Оттого, что у него в руках жизни других, он чувствовал себя подобно Богу, наблюдающему за толпой. Это, конечно, особенно жестокий и бесчувственный Бог, но ведь и вся история тоже жестока и бесчувственна, правда? Да, операцию нужно провести именно здесь.
Глава 19
Дальнейшие события
— Коммодор, мне трудно поверить в это, — произнёс Рикс как можно спокойнее. Отдохнувший и загорелый, он только что вернулся из поездки на Гавайи. Там он остановился, разумеется, в Пирл-Харборе, чтобы взглянуть на базу подводных лодок. В своих мечтах Рикс был уже командиром первого соединения. Там размещались ударные подводные корабли, но, если командир ударной подлодки сумел встать во главе соединения ракетоносцев, почему бы не случиться обратному?
— Доктор Джонс — отличный специалист, — ответил Манкузо.
— Не сомневаюсь, однако ленты подверглись тщательной проверке. — Это было обычной процедурой и проводилось уже больше тридцати лет. Магнитные ленты с подводных ракетоносцев сразу после возвращения с боевого патрулирования поступали в распоряжение группы экспертов на берегу. Задача экспертов заключалась в том, чтобы проверить действия экипажа подлодки. Главным было убедиться, что никому не удалось сесть «на хвост» ракетоносцу. — Этот Джонс был великолепным акустиком, однако сейчас он работает по контракту и ему нужно как-то оправдать затраченные на него средства, верно? Я вовсе не утверждаю, что он поступил нечестно. Ему поручено разыскивать аномалии, и в этом случае из цепи совпадений он создал целую гипотезу. Все данные перед ним. Действительно, их можно толковать по-разному — черт побери, все данные подвержены двойному толкованию, — однако из всего этого вытекает, что те же самые члены экипажа, которые сумели выследить подлодку класса 688, не смогли обнаружить даже следов русской подводной лодки. Разве такое возможно?
— Это весомое заявление, Гарри. Однако Джонс вовсе не утверждает, что все произошло именно так. По его мнению, вероятность составляет один шанс из трех.
— Мне кажется, скорее один шанс из тысячи, — покачал головой Рикс, — и даже это слишком щедро.
— Как бы то ни было, командующий согласен с твоими выводами. Три дня назад у меня были специалисты из второго оперативного отдела. Они подтвердили эту точку зрения.
Тогда зачем весь этот разговор? — хотел спросить Рикс, но не смог.
— Подлодку проверили на уровень наружного шума, когда она уходила на задание?
Манкузо кивнул.
— Да, 688-й, только вышедший из текущего ремонта. Проверили до последнего звоночка.
— И каков результат?
— Она по-прежнему остаётся «чёрной дырой». Ударная подлодка потеряла её след на расстоянии в три тысячи ярдов при скорости в пять узлов.
— Таким образом, что мы решаем? — спросил Рикс как можно равнодушнее. Это будет записано в его досье и потому особенно важно.
Теперь уже Манкузо не знал, что ответить. Он ещё не принял решения. Чиновник, сидящий в нём, утверждал, что он сделал все правильно. Манкузо выслушал специалиста, работающего по контракту, затем отправил полученные данные вверх по команде в оперативное соединение, — командованию флота и в Пентагон. Результаты анализа — отрицательные. По мнению экспертов, у доктора Джонса наблюдаются параноидальные явления. Однако Манкузо плавал с Джонсом на подлодке «Даллас» в течение трех очень успешных лет, и акустик ни разу не допустил ошибки. Ни единой. За все три года. Русская подлодка класса «Акула» действительно находилась где-то в Аляскинском заливе. С того момента, как патрульный самолёт Р-3 потерял её, и до того момента, как «Адмирал Лунин» всплыл рядом со своей базой, русская подлодка словно исчезла с планеты. Где она обреталась? Если провести круги на карте, исходя из её скорости и времени, можно предположить, что подлодка была в районе патрулирования ракетоносца «Мэн». Можно также предположить, что в соответствующее время она оторвалась от ракетоносца и прибыла на свою базу. Но можно предположить и совсем иное, причём с большей долей вероятности, — «Адмирал Лунин» даже не приближался к району патрулирования американского ракетоносца. Ни «Мэн», ни «Омаха» не обнаружили его. Насколько вероятно, что русская подлодка могла ускользнуть от двух самых совершенных боевых подлодок?
