция — ведь Олдена не пытались шантажировать. — Райан произнёс эту фразу особенно чётко. Глаза генерала сузились.
— Мы не имели никакого отношения к делу Олдена. Ты считаешь нас сумасшедшими? Теперь его место займёт доктор Эллиот!
Райан впервые подумал об этом. Проклятье…
— Да-да, доктор Эллиот — твой друг и наш тоже, — подчеркнул Ави.
— Скажи, Ави, за последние двадцать лет тебе часто приходилось не соглашаться с мнением своих министров?
— Ни разу, разумеется.
Райан фыркнул и осушил бутылку.
— Ты тут что-то говорил по поводу отношений между профессионалами?
— Мы делаем одно дело. Иногда нам везёт и к нашему мнению прислушиваются.
— И нередко в этих случаях ошибаемся мы…
Генерал Бен-Иаков не сводил пристального взгляда с Райана. Да, он приобретает опыт и становится все более зрелым. Ави действительно испытывал глубокое уважение к Райану — и как к человеку, и как к профессионалу, однако личные симпатии почти не играют роли в профессии разведчика. Происходило нечто крайне важное. Скотт Адлер побывал в Москве. Оба — Адлер и Райан — нанесли визит кардиналу Д'Антонио в Ватикане. Первоначально планировалось, что Райан останется с Адлером в Тель-Авиве и поможет ему во время переговоров с израильским Министерством иностранных дел, но поразительный промах Олдена изменил все.
Ави Бен-Иаков был блестяще информированным человеком даже для офицера разведки. На вопрос, является ли Израиль самым надёжным союзником Соединённых Штатов на Ближнем Востоке, Райан дал двусмысленный ответ. Такое можно ожидать от историка, решил Ави. Какой бы ни была позиция Райана, большинство американцев считали Израиль своим верным другом, и в результате израильтяне получали больше информации о том, что происходит внутри американского правительства, чем любая другая страна, — даже больше англичан, связанных с американскими разведывательными службами официальным соглашением.
Эти источники сообщили офицерам разведки Бен-Иакова, что причиной происходящего является Райан. В это было трудно поверить. Джек был очень умён и почти не уступал, например, Олдену, но Райан сам чётко определил свою роль — он слуга, а не хозяин, занимается осуществлением политики, а не её формированием. Вдобавок американский президент не испытывал к Райану особо тёплых чувств и даже не скрывал этого от своих ближайших помощников. Ходили слухи, будто Элизабет Эллиот ненавидит его. Причиной было что-то, происшедшее во время выборов: резкое слово или воображаемая обида. Ну что ж, высшие чины правительства отличались повышенной чувствительностью, это известно. Не то что мы с Райаном, подумал генерал Бен-Иаков. Как он, так и Райан не раз смотрели смерти в глаза, и это, возможно, связывало их. Им не нужно было придерживаться одинаковой точки зрения по всем вопросам. Они уважали друг друга.
Москва, Рим, Тель-Авив, Эр-Рияд. Что это может значить?
Скотт Адлер был верным помощником государственного секретаря Талбота, искусным профессиональным дипломатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190