Очень маловероятно.
— Знаешь, что меня беспокоит? — Манкузо посмотрел на Рикса.
— Что?
— Наш флот использует подводные ракетоносцы вот уже больше тридцати лет. Никому не удавалось обнаружить нас в районах с большой глубиной. Когда я служил помощником на «Хэммерхед», мы проводили учения по обнаружению «Джорджии» и получили мощный пинок в зад. Будучи командиром «Далласа», я не пробовал выследить подлодку класса «Огайо», а единственное совместное учение «Пуласки» оказалось для меня самым трудным за всю службу. Зато мне удавалось садиться «на хвост» «Дельтам», «Тайфунам» и всему остальному, что спускали на воду русские. Я сумел сделать снимки корпуса «Викторов». Мы стали такими экспертами в этом деле… — Командир соединения наморщил лоб. — Гарри, мы были самыми лучшими.
Рикс старался говорить спокойно и рассудительно.
— Барт, мы и теперь лучшие в мире. С нами могут сравниться англичане, может быть, да и они отстают. Нет больше никого, равного нам по классу. Но у меня появилась мысль.
— Что за мысль?
— Тебя беспокоят лодки класса «Акула». Я понимаю. Это хорошие лодки, может быть, похожие на наши субмарины класса 637, и это лучшее, что есть у русских. Далее, у нас приказ избегать контактов со всеми подводными лодками, однако ты отметил Росселли за то, что он сумел сесть «на хвост» одной из «Акул» Наверно, командование не похвалило бы тебя за это.
— А ты догадлив, Гарри. Действительно, кое-кому это совсем не понравилось. Но если им не по нраву то, как я командую соединением, пусть ищут другого командира.
— Что нам известно об «Адмирале Лунине»?
— Он находится на верфи, проходит текущий ремонт Выйдет в конце января.
— Судя по тому, что бывало в прошлом, он станет издавать меньше шума.
— Возможно. Ходят слухи, что на «Адмирале» установят новую гидролокационную систему, отстающую от наших лет на десять, — добавил Манкузо.
— Не говоря об акустиках. И всё-таки «Адмирал Лунин» не сравнится с нашими подлодками, даже близко не подойдёт. И мы сможем доказать это.
— Каким образом?
— Почему бы не порекомендовать командованию: пусть любая наша подлодка, встретившая русскую «Акулу», приложит все усилия, чтобы сесть ей «на хвост». Пусть командиры ударных подлодок постараются добиться этого. А если такое без риска обнаружения сможет осуществить ракетоносец, надо разрешить это и ему. Мне кажется, нам не мешает собрать побольше информации о русских субмаринах этого класса. Вдруг они действительно представляют угрозу — в этом случае у нас появятся новые данные — Гарри, командующий от такого предложения просто взовьётся. Ему эта идея придётся не по вкусу. — Однако сам Манкузо был уже захвачен ею, и Рикс понял это.
Он презрительно фыркнул.
— Ну и что? С нами никто не сравнится. Ты это знаешь — я тоже. Да и наверху это хорошо известно. Если хочешь, установим разумные правила.
— Что ты имеешь в виду?
— Каково самое большое расстояние, на протяжении которого удавалось следить за подлодкой класса «Огайо»?
— Четыре тысячи ярдов. Это был Майк Хаймбах на «Скрэнтоне», когда он сел «на хвост» Фрэнку Кемени на «Теннесси». Кемени успел обнаружить Хаймбаха раньше — примерно на одну минуту Если бы разрыв оказался меньшим, это походило бы на заранее спланированное учение.
— Ну хорошо, увеличим расстояние… скажем, в пять раз. Это более чем безопасно, Барт. У Майка Хаймбаха была совершенно новая подлодка, первый вариант новейшей гидролокационной интегрированной системы и три дополнительных акустика из шестой группы, если я не ошибаюсь.
Манкузо кивнул.
— Да, они намеренно провели это испытание и, делая из него выводы, всякий раз истолковывали их не в пользу «Огайо». Им хотелось узнать, можно ли обнаружить наш ракетоносец. Всё было против него — изотермические воды под слоем термоклина и всё остальное.
— И всё-таки «Теннесси» одержал верх, — напомнил Рикс. — Фрэнку дали команду не проявлять излишнюю бдительность, и все равно он обнаружил ударную подлодку раньше. Насколько я помню, он успел закончить расчёты торпедного залпа на три минуты быстрее Майка.
— Это верно. — Манкузо задумался. — Пусть минимальное расстояние составит двадцать пять тысяч ярдов — не ближе.
— Отлично. Я не сомневаюсь, что смогу следить за «Акулой» на этом расстоянии. На моей лодке превосходная гидролокационная система и хорошие акустики — да что я говорю, так обстоит дело на всех ракетоносцах. Если я столкнусь с ним, то сяду ему «на хвост» и соберу всю информацию, в которой мы нуждаемся. Проведу вокруг него кольцо радиусом в двадцать пять тысяч ярдов и не нарушу эту границу. Не может быть, чтобы и он сумел меня обнаружить.
— Пять лет назад командование расстреляло бы нас обоих за одни такие разговоры, — заметил Манкузо.
— Сейчас другое время. Понимаешь, Барт, можно проверить это на подлодке 688-го класса, подогнать её гораздо ближе, но что это докажет? Зачем размениваться на мелочи? Если мы действительно обеспокоены уязвимостью ракетоносцев, нужно провести настоящее испытание.
— Ты уверен, что справишься?
— Конечно, черт побери! Я представлю своё предложение в оперативный отдел в письменном виде, а ты можешь переслать его выше.
— Ты отдаёшь себе отчёт в том, что оно окажется в Вашингтоне?
— Да. Никаких больше заявлений о том, что «мы прячемся с гордостью». Да за кого нас принимают? Мы что, старые бабы? Разрази меня гром, Барт, я командую боевым кораблём — боевым! Если кто-то хочет убедиться в моей уязвимости, то я берусь доказать, что это — полная чепуха! Никому не удавалось сесть мне «на хвост». Никому не удастся, и я докажу это.
Беседа шла совсем не так, как ожидал Манкузо. Рикс разговаривал как настоящий подводник. Такой разговор нравился коммодору.
— Тебе придётся выдержать немало критики. Мы зажигаем фитиль, и огонь помчится дальше.
— Критика обрушится и на тебя.
— Я командую соединением. Меня все критикуют.
— Готов рискнуть, Барт. Сначала мне придётся как следует подготовить свою команду — в особенности акустиков и группу слежения. У меня достаточно времени и отличные специалисты.
— Хорошо. Дай мне своё предложение в письменном виде. Я одобрю его и пошлю дальше.
— Видишь, как все просто? — ухмыльнулся Рикс. Если тебе хочется стать лучшим командиром в соединении, где подлодками командуют отличные шкиперы, подумал он, нужно выделиться из общей массы. Оперативное управление в Пентагоне наверняка проявит большой интерес. Они обратят внимание, что автором этого предложения является Гарри Рикс, известный им как умный и осторожный командир. Исходя из этого, а также при поддержке Манкузо, поколебавшись, там согласятся с таким планом. Утвердится образ Гарри Рикса — лучшего инженера-подводника в американском ВМФ, человека, готового делами доказать свою правоту. Да, неплохой образ. Его заметят и запомнят.
— Ну, как тебе понравились Гавайи? — поинтересовался Манкузо, очень довольный командиром «золотого» экипажа ракетоносца «Мэн».
* * *
— Интересные сведения по Астрофизическому институту Карла Маркса. — Полковник передал Головко пачку чёрно-белых фотографий.
Первый заместитель председателя КГБ посмотрел на фотографии и положил их на стол.
— Пустое здание?
— Почти пустое. Но внутри мы нашли вот это — грузовой манифест и накладная на пять станков американского производства. Новейшие станки, очень совершенные и чрезвычайно дорогие.
— Для чего они применяются?
— У них широкое использование. Например, их применяют при обработке зеркал для астрономических телескопов, что соответствует профилю института.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Глава 19
Дальнейшие события
— Коммодор, мне трудно поверить в это, — произнёс Рикс как можно спокойнее. Отдохнувший и загорелый, он только что вернулся из поездки на Гавайи. Там он остановился, разумеется, в Пирл-Харборе, чтобы взглянуть на базу подводных лодок. В своих мечтах Рикс был уже командиром первого соединения. Там размещались ударные подводные корабли, но, если командир ударной подлодки сумел встать во главе соединения ракетоносцев, почему бы не случиться обратному?
— Доктор Джонс — отличный специалист, — ответил Манкузо.
— Не сомневаюсь, однако ленты подверглись тщательной проверке. — Это было обычной процедурой и проводилось уже больше тридцати лет. Магнитные ленты с подводных ракетоносцев сразу после возвращения с боевого патрулирования поступали в распоряжение группы экспертов на берегу. Задача экспертов заключалась в том, чтобы проверить действия экипажа подлодки. Главным было убедиться, что никому не удалось сесть «на хвост» ракетоносцу. — Этот Джонс был великолепным акустиком, однако сейчас он работает по контракту и ему нужно как-то оправдать затраченные на него средства, верно? Я вовсе не утверждаю, что он поступил нечестно. Ему поручено разыскивать аномалии, и в этом случае из цепи совпадений он создал целую гипотезу. Все данные перед ним. Действительно, их можно толковать по-разному — черт побери, все данные подвержены двойному толкованию, — однако из всего этого вытекает, что те же самые члены экипажа, которые сумели выследить подлодку класса 688, не смогли обнаружить даже следов русской подводной лодки. Разве такое возможно?
— Это весомое заявление, Гарри. Однако Джонс вовсе не утверждает, что все произошло именно так. По его мнению, вероятность составляет один шанс из трех.
— Мне кажется, скорее один шанс из тысячи, — покачал головой Рикс, — и даже это слишком щедро.
— Как бы то ни было, командующий согласен с твоими выводами. Три дня назад у меня были специалисты из второго оперативного отдела. Они подтвердили эту точку зрения.
Тогда зачем весь этот разговор? — хотел спросить Рикс, но не смог.
— Подлодку проверили на уровень наружного шума, когда она уходила на задание?
Манкузо кивнул.
— Да, 688-й, только вышедший из текущего ремонта. Проверили до последнего звоночка.
— И каков результат?
— Она по-прежнему остаётся «чёрной дырой». Ударная подлодка потеряла её след на расстоянии в три тысячи ярдов при скорости в пять узлов.
— Таким образом, что мы решаем? — спросил Рикс как можно равнодушнее. Это будет записано в его досье и потому особенно важно.
Теперь уже Манкузо не знал, что ответить. Он ещё не принял решения. Чиновник, сидящий в нём, утверждал, что он сделал все правильно. Манкузо выслушал специалиста, работающего по контракту, затем отправил полученные данные вверх по команде в оперативное соединение, — командованию флота и в Пентагон. Результаты анализа — отрицательные. По мнению экспертов, у доктора Джонса наблюдаются параноидальные явления. Однако Манкузо плавал с Джонсом на подлодке «Даллас» в течение трех очень успешных лет, и акустик ни разу не допустил ошибки. Ни единой. За все три года. Русская подлодка класса «Акула» действительно находилась где-то в Аляскинском заливе. С того момента, как патрульный самолёт Р-3 потерял её, и до того момента, как «Адмирал Лунин» всплыл рядом со своей базой, русская подлодка словно исчезла с планеты. Где она обреталась? Если провести круги на карте, исходя из её скорости и времени, можно предположить, что подлодка была в районе патрулирования ракетоносца «Мэн». Можно также предположить, что в соответствующее время она оторвалась от ракетоносца и прибыла на свою базу. Но можно предположить и совсем иное, причём с большей долей вероятности, — «Адмирал Лунин» даже не приближался к району патрулирования американского ракетоносца. Ни «Мэн», ни «Омаха» не обнаружили его. Насколько вероятно, что русская подлодка могла ускользнуть от двух самых совершенных боевых подлодок?
Очень маловероятно.
— Знаешь, что меня беспокоит? — Манкузо посмотрел на Рикса.
— Что?
— Наш флот использует подводные ракетоносцы вот уже больше тридцати лет. Никому не удавалось обнаружить нас в районах с большой глубиной. Когда я служил помощником на «Хэммерхед», мы проводили учения по обнаружению «Джорджии» и получили мощный пинок в зад. Будучи командиром «Далласа», я не пробовал выследить подлодку класса «Огайо», а единственное совместное учение «Пуласки» оказалось для меня самым трудным за всю службу. Зато мне удавалось садиться «на хвост» «Дельтам», «Тайфунам» и всему остальному, что спускали на воду русские. Я сумел сделать снимки корпуса «Викторов». Мы стали такими экспертами в этом деле… — Командир соединения наморщил лоб. — Гарри, мы были самыми лучшими.
Рикс старался говорить спокойно и рассудительно.
— Барт, мы и теперь лучшие в мире. С нами могут сравниться англичане, может быть, да и они отстают. Нет больше никого, равного нам по классу. Но у меня появилась мысль.
— Что за мысль?
— Тебя беспокоят лодки класса «Акула». Я понимаю. Это хорошие лодки, может быть, похожие на наши субмарины класса 637, и это лучшее, что есть у русских. Далее, у нас приказ избегать контактов со всеми подводными лодками, однако ты отметил Росселли за то, что он сумел сесть «на хвост» одной из «Акул» Наверно, командование не похвалило бы тебя за это.
— А ты догадлив, Гарри. Действительно, кое-кому это совсем не понравилось. Но если им не по нраву то, как я командую соединением, пусть ищут другого командира.
— Что нам известно об «Адмирале Лунине»?
— Он находится на верфи, проходит текущий ремонт Выйдет в конце января.
— Судя по тому, что бывало в прошлом, он станет издавать меньше шума.
— Возможно. Ходят слухи, что на «Адмирале» установят новую гидролокационную систему, отстающую от наших лет на десять, — добавил Манкузо.
— Не говоря об акустиках. И всё-таки «Адмирал Лунин» не сравнится с нашими подлодками, даже близко не подойдёт. И мы сможем доказать это.
— Каким образом?
— Почему бы не порекомендовать командованию: пусть любая наша подлодка, встретившая русскую «Акулу», приложит все усилия, чтобы сесть ей «на хвост». Пусть командиры ударных подлодок постараются добиться этого. А если такое без риска обнаружения сможет осуществить ракетоносец, надо разрешить это и ему. Мне кажется, нам не мешает собрать побольше информации о русских субмаринах этого класса. Вдруг они действительно представляют угрозу — в этом случае у нас появятся новые данные — Гарри, командующий от такого предложения просто взовьётся. Ему эта идея придётся не по вкусу. — Однако сам Манкузо был уже захвачен ею, и Рикс понял это.
Он презрительно фыркнул.
— Ну и что? С нами никто не сравнится. Ты это знаешь — я тоже. Да и наверху это хорошо известно. Если хочешь, установим разумные правила.
— Что ты имеешь в виду?
— Каково самое большое расстояние, на протяжении которого удавалось следить за подлодкой класса «Огайо»?
— Четыре тысячи ярдов. Это был Майк Хаймбах на «Скрэнтоне», когда он сел «на хвост» Фрэнку Кемени на «Теннесси». Кемени успел обнаружить Хаймбаха раньше — примерно на одну минуту Если бы разрыв оказался меньшим, это походило бы на заранее спланированное учение.
— Ну хорошо, увеличим расстояние… скажем, в пять раз. Это более чем безопасно, Барт. У Майка Хаймбаха была совершенно новая подлодка, первый вариант новейшей гидролокационной интегрированной системы и три дополнительных акустика из шестой группы, если я не ошибаюсь.
Манкузо кивнул.
— Да, они намеренно провели это испытание и, делая из него выводы, всякий раз истолковывали их не в пользу «Огайо». Им хотелось узнать, можно ли обнаружить наш ракетоносец. Всё было против него — изотермические воды под слоем термоклина и всё остальное.
— И всё-таки «Теннесси» одержал верх, — напомнил Рикс. — Фрэнку дали команду не проявлять излишнюю бдительность, и все равно он обнаружил ударную подлодку раньше. Насколько я помню, он успел закончить расчёты торпедного залпа на три минуты быстрее Майка.
— Это верно. — Манкузо задумался. — Пусть минимальное расстояние составит двадцать пять тысяч ярдов — не ближе.
— Отлично. Я не сомневаюсь, что смогу следить за «Акулой» на этом расстоянии. На моей лодке превосходная гидролокационная система и хорошие акустики — да что я говорю, так обстоит дело на всех ракетоносцах. Если я столкнусь с ним, то сяду ему «на хвост» и соберу всю информацию, в которой мы нуждаемся. Проведу вокруг него кольцо радиусом в двадцать пять тысяч ярдов и не нарушу эту границу. Не может быть, чтобы и он сумел меня обнаружить.
— Пять лет назад командование расстреляло бы нас обоих за одни такие разговоры, — заметил Манкузо.
— Сейчас другое время. Понимаешь, Барт, можно проверить это на подлодке 688-го класса, подогнать её гораздо ближе, но что это докажет? Зачем размениваться на мелочи? Если мы действительно обеспокоены уязвимостью ракетоносцев, нужно провести настоящее испытание.
— Ты уверен, что справишься?
— Конечно, черт побери! Я представлю своё предложение в оперативный отдел в письменном виде, а ты можешь переслать его выше.
— Ты отдаёшь себе отчёт в том, что оно окажется в Вашингтоне?
— Да. Никаких больше заявлений о том, что «мы прячемся с гордостью». Да за кого нас принимают? Мы что, старые бабы? Разрази меня гром, Барт, я командую боевым кораблём — боевым! Если кто-то хочет убедиться в моей уязвимости, то я берусь доказать, что это — полная чепуха! Никому не удавалось сесть мне «на хвост». Никому не удастся, и я докажу это.
Беседа шла совсем не так, как ожидал Манкузо. Рикс разговаривал как настоящий подводник. Такой разговор нравился коммодору.
— Тебе придётся выдержать немало критики. Мы зажигаем фитиль, и огонь помчится дальше.
— Критика обрушится и на тебя.
— Я командую соединением. Меня все критикуют.
— Готов рискнуть, Барт. Сначала мне придётся как следует подготовить свою команду — в особенности акустиков и группу слежения. У меня достаточно времени и отличные специалисты.
— Хорошо. Дай мне своё предложение в письменном виде. Я одобрю его и пошлю дальше.
— Видишь, как все просто? — ухмыльнулся Рикс. Если тебе хочется стать лучшим командиром в соединении, где подлодками командуют отличные шкиперы, подумал он, нужно выделиться из общей массы. Оперативное управление в Пентагоне наверняка проявит большой интерес. Они обратят внимание, что автором этого предложения является Гарри Рикс, известный им как умный и осторожный командир. Исходя из этого, а также при поддержке Манкузо, поколебавшись, там согласятся с таким планом. Утвердится образ Гарри Рикса — лучшего инженера-подводника в американском ВМФ, человека, готового делами доказать свою правоту. Да, неплохой образ. Его заметят и запомнят.
— Ну, как тебе понравились Гавайи? — поинтересовался Манкузо, очень довольный командиром «золотого» экипажа ракетоносца «Мэн».
* * *
— Интересные сведения по Астрофизическому институту Карла Маркса. — Полковник передал Головко пачку чёрно-белых фотографий.
Первый заместитель председателя КГБ посмотрел на фотографии и положил их на стол.
— Пустое здание?
— Почти пустое. Но внутри мы нашли вот это — грузовой манифест и накладная на пять станков американского производства. Новейшие станки, очень совершенные и чрезвычайно дорогие.
— Для чего они применяются?
— У них широкое использование. Например, их применяют при обработке зеркал для астрономических телескопов, что соответствует профилю института.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190